Читать книгу Синяя лошадь - Ефим Захаров - Страница 14

В 17—50 в кабинет к Теплову заглянул Полторашко.

– Разрешите, товарищ следователь, – Полторашко, как всегда, был весел и источал жизнелюбие. На этот раз он был в джинсах и тонком шерстяном обтягивающем свитере, подчеркивающем его спортивную фигуру. Широкие плечи и внушительные бицепсы смотрелись красиво. – Я не один. Знакомьтесь. – Вслед за Полторашко в кабинет зашли две молоденькие девушки, рыженькая, с длинными волосами, как и Полторашко, в джинсах и свитере, чуть повыше ростом, и тёмненькая, в скромном вязаном платье, с короткой стрижкой и в очках, чуть пониже. – Это Сергей Александрович, это Люда, а это Жанна.

Представлять девушкам «беркутов», сидевших в кабинете Теплова с самого утра, а также девушек «беркутам», никто не собирался, но бойцов, похоже, это вообще не волновало. Они внимательно посмотрели сначала на Полторашко, потом на девушек и, поняв, что вошедшие в кабинет не представляют опасности для охраняемого ими объекта, равнодушно уставились в экран телевизора, беззвучно работавшего в кабинете Теплова.

– Добрый вечер, – сухо отозвался Теплов. – Проходите. Присаживайтесь. Давайте быстрее закончим и разойдемся, вечер уже. – Флиртовать с девушками Сергей не собирался, настроения не было вообще, да и голова была занята другим. – Вот сумка, – записав в протоколе данные девушек, их адреса и телефоны, Теплов встал, подошел к шкафу и достал сумку, – она опечатана. Срываем бумажку, открываем сумку, и видим в ней пачки денег по пятьсот гривень, их ровно восемьдесят, по сто купюр в каждой пачке, а всего четыре миллиона гривень. – Теплов, надев резиновые перчатки, достал деньги из сумки и разложил пачки на приставном столе, предварительно застеленном плёнкой.

Бойцы «Беркута» оторвались от просмотра телевизионной передачи и внимательно смотрели на стол. По выражению их лиц было видно, что подобной суммы денег до этого не видел никто из них.

– А зачем плёнка и перчатки? – спросила одна из девушек, рыженькая, та, что повыше, Теплов забыл кто из них Люда, а кто Жанна.

– А это потому, моя милая, – подсев к понятой и приобняв её за талию, вкрадчивым голосом начал Полторашко, – что деньги эти вчера получены в качестве взятки одним высокопоставленным чиновником и помечены они специальным веществом, которое светится. Поэтому, – увеличивая громкость и вибрацию в голосе, продолжал он, – кто коснется этих денег, будет проклят, и ни одна баня не отмоет этого позора, – пафосно закончил Полторашко. – А Сергей Саныч, как мы видим, светиться не хочет, поэтому предпринял кое-какие меры предосторожности. Но баню Сергей Александрович любит, и наверняка составит нам компанию после трудного рабочего дня.

– Так вот, – продолжал Теплов, оставив без комментариев как выступление, так и предложение Полторашко, – Серии и номера банкнот переписаны и занесены в протокол, мы с Дмитрием Николаевичем уже их осматривали. Понятые, если желаете, можете собственноручно пересчитать деньги и проверить, всё ли верно записано в протоколе.

– Не хочу, – сказала рыженькая, – Я вам верю, – и посмотрела на Полторашко снизу вверх из-под длинных ресниц.

– Вот и правда, не нужно их трогать. А то потрогаешь деньги, а потом потрогаешь ещё что-нибудь, и это что-нибудь внезапно засветится. А потом объясняй, почему оно светится, – сказал Полторашко и, улыбнувшись собственной шутке, посмотрел на рыженькую практикантку, та покраснела и отвернулась.

– А я бы посмотрела. Так нельзя, Жанна, – поучительным тоном вступила в разговор та, что пониже, значит Люда. – Четыре миллиона гривен и мы свои подписи ставим. Сергей Александрович, у Вас есть ещё перчатки?

– Да конечно, – ответил Сергей, достал из нижнего ящика стола чистую пару резиновых медицинских перчаток и протянул девушке. – Смотрите, сверяйте. – Также Сергей развернул к понятой монитор с открытым файлом, в котором на двадцати с лишним листах, в строчку, разделенные лишь запятыми, были перечислены серии и номера восьми тысяч банкнот.

Раскрыв несколько пачек и посмотрев на купюры, Люда попыталась найти их номера и серии на мониторе. Безуспешно потратив на это несколько минут, девушка фыркнула, с капризным видом стянула с себя перчатки и сказала, что убедилась в правильности всего записанного и можно подписывать документы.

Теплов сложил деньги в сумку, снял перчатки, убрал со стола плёнку, распечатал протокол осмотра вещественных доказательств, подписал документ сам и дал его на подпись понятым. Потом Сергей попросил понятых подписать бумажную ленту, которую намазал клеем и опечатал молнию сумки.

– Всем спасибо, все свободны, – заявил Теплов и обернулся к сотрудникам «Беркута», – Вас это не касается. Остаётесь до утра в кабинете. Где чайник, чай, кофе, сахар и конфеты знаете. Я буду часов в семь. В девять мы должны быть в суде, поэтому позвоните на базу, пусть вас поменяют не ровно в девять, а на полчаса пораньше, а то проторчите с нами ещё и завтра до вечера.

Пока Теплов прятал документы в сейф, выключал компьютер и надевал дублёнку, Полторашко что-то активно шептал на ухо рыженькой Жанне, а та довольно улыбалась. Выйдя на улицу, Теплов закурил и отметил про себя, что это уже третья сигарета за день. Много, пора заканчивать с никотином, а то завтра голова болеть будет. Сергей знал за своим организмом такую особенность – если много выкуришь, то на следующий день с утра голова раскалывается так, что без таблетки не обойдешься.

– Ну что, Сержио, поехали, у нас всё готово, девчата ждут, баня топится, – Полторашко был тут как тут, девушки стояли около машины Сергея, негромко переговариваясь о чём-то между собой и бросая взгляды в их сторону.

– Нет, Димася, сегодня не поеду. Устал я что-то. Две ночи нормально не спал. Поеду к маме, помоюсь, высплюсь. Завтра ведь тоже дурдом на целый день.

– Ну, как знаешь, – огорчился Полторашко. – Девчата очень способные. Зря ты так.

– В другой раз. – Теплов открыл дверцу автомобиля. – Ты мне завтра утром не нужен. В суде я сам справлюсь. Но часам к двенадцати будь готов. Напрюшкин и Зиновьев нас обязательно соберут. Давай, до завтра.

– Понял, пока, – Полторашко пожал протянутую ему руку, развернулся, обнял девушек за талии, и, не торопясь, повел их к своей машине, припаркованной с другой стороны здания. – Да ну его, нудный он какой-то, я и сам с вами двумя прекрасно справлюсь, – послышалось Теплову со стороны удаляющейся от него троицы. Сергей улыбнулся, завел двигатель и включил радио. Передвигаясь по городу, он всегда слушал радио, отдавая предпочтение «Авто-Радио» и «Ретро-FM», вставляя диски только в дороге на дальние расстояния.

В музыкальных пристрастиях Теплов был консервативен, полагая, что музыка – субстанция не бесконечная, и, как и все вещи в мире, может исчерпаться, поэтому считал, что всё хорошее уже написано, а современные песни – это жалкие потуги ныне живущих композиторов, направленные на то, чтобы выбрать хоть что-то стоящее из сочетания нот, которые ещё никто пока не складывал вместе, но поскольку практически все красивые сочетания уже были использованы при написании композиций в прошлом, слушал только музыку, написанную в предыдущем тысячелетии.

Найдя на «Ретро-FM» Александра Барыкина, «Букет» которого сменила бодрая «Felicita» Аль Бано и Рамины Пауэр, Теплов, зевая и борясь со сном, плавно ехал по ярко освещенному Симферополю к маме, ждавшей сына из командировки за уже, вероятно, накрытым столом, на котором, источая мясной аромат, дымились только что поджаренные котлеты.