Читать книгу Синяя лошадь - Ефим Захаров - Страница 15

Будильник прозвонил ровно в шесть. Сергей нехотя встал и побрёл в ванную. На кухне уже суетилась мама. Выйдя из душа проснувшимся, свежим и побритым, Теплов сразу же повернул в кухню, где его ждали любимые воскресные утренние блины.

Традицию печь блины по воскресеньям завёл в их семье отец, когда Сергей был ещё маленьким. Каждое воскресенье отец просыпался раньше всех, шёл за молоком, яйцами, сметаной и творогом, а потом сам пёк блины на большой чёрной сковороде с низенькими бортами. К тому времени, как просыпался Сергей, а в воскресенье ему позволялось спать столько, сколько хочется, блины уже были пожарены, а стол накрыт. Он, мать и отец садились за стол и завтракали. Отец ел блины с мелко нарезанными отварными яйцами, солёными и политыми растопленным сливочным маслом, мама любила блины с вареньем или мёдом, а ему больше всего нравились блины с творогом и сметаной. После завтрака они с отцом или с матерью, а иногда, если отец не дежурил, и втроём, шли гулять в Детский парк, где он мог прокатиться на двух аттракционах или пострелять в тире, а потом пили молочный коктейль в кафе напротив парка или ели мороженое шариками, посыпанными молотым шоколадом. Иногда по воскресеньям, он, мама и папа ходили в кино, а после сеанса ели пончики в «Океане». В детстве он очень любил воскресенье, и до сих пор воскресное утро для него отличалось от всех других, где бы, и с кем бы это утро его не заставало.

Вот и сегодня мама приготовила для сына его любимые блины с творогом. Сметана стояла на столе. В белой кружке с турецким флагом и изображением «Красной башни», привезенной Сергеем на память из Алании [10], был заварен крепкий чёрный чай, сладкий, с лимоном, как в детстве.

– Спасибо, мам, – Сергей поцеловал мать.

– Садись, ешь, пока не остыли, – мать села напротив уплетающего блины сына. – Ты в баню сегодня идешь?

– Иду, конечно.

Вот уже пять лет Теплов по воскресеньям ходил с друзьями в баню. Послеобеденные часы воскресенья, наверное, были единственным временем, которым Теплов мог распоряжаться по своему усмотрению. Время с понедельника по субботу включительно полностью было отдано работе, а редкие свободные вечера – попыткам устроить личную жизнь. В воскресенье Теплов старался обязательно уделить время матери, отвезти ее куда-нибудь, сходить с ней по магазинам или в кафе, в конце концов, просто провести с ней время у телевизора. Валентина Пантелеевна, продолжавшая шить на дому, клиентов в воскресенье не принимала, и тоже старалась освободить этот день для сына, которого видела не так часто, как ей бы хотелось. Но каждое воскресенье, в пять часов вечера, как у англичан чай, у Сергея была баня. Собиралось их человек шесть-восемь мужиков, и парились они крепко, по настоящему, с вениками и без баб. После бани был час плавания в бассейне, а потом все, кто хотел и мог, ехали к Вите, хозяину небольшого кафе, где играли на бильярде и пили специальный чай, заваренный на крымских травах женой хозяина, которая эти травы сама же и собирала.

Как образовалась эта компания и как установилась традиция – ходить именно в эту в баню воскресным вечером, уже никто не помнил. Их всех кто-то туда привел. Кто прижился, а кто и отвалился. Сергея привел в эту компанию его друг Лёха «Суслик», тогда еще живший в родном городе, и Теплов к традиции прикипел, за пять лет пропустив это мероприятие от силы раз десять, когда был в командировках или на дежурствах. Компания собралась разношерстная и разновозрастная, тут были и пожилой отставной военный, и врач-хирург, и директор туристической фирмы, и бывший член ОПГ, уцелевший в разборках, и держащий ныне собственный автосервис, и заместитель декана одного из факультетов университета, адвокат и помощник прокурора города. О работе и политике никто не говорил. Спорт, женщины и путешествия – вот основные темы для разговора в мужской компании. Сергею банные вечера нравились, за несколько часов проведенных там, он словно сбрасывал с себя напряжение прожитой недели и утром в понедельник был снова готов куда-то бежать, кого-то допрашивать, что-то писать и осматривать.

– Ты мне сумку в баню собрала? – спросил Сергей, жуя очередной блин.

– Собрала. Бельё и носки чистые положила. Только ни одного твоего полотенца найти не могу, – ответила Валентина Пантелеевна.

– Все полотенца у меня на работе. Я их на квартире постирал и чистые на работу отнёс. Сегодня буду – возьму.

Сумка для бани у Сергея была особенная. Эту китайскую сумку ему подарила бабушка на шестнадцатилетие. Сумка была для того времени модная, спортивная, тёмно-синяя с яркими наклейками «BMW» и «Моbil 1» по бокам. Со временем наклейки оторвались, но Сергей на рынке нашел точно такие же, и привел сумку в порядок. Он мог себе купить сотню новых сумок, но эта была для него особенной, и он приспособил её для воскресных походов в баню. Каждый раз, доставая сумку, он вспоминал о бабушке и отце, и это было ему приятно.

Позавтракав и одевшись в чистые наглаженные чёрные джинсы и свободную полосатую рубашку, оставив на вешалке надоевшие за неделю костюм с галстуком, Сергей взял заботливо приготовленные мамой сумку с яркими наклейками по сторонам, а также пакет с чистым выстиранным бельём, которое он забирал по воскресеньям и отвозил в свою квартиру, чмокнул её в щеку и, сказав, что позвонит в понедельник (по устоявшейся традиции после бани Теплов ночевал у себя), выскочил из квартиры.