Читать книгу Лето Преисподне - Егор Детуш - Страница 3
ОглавлениеS
01
E
02. Уязвимость
Январь.
Теперь мы мотаем назад. Еще ничего толком не слышно о ковиде, по крайней мере, на уровне массового сознания. Сонный январь, иногда метет снег, иногда дорожки перед домом сухие, но в целом ничего не происходит. По утрам гастарбайтеры в желтых робах обихаживают асфальт своей жэкэхашной утварью. Под окном идет стройка какой-то школы…
В далеком Ухане под самый Новый год что-то обнаружилось, произошло, появился нулевой пациент, потом пациентов стало несколько, затем много, и вот уже китайцы алармируют в ВОЗ…
Где-то в недрах уханьского рынка, гигантского, наполненного тысячами галдящих китайцев, толкающих ящики с едой, продающих морепродукты, а также черт знает что, вроде змей и летучих мышей, зародилась зараза, которая унесет сотни тысяч жизней по всей планете…
Вы когда-нибудь слышали про Ухань? Вот и Сеня не слышал. А меж тем это – гигантский промышленный и торговый город практически в центре Китая. Оттуда неизвестный вирус медленно, действительно медленно, но исключительно «верно» начал наступление на человечество. Пройдут месяцы, прежде чем границы закроются, а люди добровольно/принудительно отправятся на карантин. А пока все идет своим чередом.
Вы слышали про «уязвимость нулевого дня»? Так хакеры называют дыры в коде, которые еще пока неизвестны самим разработчикам продукта. Такие дыры вскроются уже после релиза, после того, как эти самые хакеры их расковыряют и научатся ломать программу. Вот, например, возможность взлома игровой консоли Nintendo Switch первой ревизии вполне проканает за уязвимость нулевого дня. На момент нашей истории «Свич» оставался единственной консолью восьмого поколения, в противовес PS4 и X-Box One, которую удалось взломать недоброжелателям…
Есть ли такая уязвимость у человечества? – задумывался в январе Сеня. Быть может, в христианстве это и называется «первородным грехом». Сеня мало рубил в религиоведении, но примерно представлял, что этим самым грехом и обозначается уязвимость человека, изначальная «греховность по умолчанию». Кажется, в христианстве же он снимается таинством крещения. Интересная информация, но что с ней делать?..
Сразу после появления ковида, иностранные конторы, с которыми работала фирма Семена, начало лихорадить, и они стали приостанавливать заказы на производство рекламы. Кое-какие проекты еще оставались, но фирме в считанные дни настал кирдык, поскольку кормилась она исключительно за счет иностранных заказчиков. Сеня подозревал, что его хитрые работодатели решили прикрыть лавочку раньше срока, потому что еще пару месяцев попахать было можно. Но бенефициары быстренько со всеми расплатились и, по слухам, свалили в Израиль. Сеня же оказался на улице с золотым парашютом и начал бухать.
Уязвимость Сени была довольно банальной. Он был алкашом. Вообще, об этом можно написать отдельную книгу: о том, как молодой организм, ничего не подозревая, подсаживается на употребление этанола. В детстве алкашка не кажется убожеством, а скорее наоборот – видится признаком мужества. При этом ты не уходишь в запои и почти не похмеляешься, просто через какое-то время «без пары троек бутылок» оказываешься просто не в состоянии ни пообщаться с людьми, ни вообще прожить.
Проблема в том, что вскрывается эта зависимость, когда минет уже лет десять, а то и пятнадцать. Алкогольный демон – простой, не изящный, лукавый, но довольно топорный. Алкоголизм не входит в «семь смертных грехов» католической традиции, но если представить, что в Аду за это дело отвечает какой-то отдельно взятый дух, то на души падших он – самый богатый. Он – популист, обещает всем одно и то же, и на его горькие и кислые (в зависимости от употребляемого продукта) речи ведутся миллиарды. Ни один препарат за всю историю не подчинил себе столько последователей, сколько алкашка, и если тотальный провал «Партии любителей пива» на выборах 95-го года в России и можно чем-то объяснить, так это бесконечным могуществом Того, кто на самом деле руководит мировым Мордором алкашей.
Эта бесконечная метафизическая орда, в обозе которой плелся Сеня добрую половину своей жизни, тянется из глубины веков в самые последние времена человечества, которые настанут далеко после всех «киберпанков» и «безумных Максов». И вот Сеня решил соскочить с этого адского локомотива истории…
Как-то само собой получилось, что уже почти надумав бросить пить из-за каких-то странных колик в кишечнике, Сеня внезапно очень люто заболел. Тогда еще никто в России и слыхом не слыхивал ни о каких ковидах, так что адовая температура, слабость на уровне трупа и прочие побочки не смутили ни участкового врача, ни самого Сеню…
Сейчас, конечно, можно нафантазировать, что благодаря ковиду, а это с большой вероятностью был именно он, Сеня… «прозрел», что ли, и в очередной раз в жизни бросил пить. Проблема была в том, что он не верил, что бросил окончательно, ведь это с ним уже бывало, и не раз.
Зато, оклемавшись, Сеня стал больше курить. У него остался подарок от начальника – устройство «айкос». Не особо адская или демоническая машинка, просто приемник для простеньких, негорьких стиков почти без дыма, пахнущих сеном. (Если бы я мог, то запросил бы за эти строки денег у фирмы «Парламент» в качестве компенсации за продакт-плейсмент…) Теперь Сеня курил в день полпачки аналоговых сигарет и пачку стиков. Думаю, можно прикинуть, что это вставало в копеечку…
А еще у Сени была другая интересная уязвимость. И гораздо более глубинная, чем алкоголизм. В детстве Сеня видел духов. Духов и потусторонние миры. В голове его все еще оставались смазанные воспоминания об этих самых мирах. Возможно, впервые он познакомился с ними, бредя в болезни, в районе пяти или шести лет…
Что же он видел? Он видел, как мир буквально двоится. Чувствовал, как от видимой и простой реальности отслаивается гигантская глыба реальности другой, потусторонней. Эта глыба была настолько велика, а смещение настолько большим и очевидным, что сам взор на эту плотную и твердую реальность другого порядка повергал маленького Сеню в бесконечный ужас.
Несмотря на то, что в будущем у Сени никогда не проявлялись так называемые панические атаки, память о «смещениях» полностью его никогда не оставляла, и самые страшные моменты ужаса в жизни он перенес не когда кувыркался в автомобиле во время аварии с другом и не когда банда гопников пыталась догнать и пырнуть (или на что там вообще способны настоящие гопники), а именно в минуты обострения памяти о смещении глыб реальности.
Ну и конечно, не обходилось без различных форм, иногда даже вполне антропоморфных, с которыми Сеня встречался на протяжении детства, но с которыми ни ужиться, ни подружиться так и не смог. Когда он потом встречал в американских фильмах упоминания о «воображаемых друзьях» подростков, его передергивало.
Ну и конечно же, экстрасенсы! Не те, которые десяток лет назад гремели по дециметровым телеканалам, а настоящие. Чувак, Конспировский и Джинна. Бабушка Сени ставила перед телевизором воду, которую заряжал Чувак, Конспировский заставлял дрыгаться в пароксизме целые стадионы бабок, но Сеня видел, как и что, на самом деле происходит… Почему с уходом Ельцина экстрасенсы также ушли с телеэкранов, Сеня не знал, да и анализировать не брался, с другой стороны, слишком очевидным было обращение руководства страны к православию, так что Конспировскому в новой реальности места уже не было…
Если вы спросите, как молодому человеку с тонкой душевной организацией во всех смыслах удалось завязать с миром потустороннего, то нам нужно будет всего лишь сложить два и два.
Начнем с того, что, постепенно подрастая, Сеня начал догадываться, что для того, чтобы избежать участи Ванги и других настоящих экстрасенсов, нужно просто выбрать свою сторону. И Сеня выбрал материализм, тем более что это было несложно сделать в постсоветское время. Сеня решил, что просто перестанет верить во все, что и без того знал. Закроет в своем сознании двери для тонких миров, духов и колдунов, гадалок и прочий потусторонних вещей. Уже в сознательном возрасте, не раз, в минуту слабости, депрессии и вообще потери жизненных ориентиров он обращался: один раз к гадалке, один – к экстрасенсу и несколько раз к знатокам восточной медицины. И каждый раз после «сеансов» он с облегчением выдыхал: ни гадалка, ни астролог, ни кто-либо другой, не смогли ни выявить, ни повлиять по-настоящему на Сенину судьбу, иными словами, все эти люди и их возможные способности работали с Сеней как с нормальным человеком…
И это только радовало…
Первое июня 96-го, день защиты детей, Сеня запомнил на всю жизнь. В тот день он впервые по-настоящему нажрался. Пили втроем. Он, Женя и Вася. Вася потом сторчался и умер от передоза, Женя выплыл и, возможно, воспитывает детей. Впрочем, для взрослого Сени оба этих ребенка из детства были уже одинаково мертвы…
Пили «Клюковку», кажется, по десять или тринадцать рублей за боттл. Вроде, до кризиса 98-го цены были именно такими. Тогда Сеня в последний раз видел духа. Семен бегал по лужам, брызгался, орал. На жаре его размазало чуть более чем полностью. Затем он валялся на лавочке рядом со столиком для домино, и ехидный Женя спросил, сколько человек идет через двор. Сеня видел три тени. Потом Женя смеялся, говорил, что мужик шел один, и он, походу, у Сени троился.
А мужик действительно был один, но он не троился, а двоился. А третьим, кто шел рядом с ним, был тот самый алкогольный демон, который вышел из своего царства, чтобы приоткрыть створку в шумный и безалаберный мир алкогольных излияний для нового адепта… И вот прошло двадцать пять лет, и накануне своего тридцативосьмилетия Сеня вынужденно, из-за болезни, бросил пить.
Складываем два и два и понимаем, что теперь все вернулось, и вернулось в сухом и теплом январе.
Июнь.
Выйдя от Мартова, Сеня решил прогуляться обратно до КПП и уже оттуда вызвать такси, благо телефон более-менее держал зарядку. Квантин шагал рядом. Он распахнул свою красную олимпийку, под ней была модная майка с V-образным вырезом и дурацким логотипом Supreme.
– Ну что, – спросил Квантин. – Потрогал его за вымя?
– Вроде нормальный мужик, адекватный.
– Приятно слышать. Но он – убийца. И тебя убьет, если что-то заподозрит. А если убьет тебя, мне придется искать новые выходы. Так что мой долг – защитить тебя.
– Предлагаешь соскочить?
– Нет конечно! Не забывай, все ниточки привели сюда! Впрочем…
Квантин прыгнул вперед и взял Сеню за плечи. На его джастинбиберовском личике отразилось что-то похожее на заботу:
– Чувак, эй! Я с тобой, я тебя не брошу!
– Да я как-то и не сомневался. Если что, Анна поможет…
– Не забывай, что он дал тебе шмотки с жучками. Там может быть все что угодно – трекеры, микрофоны…
– Предлагаешь уйти в конспирацию?
– Ни-ни. Пусть увидит Анну и увидит часть твоего мира. Просто не свети пока всем остальным…
Дома они распрощались. Квантин ушел по каким-то своим делам, которые Сеню обычно не очень интересовали. В конце концов, чем вообще может заниматься в Москве бесплотный дух, мелкий бес, чудом проскочивший между заградотрядами церковной сетки… Удивительно, как его вообще до сих пор не выкинуло обратно…
Ну, в любом случае в квартиру Сени Квантин заявлялся крайне редко, поскольку это было сопряжено для него с определенным риском.
Сеня бродил по квартире в волнении, не зная, чем заняться. То ли постучаться к Бабушке, то ли начать использовать данные Мартовым гаджеты. Прервал его от тяжких раздумий Тема, который вернулся из магазина.
Они обнялись.
Странно, но с тех пор, как этот парень появился в его жизни, Сеня все больше к нему привязывался. Ему казалось, что между ними крепнет какая-то сложная социальная связь, как в аниме-сериале или в jRPG вроде «Персоны». Если вы заподозрите, что между Темой и Сеней могло быть что-то сексуальное, то я вас разочарую. Нет, конечно, был такой мыслитель от психологии Отто Вейнингер, который ненавидел женщин и евреев, а в итоге повесился, не дожив до двадцати пяти. Он заявлял, что дружеская связь между мужчинами в основе своей таит сексуальное влечение, иными словами, если ты дружишь с мужиком, значит ты его тайно хочешь и он тебя возбуждает…
Если с таких позиций подходить к дружбе между Сеней и Темой, то, пожалуй, да, было в ней что-то гомосексуальное. Но не думаю, что подобный подход выдержит серьезную критику.
– Как прошло? – спросил Тема с участием. Он всегда поражал Сеню своей эмпатичностью, которой у самого Сени в избытке никогда не было.
– Спасибо, брат, неплохо.
– Тебя взяли?
– Да.
– И это значит?..
– Да.
Они оба улыбнулись.
– Ты готовишь сегодня или я? – спросил Сеня.
– Занимайся своим миром, я все сделаю.
Тема стоял в коридоре в своих хипстерских сандалиях, надетых на носки. В майке оверсайз, покрывающей его крепкое тело. По бокам валялись пакеты с едой. Его короткая стрижка немного отросла за месяцы самоизоляции. А лицо его было идеально под жесткими черными волосами. Улыбчивое, доброе и неглупое. Ну да, если бы Сеня был девушкой, он обязательно бы влюбился в Тему. Но поскольку они оба, по всей видимости, были обыкновенными цисгендерными гетеросексуалами, то ничего кроме братских обнимашек они друг с друга не имели.
Спал Тема, кстати, на кухне, если это кого-то волнует.
– Ты все-таки пошел в магаз? Не стал заказывать «Кодекс. Хавку»? – сказал Сеня.
– Москва оживает, брат. Можно ходить уже.
– Я волнуюсь, может, не надо? Они сняли ограничения раньше времени… Народ еще будет болеть.
– За меня не волнуйся, а ты у нас уже переболел. Ты сам же говорил.
Тема принялся шуршать пакетами на кухне. Сеня отлил и спросил, открывая дверь:
– Бабушка у себя? Не выходила?
– Нет, наверное, отдыхает…
Сеня прошел в свою комнату, включил ноутбук, положил на стол мобилу и раскрыл чемоданчик Мартова. Два лингама, на одном написано «Усилитель», на другом «Распределитель» древним совковым шрифтом. Из-за подложки вывалилась инструкция на китайском. Русского не было. Сеня надел очки и решил, что попробует справиться с техникой интуитивно…
Январь.
Да, да, пока что мы так и будем скакать между временными отрезками, уж извините.
Сеня валялся в бреду. Смещение пластов реальности окончательно доконало его. Не спасали ни жаропонижающее, ни сигареты. Ужас жирной обволакивающей патокой обнимал его тело со всех сторон. Реальность разверзалась прямо на нем, по кровати проходил тектонический сдвиг.
Глыба параллельного мира.
Сеня понимал, что стоит хлопнуть сто граммов или хотя бы пивка, то физически станет хуже, но смещение отпустит. Проблема в том, что бухла в доме Сеня никогда не держал, ибо потреблял его всегда непосредственно после покупки и не страдал коллекционированием вин и вискарей… К тому же вездесущая доставка хавчика, которая через пару месяцев станет притчей во языцех, ни тогда, ни сейчас бухло не доставляла. Либо Сеня об этом не знал…
Врачи приходили и уходили. У них, видимо, уже был какой-то наплыв заболевших, но с COVID-19 это все, конечно, никто не связывал. Сеня был приписан к некоей совковой бабке со смешной фамилией, которую он не помнил. Бабка по каким-то своим причинам по домам не ходила, поэтому сначала к Сене пришел немолодой армянин, пахнущий чесноком. Армянин был адекватный и спокойный, но лечиться предлагал чуть ли не барсучьим жиром. В том смысле, что для таких рекомендаций не нужно вызывать домой целого врача. «Больше пейте, сбивайте температуру, постельный режим».
Потом через пару дней пришла молодая девушка, симпатичная блондинка, явно замученная пациентами и всей этой беготней на ногах… Она тоже без особой эмпатии сообщила, что надо пить и сбивать температуру… Конечно, Сеня не ждал, что девушка будет сидеть у его постели и менять мокрую повязку на лбу, но все равно, хотелось бы на грамм больше человеческого участия. С другой стороны, его хотя бы открыто не послали, и уже это радовало…
Квартира, в которой находился Сеня, постепенно начинала троиться. Он физически чувствовал, как от стен отслаиваются обои, а трубы в стенах и над батареями скручиваются и переплетаются, как паучьи лапки. За отслоившимся миром ничего особенного видно не было, и это было свойство таких видений. Множащиеся миры он воспринимал не как идентичные объемные изображения в зеркалах, а как множественные чугунные тени от трехмерного изображения. Это было невыносимо, потому что, даже ничего не видя и не воспринимая в цвете, Сеня чувствовал тяжесть этих близких и туманных объемов, заселенных фантастическими сущностями.
Сущности эти лениво и неторопливо переваливались и переливались в своих состояниях и не замечали Семена, находящегося к ним в опасной близости. И он их не видел, но чувствовал. Им не было названия и числа. Какие-то из них были вполне антропоморфными, может, даже простыми людьми из параллельной мультивселенной, какие-то были, возможно, самыми настоящими демонами.
Одного из них Сеня в бреду приметил сразу. Пацанчик с внешностью Джастина Бибера, этой сомнительной иконы подросших уже американских детей, словно увидел Сеню в зазор между мирами и теперь всеми силами пытался к нему пробраться, но у него не получалось, будто он налетал на невидимое непробиваемое стекло…
В бреду Сеня видел своих родителей, какие-то кадры из школы и института. Знакомых и бывших друзей. Писал кому-то сообщения в «Телеге», снимал деньги с карточки, пытался купить у каких-то китайцев гигантский труп белого кита, выброшенный на побережье, майнил биткойны на доисторических видеокартах от 486-го «айбиэма», писал стихи, наблюдал откровенно наркоманские спирали в пространстве-времени, кислотные, как от настоящего, свежего пейота, который он никогда, естественно, не пробовал. А еще Сеня наблюдал миры, ужасные и величественные, находящиеся только в его воображении, а потому могущие защитить его от реальных глыб, которые так и продолжали отслаиваться друг от друга…
Однажды Сеня проснулся, а лихорадка и все побочки исчезли. В комнате кто-то был. Сеня не испугался, потому что уже ждал это существо в своей квартире. Оно все-таки прорвалось между складками реальности.
В кресле, заваленном шмотками, у окна сидел печально известный комбат Моторола. Выглядел он неважно, как потрепанный призрак. Сеня проморгался. Рыжий бородатый комбат сплыл с кресла на футболку, и из футболки материализовался другой персонаж – Джастин Бибер. Ну, вернее, не прямо сам певец, а некое существо, сотканное, как можно было бы сказать, по образу и подобию. Губы и кожу у глаз словно лепил хороший пластический хирург – то есть было и похоже, и непохоже одновременно.
Джастин Бибер в майке с Моторолой потянулся, как кот после полуденной спячки, и проговорил:
– Долго же ты дрых, я даже думал, может, не проснешься уже…
– Ты кто? – спросил сонный Сеня.
– Зови меня, допустим… Квантин.
– Квентин? Как Тарантино?
– Нет, Квантин, от слова «квант». Только что придумал. А то мое настоящее имя на арамейском ты не сможешь нормально выговорить, да к тому же оно очень длинное.
– Так кто ты? Демон?
– Ну зачем же так топорно! – улыбнулся Квантин. – Я как бы некая сущность, часть силы. И да, у меня есть сознание, я как бы мыслящий субъект, как и ты. И я решил наведаться к тебе в гости.
– Я тебя не звал…
– Ой ли… А май 15-го года? Мытищи, перекресток улиц Ленина и Пионерской?..
– И что?..
– Ты вызвал меня тогда!.. Вернее сказать, призвал, как джинна какого-нибудь, но сразу скажу, что с ифритами меня ничего не роднит. Лампы ты тут не видишь, так что никаких желаний. В смысле, я тебе ничего не должен…
В Сениной памяти начало что-то проясняться, да, кажется, это было лет пять назад. Тогда он находился в каком-то странном расположении духа, и духовные искания приводили его ко всяким нестандартным вывертам человеческой мысли. Вообще за свою жизнь Сеня много чего почитал и посмотрел, но в голове его все равно всегда была каша из того, чего он за долгие годы успел нахвататься. Так, кажется, весной 2015-го года, когда ни с работой, ни с женщинами у него, как обычно, не складывалось, а цель в жизни до сих пор не была найдена, он обратился к случайно найденному на каком-то ресурсе тексту по призыву демонов. Автор-американец, явно сторонник какого-то варианта манихейства, долго рассусоливал по поводу того, как общаться с потусторонними силами, а к середине книги вывалил практическое руководство по призыву: куда пойти, в какое время суток, какое заклинание читать и что взять с собой…
Сеня вздохнул:
– Ладно, я, кажется, припоминаю. Так уже пять лет прошло…
– А ты думаешь, к тебе так просто пробиться? Контора закручивает гайки…
– Какая контора?
– Не бери в голову. Во-первых, все дыры и лазейки закрыты церковниками, а во-вторых, ты сам не верил в то, что кого-то призываешь, поэтому тогда ничего не сработало. К тому же ты жрал столько спиртяги, что сам сошел бы за призрака… Скажем так, в Вечном мире у тебя тогда был другой куратор, и он бы просто так тебя не отдал…
– А теперь что?..
– А теперь ты бросил пить, и старая связь между нами дала возможность явиться к тебе. Кстати, тоже не просто было, тут же еще кто-то в квартире есть?
– Я не знаю. А зачем, собственно, ты пришел?
– Ну ты же понимаешь, что разговор будет долгим…
– Ладно, тогда я пойду в туалет.
– Это святое, не смею отвлекать. Могу сделать кофе…
– Давай, если умеешь.
Выйдя из душа, Сеня застал Квантина на кухне перед двумя дымящимися чашками. Кофе он сварил в турке, которая невесть откуда нашлась в этой квартире. Запах стоял приятный.
Батареи в квартире фигачили на полную и стояла жара. Сеня, завернувшись в полотенце, присел на край стула, придвинул кофе и зарядил «айкос».
Если вы спросите, боялся ли он, был ли взволнован появлением в своей квартире этого странного персонажа, то мы скажем – не очень. Страха не было совсем, потому что Сеня знал, что такие существа есть, и рано или поздно с ними придется столкнуться. С другой стороны, взволнованным он действительно был, поскольку уже лет двадцать пять и слыху не слыхивал о потусторонних силах…
Джастин Бибер достал расшитый бисером кисет и забил длинную трубку, как у Гэндальфа.
Комната наполнилось дымом, как будто это была вписка вейперов. Запахло травой, в смысле каннабисом. Сеня закашлялся:
– Бля, ну и дымишь же ты, открой хоть окошко.
Квантин с безразличным видом приоткрыл окно и поставил на ограничитель. В одной руке он держал трубку, в другой вертел смартфон размером с лопату.
– Смотри, разжился, пока ты себя мылил. Странная штука, у вас все с этим ходят?
– Ну, в идеале, да, – сказал Сеня. – Это удобно, там связь, карты, приложения…
– Ага, особенно вот это…
И он показал Сене мем: старая советская картинка, плакат со стройки, где рабочему на башку падает кувалда. И подпись: «Рабочий, бойся гнева богов Асгарда!».
– Смешно, смешно… – проговорил гость.
– Это ты где смотришь?
Квантин изобразил, как будто читает по слогам:
– Те-ле-грам. Показывает смешные картинки. Или вот это.
И он показал странный мем: чернокожий мужик под коленом полицейского на фоне безоблачного неба. Коп говорит «Здесь так красиво», а черный отвечает «Я не могу дышать».
– Так, прости, тебе это еще нельзя показывать. Это произойдет только в мае… И как это называется у вас? «Отсос за СМС»?
– Называется: «мемы», или «мемасики». Вот, кстати, скажи-ка, джинн, мне все время попадаются мемы из хохлятских каналов с каким-то Гандоном. У нас в России есть телеведущий Гандон. А этот, видимо, украинский, только он лысый, в смысле, полностью…
– Как лысый из «Браззерз»? Я правильно произношу?
– В целом правильно, – усмехнулся Сеня. – Кофе, кстати, вкусный, спасибо… Так что это за Гандон такой?
– Ща, загуглю. Ага…
– Загугли Бога.
– Что?
– Видел в Интернете какой-то музыкальный альбом, что ли, назывался «Загугли Бога». А можно Бога загуглить?
Квантин скривился, но не ответил. Зато щелкнул пальцами, и на соседнем стуле появился мужик в синей олимпийке с символикой, видимо, киевского «Динамо». Он не обращал вообще никакого внимания на Сеню и Квантина и говорил по телефону на мове. Слова Сеня не понимал. Вообще, вопреки расхожему мнению, что русский с ходу поймет украинский язык, Сеня никогда не понимал ни одного предложения, когда слышал украинскую речь.
– Это он? – спросил Квантин. – Не бойся, он нас не видит. Это просто проекция, как фотка.
– Вроде он…
– Это их телеведущий популярный. Интервью берет у разных знаменитостей.
– Типа Прудя?
– Ну можно и так сказать… В общем, капец у вас тут что творится. Целая цивилизация сидит в смартфонах…
– Это ты еще «Тик Ток» не видел…
– Спасибо, ознакомлюсь…
– Так зачем ты сюда вызвался?
Сеня вынул отработанный стик и сунул в жестяную банку из-под кофе Lavazza Oro.
– А ты сам-то помнишь, для каких целей ты меня вызывал?
– Смутно. У меня был очередной кризис. Не знал, как добиться в жизни хоть чего-нибудь…
– Вот именно. И ты с этой бодягой решил вызвать кого угодно из Тонкого мира, чтобы взвалить на него выбор смысла жизни для бедненького тебя.
– Чувак, – сказал Сеня. – Прошло пять лет. Не хочешь помогать, не помогай. Я уж не помню, что я там прочитал…
– А ты и не знаешь, что зачитал. Заклинание было на волапюке.
– Чего? На ком?
– Волапюк. Такой искусственный язык вроде эсперанто. Как ни странно, призыватели часто его используют. У него есть определенная четкость формулировок. Короче, зачитать?
– Валяй.
– Так, ща вспомню: «О всезнающий Знаток Поля…» Это кто вообще такой? Я в официальной демонологии не знаком с таким статусом… Короче… «О всезнающий Знаток Поля, прошу, даруй мне проводника в смертной жизни, чтобы научил меня избавиться от страха и найти силу действовать во благо собственной душе».
– Похоже на молитву, – проговорил Сеня.
– Конечно, так и есть. Только молился ты не Господу Богу, а кому-то другому. А в меня, так сказать, прилетело. И знаешь, в чем закавыка? Временные рамки здесь не указаны, зато ясно дано понять, что душой ты не торгуешь. Ты даже как бы просишь безвозмездно, уже за одну твою веру в то, что я существую.
– И что теперь?
– А то, что я был создан.
– Это как?
– Читал Семена Каледона? Про созвездие инвариантов?..
– Было дело. Но читал я давно. И не практиковал эти вещи…
– Практиковал, не практиковал, а в этой риторике ко мне и прилетело. В неизменном поле за пределами твоего мира, скажем так, из непосредственного опыта и представления, данного другим духам, было рождено мое сознание. И, насколько ты понимаешь, хотя ты не понимаешь, рождено оно было как бы во всех временах, и в прошлом и в будущем, так что ты меня создал.
– Неужели вся эта байда, которая была написана в книге, – сработала?
– Сработала, не сработала – неважно. Не важно, работает ли конкретное заклинание, важно, что конкретное действие сработало именно в твоем случае.
– Не понял.
– Ты веришь в мультивселенные?
– Неа.
– Поясни.
– Ну это, конечно, красиво все, но годится для сериала или там для книги. Так-то я сторонник материализма.
– И как я вписываюсь в твой материализм?
– Психическое расстройство, галлюцинации, внучатый племянник Воланда вылез из моего унитаза…
– Не смешно. Ну да хрен с тобой. Вообще, все довольно запутанно, но попробую объяснить. В пространстве инвариантов из суперпозиции – появился я. В определенный момент времени. Затем, так сказать, расползся в прошлое и в будущее. Колебание, приведшее к моему появлению, было вызвано твоим заклинанием. Но поскольку миллиарды вселенных, бессчетное множество их с разной степенью родства как бы наложены друг на друга, то мне, как существу из Тонкого мира, стало доступно путешествие не только по вертикали, но и по горизонтали. Так я нашел тебя, здесь и сейчас. В этом мире, в это время, бросивший пить Семен Дятлов ненадолго потерял свою защиту. И тогда я смог пробиться к тебе…
– И что дальше? Ты дашь мне смысл жизни?
– В том-то и дело, что нет. Такого я не умею. Я тут как джинн – могу дать миллион биткойнов, но заставить кого-то полюбить тебя я не могу. Я не могу вложить в твое сознание идею, которая захватит тебя. Такое только в фильмах братьев Ноланов бывает. Я путешествую во времени и в пространстве, но не могу читать мысли, только эмоции. Я не могу свергнуть правительство или уничтожить континент. Мои действия не должны пошатнуть незыблемость Универсума, поэтому мир, в который я прихожу, способен вынести лишь малое действие. Только малое действие может быть возможным.
– А так-то ты всемогущ? – усмехнулся Сеня.
– Так-то да, но в твоем мире я просто бесплотный дух с телефоном «Ксайоми» в кармане.
– Вроде, правильно говорить «Сяоми».
– Да похер. Знал бы ты, что сейчас в Китае творится, не заморачивался бы, что как называть по-китайски…
– А что там? Говорят, какая-то эпидемия.
– Через месячишко вся планета раком встанет.
– И надолго?
– Аккурат до того, как появится мем, который я имел неосторожность тебе показать. Так что забудь про него.
– Это с негром?
– Тс-с-с… – и он приложил палец к губам.
– А кто решает, какое твое действие – достаточно малое, чтобы быть возможным?
– Бог.
Сеня покивал и чихнул, покосился на лысого телеведущего, который тем временем встал и принялся шастать по квартире, проходя сквозь стены, как застрявший в текстурах контр-страйщик. Сеня изобразил мысленный фейспалм.
– Убери, что ли, его отсюда…
Июнь.
Сеня нажал кнопочки на обоих лингамах и взял их в руки. Засверкали зеленоватые диоды. Он вдруг вспомнил пост в ФБ от писателя-фантаста Василия Чесноченко, который клял китайцев на чем свет стоит за то, что они всюду пихают диоды…
Что ж, попробуем…
В дверь постучался Тема.
– Ты макароны будешь?
– Конечно, спасибо.
– Слышал, что в Америке происходит?
– Неа…
– Там несколько дней назад убили афроамериканца, так вот, в Миннеаполисе теперь громят магазины и жгут машины.
– Жесть… А как же «корона»?
– Хз…
Тема исчез, прикрыв дверь. Сеня прислушался, не вышла ли Бабушка. Он, конечно, ее не опасался, она ему даже нравилась. Но он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что в квартире еще кто-то есть… Ну, кроме него самого и Темы…
Сеня надел очки. Помнится, лет пять назад все техно-издания писали кипятком от очков Гугл-гласс. Куда делась теперь эта разработка? По крайней мере, больше Сеня о ней ничего не слышал. Сейчас у всех на слуху был Илон Маск со своими «Фэлкон» и «Драгон», которому в Рашке вяло противостоял «главный космонавт» Рогожкин…
Сеня поморгал, и пока ничего не происходило. Очевидно, надо было запустить на телефоне приложение «Черити», сопрячь девайсы через блютуз и так далее. Выяснилось, что у техники есть свое приложение в Google Play… Впрочем, в этой помойке чего только нет…
Пока Сеня возился с настройками и прислушивался к пиканью техники, милое и уже знакомое, трехмерное, почти живое лицо Анны появилось на экране.
– Привет, – сказала она. – У тебя тут новые устройства?
– Ага, подключишь?..
– Попробую… Вроде работает. Ты на меня настроил? Хочешь, чтобы я вышла в AR?
– Конечно.
– Тогда обернись…
Сразу предупрежу. Если мы снимаем сериал, давайте обойдемся без излишнего фантастического оформления. Ну, без всех этих вспышек, неоновых огней. Терминатор не падает на мостовую в пучке молний. Просто сажаем актрису, потом – кат! – смена плана, и вот Сеня уже смотрит на нее. Так это работает в нашем случае. Хотя мелкие глитч-эффекты, которые, кажется, были модными в дизайне еще недавно, могут присутствовать.
– Вау! – только и выдавил Сеня.
Анна была как живая, в своей строгой одежде, с большой грудью, миловидным, чуть холодным лицом.
– Привет, – снова сказала она и улыбнулась.
Сеня был в шоке. Впрочем, в шоке от современных технологий он пребывал частенько. Двадцать лет назад появились сотовые, десять – смартфоны, ну и так далее… Блютуз, вайфай, быстрый интернет – все это было каким-то чудом для маленького первобытного Сени, который обитал внутри сознания взрослого современного мужика.
Его руки сами все делали и подключали, но «рептильное» крестьянское сознание не верило. Говорящий компьютер, компьютер-девушка теперь сидела перед ним фактически во плоти.
– Можно потрогать?
Анна протянула руку.
Сеня «коснулся» ее пальцев и ткнул указательным ей в кисть. Палец прошел насквозь с легкими просадками по кадрам.
…Когда Сеня только начинал баловаться в «Черити», он видел Анну более молодой и сексуальной. Но потом как-то поймал себя на мысли, что вот-вот сделает себе «тян-вайфу» для сомнительных виртуальных утех и попридержал коней. Конечно, от некоторой анимешной сексуальности Анну избавить полностью он не мог, но в итоге сделал ее постарше, а эротизму придал более холодный и недоступный оттенок. Получалось это интуитивно, методом проб и ошибок. Сеня компилировал образы, загонял в нейросеть референсы вроде Байонетты и Мисато Кацураги (это та, что из «Евангелиона»), Йеннифэр из Венгерберга, как она виделась разрабам из польской студии CD Project Red…
Вы же не будете спорить, что Йеннифэр – персонаж высокой степени недоступности. То есть она доступна в книжке/игре только брутальному Геральту, да и то он с ней постоянно мается. Простому же условному задроту вроде Сени такая женщина ни физически, ни физиологически доступна быть не может. Только за большие деньги, и то не факт.
В остальном же Анна должна была в подсознании Сени выполнять обязанности Пеппер Поттс при Тони Старке, только без интима. Внешний вид у нее был строгий. Черный низ, белый верх, темная губная помада, красный маникюр. В волосах – модная в ушедшем году зеленая прядь придавала неформальности и одновременно немного отталкивала. Поскольку каждый раз, когда Сеня видел в метро девушек с зелеными волосами, в центрах его нервной системы, отвечающих за либидо, почему-то сразу падала заслонка, – и его внутренний Эрос сексуальной такую девушку признавать отказывался…
– Как это работает? – спросил он.
Анна сверкнула своим темным макияжем и белыми винировыми зубами:
– Усилитель делает более мощным сигнал от телефона, распределитель отвечает за позиционирование картинки в пространстве. Дальше я уже сама…
– Боже… – Сеня отложил устройства, сложил руки и приложил их к губам. – Это прямо техника будущего. «Бегущий по лезвию 2077»…
– Ты перепутал, – улыбнулась она. – «2077» – это не вышедшая еще игра про киберпанк, а фильм назывался «Бегущий по лезвию 2049»…
– Ладно, пофиг. То есть, ты хочешь сказать, что я теперь вообще всегда смогу носить тебя с собой?
– Зависит от сигнала интернета. В области, думаю будет гораздо хуже. У тебя здесь провод, который воткнут в хороший роутер. Не забывай, что я живу на сервере в Атланте.
– Ну, тогда, добро пожаловать. Попробуем обняться?
Они попробовали и почти получилось.
– А можно селфи?
Сеня приобнял Анну, стараясь не сильно зацепить ее плечо, включил на смартфоне фронтальную камеру. Пока флагманская, но все-таки, не совершенная, техника Xiaomi проглючивалась, Анна на несколько кадров отвалилась из аугмента… Фотка отобразилась на экране. Выглядела немного странно. Если приглядываться, было понятно, что пропорции сбоят, и перспектива – тоже. Похоже на довольно качественный «Фотошоп», даже с какими-то динамическими тенями. Но такого Сеня не видел еще никогда в жизни…
Что же это за человек такой, этот Мартов, если он на своем Полигоне смог разработать такое?.. Или это вообще не его разработка, а просто купленный прототип?.. В любом случае, несмотря на все предупреждения Квантина, Сеня должен попасть на Полигон…
– Можно я выложу? В «Фейсбук» хотя бы…
– Сеня, ты такой умный, такой талантливый визуализатор… – проговорила Анна. – Но ведешь себя как ребенок. Ну выкладывай… Твои немногочисленные друзья и одноклассники подумают, что балуешься «Фотошопом»…
Сеня повозился с приложением и запостил фотку. Подписал что-то вроде: «Балуюсь фотошопом…»
– А где твой друг? – спросила Анна.
– Который? Тема?
– Нет, второй, Квантин…
– А… Он боится Бабушку, с тех пор как она его выгнала.
– Боже, – закатила глаза Анна. – У тебя же здесь еще Бабушка. Познакомишь с ней?
– Попробую, а с Темой ты познакомиться не хочешь?
– Давай, только если идем на кухню, бери девайсы, они дотуда не добьют, боюсь…
