Читать книгу Туманный горизонт - Егор Константинович Матвиенко - Страница 8

Сколько уже едет поезд? Пять минут? Или полчаса? Первый не заметил.

С тех пор, как позади осталась станция, ставшая могилой для Воина, юноша не сдвинулся ни на йоту, лишь изредка покачивая головой в такт неровному движению вагона. Отсутствующий взгляд упёрся в сиденье напротив.

Когда чёрный монстр размозжил тело бойца об платформу, Первому хотелось орать во всю глотку. Но после падения при взрыве и удара головой из него словно вышибло душу. Ни эмоций, ни желаний, ни мыслей.

– И чего ж это мы тут расселись-то? – энергично поинтересовался кто-то рядом.

Первый медленно перевёл пустой взгляд на вторженца. Перед ним предстала фактурная мадам средних лет в ярко-красном шарфе, беретке, чёрном костюме, состоящем из узкой юбки по колено и пиджака поверх белой рубашки. На ногах у неё коричневые колготки и жёлтые туфли. Из прочих ярких примет: броский макияж и большущая грудь.

– А?.. – заторможено подал голос Первый.

– Бэ, – выдала тётка грубоватым низким голосом. – Билетик предъявлять будем?

Юноша подвигал губами, беззвучно проговорив «билетик». После этого он выпучил глаза, демонстрируя не очень интеллектуальное удивление.

– Нетю? – саркастично собрала губы в трубочку дама. – Когда сойдём? На следующей станции или прям щас?

– Я… я не… – растерялся Первый, вжав голову в плечи.

– Ути бозе! – умилилась кондукторша. – Ладно. Сиди уже, бедолажечка.

Она плюхнулась на сиденье рядом, да так бойко, что юнца слегка подкинуло.

– Плутают всякие лунатики ни свет ни заря, потом завалятся в вагон, и хоть плачь, хоть рыдай. Эх! Принца бы какого разок занесло. Так и пропадёшь тут с тоски. А вообще, ну их! И принцев, и непринцев, – тётка слегка подтолкнула Первого в плечо. – Вот я тебе скажу – никогда добра от этих мужиков не будет, так и знай.

– Ну, я ведь… – смущенно пробубнил юноша.

– Ты-то? – усмехнулась мадам. – Тебе до мужика ещё лет десять, а то и больше! А пока ничего ещё, смазливенький.

Она с умилением потрепала его по щеке. Первый нахмурился, не сообразив, как реагировать.

– Но всё равно вырастешь в очередного спиногрыза. Так что слушай мудрую женщину, да мотай на ус. Ба! И усиков-то ещё не видать, – позабавилась дама, но тут же посерьёзнела. – Да и сам уже понял, что с мужика спрос как с козла недоенного. Вон, Умник. Умничал-умничал, а что по делу? Бесполезный чурбан.

– А… д-да с чего вы взяли? – неуверенно возмутился Первый.

– Дак сам же видел – тело-то тю-тю. То ли рассыпался, то ли уполз. Да ещё шустро-то как!

– Не говорите так! Откуда вам знать?

– Ба! Да вы гляньте, люди добрые! – дама резко встала, обращаясь к окнам напротив. – Сам, значит, втихушку все грехи на мужика повесил, а при других ерепенится, правдолюбчик!

Вагон пронёсся мимо яркого туннельного фонаря, и во всех окнах внезапно возникли грубые деревянные фигуры людей с трясущимися головами и широко улыбающимися рожами. Жутковатые куклы разразились громким визгливым хохотом.

Застигнутый врасплох Первый пугливо дёрнулся вперёд и свалился на пол, дико озираясь по сторонам.

– А точно ль Умник спасать тебя удумал, когда толкнул, удирая от Киллера? – громко поинтересовалась кондукторша, хитро заглядывая ему в глаза. – Да ведь подставить тебя решил, а сам удрал бы.

– Неправда! – с дрожью в голосе крикнул юноша.

– Ты ж сам так подумал!

– Нет, я даже не додумался бы…

– Слышали-слышали? – насмешливо обратилась тётка к зрителям. – Не додумался он. И правда! В жизни бы не подумал, наивняшка!

Фигуры людей расхохотались ещё громче, их гогот слился в общую пронзительную какофонию, въедающуюся в самый мозг.

– Нет… Неправда!.. – простонал Первый, зажав уши. – Неправда!.. Я не думал…

Он зажмурился изо всех сил, уткнувшись лицом в согнутые колени. Смех жестокой толпы давит, перекрывает всё, потрошит разум, доводит до безумия, убивает!

– Хватит!!! – пронзительно заорал юнец.

Вагон вздрогнул, до ушей донёсся пронзительный стальной звон. Поезд пронёсся мимо очередного фонаря, и пространство вокруг на мгновение озарилось яркой вспышкой света.

И сразу наступила тишина. Полная тишина. Лишь мерное постукивание колёс состава, да утихающее эхо жуткого смеха в ушах. Первый медленно поднял голову и раскрыл глаза. Перед его растерянным взором предстал пустой вагон.

Прерывисто вздохнув, юноша опасливо привстал и опустился на сиденье. Тишина угнетает, но лучше уж так, чем… как до этого. На душе паршиво и даже паршивее паршивого.

Что это было?

«Нет».

У него нет ни желания, ни сил гадать над этим.

Состав начал замедляться, и Первый припал к окну. Впереди мелькнул свет приближающейся станции.

Оглянувшись, юноша заметил, что едет в последнем вагоне. Странно – вроде бы Воин запихнул его в один из средних. Неужели остальные отцепились из-за взрыва?

Поезд плавно остановился, так полностью и не доехав до платформы. Двери начали разъезжаться в стороны, но застопорились, едва открывшись на ширину ладони. Свет в вагоне зарябил и отключился.

Первый озадаченно взглянул через щель между створками на край платформы. Дверцы в обоих концах вагона заклинило. Юноша недовольно скривился, понимая, что придётся положиться на грубую силу.

Он подошёл к раздвижным дверям, взялся за створки, напрягся всем телом и с усилием потянул в разные стороны.

– Давай! – с натугой потребовал Первый сквозь плотно сжатые зубы.

Через несколько секунд он выдохся и отступил на пару шагов, оценивая результаты своих усилий. Кажется, чуточку раздвинул. Кажется. Юноша уныло вздохнул. Мало ему было злоключений, теперь ещё и это!

За окном в конце вагона мелькнуло белое пятнышко. Первый всмотрелся, но не разглядел. Вернувшись к крайней дверце, он прислонился лбом к стеклу и внимательно уставился во тьму тоннеля.

Там, вдалеке, что-то возится над рельсами, тоскливо подвывая и кряхтя, словно старушка. Первый замер, почуяв недоброе.

В этот самый момент неизвестное существо повернулось к нему лицом. Юноша вздрогнул, встретившись взглядом с иссушенной физиономией, словно у мумии: обтянутый бледной кожей череп без глаз, носа, зубов и ушей.

Существо резво подпрыгнуло и выскочило вперёд, явив сгорбленную фигуру, в чёрном рванье, из-под которого выглядывают длинные тонкие руки и ноги. Из костлявых пальцев торчат острые ногти-шипы, сантиметров по десять длиной.

Первый торопливо нагнулся, прячась за дверью.

«ВУЫ-Ы-Ы!» – гулко и скрипуче взвыло со стороны тоннеля, затем донёсся нарастающий шорох суетливой возни.

Юноша ощутил, как на затылке вздыбились волосы. Он рванул на четвереньках прочь от края вагона и шустро доскакал до середины. Вскочив на ноги, резко оглянулся.

Бах!

В дверь врезалась бледная сухая голова. Существо впилось острыми когтями в корпус вагона и упёрло леденящий душу взгляд пустых глазниц в Первого.

«ВУЫ! ВУЫ! ВУЫ!» – истерично затараторила тварь, надрывая глотку.

Оно начало неистово скрежетать когтями по двери и долбиться головой в окошко. Удар! Второй! Третий! На стекле вылезла сетка трещин. Ещё удар! Окно со звоном разлетелось вдребезги.

Существо просунуло голову, застряло в проёме и забилось, истошно завывая и постепенно втискиваясь вовнутрь. Оно уставилось на испугано пятящегося юношу мёртвым взором и широко раскрыло сморщенный беззубый рот.

– Отстань!!! – в ужасе крикнул Первый, вновь схватившись за створки раздвижных дверей.

Он надавил так, что заскрипела кожа на пальцах. Постепенно двери стали поддаваться. Визжащая тварь почти ввалилась в вагон, когда юноша таки смог сделать щель, в которую пролезла его голова.

Сердце забилось в бешеном ритме, до боли стучась в рёбра, сбивчивое дыхание вырывается с хрипом. А позади нечто скребёт, ворочается и неустанно испускает вопли, пронизывающие до самых потрохов!

Первый высунул плечо, затем втянул живот и с натугой протиснулся по пояс. Ещё рывок – почти вылез!

И тут что-то дёрнуло за ногу. Он рухнул наземь, сильно ушибив колено и едва не слетев с края платформы. Длинные когти вцепились в штанину и потащили обратно в вагон.

Едва юноша оглянулся, как стопу обожгло острой болью. Он болезненно вскрикнул, затравленно глядя, как из вагона медленно высунулась костлявая когтистая пятерня.

Во тьме показалась уродливая физиономия.

– Гха! – воинственно рявкнул Первый, согнув свободную ногу и со всех сил впечатав подошву ботинка в лапу твари.

Хруст!

Три длинных когтя отломились от бледных пальцев и упали на рельсы. Раздался болезненный визг, и ногу юноши снова обожгло болью. Существо выдернуло свои шипы, ещё сильнее разодрав стопу. Но Первый освободился!

Он подался вперёд, вскочил на ноги и бросился к выходу. Этот путь стал для него настоящим адом: тупая боль в левом колене и острая в правой ступне. На лбу выступили крупные капли пота, позади след из кровавых брызг.

Тихонько постанывая и всхлипывая, Первый побежал по неподвижному эскалатору, не отрывая взгляда от спасительного света впереди.

На середине пути он вновь услышал треклятый визг, но не стал оглядываться. Юноша из последних сил прибавил ходу и вскоре выскочил на улицу, наступив на целую штанину и рухнув на мостовую.

Всё, дальше ноги не понесут. Но вопли из тоннеля всё ближе и ближе. Из прохода выглянула иссушенная рожа.

В груди полыхнула вспышка ярости. Первый конвульсивно вздрогнул, злобно уставившись на чудовище.

– Отвали!!! – взревел он.

Каменная входная группа метро с грохотом искривилась и резко закрутилась воронкой, словно сделана из пластилина. Мгновение, и вместо квадратной арки возник причудливый монумент, напоминающий по форме гигантскую спиральную раковину улитки. Из кончика сооружения вывалился обломок когтя, а потом потекла тонкая багровая струйка.

Первый обессилено завалился на спину, но сознания не потерял. Он прикрыл глаза и замер.

«Вот и всё».

Юноша всхлипнул. Тело мелко задрожало, грудь сдавило так, что перехватило дыхание, руки сжались в кулаки, нижнюю челюсть предательски свело. Сквозь плотно сомкнутые веки потекли горячие слёзы.

– За что?! – горько воскликнул Первый и зарыдал в голос.

Боль в окровавленных ногах, боль в избитом теле, боль внутри. Гадко, жестоко, несправедливо! За что ему это всё? Неужели это и есть мир, в котором он, Первый, живёт? Значит, Умник был прав? Зачем нужны воспоминания о такой ужасной жизни?

Юноша плачет и плачет, не стесняясь и не прячась. Вскоре он осип и закашлялся от рези в горле. Постепенно его крик перешёл в стон, затем во всхлипывания.

Первый замолк, поднялся в сидячее положение и вытер глаза ладонями. Он аккуратно согнул ноги, обнял колени и уткнулся в них лицом. Под подошвой правого кеда медленно растеклась красная лужица.

– Ничего себе! – раздался откуда-то сзади бодрый вскрик.

Первый вздрогнул, но не сдвинулся с места. Плевать – друг там или враг. Убьёт, так убьёт! Главное, не смотреть – так почти не страшно. Если повезёт, то будет быстро и без боли.

– Эй, эй! – прозвучал совсем рядом мальчишеский голос.

Кто-то опустил руку на плечо и начал настойчиво дёргать за край одежды.

– Ну чего ты зарылся? Тебя всё равно видно.

Первый поднял опухшие красные глаза на приставучего незнакомца. Перед ним предстал мальчишка лет четырнадцати со светлой кожей, кудрявыми рыжими волосами и яркого изумрудного цвета глазами, одетый в зелёный балахон, джинсовые бриджи и кроссовки.

Пацан с удивлением уставился на покрытое царапинами и ссадинами лицо Первого. Затем он обвёл озадаченным взглядом порванные на правом плече футболку и рубашку, осмотрел разодранные почти до коленей джинсы. Его глаза остановились на залитом кровью правом кеде и красной луже под ним.

– Тебе больно? – спросил рыжий.

Первый задержал на незнакомце немигающий взгляд потухших голубых глаз. Затем медленно кивнул. Мальчуган с непониманием склонил голову набок, нахмурив брови.

– Тогда просто сделай вот так, – произнёс он и ткнул пальцем в ушибленное колено Первого.

Юноша болезненно зашипел и поднял на рыжего возмущенный взгляд. То чудовища, то малолетний садист! И что хуже?

Он уже собрался было отругать обидчика, но замер от странных ощущений. В месте касания пальца мальчишки возникло чувство прохлады, оно накрыло колено, и боль начала стихать.

Волна новых ощущений плавно прокатилась по всему телу, словно его обдуло лёгким ветерком. Синяки и ссадины на руках исчезли, головная боль стихла, а затем и прошла полностью, пропала нестерпимая резь в правой стопе. Лужа крови будто испарилась.

– Вот так, – улыбнулся рыжий.

Когда он отнял палец, из тела Первого ушли все неприятные ощущения, осталась лишь лёгкая усталость.

– Как ты это сделал?.. – изумлённо пробубнил юноша.

Он пошевелил ногами и задрал футболку, поражённо разглядывая своё совершенно невредимое тело. Даже под бинтами всё затянулось.

– Я? – удивился пацан. – Я тут ни при чём. Это всё ты.

– Не болтай. Я так не могу.

– Я не болтаю! – оскорбился мальчишка. – Зачем ты врёшь? А вон это тоже не ты сделал?

Он ткнул пальцем в огромную каменную ракушку – бывший вход в метро.

– Ну ты сравнил! – всплеснул руками Первый. – Это совсем другое.

– И что? Умеешь – значит можешь!

– Откуда ты это знаешь?

– Я просто… ну, увидел. – рыжий поскрёб пальцами затылок. – Не знаю, как объяснить. Блин! Чего объяснять? Видно же!

Первый вскинул брови.

– У меня что, на лбу написано? Или змейка с чашей сияет над головой?

– Какая ещё змейка? Отъехавший что ли? – возмутился пацан. Он вздохнул и терпеливо заговорил, – Тебе было больно. Ты хотел, чтобы перестало болеть, но не хотел ничего делать. Ты сжал себя, застыл на месте, решил, что всё всегда будет плохо.

– И поэтому ты ткнул меня пальцем в больное колено?

Мальчуган пожал плечами.

– Там была точка, на которой стоял один из твоих замко́в. Ну, тех, которыми ты себя зажал. Вот я его и убрал.

Слушая странные объяснения рыжего, Первый задумался о своих ощущениях в момент исцеления. Он возмутился, когда его потревожили. Зато уныние как рукой сняло. Мальчишка был уверен в том, что делает, указал на избавление от горя. И это сработало. Примерно то же самое Первый чувствовал, когда впервые заговорил с Воином.

– Ты всё сделал сам, – решительно заявил рыжий.

Неужели это правда? Первый умеет исцелять раны? Что ж, даже если оно и так, то делать это осознанно он всё равно не может. По крайней мере, пока.

– Спасибо, – неуверенно улыбнулся Первый.

– Да пожалуйста. Только не знаю, за что, – пожал плечами рыжий. – Эй-эй, слушай! А научишь меня так же?

Он снова указал пальцем на большую каменную ракушку.

– Ну, кхем…

Первый неловко кашлянул в кулак и отвёл взгляд. И тут его настигло интересное открытие. Он задрал голову к небу, только сейчас заметив, что ночная тьма уступила место серости пасмурного дня.

***

Афина вписала в блокнот несколько заметок о мальчишке и обвела их в кружок. То же самое она сделала с описанием воинственного спортсмена, которого ранее встретил Умник.

С тех пор, как девушка провела с Акселем разъяснительную беседу, ей ещё ни разу не пришлось прерывать его за уточнениями. Ну, не считая небольшого эпизода, о котором хочется забыть. Хохотать как дура в присутствии молодого человека, это, конечно, свежий опыт, но лучше им не злоупотреблять.

В любом случае, Аксель начал изъясняться увереннее и яснее. Он по-прежнему не желает открыться ей, но это его естественное состояние. Главное, что этот хмурый кусок ледышки всё же согласился играть по её правилам.

Непривычно, что пришлось добиваться этого от мужчины с таким трудом, но тем ценнее практика.

Самым любопытным фактом в рассказе Акселя до сих пор остаётся появление спецназовца, павшего от лап чёрного чудовища. Неудивительно, что уполномоченные лица утаили от неё информацию об исчезновении одного из оперативников. Впрочем, само по себе оно не так уж и примечательно.

Интересно другое – кто-то смог проникнуть в туманную аномалию извне.

В рапортах оперативников говорится, что все вошедшие в зону туманной аномалии сразу же выходили обратно, хотя возвращаться не планировали. Что же получается? Один из них нашёл некий скрытый проход, или этот Воин был каким-то особенным?

Увы, поговорить с мертвецом не получится. А иных способов раздобыть информацию, при нынешних ограничениях, у неё нет.

Остаётся лишь продолжать погружение в историю о странных ребятах с уникальными способностями и неведомых жутких чудовищах. Придётся до последнего убеждать себя в том, что у собеседника не какая-нибудь изощрённая форма помешательства. И что в конце обязательно найдётся логичное и рациональное объяснение всему сказанному ранее.

– Не хотите что-нибудь уточнить? – спросил Аксель, внимательно глядя ей в глаза.

– Нет-нет, – покачала головой Афина, ответив искренним и свободным от сомнений взглядом. – Прошу, продолжайте. Я в предчувствии, что скоро начнётся что-то интересное.

– Вам не интересно?

– С чего вы взяли?

– Вы ждёте начала чего-то интересного. Это значит, что происходящее сейчас интереса у вас не вызывает?

– Вы переживаете за свои навыки рассказчика? – изумилась девушка.

– Нет, просто наблюдаю за тем, насколько вы были честны насчёт принципа «приятного и полезного».

Афина замолкла на пару секунд, после чего неловко улыбнулась, поправляя прямоугольные очки. Кажется, было слишком самонадеянно считать, что она тут единственная, кто ведёт свою тонкую игру.

– Что ж, если заметите, что я начинаю изменять сама себе, рассчитываю на вашу поддержку, – доверительно улыбнулась девушка.

– Хорошо, – кивнул Аксель.