Читать книгу Мнимый горизонт - Егор Константинович Матвиенко - Страница 6

«Больно… Охренеть, как больно!»

Ощущение, словно каждая кость в теле раздроблена и каждый сустав порван. Все конечности горят, а на грудь и живот будто вылили котёл кипящей лавы. О голове и говорить нечего – звенит, как избитая наковальня.

Но на этом беды не закончились.

Внезапно напало ощущение, что Он не может дышать, думать и вообще существовать. Дикое состояние, которое невозможно описать словами. Хочется кричать в панике, но непонятно, как это делать! Как вообще что-либо делать?!

А потом из груди вырывается терзающий горло хрип.

Он непроизвольно делает жадный вдох, затем второй и третий. Захлёбываясь от ужаса и необъяснимой эйфории, несчастный начинает потихоньку осознавать себя.

Следом приходит прозрение:

«Я человек».

Люди живут, дышат, чувствуют, думают и делают великое множество вещей, не гадая над тем, как это всё работает. Это естественный порядок вещей.

Далее выяснилось, что Он всё-таки может шевелиться, притом без особых ограничений. Этим явно следует воспользоваться и перестать валяться на жёстком бетоне.

Так Он и поступил, со страдальческим стоном отняв затылок и спину от холодного шершавого пола. Сидеть на заднице тоже больновато, но на ноги сейчас надежды нет – колени словно зажаты в тисках.

Сделав глубокий вдох, Он постарался расслабиться. Такое чувство, что эта лютая боль будет с Ним вечно. Ну, или так долго, что Он успеет от неё свихнуться и наложить на себя руки… когда они перестанут так сильно болеть.

Стоило Ему об этом подумать, как по телу прошла волна облечения. Поведя плечом, Он понял, что чувствует себя вполне сносно. Через пару мгновений ногам тоже стало лучше – настолько лучше, что даже получилось осторожно и без резких движений встать.

Притопнув обутой в кроссовок ступнёй и почувствовав уверенную опору, Он выпрямился.

Метрах в пяти впереди расположена тяжёлая металлическая дверь. Дальнейший беглый осмотр показал, что стены такие же бетонные, как и пол, окна отсутствуют, а высокий потолок покрыт сеткой металлических балок, меж которых в нескольких местах выглядывают яркие подвесные лампы.

И тут сзади прогремели отрывистые хрипяще-сопящие звуки.

Он оцепенел, дико выпучив глаза. Жуткий гортанный грохот повторился – совсем близко, буквально в считанных метрах.

Шумно сглотнув, Он медленно оборачивается и видит мужика, прислонившегося спиной к стене. Сидя на полу, незнакомец упёрся щекой в опущенную на согнутое колено кисть руки. Судя по закрытым глазам и стекающей из уголка рта тонкой струйке слюны, этот тип беззаботно дрыхнет.

Но вот, его ладонь соскользнула с коленки, и мужик едва не завалился набок. Незнакомец громко всхрапнул, поднял голову и сонно приоткрыл глаза.

– Штоэ… – прохрипел сонный тип, вытирая тыльной стороной ладони рот.

Просмотрев сцену пробуждения до конца, Он облегчённо вздохнул. На данный момент понятно лишь одно – этот вальяжный мужик Ему явно не по душе.

– О! Ты уже не спишь, – воодушевлённо произнёс незнакомец, неловко поднимаясь на ноги. – Могли бы и кровать где-нибудь воткнуть.

– Кто? – нахмурившись, спросил Он.

– Что «кто»?

– Ты сказал, о ком-то, кто мог бы поставить кровать.

– А, это? – мужик отмахнулся. – Да так, крик души. Не обращай внимания.

– Тогда кто ты?

На этом вопросе незнакомец вытаращил глаза и шагнул к Нему навстречу, озадаченно спрашивая:

– Ты меня не помнишь? Это же я, Умник.

Обведя самоназванного умника подозрительным взглядом, Он бегло оценил его прикид, состоящий из толстовки, джинсов и ботинок. Высокий брюнет с покрытым короткой щетиной лицом и тусклыми карими глазами.

Нет, этот человек Ему определённо не знаком.

– И о чём мне должно сказать твоё «имя»? Что ты очень умный?

Одна бровь Умника подскочила вверх.

– Хм-м, – протянул мужчина, задумчиво косясь в сторону и теребя пальцами подбородок. – Было бы неплохо, наверное.

– А нормальное имя у тебя есть?

– Возможно. Но с этим пока проблемы.

– Ты что, не знаешь или не помнишь его?

– И так, и эдак может быть. А может быть, у меня его вообще нет, – пожал плечами Умник.

– Тогда ты скорее не Умник, а Чудак, – хмыкнул Он.

– Нда? Что ж, это получше того, как ты называл меня раньше, – пробубнил под нос мужик. – Но, по крайней мере, я помню своё прозвище, и что было до того, как мы оказались здесь. У тебя, как понимаю, таких воспоминаний нет?

– И то правда, – искренне согласился Он.

– Неужели вообще всё забыл? Даже своё прозвище?

– Прозвище?

– Ну да, – уверенно кивнул Умник. – Попробуй вспомнить. Тебя зовут Бык.

«Бык» уставился на него как на полоумного.

Он опустил глаза и осмотрел себя, приметив белую спортивную майку, трикотажные брюки и кроссовки. Также в глаза бросилось крепкое телосложение с развитой мускулатурой.

В общем, ничего бычьего Он в себе не разглядел, кем бы или чем бы ни являлся этот так называемый «Бык» в своей оригинальной форме.

Спортсмен с недовольством посмотрел на Умника.

Кажется, этот тип говорит искренне и не обзывается. Впрочем, к своему огорчению, Он и вправду страдает амнезией. Бедняга не помнит человека напротив, не помнит, что было до того, как они оказались здесь, да и вообще ничего не помнит.

Хотя нет. Кое-что, оказывается, помнит. Притом очень важное, особенно в сложившейся ситуации.

– Оставь свои позывные при себе, – решительно заявил Он. – У меня есть настоящее имя, и оно меня полностью устраивает.

– Серьёзно? – с интересом спросил Умник.

– Именно, – заявил спортсмен, после чего поднял руку и ткнул себя в грудь оттопыренным большим пальцем. – Меня зовут Стиг.

Повисла тишина.

Умник с недоумением уставился в упор на своего собеседника. Затем мужчина раскрыл рот, но вместо того, чтобы заговорить, отвел взгляд в сторону и в смятении почесал затылок.

Тишина продлилась ещё с десяток секунд.

– Погоди, – наконец подал голос Умник, глядя с подозрением. – Ты это имя только что себе выдумал?

– Нет, меня и вправду так зовут.

– Но откуда ты можешь это знать, если ничего не помнишь?

Стиг нахмурился.

– Не помню, но… чувствую. Уверен, короче.

– Или просто не хочешь, чтобы тебя звали Быком? – с недоверием прищурился Умник.

– И это тоже. Но я не выдумаю. Это моё настоящее имя, понял? – с раздражением отозвался спортсмен. – И вообще, отвали! Мне лучше знать.

В ответ на это мужчина внимательно посмотрел ему в глаза. Потом он вновь приложил пальцы правой руки к подбородку, левую руку упёр в бок и обвёл фигуру собеседника исследующим взглядом.

– Чего? – резко спросил Стиг, всё ещё сердясь.

Но Умник и в этот раз промолчал. Продолжая разглядывать спортсмена, он начал обходить его со стороны, придерживаясь дистанции около метра. Так мужчина зашёл Стигу за спину, заставляя его нервно оглядываться через одно плечо, затем через другое.

– Пожалуй, для Быка ты… мелковат, что ли, – пробубнил Умник.

Спортсмен, проследив за его взглядом, резко развернулся и возмущённо спросил:

– Ты это глядя на мою задницу определил?

– Что? – удивлённо переспросил мужчина. – А, нет-нет. Просто, если мне не изменяет память, Бык был более мускулистым и крупным. Ты тоже, конечно, атлет, но какой-то более… гармонично сложенный, наверное.

– Это должно меня обрадовать?

– Тебе решать, – пожал плечами Умник. – А ещё ты кажешься более взрослым и сдержанным. Бык бы меня уже раз десять послал, приказал бы заткнуться или обругал на чём свет стоит.

– Не то, чтобы я его не понимал, – фыркнул Стиг.

– Но в остальном ты просто копия. И одежда та же, – хмыкнул мужчина, всё ещё осматривая спортсмена. – Может, после столкновения с Отчаянием обмельчал и присмирел?

– С чем?

– Ну, это такой здоровенный амбал в полтора твоих роста и с огромной силищей. А ещё чернющий, будто смолой облитый, – буднично объяснил Умник. – Неубиваемый был, пока Первый его не одолел. Ты с этим чудовищем в обнимку в бездонную пропасть рухнул. Я уж думал, что с тобой всё, а ты тут оказался.

Для Стига, который, как ему самому кажется, привык мыслить куда более приземлено, слова собеседника прозвучали, мягко говоря, фантастически.

Нахмурившись, он начал поглядывать на своего старого-нового знакомого с откровенным подозрением. Что-то ему подсказывает, что от таких вот увлечённых сказочников лучше держаться подальше.

– Ты всерьёз думаешь, что я поверю в такую чушь? – спросил он, глядя Умнику прямо в глаза. – Неубиваемое чудовище, с которым я дрался, а потом рухнул в пропасть и остался жив. Ты сам-то себя слышишь?

– Так я видел это собственными глазами! – развёл руки в стороны мужчина с выражением лица, говорящем о полной уверенности в своих словах. – Не знаю, что там с тобой случилось после падения, но с чудовищами тебе драться не в новинку. Ты и гигантского паука прикончил.

– Гигантского?

– Ну да. Он был размером, как… – Умник поглядел по сторонам в поисках подходящего примера. – В общем, в этом здании уместился бы с трудом.

Стиг обвёл преисполненным недоверия взглядом квадратное помещение, в котором они находятся. В целом это место тянет на не очень большой двухэтажный амбар. Спортсмен перевёл угрюмый взгляд на собеседника.

– Не бывает таких огромных пауков, – решительно заявил он.

– Правда?

– Самые большие из них размером с ладонь, – объяснил Стиг, показывая на собственной руке. – По крайней мере, если брать только туловище. А вообще, большинство не крупнее фаланги пальца.

– Хм, – задумчиво ухмыльнулся Умник, глядя на свой указательный палец. – Хорошо бы, если так.

– Но ты же, получается, своими глазами видел прям огромного! – исходясь сарказмом, проворчал Стиг.

– Да. Но твоя версия мне нравится больше.

Спортсмен утомлённо выдохнул, приложив ладонь ко лбу.

– А тебя точно прозвали Умником за то, что ты умный?

– Ну… не совсем, – неловко потупился мужчина. – Сказано было примерно так – потому что много умничаю.

«Что-то я и этого не заметил», – мысленно посетовал Стиг.

Если, конечно, не считать за «умничание» его параноидальные речи. Хотя, стоит признать – для шизика этот тип, в целом, ведёт себя достаточно адекватно. Высказывая свой бред, он абсолютно спокоен, не кривляется и обходится без эмоциональных всплесков. Так недолго и поверить ему.

А может, Умник просто дурачит его? Не совсем понятно, с какой целью он мог бы это делать, но с учётом амнезии Стига, ничего нельзя утверждать наверняка.

Проблема ещё и в том, что по мере разговора с этим чудаком, он начинает улавливать в своём сознании некие картины и образы. Несвязные и мутные, они словно подталкивают его к тому, что слова собеседника правдивы. Стигу даже кажется, словно у него в голове пробуждаются отголоски воспоминаний, основанных на том, что говорит собеседник.

Это что, какой-то вид гипноза? Звучит нелепо, но… всё же следует с этим несуразным типом держать ухо востро. Но и совсем отказываться от диалога нельзя, ведь больше тут никого нет.

Признаться, Стиг ощущает, что ему тяжело мыслить связно и строить логические цепочки. От этих умственных усилий его начинает мутить.

– Ты какой-то бледный, – заметил Умник, заглядывая ему в глаза.

Спортсмен ответил хмурым взглядом. На волне последних мыслей не очень-то хочется откровенничать, но идея замыкаться в себе выглядит не намного лучше.

– Когда я очнулся, то был в каком-то ступоре, не мог понять – кто я и что я, – помрачнев, поведал он. – Трудно объяснить. А ещё была непонятная, но очень сильная боль. Сейчас я её почти не чувствую. Но в голове до сих пор беспорядок.

– Не удивительно, что тебя ошеломило, учитывая, с какой высоты ты свалился, – невозмутимо рассудил Умник. – Да ещё и с Отчаянием. Мне даже просто находиться поблизости от этой твари было невыносимо, а тут…

– Ты всё о своём, – пробубнил Стиг. – С какой стати мне кидаться на всяких огромных и сверхсильных чудовищ? Я не считаю себя самоубийцей.

– Так ты и сам обладаешь такой силищей, что хоть горы сворачивай. Но с Отчаянием переборщил, да.

– Ты сейчас серьёзно?

– Я что, похож на шутника? – с недовольством взглянул на него Умник. – По правде, я всё ждал, когда ты проснёшься и вышибешь эту дверь – она заперта. Или стену. Хочу уже выбраться отсюда.

Стиг драматично закатил глаза.

– А сломанную руку мне кто вылечит? Ты?

– Раньше у тебя таких проблем не было, – пожал плечами Умник.

– И что, суперспособности есть только у меня?

– Не только. Практически у всех что-нибудь было.

– И у тебя?

– И у меня.

– Неужели? Тогда покажи.

– Я не могу, – Умник потупился. – Они пропали.

– Вот как? – язвительно произнёс Стиг. – А с чего ты решил, что мои остались при мне?

– Я на это надеялся.

– Понятно…

– Вижу, ты мне не очень-то веришь, – вздохнул Умник.

– Только сейчас понял?

– Нет, уже давно. Просто не придумал, как тебя убедить. Твоё отличие от Быка ещё и в том, что ты не такой тупой.

– Чего-о? – в голосе Стига мелькнули угрожающие нотки.

– То есть… я хотел сказать – вообще не тупой! Не обижайся. Я просто расслабился из-за того, что ты больше не порываешься по каждому малейшему поводу расшибить мне голову.

– Иногда я бываю к этому близок, – с хмурой миной сообщил спортсмен.

– Понял-учёл, – ответил Умник, примирительно подняв раскрытую ладонь. – Что б ты понимал – я тоже не помню всего. У меня нет никаких воспоминаний о том, что было до тех событий, о которых я тебе говорю, а они продолжались не так уж и долго. Если я и вправду человек, то всему этому должно было предшествовать немало лет жизни.

– Если ты «и вправду человек»?

– Да. До этого я считал себя порождением сознания Первого. Да и сейчас не уверен.

– Вот как?..

– Именно. И, предупреждая твои возможные вопросы – я не знаю, кто мы и где мы, не знаю, как объяснить то, что произошло раньше, не знаю, почему ты этого не помнишь. Я вообще, в сущности, мало что знаю. И ещё меньше понимаю. Может, мы до сих пор в голове у Первого, а может, мы там никогда и не были.

– Притормози, – вмешался спортсмен. – Я вообще не догоняю, о чем ты.

– Ты в этом не одинок, – вздохнул брюнет.

После этих слов Умник начал казаться Стигу чуть менее подозрительным. По крайней мере, его слова звучат искренне, хоть и не несут особого смысла.

– А с чего ты так отрицаешь существование чудовищ и этих… сверхспособностей? – поинтересовался мужчина.

– Потому что это всё сказки, выдумки и фантастика. В нормальном мире такого не существует, – заявил Стиг, чувствуя себя глупо из-за того, что приходится объяснять такие очевидные вещи.

– Какая-то странная у тебя амнезия.

– Да, я потерял память. Но не свихнулся же! Есть вещи настолько очевидные, что ставить их под сомнение просто нелепо.

Умник слегка поник и негромко пробормотал:

– Почему-то твои слова вгоняют меня в печаль.

– Меня весь этот разговор вгоняет в печаль, – фыркнул Стиг, косясь в сторону выхода. – Ты уверен, что она заперта?

Он встал и подошёл к тяжёлой металлической двери.

– Уверен, – кивнул Умник. – Я дёргал её изо всех сил, тянул на себя, толкал. Пробовал даже отодвинуть, выбить и снять с петель. Всё без толку.

Что ж, нет причин ставить под сомнение слова собеседника. Но, как и любого нормального человека, Стига ведёт желание убедиться самостоятельно, чтобы успокоить плохо поддающееся контролю любопытство.

Положив ладонь на ручку, он слегка нажал на неё, готовясь упереться в неизбежный предел, навязанный запертым замком.

Щелчок.

Толстая металлическая дверь с лёгкостью приоткрывается вовнутрь помещения, не требуя никаких усилий со стороны спортсмена.

Легкий сквознячок ворвался в здание, обдав свежим дуновением двоих человек.

Поизучав остекленевшим взглядом дверь, Стиг очень медленно повернул голову к Умнику и уставился на него, как на крайне непривлекательный предмет мебели.

Сам мужчина посмотрел на него если не с восхищением, то как минимум с крайней степенью изумления.

– А у тебя точно не осталось сверхсилы? – на пониженном тоне поинтересовался Умник.

– У меня осталось только желание поскорее с тобой попрощаться, – напряжённо отчеканил Стиг.

– Лучше держаться вместе.

– Знаю, к сожалению… – страдальчески вздохнул спортсмен и с недовольством добавил, – Стрёмный ты, всё-таки.

В ответ на это брови мужчины подпрыгнули, вернув его лицу удивлённое выражение.

– Кое-что общее с Быком у тебя всё-таки есть, – заявил он.

– Это не то, что я хочу от тебя слышать, – отмахнулся Стиг. – Но раз мы можем идти дальше, то расскажи по пути всё, что помнишь. По порядку, чтобы я хоть что-то понял.

– Хорошо. Мне тоже не очень-то хочется, чтобы меня считали психом.

«Сомневаюсь, что в этом отношении что-то поменяется», – рассудил спортсмен.

Он потянул ручку на себя, но потом замер и снова оглянулся на Умника.

– Слушай, меня тут допекает одна мысль… или воспоминание, – озадаченно произнёс Стиг. – Тебе о чём-нибудь говорит слово «шлакоблок»?

Умник непонимающе посмотрел на него, после чего покосился в сторону, о чём-то напряжённо думая.

Спустя несколько секунд он внезапно просветлел и взглянул на Стига с интересом.

– Да, кое-что в этом есть, – веско заявил Умник.