Читать книгу Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая - Егор Майндер - Страница 5

Сто десять гаустов в лейс – это, по прикидкам Дементьева, выходило порядка ста шестидесяти, или, даже, ста семидесяти километров в час. Скорость для более плотной, нежели земная, атмосферы более чем приличная. Курьерские корабли, лёгкие пассажирские транспортники ходили на ней только в нейтральных водах, потому как инерция набиралась ощутимая, почти не сманеврируешь в случае чего. Боевые корабли такую скорость развивали редко, вернее, почти никогда не развивали, хотя и могли. Мощность их турбин всегда учитывалась с запасом, чтобы даже в случае выхода одной турбины из строя в бою корабль мог сохранить боевую скорость, не выпасть из строя эскадры. А заодно – чтоб в случае необходимости либо быстро скрыться самому, либо догнать пытающегося уйти противника. Мейлиш припомнил всего пару случаев, чтоб дальние переходы совершались в таком вот режиме погони. Тормозные движители придётся включать заблаговременно – крейсер, который на самом полном ходу несётся почти по прямой навстречу торпедоносцу, наверняка станет лёгкой мишенью для торпед.

Радар цель пока не видел, но до неё оставалось не так уж и много – четверть лейса может быть, тщательно следящие за ней перехватчики «Корнод-с1» с базы охраны побережья через небольшие периоды времени сообщали Терену высоту, курс, скорость и местоположение цели. Мейлиш, поглядывая через плечо штурмана, уже не раз убеждался, что курс для перехвата рассчитан оптимально. «Пасгедас» придёт в намеченную точку как раз в то время, когда на дистанции радарной видимости в ней покажется тройка кораблей противника.

Столь же браво, как и «Пасгедас», впереди, подгоняемый попутным южным ветром, шёл миноносец «Менагано». На палубах никого не видно – встречный поток воздуха попросту мог свалить людей с ног, поэтому на такой скорости выход на палубы был строго запрещён. Эсминец вступит в бой последним, лишённый ракет для стрельбы на большие дистанции, при первом залпе он будет бесполезен. Стрелять будут «Пасгедас» и идущий позади него «Дэсино» – тот как раз такие ракеты и нёс в качестве основного оружия. Зато когда дойдёт до ближнего боя, фрегат станет почти беспомощен – неся ракеты, он был лишён автоматических миномётов.

Лучшего оружия, когда нужно было накрыть разом приличную площадь, попросту не существовало. Миномёты эти одинаково хорошо годились и против кораблей, и против наземных целей. И при этом неважно, стоит ли наземная цель на открытой местности или прячется за складками рельефа – мины летели по довольно крутой траектории, почти вертикальной в конце своего полёта, так что никакие укрытия от них не спасали. Правда, они имели существенный недостаток – небольшую дальность боя. Поэтому «Менагано» и держится впереди – миноносцу как раз предстоит ввязаться в бой в момент сближения с противником, усилив минным огнём ударную мощь крейсера.

В этом и была разница между тремя кораблями – помимо основных орудий фрегат нёс ракеты, миноносец – миномёты, а крейсер – авиацию. Запас ракет – как у фрегата, количество стволов главного калибра – как у двух сопровождающих кораблей, вместе взятых. Всей этой мощью требовалось распорядиться с большим умом и тонким расчётом. Бывали случаи в прошлую войну, когда даже имея двукратное превосходство, умудрялись проиграть из-за того, что ошибся командир.

«И не только крейсера, но и целого соединения кораблей», – подумал Мейлиш, беря бинокль и вглядываясь вперёд и чуть правее курса, туда, где, по его расчётам, должен был показаться противник.

Память не подводила, и почти сразу выдала нужные фамилии – командира «Менагано» звали Виекоро, командира «Дэсино» – Иваги, имён Мейлиш никогда и не знал, а вот звания и вспоминать не нужно было – чтобы получить в подчинение фрегат или эсминец, нужно быть в звании дарсад как минимум. Но те стояли на ступеньку выше, и каждый мог при случае занять место старшего помощника «Пасгедаса». Можно, конечно, и быть геирсеем и командовать кораблями такого класса – но это было редкостью, и случай сейчас был не тот.

Фамилии пригодятся потом, в горячке боя, когда не будет времени отдавать приказы кораблям соединения через радистов и придётся разговаривать с командирами фрегата и эсминца напрямую. Мейлиш уже примерно набросал в уме план предстоящей битвы – его кораблям не обязательно именно уничтожить противника. Достаточно просто повредить их настолько сильно, чтобы сделать небоеспособными и заставить убраться восвояси. Но главное – не дать им пройти, не дать прорваться. В этом и заключался основной замысел: цель движется на северо-запад, а «Пасгедас» с сопровождением подойдут на дистанцию выстрела с юга. Для обстрела останется открытыми борт противника и – частично – его корма, и для ответного выстрела врагу придётся разворачиваться. А за это время соединение успеет сбросить скорость до боевой и использовать своё преимущество в огневой мощи. Одновременный выстрел носовыми орудиями кораблей поднял бы в воздух шестнадцать снарядов. Восемь выпустили бы носовые блоки орудий «Пасгедаса» – по четыре каждый. Ещё восемь – эсминец и фрегат, вместе взятые. А если и после этого торпедоносец уцелеет и пойдёт на сближение – то тогда заградительный непрерывный огонь миномётов с «Менагано» пустит их на грунт.

Главным было не подпустить торпедоносец близко. Торпеда – плавучий цилиндр с движителем и приличным зарядом, могла запросто сбить крейсер. Но из-за своей массивности и невысокой по сравнению с ракетами скорости она была довольно удобной мишенью, расстрелять которую из пулемётов противовоздушной обороны было бы нетрудно. Разумеется, если она находилась достаточно далеко, и времени на прицеливание хватило бы. Выстрел же торпедой в упор – почти всегда смертелен.

Мейлиш предусмотрел и другой вариант – противник не станет разворачиваться и не примет боя, постарается уйти. Тогда соединение Селлестийских кораблей тоже скорость снижать не станет и попросту повиснет у врага на хвосте, стараясь достать его снарядами. И – рано или поздно – достанет.

Оставался и ещё один козырь в рукаве – палубная авиация. От неё противник, насколько бы быстрыми ни были его корабли, не скроется – авиалёты всё равно летят быстрее.

Мейлишу ни капли не было страшно. Да, противник будет стрелять в ответ. Да, может и попасть по рубке. Но это сейчас казалось маловероятным, почти невозможным. Командира крейсера наполняло чувство, словно он – неуязвим, а его корабли – непобедимы. Единственное, что может случиться – торпедоносец подойдёт на дистанцию выстрела торпеды, но он, Мейлиш, и это учёл. И потому случиться подобному ну никак не позволит. Пусть только сунутся поближе.

– «Корноды» с берега, которые следили за целью, уходят на базу, – сообщил радист, – Передали, что у них топлива осталось только на возращение и сообщили, что мы вот-вот должны увидеть цель к северо-западу от себя.

Мейлиш молча сделал утвердительный жест в знак того, что услышал и понял.

– Может, поднять нашу авиацию, геирсей? – спросил диспетчер, – Они бы разведали…

– Нет. Лучше готовьте их к взлёту. Пусть берут побольше противокорабельных ракет, – ответил командир крейсера, снова поднимая бинокль к глазам и глядя на горизонт.

– На радаре три отметки целей! – отрапортовал радиометрист, – Высота сто пятьдесят, скорость девяносто два, курс запад-северо-запад ровно, идут в нитку!

«В нитку» – это когда корабли следуют одним и тем же курсом, находясь практически на одной линии, один за другим. Нос одного смотрит прямо в корму другому – в пору бы обозвать это земным выражением «в кильватер». Но ни о какой «ватер» – воде – речи и быть не могло, потому как мореходство на Эмиадии очень быстро сменилось воздухоплаванием, куда более быстрым и безопасным способом доставки грузов и пассажиров. Опять же – мореплавание позволяло ходить только по воде. Воздухоплавание делало возможным проход над практически любой точкой планеты, кроме тех, что находились слишком высоко над уровнем моря.

Все, кто был в рубке, встрепенулись. Враг был здесь, за горизонтом, недосягаемый для глаз, зато видимый для радиоволн.

– Пеленг? – спросил Мейлиш.

– Пятьдесят два! – отозвался радиометрист.

Командир перевёл бинокль правее курса – там, где-то там над горизонтом должны были показаться силуэты кораблей противника. Этот момент можно было считать началом боя – цель обнаружена, начинается расстановка сил на безопасной дистанции. Как позицию выберешь сейчас, так потом и стрелять придётся. Но пока всё шло именно так, как было задумано – более мощный радар крейсера засёк врага первым. Противник пока не подозревает, что на него уже идёт охота и охотник снял ружьё со спины и взял в руки.