Читать книгу Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета - Егор Викторович Ивойлов - Страница 7

Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.39

Было уже двенадцать часов дня, но Алиса все еще лежала в постели. Нельзя сказать, что это было необычным для нее, но именно в этот день выходить из дома особенно не хотелось. Вернувшись прошлой ночью домой, она долго не могла найти себе места. Ходила по комнате, пробовала что-то готовить, потом свернулась на кровати и долго лежала, пытаясь ухватиться за собственные мысли.

По идее, уже надо было бы принять душ и начинать прихорашиваться: две знакомые девчонки предложили вместе позавтракать-пообедать, но Алисе не хотелось участвовать в их болтовне. Она лежала под красным покрывалом с изображением добродушного бога-слона Ганеши, который подмигивал ей и хитро улыбался, поглаживая круглое брюхо. Дневная духота неотвратимо набирала силу, и Алиса была вынуждена встать.

Она находилась в слишком взвинченном состоянии, чтобы медитировать, молиться, или читать, поэтому решила привести в порядок одежду и прочие вещи. Алиса перебирала свои майки, купальники и платья, потом занялась волосами и маникюром. В холодильнике осталось несколько бананов и половина папайи, которыми она перекусила.

Алиса вышла на пляж. Невыносимая жара уже опустилась на Арамболь. Песок раскалился так, что стало невозможным ходить босыми ногами. Она быстро подбежала к линии прибоя и сняла шлепки, чтобы прикоснуться к мокрой, прохладной и идеально ровной поверхности прибоя.

За ней оставалась цепочка следов, но накатывающие волны быстро смывали отпечатки. Море было неспокойно. Непрозрачные волны с ревом ударялись о землю и медленно отступали назад, словно собираясь с силами для нового удара.

Алиса шла вдоль береговой линии. За ней брела желтая бродячая собака. Гоанские псы слоняются по поселку без дела. Иногда, выбирают себе «друга» из числа людей. Потом лениво тащатся за ним, пока не надоест, или до ближайшей тени. Они так же, как и люди каждый вечер стремятся на пляж, чтобы проводить солнце. Подходят к кромке воды, или раскладываются между туристами. Закончив свой ритуал, псы зевают, обнажая желтоватые клыки и бредут куда-то в джунгли, либо забиваются под опустевшие столики.

Алиса подозревала, что арамбольские псы – это люди, которые в прошлой жизни подхватили Гоа синдром. Видимо, и ей предстояло стать одной из этих бродячих созданий. Алиса остановилась. Пес, заметив это, ускорил свою трусцу, чтобы подойти ближе.

Алиса села на песок и принялась расчесывать шкуру животного. Пахло собачьим потом, а еще солнцем, солью и песком. Время от времени, волны докатывали до них, осыпая брызгами, мерцающими в лучах солнца. В лицо дул свежий, сырой ветер. Море на горизонте укрылось почти белыми полосками света. Потом, Алиса поднялась и пошла дальше, а пес остался на месте, задумчиво провожая ее взглядом.

Почему-то в этот день Алисе казалось, что она находится на пути морально-нравственного разложения. Ее окружение стало представляться совокупностью абсолютно некорректных людей. Все было не по душе, она вспомнила, что стала снова употребляю алкоголь, курить кальяны. Ужасно низкие вибрации окружали ее всюду и проникали вглубь, наполняя неизменностью, алчностью, злостью, высокомерием, соперничеством и осуждением. Всем тем, что большинство людей привычно не замечают в себе.

По обочинам дороги ее разложения иногда возникали люди, которым казалось, что они могут почувствовать себя равными ей. Какая же это была иллюзия!

«Друзья мои, мы никогда не будем равны по одной простой причине – я отдаю себе отчет во всем, что делаю. Вижу себя, как личность, как единицу относительно всего мира в этой вселенной в реальном времени, без прикрас. Я знаю природу своей души. Я чувствую счастье и его отсутствие. Я чувствую Бога в себе и любовь. Я могу все бросить и улететь туда, куда зовет меня душа. Я читаю между строк, в то время, как вы блуждаете в переулках своего бытового сознания. Глядя вам в глаза, я вижу только слепых котят, которые пытаются выбраться из картонной коробки, ведомые инстинктами и стереотипами. Все ваши желания – это набор химических реакций, привычка чувствовать себя жертвой обстоятельств, и жалости к себе. Не говоря уж о карме, которую большинству из вас придется отрабатывать в течении сотен жизней. Но осознавая это я признаю, что, если вы и есть мое окружение – значит вы мое зеркало».

Что это были за размышления? Быть может, это банальная гордыня, самооправдание, любопытство, похоть, или странное, общечеловеческое стремление к саморазрушению? Как бы то ни было, Алиса приближалась к одинокому бунгало, стоявшему в стороне от Арамболя, хоть и не вполне осознавала это.

Разумеется, она не собиралась принимать предложение Артема. Размытое в оранжевой дымке индийское солнце прожаривало пески и кокосовые пальмы. Люди неподвижно замерли под тенью навесов, и пляжных зонтиков. Казалось, время почти остановилось, напоминало густой кисель, или клей вязко текущий сквозь мироздание.

«Почему бы не прогуляться вдоль берега?» Алиса, щурясь от нестерпимо яркого солнца посмотрела на одинокую хижину. Она подрагивала в дали, сквозь клубы жаркого воздуха, и казалась скорее миражом, чем материальным объектом.

Где-то в стороне от Алисы, знакомые ребята играли в волейбол. Молодые люди вальяжно и лениво ходили за мечом. Даже слова они произносили слишком медленно, растягивая звуки. Девушка подумала, что, если бы кто-то узнал ее, окликнул, она бы осталась с ними, или повернула назад.

Она шла мимо лодок, которые местные рыбаки вытаскивают на берег, после ночного промысла. Алиса никогда не обращала на них внимания, как на часть обыденного пейзажа. Тем не менее, лодки были аккуратно, ярко и с любовью выкрашены. Это было не характерно для индусов, по крайней мере так представлялось Алисе. Обычно, все в Индии сделано и построено как попало. Казалось, что местные жители совершенно не обращали внимания на окружающие их вещи, но лодки выглядели почти произведениями искусства, на фоне всего остального. Синие, красные, оранжевые, или изумительно белые, некоторые в цвета индийского флага, другие с изображениями божеств, свастиками и, даже, с христианскими крестами.

Вечерело. Алиса остановилась осознав, что рядом никого нет. Одинокие люди, или прогуливающиеся вдоль моря парочки силуэтами мерцали вдали, не было даже вездесущих желтых собак. Стало тихо. Само собой, она не пойдет в бунгало на берегу моря. Пусть греется вино и обветривается ужин, пусть ждет бесцеремонный поклонник, не знающий, что она совсем рядом. Алиса была все ближе…

В этот момент, сзади раздался мужской голос:

– Привет, Алиса!

Она почувствовала, как кровь прилила к лицу.

«Почему я краснею, как дура?» – подумала Алиса. Лицо, казалось, запульсировало от стыда.

«Я же просто гуляю, не собиралась же я к нему идти, в самом деле!» – Она пыталась сосредоточится не на своем состоянии, а на окликнувшем ее молодом человеке. Это был один из приятелей, с которым Алиса виделась всего несколько раз. Парня звали Дима, среднего роста и телосложения, в целом, совершенно обычный и непримечательный.

– Привет! – Алиса стояла неподвижно, ожидая пока Дима сам к ней подойдет.

– Ты, как всегда, одна шатаешься по пляжу? – Голос Димы звучал уверенно, очевидно, он ощущал свое превосходство, заметив смущение.

– Да, все, как всегда. – Алиса решала, что не должна придумывать себе оправданий. Однако, в этот момент она почувствовала движение и нервно обернулась. Ей показалось, что Артем заметил ее и решил подойти. К счастью, это была собака, которую она чесала недавно.

– Ты чего такая нервная? – спросил Дима озадаченно.

– Я не нервная.

– Слушай, Алиса ты ужинала, или, может, обедала? – неожиданно серьезно спросил молодой человек.

– Я не голодна.

– Тогда пошли в «Cocks Town»? Я не люблю есть один, думаю, тебе тоже не повредит моя компания сегодня. – Дима прихватил ее за талию и немного подтолкнул в нужном ему направлении.

Молча поддалась увлекающей силе молодого человека. Теперь, когда хижина отдалялась от нее, Алиса почувствовала какое-то странное сожаление о том, что рискованная прогулка закончилась. Она даже подумывала отказаться от предложения Димы, но почему-то все еще следовала за ним. Почти всю дорогу они шли молча, но Алиса совершенно не обращала на это внимания, она была в своих мыслях.

– Ты уже бывала в «Cocks Town»? – нарушил тишину Дима.

– Я там завтракаю каждое утро. Обычно заказываю «European breakfast», но вечером предпочитаю другие заведения.

– А я наоборот, видимо поэтому мы так редко видимся.

День подходил к концу и легкий бриз приносил приятную, после полуденной духоты, прохладу. Солнце было еще довольно высоко, но небо уже окрасилось в алый цвет и бликами отражалось в оранжевой воде. Рыбацкие лодки на берегу отбрасывали длинные тени, которые тянулись к прибрежным пальмам, словно пальцы приведений. Дима иногда посматривал на Алису с легкой, ироничной улыбкой. Чувствовал, наверное, что она, что-то скрывает, возможно даже от самой себя.

Люди выстраивают в голове идеальный образ самих себя и своего будущего. Они рисуют в воображении некую картину, которая, обычно, слабо соотносится с реальностью – и Алиса не была исключением.

Она беззвучно шла рядом со своим спутником и рассматривала тени, которые, изгибаясь, бежали за ними. Алисе казалось, что они бредут по огромной театральной сцене. Солнце исполинским софитом освещало их, невольных шутов мирозданья.

Если задуматься, то какой смысл имеет наш воображаемый мирок, если у него нет наблюдателей? Значит ли это, что все мы должны, в большей степени, казаться, а не быть? Ведь действительно, если исчезнут все люди на Земле, будут ли значить хоть, что-то наши ценности, знания, цели, материальные блага, да и просто красивая одежда. И нужно ли вообще нам быть, если никто не наблюдает за нашими мыслями, поступками, порывами, страстями и желаниями? Избавление от страха быть никем и глубинное желание просто быть кем-то, в независимости от наблюдателя – это состояние постигли лишь единицы (наверное, они стали Богами, или Буддами), но, быть может, в этом и заключается настоящая свобода? Ведь, возможно, в мире и нет никого, кроме меня. Все иллюзия, игра разума. Что если и Бога нет?

Алиса повернула голову в сторону моря. Огромный алеющий шар освещал ей лицо, но больше в зрительном зале никого не было. Лишь безжизненная пустошь волн перекатывала солеными водами.

«Cocks Town» был типичным гоанским шеком, построенным, как и все здесь, за пару дней и палок, сухих пальмовых листьев и выцветших на солнце досок. Даже огромная, сине-желтая вывеска с названием заведения, казалась нарисованной от руки в местной школе, на уроках изобразительного искусства.

Алиса выбрала место за одним из деревянных столиков, которые вечерами выносили прямо на пляж. Дима проворно подставил ей стул.

«Вот это было приятно» – оторвалась от своих размышлений Алиса. Под весом ее тела, стул немного увяз в песке, приняв устойчивое положение.

Дима расселся, напротив. Алисе казалось, что он как-то странно появился рядом с ней. Быть может он все знает? Может он читает ее мысли? Вероятнее всего, он просто сговорился с Артемом.

«Почему я, вообще, сейчас с ним?» – подумала Алиса.

Она чувствовала себя неуютно, но почему-то не могла уйти. Она хотела все объяснить, убедиться, что ее не раскусили. Алисе казалось, что этот вечер, в одночасье, перечеркнул всю ее внутреннюю работу, самосовершенствование, осознание. Она, словно, вновь стала маленькой девочкой, сомневающейся, неуверенной. Ей казалось, что ее одежда сидит не так, что она недостаточно красива, недостаточно умна и недостаточно воспитана.

К ним подошёл индус-официант с ламинированным меню под мышкой. Он был в растянутой маке неопределенного цвета и таких же шортах. Парень улыбался от уха до уха и взгляд его был немного расфокусированным из-за наркотиков.

– Great night! What will you order, my friends?40 – Дима встал со своего стула и молодые люди ударили по рукам, приобняв друг друга.

Алиса заказала кукурузный суп и масалу, потом довольно угрюмо отвернулась в сторону моря. Темно-синяя, вязкая гладь была совершенно спокойной и даже отблески редких звезд не отражались привычным мерцанием на ее поверхности. Гоанское море не будет никого зазывать и добиваться внимания. Иногда оно практически спокойно, тогда вода становится глубокого, синего цвета и дарит приятную прохладу легким, немного солоноватым бризом. Неожиданно, более мощный порыв ветра приносит пустынный жар, вода вскипает ворчливыми свинцовыми волнами, а воздух заволакивает оранжевым маревом, которое делает мир похожим на мираж.

В эти моменты, пена волн сердито накрывает на полосу песчаного пляжа, которая трусливо жмется ближе к джунглям. Затем, словно игривая актриса, море укрывается кокетливыми завитками волн. Кажется, что стихия смеется и шутливо просит прощения за свой взбалмошный характер. Все эти маски, спадают перед закатом. Изменчива лишь поверхность, глубины и суть моря всегда холодны, задумчивы и немного печальны.

В момент захода солнца, воды становятся почти черными и быстро проглатывают окровавленный солнечный диск. Бывает, что в это время, на горизонте появляются грозовые тучи и море кажется старше, кажется, что оно устало играть, развлекая никчемных зрителей. Устало от суетливых и глупых поклонников. Возможно, ближе к утру, оно прикроет свой лик вуалью тумана, что бы немного побыть наедине с собой…

– Может дунем? – оборвал молчание Дима?

– Пожалуй можно. – Ответила Алиса. Впрочем, Дима уже ковырял сухую траву, измельчая ее.

– Надеюсь, ты будешь вести себя адекватно? – усмехнулся Дима, забивая маленькую стеклянную трубку т поднося ее к губам.

– Можешь не сомневаться – ответила девушка, продолжая смотреть в даль.

Ей принесли горячую масалу. Алиса поставила ноги на стул и поджала коленки к подбородку, поднеся кружку к губам. Пряный аромат напитка казался ей каким-то сказочным, по-настоящему индийским. Посмотрела вдоль берега. Всюду разгорались маленькие вечерние огоньки свечей. Они подрагивали как танцующие, синие Боги из Рамаяны.

Дима передал Алисе трубку и зажигалку, она поставила кружку на стол и вдохнула едкий дым, стараясь не выпускать его подольше.

– Не переусердствуй! – смеясь прокомментировал Дима, смотря на Алису веселеющими глазами.

– Сама знаю. – Если говорить откровенно, то Алиса курила впервые. Ее глаза покраснели от едкого дыма, и она с усилием подавляла кашель. Хорошо, что вокруг было достаточно темно, что бы ее состояние не бросалось в глаза.

– Не похоже, деточка.

«Деточка» какая мерзость. От куда он взял это слово? Алиса не могла вспомнить, называли ли ее так раньше. Она видела, как Дима выпендривался. Молодой человек излишне панибратски общался с официантом и с ней. Демонстративно, как-то суетливо крутил зажигалку. Он явно старался произвести впечатление и Алисе это даже немного льстило, хотя одновременно, и раздражало.

Наверно, но в ту ночь она отчаянно нуждалась в поклоннике. Алиса боялась, что все изменилось, что грязный секрет остался пятном на линии ее жизни, что вселенная и Бог больше никогда не заговорят с ней, она останется в одиночестве, окруженная тенями прошлого.

Периодически мимо проходили парочки, компании, одинокие люди, многие здоровались с ребятами, кто-то подходил, чтобы перекинуться парой слов и, затем, исчезнуть в темноте. Все казалось космическим, не очень реальным. Да и прохожие выгляди каким-то проносящимися мимо кометами, или астероидами.

Вскоре, возник официант с тарелкой кукурузного супа и Алиса жадно приступила к еде. Ей казалось, что она не ела целую вечность и маленькое тело девушки отчаянно нуждалось в энергии.

Алиса думала о том, что, наверное, она больше не осознанная, обыкновенная. Ей казалось, что она познакомилась с самыми низшими слоями и уровнями эмоциональных и психических состояний и вдоволь наигралась в духовность. Она возжелала обрести сладость простого бытия, обычного человека, который не измеряет любовь количеством храмов, пропетых мантр, применяемых практик, прочитанных книг про духовность, высказанных нравоучений, сожжённых дымящихся палочек и прошептанных утром молитв. Она жаждала принять себя и оставить в покое тот момент! Как этот Дима! Обыкновенный человек, не слишком умный и не слишком глупый, не слишком высокий и не слишком низкий, не толстый и не худой, не молодой и не старый. Наверное, можно было бы посидеть рядом с его обычной жизнью и возможно, родить обыкновенных детей…

Алиса очнулась, услышав бубнеж Димы, который, почему-то весело перекрикивался с официантом:

– Я позволил себе заказать бутылочку вина и фрукты, если ты не возражаешь.

Алиса не возражала.

Официант принес бутылку красного сухого вина, подойдя к столику он достал ржавый штопор и, прилагая значительные усилия, выковырял пластмассовую пробку из ее горлышка. Алиса и Дима подняли бокалы и сделали по глотку. Вино было ледяное, поэтому казалось вполне приличным. За одним из соседних столиков громко разговаривали и смеялись двое очень красивых, молодых французов, которые иногда поглядывали на Алису и подмигивали ей. «Как жаль, что Дима такой невзрачный!» – думала девушка, пытаясь сконцентрироваться на разбегающихся мыслях.

– В Гоа самые вкусные манго в мире, что думаешь об этом? – спросил Дима- только из-за этого вкуса я готов возвращаться в Индию, до конца своих дней.

– Очень вкусно – ответила Алиса. В этот момент ее глаза уже блестели, когда она смотрела на своего собеседника, а улыбка расплывалась по лицу.

– Когда-нибудь я перееду в Арамболь на совсем – продолжил Дима – я открою здесь свое кафе и мне больше не придется возвращаться в Москву. Знаешь, на что я обратил внимание? Здесь нигде нет оттенков серого. Здесь иногда плохо пахнет, бывает грязно, душно, редко встречаются красивые дома, или люди, но тут нет ничего серого, в отличии от нашей родины. Вспомни! Там край серого неба, асфальта, домов, одежд. Часто, когда люди говорят о России, они представляют пшеничные поля, от края до края. Представляют статных хлебопашцев и воинов, их красивых женщин, которые ждут своих мужей у окна, приготовив вкусный ужин. Но разве существует все это в реальности? В жизни мужчины оказываются сутулыми и серыми хануриками с ипотекой и, вечно недовольными, женами. Мы рождаемся, живем и умираем между серых, бетонных заборов, обмотанных ржавой колючей проволокой. Мы каждый день видим старые подъезды с затхлым запахом внутри, и сумасшедших старух, дежурящих перед ними.

– Ну, все-же, в России много красивых людей и сильных мужчин – ответила Алиса – наверное, каждый видит мир, своими глазами и с собой его сравнивает.

Дима засмеялся:

– Мой отец не хотел бы, что бы я ошивался тут. – он неловко попытался сменить тему.

– Ну, ты кажешься большим мальчиком – ехидно возразила Алиса.

– Наверное, я никогда не стану большим мальчиком для своего отца. Когда я учился в старших классах, он стал префектом одного из округов Москвы. Теперь ему принадлежат торговые центры, недвижимость в Испании и счета Швейцарских банках. Он бы хотел, видеть меня частью своей империи и наследником, а не хиппи, который курит траву в задрипанной гоанский забегаловке.

Алисе было не приятно выслушивать эти слова. Они казались ей пошлой и безвкусной попыткой набить себе цену, придумать проблему на пустом месте. Дима показался ей избалованным и капризным. По-видимому, неодобрение отразилось на ее лице.

– Я тебе не нравлюсь? – спросил Дима.

Это прозвучало просто жалко. Слабый, мелкий человек, раздавленный тенью собственного отца. В любой другой день, Алиса просто встала бы и ушла, но тогда ей, почему то, было необходимо остаться. Это было еще одной уступкой для собственной бренной плоти, и не важно, что это было алчность, похоть, тщеславие, или мелочность. Она сделала еще один шаг в противоположенную сторону от величия, вселенной и Бога и от собственного духа. Алиса чувствовала это, но как же легко идти по дороге собственного разложения, один раз вступив на нее.

– Нет, просто ты ни на кого не похож, из моих знакомых.

– Так я лучше их, или хуже?

– Не знаю – Если бы он продолжил свои жалкие попытки, Алиса бы сказала все, что думает.

Бутылка вина подошла к концу, и Дима подозвал официанта, чтобы заказать еще одну. Холодное вино, не обжигало горла и больше походило на виноградный сок. Алиса была уже совершенно пьяна. Она ощутила уверенность в себе, расслабилась, почти решила, что равновесие восстановлено. Девушка довольно глупо улыбалась этой мысли.

– Чего ты смеешься? – немного подозрительно спросил Дима. Он, несмотря, на поведение не был глупцом и неплохо чувствовал состояние своей собеседницы.

– Меня веселит то, какими странными дорогами ведет нас судьба. Я сейчас тут, с тобой, а могла бы быть в другом месте и с другими людьми.

– Деточка, – начал Дима, чувствуя, как уверенность возвращается к нему – почему, я раньше не видел тебя пьяной? Тебе это очень идет, ты сейчас потрясающе красива.

– Я тоже так думаю.

Ночь разгоралась новыми красками, ведь Арамболь никогда не спит. Где-то играла музыка, взрывалась пиротехника и горели знаменитые гоанское костры из пальмовых поленьев. Некоторые люди и парочки, устав от шума и движения подходили к линии моря, которое, казалось поглощало энергию звезд и начинало немного светиться. Люди черными силуэтами медленно брели вдоль побережья, или стояли, повернувшись спиной к поселку, словно марионетки в театре теней.

Отблески луны скользили по темным волосам Алисы и ее желтым глазам, девушка выглядела восхитительно, и знала об этом. Ее настроение становилось все лучше с каждой минутой. Странная вечерняя прогулка больше не казалась постыдной. Дима, из почти чужого человека превратился в лучшего друга. Парень был внимательным и дружелюбным, иногда он прикасался к девушке своей теплой рукой. Его симпатичное лицо с открытой и пьяной улыбкой казалось таким родным и приятным, что Алиса была бы не против его поцеловать. Она чувствовала, что может поделиться с ним всем, более того, она уже и сама хотела этого.

Каждое слово вызывало у них приступ неудержимого смеха. Языки слегка заплетались, что само по себе казалось забавным. Алиса пыталась рассказывать свои мысли о Тримурти Брахмы-Создателя, Вишну-Хранителя и Шивы-Разрушителя, а Дима говорил о том, как осмелился в тайне от отца уехать в Индию. Она говорили параллельно, смеялись и не слушали друг друга.

Алиса достигла состояния полной раскованности, она говорила о мужчинах, любви, мечтах, обо всем что не принято озвучивать.

– Какие мужчины тебе нравятся? – спросил Дима.

– Я, вообще, не обращаю на них внимания! Лапают, лезут, как животные. Где ваш дух? Почему вы такие плоские, не возвышенные, где ваша духовность, желание роста. Тысячи жизней вы торчите на этой земле и не меняетесь! – Алиса заплетающимся языком пыталась выдать нечто глубокое, но ничего осмысленного не получалось. Впрочем, это было не важно: Дима тоже говорил путанно и мало обращал внимания на ее слова.

– Мне нужно в туалет. – Алиса немного неуверенно поднялась из-за стула.

Она шла по песку, стараясь держать осанку и изображать расслабленную грациозность, что получалось довольно слабо. Ноги, увязающие в песке, расползались. К тому же Алиса, почему то, надела только один тапок. В туалете, она посмотрела на себя в зеркало. «Что же, не все так плохо, учитывая обстоятельства» – пробормотала она про себя. Алиса несколько раз умыла лицо и шею холодной водой, пока на губах не перестал ощущаться солоноватый привкус пота и морской воды. Когда она вышла, Дима уже расплатился и стоял у барной стойки, ожидая ее.

– Я провожу тебя домой, только давай прогуляемся немного перед сном – он явно не хотел, чтобы вечер заканчивался.

Алиса немного устало пожала плечами и молодые люди побрели вдоль морского прибоя. На улице было довольно прохладно, наверное, градусов двадцать пять, что, действительно могло вызвать небольшой озноб, учитывая духоту дня.

– Хорошо посидели – сказал Дима, его голова уже прояснилась после марихуаны и осталось лишь легкое, пьянящее послевкусие вина.

– Может расскажешь мне, чем ты занималась, когда я тебя встретил сегодня вечером?

Алиса довольно глупо хихикнула в ответ.

– Могу рассказать, если настаиваешь. Настаиваешь? – Алиса, заплетающимся языком пыталась изобразить игривость.

– Настаиваю.

«Почему бы и не рассказать?» – подумала Алиса, ей, вдруг, показалось, что в этот вечер она уже наговорила столько, что перед ней, едва ли, не самый близкий на планете человек. Почему то, ей захотелось выглядеть опытной, раскованной, дерзкой. Она сделала вывод, что Дима избалованный папин сынок, что он не видел настоящей жизни. Девушка, решила показать свою опытность, показать, что она знает и понимает жизнь. Глупо? Да это было глупо. Это противоречило представлению Алисы о себе, противоречило ее реальной жизни. В конце концов, никакого особого опыта у нее и не было. Да и сама Алиса не знала зачем ходила вокруг той злосчастной хижины.

Тем не менее, Алиса начала рассказывать о предложении Артема, о своей вечерней прогулке. Сначала запинаясь и с трудом подбирая слова, потом, разговорившись, стала тараторить едва, успевая делать паузы.

– Представляешь какой наглец? – Дима понимающе кивнул – предложить мне такое! Возмутительно! Представляешь, как мерзко мне было идти туда? Но я была должна! В тот момент, когда он это предложил, я так растерялась, что не могла ничего сказать. Я даже пошевелиться от возмущения не могла. Я должна была все ему высказать прямо в лицо. – Алиса настолько увлеклась своей историей, что не заметила, как они оказались почти возле описываемого бунгало.

– Ты врешь. Ты хотела приять его предложение, маленькая шлюшка – сказал Дима. Казалось, что эти слова причиняют ему боль.

Алиса беззвучно открыла рот, ошеломленная услышанным. Почему – то ей стало нестерпимо душно, лицо залилось краской, конечности онемели.

– Прости, я тебя не понимаю – сказала она почти шёпотом. Ком встал в горле.

– Ты меня слышала, Алиса. Я думаю, ты хотела принять его предложение – повторил Дима.

– Дима, нет, что ты. Прошу, пойдем от сюда. Мне не по себе. – Алисе показалось, что ее опьянение неожиданно прошло и во рту появилась противная сухость.

– Иди, раз хотела, говорят, некоторым девушкам такое нравится.

– Прошу тебя, уйдем от сюда – в голосе Алисы звучали нотки накатывающей паники.

– Не волнуйся, я подожду тебя здесь. Если он будет грубым, позови меня. Потом расскажешь, как прошло, очень любопытно будет послушать. – Дима начал откровенно и зло язвить, как – будто пытаясь отомстить за что-то, наслаждался своей неожиданной властью.

Алиса ошарашено смотрела на него, не веря своим ушам, не веря, что все реально, происходит в действительности и с ней.

Дима тоже смотрел ей прямо в глаза. Его лицо побелело от отвращения.

– Ладно, пошли обратно – пробурчал Дима и развернулся назад, не дожидаясь реакции Алисы.

Алиса послушно поспешила за ним, изнуренная, подавленная. Слезы беззвучно катились по ее щекам. Она чувствовала себя дурой и шлюхой и, главное, ей казалось, что ее предали.

Когда они зашли к Алисе домой, ее сразу вырвало. Потом, ей казалось, что она недолго дремала. Когда проснулась, он овладел ею. Все происходило молча, почти беззвучно. Алиса не знала почему позволила, но и не сопротивлялась, не протестовала.

Дима ушел утром. Алиса сделала вид, что не слышит. Не шевелилась, отвернувшись к стене. Дима одевался, казалось, намеренно шумно и долго. Уходя, склонился, чтобы поцеловать. Алиса чуть не зарыдала.

Она проснулась одна в своем номере, на тумбочке, возле кровати, лежала пачка зеленых банкнот. Ровно две тысячи долларов.