Читать книгу Тайны французской революции - Эжен Шаветт - Страница 13

На другой день после этой ночи, когда Кожоль так неожиданно спасся от преследования, господин Жаваль, достойный собственник гостиницы «Страус», растянувшись на скамье в передней, всхрапывал, как самый счастливый из смертных.

Наш трус спал среди белого дня – было два часа пополудни – потому что, проведя в ожидании своего единственного жильца всю прошлую ночь напролет, Жаваль наконец был побежден дремотой и прикорнул с крепко сжатыми кулаками.

У хозяина гостиницы был характер кролика, но сон его, напротив, не был беспокоен и чуток; этого простак свалился на скамье без задних ног и открыл глаза только тогда, когда его сильно потрясли за плечо.

Едва Жаваль пробудился, к нему вернулась его обычная трусость. Он уже открыл было рот, чтобы прокричать:

– Да здравствует Дирек…

Но вовремя смолк, потому что не увидел ни одной живой души, перед кем мог бы выслужиться подобным образом.

Перед ним стояла женщина, закутанная в большой платок, она подала ему какой-то кошелек, прибавив отрывисто:

– Возьми это и дай ответ.

– Я не согласился бы принять этот подарок, если бы дела мои не были в таком плохом положении, – сказал Жаваль с глубоким вздохом, но все-таки спрятал кошелек в карман с видимым удовольствием.

И он принял перед Еленой – потому что читатель, без сомнения, догадался, что это была она – почтительную позу и приготовился отвечать.

Отменив свой план мести и оставив безутешного Барраса, она пришла сюда, преследуя того, кто так жестоко ее оскорбил.

– Сюда, – сказала она, – вчера, почти в это время, должно было прийти письмо для одного из твоих жильцов.

– Да, письмо – без всякой надписи.

– Но с достаточными пояснениями, которые помогут найти получателя письма.

– Это правда – с именем молодого человека, которое мне передал принесший письмо. Он сказал, что получатель недавно прибыл из Бретани… Письмо это вручили мне.

– И что ж вы сделали с ним?

– Ах, гражданка! Я отдал его тому лицу, на которое мне было указано. Я не мог ошибиться, ведь это мой единственный жилец.

– Как его имя?

– Кавалер Бералек.

Елена вздрогнула от неожиданности этого открытия.

– Так он не умер! – вскричала она.

– Умер? Он!.. Ах! Клянусь вам, мадам, он жив, даже слишком жив, потому что он подарил мне самую полновесную уверенность в этом, – вздохнул Жаваль, которому тупая боль в известном месте напоминала о мощном пинке Бералека.

– Он не ранен… только слаб?

– Слаб? О, нет! Он в полной силе… А что он, может быть, говорит… так это он обманывает, поверьте мне.

– А ты наверняка знаешь, что это кавалер Бералек? – спросила Елена, у которой ненависть уступила в душе место искренней радости: она узнала, что еще жив тот, кому она простила бы любую вину.

– Да, Бералек – так он сказал свое имя, когда приехал сюда.

– А когда он приехал?

– Три дня тому назад.

– Ты это точно знаешь?

– Точно. Это был тот самый день, когда Директория давала бал, чтобы отпраздновать взятие Мальты.

«Конечно, это Ивон! – подумала Елена. – Но в таком случае зачем же Баррас обманул меня, уверяя, что Бералек убит после бала?»

Сомнение мучило сердце Елены, и она продолжала расспрашивать Жаваля. Тот, рассмотрев ее внимательно, решил про себя: «Она тоже, должно быть, полицейская шпионка из той же шайки, которая выслеживала меня».