Читать книгу Драконы Крэдла - Екатерина Александровна Мудрицкая - Страница 4

Так начался мой путь. Сколько раз я рассказывал кому-нибудь эту историю, все говорили мне, что это мое детское воображение нарисовало такую картинку. А на самом деле все было по-другому: я зацепился за ветку и выбрался на берег, а светло-голубая лапа мне привиделась, потому что я очень испугался. А голоса – это последствия того, что я ударился головой.

Когда все вокруг твердили одно и то же, я потихоньку начинал верить в то, что окружающие правы. Кроме голоса в голове не было никакого подтверждения того, что там, на речке, кто-то был. И потом я больше не слышал тот голос.

К шестнадцати годам я начал соглашаться с тем, что мне все привиделось. И хотя я точно помнил, что дракон Онести говорил, что нужно верить, отступился от этого. Где-то глубоко в душе я все же хранил маленькую надежду на то, что когда-нибудь я увижу его вновь. Но больше об этом никому не рассказывал. Я стал как все. Слушал сказки о драконах, со всеми соглашался, что было бы здорово, если б они были рядом и помогали нам. Но, подражая всем, делал вид, что их нет. А если даже и есть, то людям они не являются.

Со мной часто происходили интересные и необычные случаи, и каждый раз я все же представлял себе, что вот сейчас я вновь увижу дракона. Особенно помню тот случай, когда я шел по тропинке вдоль отвесной горы. Сама дорожка была не узкой, но пролегала по обрыву. Свободно там мог идти только один человек. Сверху послышался какой-то грохот, я поднял глаза и увидел, как сорвался огромный камень. И я мог быть раздавлен этой глыбой, но как будто невидимая сила сменила ее направление. Камень пролетел в шаге от меня, обдав меня леденящим порывом ветра. Потом я еще долго стоял и смотрел на ту дыру, которая образовалась на пути.

Я точно видел, как вопреки всем законам камень с зеленоватым оттенком как будто направляемый чьей-то невидимой рукой сменил свой путь, чтобы не задеть меня.

Сначала я хотел рассказать об этой истории дома, но тогда мне пришлось бы объяснять, что я делал на той тропинке. Она вела в заброшенное место, а взрослые, честно говоря, не разрешали мне ходить туда. Что-то таинственное было в том месте, меня оно всегда манило. И не первый раз я уже пытался туда пробраться. Но этот случай заставил меня задуматься. К тому же, теперь было невозможно продолжать путь. Тропа была разрушена этим камнем, а другой дороги не было.

Поэтому я даже никому и не рассказывал эту историю. Но запомнил очень хорошо.

Когда тебе почти шестнадцать, а тогда именно столько мне и было, приходит время выбирать свой дальнейший путь. У каждого есть три варианта. Последовать по стопам родителей. Если папа кузнец, то с самого детства сына готовят взять в руки молот. Если мама лекарь, то дочь вместе с ней собирает травы, готовит лекарства, и еще в юном возрасте изучает различные снадобья.

Когда ты выбираешь этот путь, то становишься подмастерьем у одного из своих родителей. И каждый из них учит тебя тому, что может тебе пригодиться в твоей жизни. Этим путем идут многие. Тут все просто.

Второй путь – это когда взрослые выбирают за тебя. Твой папа кузнец, а ты родился слабеньким мальчиком, или руки у тебя растут не из того места, и, как бы ты не пытался, ты не можешь вывести ровную линию. Тогда родители присматриваются к твоим способностям и пытаются найти для тебя то, что ты мог бы потянуть. Конечно, им жаль, что ты не станешь их подмастерьем, но все понимают, что лучше хороший и исполнительный помощник кормчего, чем неуклюжий молотобоец.

И третий путь – когда ты сам выбираешь то, что тебе по душе. Обычно, таких не любят. Потому что единицы достигают успеха в своем собственном выборе, а многие, помотавшись по разным мастерским пару-тройку, иногда и десять лет, возвращаются в семейный круг и начинают изучать то, от чего они отказались. Кто-то достигает успеха, но большинство остается подмастерьем до того момента, пока отец или мать не отправятся в другой мир.

Мне нужно было выбирать. Я с самого детства был рядом с отцом и мог смело идти к нему в помощники. И мои родители ждали, что именно так я и поступлю.

Мой папа возглавляет гильдию градостроителей.

У нас нет правителей. Нет одного единственного человека, который отвечает за все. У нас есть совет выбранных. От каждого братства мастеров избирается один представитель, который представляет интересы в этой сфере, а также участвует во всех голосованиях, связанных со смежными сферами. Да, у нас побеждает мнение большинства. Но порой бывает, что один мастер может переубедить большинство в том, что то, что он предлагает – важно и нужно. Один из таких мастеров – это мой отец.

Братства мастеров, или гильдии, многочисленны. Самые крупные и влиятельные среди них: градостроители, воители, лекари, менторы.

Каждая гильдия сама выбирает своего доверенного. Дает ему полномочия говорить от имени всего братства. Кто-то занимает пост выбранного на протяжении долгих лет, а кто-то не справляется со своими обязанностями, и его снимают.

Так вот, моего отца выбрали зиждителем ещё тогда, когда меня еще не было на свете. Поэтому я даже не представляю его в другой роли.

За это время он показал себя не только как хороший выбранный гильдии, но и получил признание на всем совете. Очень часто к его мнению прислушиваются другие.

В нашем мире существует пять градов: Северин, Херлиф, Вилмар, Теодор, Эдвард и град отверженных, Никлас.

Град отверженных имеет свою особенность. Эту местность населяют те, кто не смог ужиться с другими людьми. Обычно это не признанные выбранные. Это те люди, которые считали по каким-то причинам, что они достойнее, лучше, значимее других, а когда дело доходило до выборов, они проигрывали. После нескольких попыток, кто-то из них отправляется искать счастья в другом граде, а кто-то уходит на остров. Бытует мнение, что там их могут оценить по достоинству. Но люди, которые отправляются туда, меняют свой облик. Если до этого они были полны внутренней злобы, то там эта злость выходит наружу. Глаза наполняются чернотой, и если посмотреть в них пристально, то покажется, что ты проваливаешься в черную дыру, устрашающую бездну. Они постоянно пытаются заполнить эту пустоту, но ничего не выходит. Все их действия направлены на то, чтобы сломать, уничтожить, истребить. Они нападают на остальные грады. После их нашествий в окрестностях не остается ничего и никого. Разве что только кто-то успел убежать или скрыться.

Отверженные не нападают с целью ограбить, чтобы обогатиться. Они не нападают с целью украсть, чтобы насытиться. Они не нападают с целью отомстить за свои бывшие обиды. Они нападают с одной единственной целью – уничтожить. И от таких врагов нет спасенья. Ведь от них нельзя откупиться, с ними нельзя договориться, их нельзя испугать. Им нечего терять, им нечем дорожить, поэтому они идут вперед и уничтожают все.

Нашему граду Херлифу повезло меньше всего. Он находится в непосредственной близости с этим жутким островом. Большинство нападений приходится именно на нашу территорию. Но порой этот враг идет и на соседние грады.

И хотя каждый град самостоятелен, все же раз в 5-10 лет все пять областей встречаются для решения общих насущных проблем. Наши грады не воюют между собой, так как нам нечего делить. У каждого все есть. Поэтому, кроме Херлифа, войск толком ни у кого нет. Да и укрепления строили только мы. Давно поднимался вопрос об общей безопасности от нападений с Града отверженных. Но, как это всегда бывает, тот, кто терпел наименьший урон, не желал ничего делать для общей цели. И это продолжалось столетиями.

Херлифцы вели долгую и упорную борьбу против врагов, и однажды произошли страшные события.

Вот что рассказал мне отец.