Читать книгу Анирэль - Екатерина Александровна Русанова - Страница 3

Глаза уже привыкли к темноте. Я смотрела на него и не шевелилась. Первая мысль – "Бежать!". Несколько секунд я кажется даже не дышала. Страх стучал в горле так громко, что стало закладывать уши. «Бежать! Бежать! Бежать!» – сердце в панике отбивало ритм только из этого слова. Я попятилась назад. Под ногой оказался камень, я оступилась и упала, на руки, больно. Но продолжала пятиться, уже ползком, быстро, даже не пытаясь встать. Я выбралась и побежала. Начала задыхаться, бежала пока не поняла, что не слышала у себя за спиной ничего. Ни треска ломающихся веток, ни ветра, склоняющего кроны деревьев. Ничего! За мной никто не гонится? Остановилась, придерживаясь одной рукой за дерево, пыталась перевести дыхание. Оглянулась назад. Почему? Надо уносить ноги, пока я еще жива. Но чертово любопытство… Оно глушило страх, мысли неслись в безумном водовороте. И наконец уперлись в одно – он ранен?

И я вернулась. Сумашедшая. Я стояла поблизости и вглядывалась в темноту. Никакой нож не помог бы мне, встреть я этого гиганта невредимым. Удивительно, что в этой панике и побеге я даже не разжала ладонь. Рукоять все еще стискивали онемевшие пальцы. Попыталась приблизиться, а тот, кажется, даже не моргал. Еще шаг. И зверь грозно рыкнул.

– Боится, – подумала я.

Демонстративно убрала оружие в ножны, закрепила на поясе и показала открытые ладони.

– Не бойся, я тебя не обижу, – навряд ли он понимает человеческую речь, но надо попытаться.

Я сделала еще шаг, и зверь зашипел, так, что у меня все волосы встали дыбом. Когда он опустил голову к земле, подошла ближе и только тогда поняла, насколько он большой. Да, определённо больше, чем корова. Но совсем не такой, как описывают слагатели легенд.

Перед собой я вижу большого, и без сомнения, ящера. Крылатого ящера! Если бы мне пришлось описать увиденное, то я бы сказала, что гигант очень похож на крокодилового сцинка. Только тот уместился бы у меня на ладони! Цвет в темноте не определить, какой-то темный. Вдоль спины и хвоста расположены три ряда заостренных пластин. Голова чуть вытянута, на теменной части расположены небольшие выступы, шипы, образующие окружность в виде короны, что наделяет ящера каким-то величием.

– Удивительно красив, – подумала я, – И как мне повезло, что он ранен, – я немного помялась от причины своей радости, так как зверя несомненно жаль. Но себя мне было бы жаль куда больше, окажись я его обедом.

Серьёзно ранен. Едва хватает сил поднять голову. День два и падальщики с радостью пришли бы полакомиться. Руки все еще трясутся от страха, но любопытство перевешивает, и я принимаюсь осматривать гиганта. Осторожно протянула руку. Первое прикосновение и меня прошибает ударом восхищения. Это какая-то магия. Безупречная, гладкая, будто лакированная чешуя, твердая, как камень. Холодная. Слегла провожу ладонью по боку раненого и ощущаю небольшие, острые, конусообразные выпуклости, шипы. Ящер раздраженно поежился, а я резко одернула руку в испуге. Наверное, я ему не нравлюсь. Конечно, кому понравятся эти ощупывания и вздохи, от незнакомца, пока корчишься на пороге смерти.

– Прости. Я просто никогда еще не видела таких красавцев,– попыталась оправдать свое поведение. – Оно и понятно, вы же так старательно прячетесь от людей. – Я хочу помочь, сейчас я осмотрю тебя, и мы подумаем, что делать дальше.

Сколько он здесь лежит? Или живет… Не из-за него ли мигрировала вся крупная дичь? Да, хорошо бы от него избавиться, так сделал бы каждый деревенский на моем месте. А потом можно разжиться целым состоянием с продажи драконьих трофеев. Я могла бы купить целый дом! Путешествовать и никогда не выходить замуж, как Энн.

Я попыталась приподнять крыло, но нет, оно оказалось тяжеленным. Даже не представляю сколько оно может весить. Еще немного покрутилась вокруг крылатого демона и поняла, что беспомощна в этой кромешной тьме. Все это время он не сводил с меня взгляда. Но больше не шевелился. Дело плохо.

– Да уж, дружок, кто же тебя так потрепал? Знаешь, мне даже немного жутко от мысли от том, что есть кто-то сильнее. Надеюсь твой неприятель далеко… Помирать в этой яме с тобой мне совсем не хочется. – Что же мне с тобой делать?

Сначала разведу костер. Сбросила рюкзак, отвязала добычу и принялась собирать сухие ветки. Растоптала местечко для небольшого костра. Огонь постепенно разгорался, озаряя низину, в которой мы находились. Пришлось повозиться, для того, чтобы соорудить небольшой факел. Не знаю сколько времени осталось у этого зверя, но я, кажется, уже собралась его продлить. Осмотрев махину со всех сторон, при свете, стала вырисовываться полная картина бедствия. У дракона разорвано, в нескольких местах, левое крыло, на боку тройка рваных ран, достаточно глубоких, из некоторых продолжает сочиться кровь, что говорит о том, что зверь здесь недавно. А из бедра задней лапы торчит огроменная ветка. Ящера я по-прежнему боялась, поэтому вынимать занозу из его ноги не торопилась. Да и не известно на какой глубине она засела, спешить не стоит.

Выживать в лесу я умела, не научилась, а просто умела. Каждый раз, когда со мной что-то случалось, в памяти всплывали воспоминания, то о растениях, то о животных, то о снадобьях необходимых при ранении. Может быть я родилась в доме целительницы? Знания приходили только в условиях стресса. Паника частенько будоражила мою память. Некоторые заготовки «спасатели» всегда носила с собой в охотничьем рюкзаке – травы, измолотые в крошку, несколько чистых тряпочек, нить и игла. Для человека моих запасов хватило бы сполна, но не для дракона.

– Интересно, а дышит ли он огнем? – Может ли думать подобно человеку? –Правда ли, что драконы живут в горных пещерах поодиночке и спят только на кучах из золота? – десяток вопросов крутились в голове, пока бродила вблизи нашего привала в поисках хвоща, крапивы и еще некоторых растений, названия, которых не помнила, но точно знала, как они выглядят. Собрав необходимое, как мне казалось, количество трав, принялась готовить лечебную смесь. Приготовления отняли добрую половину ночи. Все это время я мысленно ругалась и представляла очередное наказание от тетушки, ее гневные речи и пока плохо представляла, как буду оправдываться за свое долгое отсутствие. Остается надеяться, что это не последняя моя охота.

Сейчас предстоит самое страшное из того, что я задумала – залатать раны дракону. Тысячу раз представила, как он перекусит меня пополам, стоит поднести к нему раскаленный нож или иглу. Дракон сеял внутри меня какие-то смешанные чувства. Восхищение и страх. Безумная ночь и безумная я, которая зачем-то принялась спасать дракона.

Безоблачное небо. Полная луна уже поднялась достаточно высоко и помогала костру освещать эту тяжелую ночь. Я сидела в свете огня и усердно готовила снадобья. Трясущимися, на этот раз от голода, руками разминала травы о камни и смешивала. Дул легкий, совершенно теплый, как летний, ветерок. Не характерный для осени. Мне повезло, может это последняя теплая ночь в этом году. Вокруг, все это время, было подозрительно тихо. Ни хищников, ни птиц, только звуки насекомых и шелест травы.

– Может дракон умеет отпугивать все живое, – догадалась я.

Нашла длинную палку, крепко закрепила на ее конце нож. Подготовила еще несколько приспособлений для операции. Делать все необходимо издалека, чтобы здоровяк меня не придавил. Как хорошо, что в жизни драконы всего в раз больше средней коровы. Наверное, эти слагатели легенд никогда и не видели их вживую, только и умеют приукрашать, да перевирать историю. На весенних ярмарках каких только сказок не рассказывают эти приезжие. По их мнению драконы в размерах превышают дом тридцати футов в высоту и питаются похищенными деревенскими девственницами. Только сейчас задумалась, какой же это неплохой способ заманить себе в постель молодую девчонку, дабы избавить от страшной участи. Но только с такими размерами, даже самый справный человек, будет для ящера лишь занозой между зубов. На месте, тех сказочных драконов, не стала бы и мараться. Другое дело этот, настоящий, для такого я вполне сносный обед, – снова поежилась от своих размышлений.

Надо действовать быстро. Медлительность будет стоить мне жизни. Разогрела нож, конечно не до красна, но уж как позволил мой скудный костёр. Схватила факел, остановилась на небольшом расстоянии от тела и рывком прижала раскаленный нож к открытой ране. Дракон в то же мгновение дернулся и издал какой-то тяжелый рык. Я на секунду напряглась и думала бежать, но потом поняла, что он терпит. Терпит!

– Молодец! – пыталась подбодрить здоровяка, – Ты самый сильный на свете! –Еще немного. Чувствуешь? Кровь уже не идет. Я быстрыми движениями накладывала на раны целебную смесь. Зверь ежился, тяжело дышал, но терпел. Кажется, он понимает, что к чему. Сегодня я сделала все, что смогла. В такой темноте искусно зашить рваную кожу на крыльях невозможно и ветку из бедра так просто не вырвать. Придется ждать утра.

– Ну что, красавец, постарайся поспать и дать ранам затянуться. Если ты позволишь, завтра я придумаю, что делать с твоими крыльями. Скоро будешь, как новенький, – пообещала я.

Дракон все так же не спускал с меня глаз. Я чувствовала, как он измучен. Да и у меня сил не осталось, даже на страх. Огонь догорал, подбросила в него несколько толстых веток. Рядом постелила свою старую куртку, мысленно обрадовалась, что взяла. До рассвета пара часов. Отпила часть сахарной воды и легла спать.

***

Каким может быть осеннее утро в лесу, если пришлось спать на земле? Проснулась от того, что пошевелилась, и мокрая трава коснулась обнаженной лодыжки. Не было ощущения, что спала, моргнула, только и всего. Холодно, мокро, противно. Мышцы ломило от усталости, а голод разыгрался болью в желудке. Не самое прекрасное утро в моей жизни.  Огонь все еще вяло доедал подброшенные ему ветки. Солнце уже пробивалось сквозь густое золото осеннего леса. А я не торопилась вставать. Лишь тихо присматривалась к лежащему рядом монстру. Хотя назвать его монстром сложно. Уж больно красивый мне попался дракон. Грудь медленно и тяжело вздымалась, отражая спокойствие своего хозяина. В свете утра я смогла различить его цвет – темно-бордовый, благородный, как спелая черешня в начале лета. Лобная часть усыпана золотыми чешуйками, словно надета драгоценная диадема. Мощный, величественный и, без сомнений, самый опасный на свете хищник.

Я осторожно приподнялась, не отрывая взгляда от ящера. Дракон спал. Немного помедлив, встала, быстро взяла рюкзак, лук и не оборачиваясь побрела в сторону ближайшего ручья. По дороге допила сладкую воду, чтобы хоть как-то привести себя в чувства после пережитой ночи. Доела остатки сыра и хлеба и даже как-то приободрилась. Птицы запели свои первые песенки и утро перестало казаться таким отвратительным, как было в начале. У ручья я наконец обратила внимание на свои руки, измазанные в грязи и траве. Однозначно взаимного восхищения у моего нового друга я не вызывала. Умылась ледяной водой и с этими мыслями ненадолго застыла, разглядывая свое отражение. Из ручья на меня смотрела своими большими зелеными глазами девушка. Густые черные ресницы слиплись от воды в длинные блестящие лучики. Сухие, потрескавшиеся губы, стали ярко розовыми от ледяной воды. Черные прямые пряди выбились из косы. И вся голова в мелкой сухой траве, будто я бороздила головой землю.

– А мой вид, оказывается, не менее устрашающий, потому-то дракон не сводил с меня взгляда всю ночь, – усмехнулась своей мысли, набрала воды и направилась обратно, к своему подранку.

На полпути вспомнила о недавно подбитых вальдшнепах, делиться, которыми не хотелось, поэтому прибавила шагу. По пути подбирала крупные сухие ветки, набивала рюкзак попавшимися на глаза травами и надеялась, что мой новый друг ещё дышит.

Быстрыми уверенными шагами добрела до края лощины. И замерла. С нового ракурса, сверху, в свете солнца, дракон по-настоящему сиял, словно чистый рубин. Я не смогла сдержать слез, от осознания того, что в жизни не видела ничего прекраснее, никого прекраснее. Безупречное, гладкое тело, сплошь покрытое упругими мышцами, даже израненное выглядело, по меньшей мере, волшебным. На фоне этого великолепия, вдруг осознала всю горечь своего серого, обыденного, выживания. И мне, вдруг, расхотелось возвращаться домой. В это мгновение все прежнее стало серым, бесцветным.

Спускалась в ложбину громко, специально, наступая на каждую ветку и шишку. Мне хотелось, чтобы он слышал меня, знал, что я здесь.

– Эй, громила, подъем! Я тут раздобыла еще немного волшебной травы для тебя, – бросила ветки в костер и принялась разбирать рюкзак.

Дракон лишь обиженно фыркнул в ответ и даже глаз открывать не стал. Мне нравилось его доверие. Думаю, мы подружимся.

– Твоё крыло разорвано в клочья, придётся шить. Я не знаю сколько понадобится времени, но тебе придётся этому поспособствовать. Ты же хочешь поскорее убраться из этой дыры к своей куче золота.

В ответ ничего. Не шевелится, не пыхтит. Ладно пусть пока попривыкнет. А мне надо разобраться с птицей. Иначе на одного умирающего станет больше.

Жареное мясо растекалось во рту удовольствием, от голода чуть было не съела птицу целиком. Дракону достались оставшиеся два вальдшнепа. Я подбросила птиц к спящему ящеру поближе, к самой пасти, уж разберется, что с ними делать. Делиться не хотелось, а пришлось. Уж лучше они, чем молодая тощая девственница. Солнце поднялось достаточно высоко, настолько, что стало припекать. Сытая, довольная на мгновение прикрыла глаза. И тут же провалилась в сон.

Теперь все было наоборот. Я спала, а он смотрел на меня. В голове то и дело мелькали ужасы, вдруг притворяется, вдруг у него достаточно сил, чтобы подскочить ко мне и разорвать в то же мгновение. Но страха я показывать ему не собиралась. Пусть знает, кто здесь хозяин. Во всяком случае, нынешнего положения. Приподнялась, огляделась. Свой обед дракон все же умял. Значит голоден. Значит мне придётся охотиться.

– Мне нужно осмотреть твои раны, – твердо заявила я, глядя в жёлтые глаза.

Осторожно обошла зверя, он не шевелился, лишь пристально наблюдал. В этот раз я позволила себе подойти к нему вплотную, всем видом показывая, что не боюсь. Подумаешь, дракон. Унять трясущиеся руки удалось, а вот пульсирующий ком страха в горле, не совсем. Раны затягивались с несвойственной человеку скоростью. Удивительная регенерация, в этом точно есть какое-то волшебство. Сняла вчерашние листья и заложила новые со свежим слоем снадобья. Погладила упругий бок, как бы благодаря за доверие.

– А ты смельчак, – ухмыльнулась я, отбрасывая остатки недавнего страха. – Так близко подпустил к себе человека, я думала вы нас недолюбливаете.

Дракон чуть помедлил, а потом, по его спине и шее прокатилась волна напряжения, выгнулся так, будто начал вставать. В эту секунду меня накрыл ужас. – Неужели сожрет?! Попятилась, не готовая примириться со своей участью, тут же оступилась и шмякнулась на мягкое место. А он, тяжело, будто с последними силами, приподнял гигантское левое крыло, шаркая, пустил по земле, поднимая пыль, и расправил, открывая моему взору все свои ранения.

Дракон помнил то, что я ему пообещала. Судя по всему, он не сомневался в моих целительских способностях, в отличие от меня, которая никогда не зашивала чужие раны, а уж тем более на крыльях. Я знала, что если шить, то сразу, пока порезы свежие. И в теории предполагала, что образовавшиеся рубцы сейчас придется срезать. Деваться было некуда, кроме меня, ему никто не поможет. Наверное, и в наши дни еще остались драконьи целители. Но я не знала, есть ли у этого красавца хозяин, вольный он или нет, ищут его или изгнали из стаи. В сущности, я ничего не знала о драконах и о том откуда они взялись. Для меня он новое, непонятное, дикое существо.