Читать книгу Есть, о чём поговорить - Екатерина Антонова - Страница 14

Надя решила подстричь ногти на руках, сделать красивый маникюр. И тут на фаланге указательного пальца левой руки совершенно неожиданно обнаружила едва приметное водянистое вздутие.

«-Наверное, занозила, когда протирала полки шкафов» – подумала Надя, и стала пристальней разглядывать. Болеть, вроде, не болело, не кололо, как это обычно бывает, когда посадишь занозу. «-Ладно, пусть пока сидит. Если это действительно заноза, то однозначно станет нарывать, и потом, когда назреет, можно будет просто выдавить занозу с гноем. А. может, и сама она как-то скоро выйдет» – решила Надя.

Нет, не нарывало, как чиряк, не исчезало, а наоборот, начало потихоньку увеличиваться. Мало того, непонятно откуда взявшаяся штука на пальце стала теперь противно ныть.

Что делать? Пришлось записаться по телефону на приём к хирургу. И началось «хождение по мукам»… Описывать все походы по кабинетам, сдачу всевозможные анализов, рентген, не стану, это многие испытали на себе в реальной жизни, но тут дело дошло до того, что фиговину непрошенную решено было удалить. Время свободное было, заняться этим, благо, Надя успела выйти на пенсию ещё до повышения пенсионного возраста, по прежнему сроку в 55-ть лет. На данный момент уже не работала из-за слабости зрения.

На удивление без труда сориентировалась, быстро нашла дорогу в поликлинику, где не была уже много лет. Ходить сюда не было никакой необходимости. За прошедшее время обычную простуду снимала самостоятельно знакомыми препаратами. А серьёзных причин обращаться к врачу не было повода. Даже в период эпидемии ковида не пришлось отлёживаться, прошёл мимо.

Заключение врачи дали не утешительное: слабая костная система, а инородного тела никакого не обнаружили. Хирург выписала препарат, который нужно было пить три месяца, а потом снова явиться на приём для решения что же с этим вздутием делать.

И потянулись для Нади долгие три месяца. Препарат, кстати, оказался не дешёвым. На полный курс потребовалось три баночки таблеток, и пришлось потратить почти три тысячи своих пенсионных денег. Но главное, что Надя очень надеялась поскорее избавиться от ноющей штуки на пальце.

Через три месяца Надя снова пришла на приём к хирургу. На этот раз врач стала заметно колебаться в выборе решения на дальнейшие свои действия: либо отправить на повторный рентген, посмотреть результат после приёма препарата, либо радикально удалять вздутие, которое к тому времени заметно уплотнилось, и стало похоже на горошину, которая неизвестным образом попала под кожу в мякоть.

Все сомнения решила жалоба Нади на ноющее беспокойство от уплотнения. Врач тут же позвонила коллеге из другой больницы, и быстро договорилась, чтобы тот взялся прооперировать. В условиях небольшой операционной при кабинете было опасно удалять столь глубоко укоренившееся вздутие.

Надя получила на руки все результаты, плюс направление на операцию, и поехала в больницу узнать на какой день её назначат. Вобще-то, надеялась, что имея на руках готовые результаты, могли бы сразу же и удалить эту мешающую штуку.

Больница, в которой Наде предстояло оперироваться, находилась недалеко от остановки, Знакомое место. Но с тех пор. как Надя побывала в ней в последний раз, больница значительно перестроилась внутри, и стала похожа на самый настоящий очень сложный лабиринт, где множество входов-выходов, и можно было без труда заблудиться в многочисленных переходах, среди бесчисленного количества дверей. К тому же экономили на освещении, и ориентироваться было ещё сложнее. Ни дать. ни взять, одесские катакомбы.

Только через нескольких долгих суток в назначенный день Надя приехала ранним утром ложиться на операцию. Заранее её предупредили, что придётся пробыть целый день, остаться ночевать, а утром уже будет перевязка и выписка.

Ожидая волокитного оформление в приёмном отделении, Надя, почему-то, нисколько не переживала ни о чём. Была первая в очереди. Больше, всё-таки, думала о том, что на улице эти дни стояла сильная жара, и не будет ли душно в ралате.

Пока ждала начала приёма оформления, к ней подошёл немолодой мужчина, и сразу же попросил показать палец, который предстояло оперировать. Расспросив о том, какие лекарства не переносит, какие заболевания были в прошлом. Очень удивился, что Наде попросту нечего было назвать, кроме перенесённого много лет назад остеохондроза, который заработала в химлесхозе на сборе живицы. Тогда пришлось около двух недель пролежать в больнице, а потом уволиться, и благополучно забыть про этот неприятный случай. Тогда и выявилось существование непереносимости к одному из препаратов. Его тогда врач тут же отменил. Плюс к этому – позже операции на обоих глазах. Зрение было ослаблено.

Вот тут и началось самое интересное… Врач показался Наде довольно приятным симпатичным мужчиной, и его искреннее внимание к её состоянию здоровья как пациентки, весьма подкупало. Он был невысок ростом, весь какой-то мягкий, как приятная тёплая плюшевая игрушка.

– Ну, ладно. Ожидайте оформления в приёмном. Сегодня придётся день побыть здесь под наблюдением. Вас покормят, а завтра посмотрим на перевязке. Если будет всё нормально, то выпишу, и дальше пойдёте к своему врачу. – сказал он негромко с улыбкой, и ласково коснулся плеча мягкой тёплой рукой. Голос такой приятный, обволакивающий… Ушёл к себе готовиться к предстоящему рабочему дню.

В приёмном отделении Надю с рук на руки передали медсестре из хирургического отделения. На посту Наде пришлось сначала подписать кучу бумаг, а потом отправили в палату. Она находилась как раз напротив поста.

Палата оказалась просторной, на семь человек, но заняты были лишь две койки. и то двумя женщинами дневного пребывания. Получали уколы, капельницы, и уходили домой. Надя оказалась третьей в палате. Светлой. С открытой настеж дверью и створкой окна. Короткий тюль колыхало сквозняком, ио было несказанно приятно ощущать свежесть, которая порывистыми волнами пробегала по палате.

Сначала Надя заняла койку в уголке, но тут же вспомнила, что взяла с собой плеер сдушать музыку, которому требуется розетка, и скоренько перебралась на другую кровать, у которой та и располагалась над тумбочкой. Переоделась в халат, и начала знакомиться с соседками.

Чуть погодя опять появился тот мужчина, оказавшийся врачом. Снова посмотрел, прощупал палец, пораспрашивал. Опять поинтересовался про перенесённые болезни. И снова Наде нечего было вспоминать. Назвала только пару-тройку лекарств, вызывающие у неё аллергию.

Врач живо интересовался не только непереносимыми препаратами, но ещё и возрастом, последним местом работы.

– А больничный вам нужен?

– Нет. – отказалась женщина, – я успела выйти на пенсию до повышения возраста, и сейчас не работаю из-за слабого зрения.

– А где последний раз работали? – тут же поинтересовался врач.

– Методистом в Доме детского творчества.

Сергей Игоревич, (так звали врача), видимо, ещё у двери приёмного отделения, понял, что перед ним не просто пожилая женщина, а человек из среды интеллигенции, уважительно кивнул головой. Кстати, у него были тёмно-руые волосы, аккуратная стрижка.

Сергей Игоревич непонятно зачем обвёл ручкой вылезшее уплотнение на пальце Нади, и сказал:

– Ну, дадно. Всё будет хорошо. Сейчас ждите приглашения на операцию, медсестра зайдёт за вами, – и снова коснулся мягкой тёплой рукой её плеча, неслышно вышел из палаты.

Надя очень долго не испытывала такого нежного мужского прикосновения, поэтому невольно промелькнула мысль: «-Может, я ему понравилась…». Но тут же её отогнала. Она уже давно отвыкла тешить себя фантазиями. Давно стала реалисткой без розовых очков. Да и не считала себя красавицей, чтобы вот так вдруг понравиться мужчине. Чего-чего, но большого самомнения у неё никогда не было. Даже, пожалуй, наоборот, скорее, всегда стеснялась сама себя.

Совсем по будничному вскоре подощла медсестра, коротко кивнула в сторону святая святых операционной, и негромко сказала Наде:

– Пойдёмте!

В «предбаннике» операционной пришлось раздеться до нижнего белья, на голову одеть шапочку, а на ноги – бахилы. Пройти, лечь на стол. Пришлось закрыть глаза, поскольку включили операционную мощную лампу, которая слепила.

Сама операция шла совсем недолго. Самое больное было вытерпеть, когда сначала обкалывали обезболивающим препаратом. Но вот Надя почувствовала на запястьи движение нити, спросила:

– Уже заштопываете?

– Да… – коротко ответил врач.

В голосе у него Надя неожиданно уловила растерянность. Судя по всему, он в первые секунды подумал о том, что анестезирующее не подействовало, и вся операция прошла «вживую», а пациентка всё вытерпела. Не только не стонала, даже не ойкнула, и, тем более, не дёрнула рукой. Но, ведь как-то почувствовала, что уже швы накладывают, спросила!

Врач и операционная медсестра, конечно, боялись, не станет ли плохо Наде, но всё обошлось.

– Голова не кружится? – участливо спросила медсестра.

– Нет. – отозвалась Надя, и потихоньку пошла в палату.

Через некоторое время в палату зашёл Сергей Игоревич, и сразу спросил:

– Как себя чувствуете?

Надя улыбнулась, и ответила просто:

– Нормально.

Вскоре после полудня раздатчица позвала в пищеблок обедать. В хирургическом отделении пациентов было очень мало, кто находился постоянно, поэтому обедать Наде пришлось почти в одиночку.

Не успела съесть первое, как в пищеблок заглянул Сергей Игоревич, заигрывая, весело сказал:

– Приятного аппетита! Ну. как? Вкусно? Как в ресторане, да7

Надя улыбнулась, кивнула головой в знак согласия. Подтвердила:

– Да, вкусно!

Сергей Игоревич как появился тихо, так и вышел бесшумно, опять коснувшись рукой плеча Нади. Такое впечатление сложилось, будто он с самого утра кружил всё это время рядом. И снова в голове Нади очень ярко проскользнула мысль: «-Странно… Неужели дествительно я ему понравилась?». И снова Надя отогнала от ебя эту робкую мысль…

А потом соседки ушли домой, и Надя осталась совершенно одна. Остаток дня слушала музыку, вспоминая Сергея Игоревича, будто он снова был рядом, и искренне удивилась, когда раздатчица из пищеблока принесла ей в палату ужин. На ночь в отделении оставалось всего человека три.

За окном темнело. Самый длиный летний день уже миновал, и в палате было сумеречно. И снова Наде припомнились те нежные, ласковые прикосновения, сделанные мужчиной как-бы невзначай… Она отгоняла эти мысли, прекрасно понимая, что бестолку будоражат воображение. Незаметно Надя уснула…

Большпя стрелка часов едва поплыла на восьмой час утра, когда дверь палаты тихо открылась, и вошёл Сергей Игоревич. Надя уже давно не спала. Мужчина будто соскучился, весело, с заигрыванием, приветствовал с улыбкой:

– Доброе утро! Как себя чувствуете?

– Доброе утро! Нормально! – с улыбкой ответила Надя.

– Ну, ладно. Подождите перевязку, а потом принесу выписку. Больничный вам не нужен?

– Нет, не нужен, – ответила Надя, и ёщё раз напомнила:

– Я всё равно на пенсии, сейчас не работаю.

Сергей Игоревич вышел, и снова появился немного позже, с обходом, в сопровождении медсестры. Соседки по палате были на месте. Он с ними поговорил, пошутил, и тут Надя совершенно ясно с грустью поняла, что Сергей Игоревич со всеми окружающими общается в подобной лёгкой манере, и шальная мысль «может. я ему понравилась…» была просто иллюзией…