Читать книгу Есть, о чём поговорить - Екатерина Антонова - Страница 3

И снова возвращаюсь к рассказу, который уже не раз был опубликован в моих книгах. И снова решила отредактировать, дополнить. Уж очень главный герой получался похож на благородного Робин Гуда. Да, даже в бандите можно найти какие-то осколки положительного, но от этого бандит никогда не перестанет быть по своей внутренней сути бандитом, и это никак не уместно романтизировать. И вот в результате редактирования получился такой рассказ:

«Руба».

Шёл первый нелёгкий послевоенный 1946-й год. В Одессе, как и во многих других местах большого Советского Союза, шло активное восстановление после огромной разрухи. Страна возрождалась буквально из руин. Работала и одесская милиция, всеми силами воюя с преступностью.

В небольшом кабинете, где ещё до сих пор на общарпанных стенах угадывались следы былых боёв, проходил допрос по делу о краже.

– Ну, и что мне теперь с тобой прикажешь делать, гражданин Рубенко? Надоел ты мне уже, Руба, со своими выходками! – строго глядя на задержанного, сказал молодой следователь.

Мужчина, к которому следователь обращался, скроил удивлённое лицо, и с мягким одесским говором спросил:

– Шо я такова таки сделал, г’ражданин начальник? За шо сюда взяли? Я ж ведь добропорядочный человек. Меня кажна собака в Одессе знает… И кликухи у собак, а у людей – прозвища. Руба зовут… По паспорту звать Григорий…

– Вот именно, что знают! На тебе же клейма бандитского некуда ставить! У дома шесть по Овражному переулку, скажешь, не ты снял вещи с верёвки?

На эти слова Руба совершенно искренно громко возмутился, и потребовал:

– Г’ражданин начальник, давай сразу: котлети – отдэльно, мухи – отдэльно. Если и увожу шо, то увожу, всяко разно, только исключительно у людей состоятельных.

Следователь на это тут же возразил, спросив:

– Вот как? А это знаешь, чья семья?

С приблатнённой улыбочкой-ухмылкой на лице Руба спокойно оглядывался по сторонам, скользя взглядом по выщербленным стенам кабинета.

– Г’ражданин начальник, я ж таки вам не справочная, шо бы за всех знать. Одесса ведь большая.

Следователь проявил терпение, негромко пояснил:

– Там живёт семья погибшего на фронте лейтенанта Старостина. Двое ребятишек сиротами остались.

Задержанный тут же изменился в лице, посерьёзнел:

– А шо я сделаю, если какая-то падаль рамцы попутала?

– Значит, не ты? – хмыкнул следователь, в упор глядя на Рубенко.

На это Руба, не пряча глаз, отрицательно покрутил головой:

– Нет, не я. Слушай, гражданин начальник, я, если виноватый, никада не запираюсь. Не моя вина, я тут не при делах.

Следователь, вобщем-то, поверил словам Рубы, но не признался. Сказал только:

– Ну, смотри! На этот раз тебе очень даже повезло. Доказательств против тебя никаких нет, мы должны тебя отпустить. Убирайся сейчас же с глаз моих!

Сказал, и начал что-то писать.

– Значит, Овражный шесть, Старостин? Так, гражданин начальник? Так? – задумчиво переспросил Руба. На переносице сложились две глубокие вертикальные морщинки.

– Ты ещё здесь, Рубенко? Разве я не сказал тебе уходить?! – громко и раздраженно спросил следователь, оторвавшись от записи.

– Понял! Исчезаю! – сказал Руба, выставив вперёд ладони, будто отстраняясь, и быстро покинув кабинет, вышел из старого помещения милиции.

Вдохнул полной грудью свежего воздуха, с мрачным прищуром посмотрел по сторонам, обдумывая дальнейшие свои действия. Потом зло цыкнув слюной, он отправился к давнему знакомому по прозвищу Водяной. Прозвали его так за почти бесцветные светло-голубые глаза, и отличное умение плавать. держался в воде свободно. К тому же и волосы у него были очень светлые, будто отбелёные, всегда «выгорали» летом на солнце.

Руба зашёл в знакомую квартиру, похожую на самый настоящий притон, или воровскую «малину», где царили полный беспорядок и грязь. Руба никогда не был фанатом чистоты, но находиться в таком бардаке ему было очень неприятно. Одна обшарпанная дверь чего стоит! И запах в квартире стоял далеко не из приятных. Поморщился.

Чтобы быстрей уйти оттуда, без лишних предисловий с порога начал спрашивать:

– Водяной, перетереть надо кой-чево. Не в курсах, кто «чистил» на Овражном?

Водяной оторопел сначала, удивился такому вопросу. Остановился, держа в руке. старый свой башмак, который чинил. После недолгих раздумий сказал Рубе:

– Шальной, вроде… На днях виделись с им. Говорит: «-Подфартило!». А уж шо там ему попало – поизвиняй, не в курсах.

– А сейчас он где? Залёг на дно? – снова нетерпеливо спросил гость.

Водяной кивнул лохматой головой в знак согласия. Подтвердил:

– Да, у своей Нюрки шалавы обитается… Куда ему ещё деваться… А шо таки случилось?

Руба ответил Водяному на вопрос весьма уклончиво:

– Не поверишь! С некоторых пор мне нос его не нравится… Нюрка всё там же живёт?

– Да, вроде… Куда ж она денется? – пожал плечами Водяной.

– Ну, бывай… – и Руба быстро пошёл к выходу.

– А шо случилось то? – громко спросил Водяной в догонку, но Руба ничего не ответил, быстро вышел.

Руба отправился по другому знакомому адресу. Пройдя между пышных кустов акаций по зарастающей травой тропинке, сначала чутко прислушался, как дикий зверь, а потом осторожно зашёл в небольшой домишко. Дверь была не заперта, и. на удивление, лаже не скрипнула. Руба негромко спросил:

– Есть кто? – и тихо прошёл дальше внутрь.

В комнате за столом с початой бутылью самогонки, тарелками с едой, вальяжно сидел толстомордый мужик. Сначала насторожился, а увидев вошедшего, осклабился.

– ЗдорОво, Руба! Присаживайся, гостем будешь. Я как раз только сел. Нюрка на работу убежала.

Опрокинув небольшую гранёную стопку с мутной вонючей жидкостью, хозяин смачно крякнул, закусил, тяжело сопя.

– Да нет, шо то сейчас мне совсем не катит пить… – поморщился Руба. —Ты мне луче скажи, последние дни где «крутил-вертел»?

– А ты шо, счета сводишь? Так я честно в общак отстёгиваю… Шо, непонятки какие с этим? – удивился Шальной. посерьёзнев.

– Та нет, я не за это… На Овражном шо-нибудь на днях экспроприировал?

Тот утвердительно мотнул головой, и весело гыгыкнул, довольный собой.

– Целая нитка добра была. А шо?

Руба смотрел на Шального с некрываемым презрением. Тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Барахлишко вернуть надо.

Шальной с вызовом уставился на Рубу:

– С какого это перепугу?

– Сиротское это. – пояснил Рубенко.

– Ну, и шо? – удивился Шальной.

Руба начал всерьёз «заводиться»:

– Слушай, Шальной, ты г’де хошь «чисти», только сирот обходи! Понял?!

– Это кто ж так распорядился? Ты? Не много на себя берёшь? – нагло заухмылялся мужик.

– Слушай, я не буду тебя уговаривать как девку. Ты ведь меня знаешь не первый г’од! Разве не так? – начал наступатьРуба, неспеша угрожающе подошёл ближе. —Г’де сховал?!

Шальной в ответ небрежно махнул рукой.

– Да пошёл ты!

– Второй раз спрашиваю, третьего не будет: куда девал барахлишко?! – и прикрикнул:

– Не слышу!

– Да иди ты! – огрызнулся Шальной.

В следующую секунду от Рубы последовал прямой, быстрый и сильный удар в челюсть. Шальной вместе со стулом полетел на пол, больно ударившись затылком о стоящую сзади кровать с «панцирной» сеткой.

В глазах Рубы промелькнул недобрый огонёк:

– Я тебе не барышня, шутить тут со мной надумал! Лучче не зли меня!

Шальной кое-как сел на полу, надулся, и, потирая ушибленный затылок, сказал глухо:

– В шкафу. В мешке. Ничего, сведём счёты…

Руба на эту угрозу только усмехнулся:

– Грозить мне – опасно для здоровья, Шальной. Побереги его для себя. Не по понятиям у сирот брать. Братва по-любому не одобрит.

Ловко подхватив из шкафа мешок с вещами, Руба, не оглянувшись, вышел из дома.

Шальной кое-как неуклюже встал с пола, тяжело пыхтя, поднял стул, уселся. Снова налил себе стопку, выпил. Зло процедил сквозь зубы:

– Ничево, Руба, сочтёмся…

Шальной понимал, что авторитет Рубы среди воров и бандитов был не маленький, но и враги у него имелись. Руба чувствовал в себе силы, и ни с кем никогда не церемонился, если ему угрожали или перечили. Шальной начал быстро перебирать в памяти таких, к кому можно обратиться, чтобы вместе отомстить. Отлично понимал, что неминуемо будут большие разборки, но жажда мести затуманила разум…

На следующий день утром в квартиру лейтенанта Старостина громко постучали. Хозяйка в это время мыла посуду. Быстро вытерла руки об фартук, подошла к двери, спросила:

– Кто там?

Никакого ответа не последовало, только услышала как удалялись быстрые шаги. Не в силах побороть любопытство, женщина, всё-таки.-осторожно открыла дверь, выглянула, и с удивлением увидела перед собой мешок. Заглянула в него, и обнаружила внутри свои вещи…