Читать книгу Случайная встреча - Екатерина Фабер - Страница 8

Когда они с мисс Харисон вошли в праздничную залу, музыканты начали играть вальс, все гости расположились по кругу, освободив пространство в центре. Под звуки вальса Гордон Мелбри пригласил юную мисс Латимер на танец. Пара закружилась по залу, надо отметить, танцевали они прекрасно. Щёки юной леди пылали, с губ не сходила очаровательная улыбка, можно было предположить, что все молодые юноши в этот момент влюбились в виновницу торжества и отчаянно завидовали Гордону, филигранно исполняющему все па танца. В зале не осталось равнодушных к происходящему, все умилялись «чудесной паре», «юным прекрасным влюблённым», такие эпитеты доносились до ушей Гарольда. Все, кроме, пожалуй, его самого и мисс Харисон.

Юная леди стояла, прямая, как натянутая струна на скрипке музыканта, и хоть выражение лица её оставалось бесстрастным, пламенеющий румянец на бледном лице и застывшие в глазах слёзы выдавали девушку с головой. Гарольд ясно понял, что она завидует. Мисс Харисон в эту минуту отчаянно мечтала оказаться на месте сестры, рядом с прекрасным принцем, которым был для неё Гордон Мелбри.

«Неужели она считает себя хуже этой пустышки Синтии?» – промелькнула мысль в голове у Гарольда. А вслед за ней появилась другая, совершенно безрассудная, и тем более заманчивая.

– Вы умеете танцевать бальные танцы? – поинтересовался он у мисс Харисон.

– Что? – до неё не сразу дошла суть вопроса. – А, да, я брала уроки бальных танцев.

– А как насчёт танго?

– Танго мне особенно удавался, – ответила юная мисс слегка раздраженно.

– Мне тоже, – хищно улыбнулся Гарольд.

Тем временем вальс закончился, гости вокруг аплодировали и выкрикивали восторженные высказывания. Гарольд тем временем попросил музыкантов сыграть мелодию танго. Затем подошёл к мисс Харисон и пригласил на танец.

– Вы с ума сошли? – в смятении прошептала юная леди.

– Доверьтесь мне, – одними губами проговорил Гарольд и решительно повёл девушку в центр залы.

Сначала она смущалась, движения были четкими, но скованными. А потом… Он словно играл на виолончели, извлекая из нежного и чувственного инструмента великолепную мелодию. Она беспрекословно подчинялась его рукам, она была полностью в его власти, шла туда куда он вёл, делала то, что он приказывал ей на языке танца. И вот внезапно она превратилась в горящий факел. Они были так близко, что он чувствовал её собственный запах сквозь аромат духов, яркий, чувственный и… опасный. И он вспыхнул вслед за ней. Теперь в центре залы сжигали друг друга два факела, излучая не тепло и свет, а жгучую всепоглощающую страсть. Она вдруг вырвалась из его власти, попыталась заставить подчиняться ей, но он снова вернул её в свой пылающий, обжигающий страстный мир, снова сломил сопротивление, теперь раз и навсегда. Каким-то иррациональным чувством он осознал, что музыка вот-вот закончится и заставил её прогнуться назад, заглянув ей в глаза чётко на последней ноте. Ведь в танце главное поставить красивую точку.

***

Музыка оборвалась внезапно, по крайней мере, так показалось Веронике. Неожиданный партнёр заставил её прогнуться буквально за секунду до

этого и теперь нависал над ней, заслоняя свет огромной люстры, освещающей залу. «Не смотри ему в глаза, только не смотри ему в глаза» – встревожено шептал внутренний голос, но она не послушалась, просто не смогла подчиниться голосу разума и взглянула. В глубине глаз, за ледяной синевой пылало адово пламя. Жаркое, всепоглощающее и опасное. «Ай да мистер Хейл» – подумала Вероника, возвращая тело в вертикальное положение. Она оглянулась вокруг, гости секунду стояли, замерев, как соляной столб, а потом разразились аплодисментами, пожалуй, более сильными, чем те, что были для Гордона и кузины Синтии. На губах её партнёра играла самодовольная улыбка. Вероника заметила, что сама она тоже улыбается весьма самодовольно, она бросила взгляд на Синтию, та стояла, открыв рот, совсем как делала обычно тётя Грета, а на лице Гордона читался неподдельный восторг.

К ним с мистером Хейлом подошли мама и брат.

– Круто! Это был сплошной секс, как в кино, – восторженно выпалил Мик. Вероника вспыхнула, а Гарольд Хейл усмехнулся в очередной раз своей надменной ухмылкой.

– Мик, думай, что говоришь, – одернула его мама. – Это было великолепно.

Когда все желающие выказали им своё восхищение, Вероника решила поблагодарить партнёра за прекрасный, хоть и неожиданный танец.

– Спасибо, мистер Хейл.

Он наклонился к её уху и прошептал:

– После того, что между нами произошло, думаю, нам стоит перейти на ты. Попробуй ещё раз, Вероника.

– Спасибо тебе, Гарольд, – тихо, но решительно произнесла девушка.

***

Этой ночью ей вряд ли удастся уснуть. Вероника проворачивала в голове события сегодняшнего вечера. Сумасбродный поступок человека, который, казалось бы, в принципе не способен на сумасбродство.

О, этот танец. Боже, она никогда ещё не испытывала подобного. Недовольство кузины Синтии тем, что кто-то на её празднике стал центром внимания, принесло невероятное удовлетворение. Для кузины подобное словно

Танго

щелчок по носу, на который та уже давно напрашивалась. А восхищение во взгляде Гордона, как это ни странно, не принесло ничего. Ей впервые было все равно на то, что он подумал. Неужели адов огонь в глазах её партнёра выжег это казавшееся неискоренимым чувство. Наверное, её это должно беспокоить, но нет, это совсем не задевает струны её души. Может быть потому, что на этих струнах играет уже другой?

Вероника не заметила, как заснула.

И вот она снова стоит на каменистой потрескавшейся от жара земле. Вдали снова виднеется угрюмый сосновый бор, в который ей совсем не хочется, но может быть она должна пойти? Веронику пробирает уже знакомый холод и страх. Почему этот сон повторился, так не должно быть, так не бывает. Она должна что-то сделать, уйти отсюда прочь.

А что же за её спиной? Может быть, там есть дорога? Почему ей так страшно повернуть голову и посмотреть назад? Переборов страх, Вероника медленно оборачивается и вскрикивает от ужаса. Она стоит на самом краю обрыва, дно которого покрыто острыми камнями. И оттуда тоже идёт леденящий душу холод. О, Боже!

Девушка закрывает глаза и делает шаг от края обрыва, ещё сильнее сжав драгоценность в своих ладонях. Внезапно раздаются громовые раскаты, сотрясающие небо над её головой, хотя оно такое же ясное, как и раньше. Вероника пытается вглядеться в небо и… просыпается.

В дверь её комнаты кто-то колотит со всей силы. Затем раздался голос Мика:

– Эй, Ронни, открой. Пора вставать. Ты проснулась?

Вероника выбралась из постели, подошла к двери и резко её распахнула. Жаль, не получится грозно нависнуть над Миком, они с братом почти одного роста, Мик даже чуть выше.

– Проснулась! – рявкнула она. – И что это за обращение, «Эй»? Вчера «эй», сегодня опять. Тебя манерам не учили? Так обращаться не красиво.

– Ты чего такая злюка? Вот больше не буду тебя будить, опаздывай на завтрак, пожалуйста, – обиделся братишка.

– Прости, – смутилась девушка, – я не хотела говорить так резко. Я просто не выспалась, а ты же знаешь, если я не выспалась, то я рычу как дикий медведь. Я сейчас спущусь. Пять минут.

Завтрак проходил в хмурой обстановке. Домочадцы не разговаривали между собой, а как только Вероника вошла в столовую, и Синтия, и тётя Грета бросили на неё испепеляющие взгляды. Ох, если бы взглядом можно было убить, в комнате сейчас бы находился её хладный девичий труп. Или, что вероятнее, кучка пепла. Вероника тихо хихикнула.

– Тебе смешно, да? – крикнула на неё кузина Синтия. – Испортила мой праздник и довольна?

Вероника от неожиданности замерла возле своего стула. Вот тебе и доброе утро. Видно, Синтию, да и всю семейку, её танец задел не на шутку.

– Скажи ей, мама! – продолжила она капризным голосом.

– Вероника, тебе совсем не стыдно? – начала как всегда истерично тётушка. – Это был очень важный день рождения, двадцать один год, совершеннолетие. Вступление во взрослую жизнь. Синтия и Гордон целый месяц готовили свой танец, а ты!

– Это была не моя идея, – начала по привычке оправдываться Вероника, – мистер Хейл спросил, умею ли я танцевать танго и затем пригласил меня, вот и всё. В чём моя вина?

– А почему это он ТЕБЯ пригласил? – капризным тоном спросила Синтия.

– Да откуда я знаю. Наверное, потому, что больше ни с кем не был знаком. Он ведь половину вечера проторчал в кабинете дяди Генри.

– Если спонтанный танец моей дочери оказался лучше, чем танец Синтии, проблема явно не в ней. Вряд ли она тайно тренировалась месяц с этим молодым человеком, чтобы испортить вечер кузине, – заметила мама.

– Лучше танцевать надо было, – ехидно заметил Мик.

– Что? Да ты вообще помалкивай, малявка, – заорала Синтия, а тётя продолжила:

– Хелен, ты вечно защищаешь своих детей, что бы они ни вытворяли.

– Удивительно, правда? – усмехнулась мама.

– Лучше бы ты занялась их воспитанием, – властно сказала бабушка.

А тётя тем временем докопались до дяди Генри:

– Этот молодой человек всегда выкидывает на приёмах такие фортели?

– Нет, наоборот, он обычно настоящий сухарь, в голове только работа, в общем, карьерист, который с удовольствием пойдёт по головам. Он думает, что самый умный и не забывает показывать при случае своё превосходство окружающим, а за его вежливостью прячется волчий оскал, он просто…

– Хватит его оскорблять! – рявкнула Вероника и, швырнув салфетку, выскочила из-за стола.

Завтрак не задался, поэтому мисс Харисон решила проветриться и, выйдя на улицу, сразу же позвонила Ханне и Хетти и пригласила их в кафе. Пока шла до места встречи с подругами, слегка остыла, и задала себе вопрос: «Почему я так взорвалась из-за слов дяди Генри? Почему это так меня задело?» Дядя уж всяко лучше знал Гарольда Хейла и, возможно, говорил о нём правду. Да Веронике и самой очевидно, что тот не ангел. Но…

В общем, девушка и сама не могла объяснить себе своё поведение и решила это пока с подругами не обсуждать.