Читать книгу Невероятная жизнь сценариста - Екатерина Гейзерих - Страница 33

На современный рынок сценариев повлияло много причин – создание компьютерных программ для сценаристов в 80-х годах, возможность перейти с печатной машинки на компьютер, а громоздкую камеру и целую съёмочную команду разместить в телефоне, а также возросший интерес кинозвёзд к spec-сценариям, то есть к тем, что написаны, как художественное произведение без заказа со стороны киностудии, режиссёра или продюсера.

Мы будем считать современным период с 80-х годов по сегодняшний день. Большинство тех, кто был на слуху в 80-х, жив и творчески активен до сих пор. Я видела, что киношколы изучают творчество Стивена Спилберга, Квентина Тарантино, Роберта Земекиса или (подставьте любое имя), будто они покоятся на пыльных полках истории. Но эти режиссёры продолжают идти в ногу со временем и вносят значительный вклад в современную культуру.

Поколение молодых сценаристов также выросло на кино 80-х годов. Для них фильмы вроде «Звёздные войны», «Назад в будущее», «Крепкий орешек», «Мой сосед Тоторо» и многие другие являются неотъемлемой частью детства и современной культуры. Настолько, что нам не нужно пересказывать сюжет, называя тот или иной фильм.

С 80-х годов профессия сценариста теряет «порог вхождения». Теперь почти каждый, написав сценарий, может отнести его продюсеру и стать знаменитым. История успеха Сильвестра Сталлоне, написавшего «Рокки» за три года и настоявшего на главной роли, была и остаётся вдохновляющим примером. Эпоха характеризовалась появлением фильмов с «высокой концепцией» – сюжетами, которые легко пересказать одним или двумя предложениями, что делает их легко продаваемыми и понятными.

Создание голливудского блокбастера приписывают продюсеру Дону Симпсону, хотя корни «high concept» (дословно «высокий замысел») можно увидеть в конце 70-х. Например, в фильмах «Челюсти» (1975), «Лихорадка субботнего вечера» (1977), «Чужой» (1979). Погоня за идеями, которые сами по себе заставляют досмотреть фильм до конца, приводит к тому, что продюсеры отправляются на золотые прииски. Профессия сценариста и в целом работа в киноиндустрии стали частью американской мечты. Придумать битву динозавров с роботами, получить гонорар и купить особняк. Эта мечта не теряет своей актуальности и продолжает привлекать людей со всего мира.

Мировая лихорадка, охватившая кинематограф, ярко проявляется в событиях, описанных в предыдущей главе. В конце 80-х годов советские зрители, наконец, смогли увидеть не только зарубежные фильмы, но и отечественные картины в новом свете. После развала советского союза киноиндустрия долгое время была предоставлена сама себе. Это было время великих надежд и их последующего краха. За короткий период независимые коммерческие киностудии начали множиться, как грибы после дождя – их насчитывалось около 200.

Потребность быть привязанным к крупным студиям «мастодонтам» – таким, как Мосфильм и Ленфильм, отпала. Теперь, получив финансирование от спонсоров, любой мог снимать кино на свой вкус и страх. Бюджеты у «рыночного кино» были смехотворные, снимали на плохую плёнку всё подряд, что тогда трясло народную лодку – преступность, наркотики, социальный лифт и мечты о переезде заграницу. Эта эпоха породила множество художественных экспериментов и стремлений создать что-то новое и важное, несмотря на ограниченные ресурсы. Каждый фильм стал выражением давления и перемен, которыми жила страна в то время.

В 90-е годы на одного зрителя в среднем приходилось по два билета в год, но государственная поддержка кинопроката, которая была столь значимой в советские времена, осталась в прошлом. Коммерческое «рыночное кино» часто не привлекало массовую аудиторию, возможно, потому что зрители стремились пересмотреть всё то, что было недоступно при Советском Союзе. Тем более, в тот период во многих домах появились видеомагнитофоны, позволяющие смотреть любимые фильмы на кассетах в любое время.

Кинотеатры всё чаще превращались в казино, торговые центры или даже закрывались. На улицах ситуация также менялась: в подземных переходах и киосках начали продавать порнофильмы, что ранее было невозможно представить. Индустрия находилась в состоянии хаоса. Советские режиссёры, ранее уважаемые и востребованные, безуспешно искали в лодке места, но адаптироваться так и не смогли.

К примеру, один из последних фильмов Леонида Гайдая «Частный детектив, или Операция «Кооперация»» собрал в несколько раз меньше зрителей по сравнению с его предыдущими шедеврами «Иван Васильевич меняет профессию» и «Бриллиантовая рука». В то же время Эльдар Рязанов снял трагикомедию «Небеса обетованные», которая идеально отразила будни интеллигенции, не вписавшейся в новые реалии рыночной экономики.

На режиссёрскую арену начали выходить новые имена. Свой дебют делали те, кто ранее работал в киноиндустрии, но не имел возможности занять режиссёрское кресло – операторы, художники, актёры. Они пытались вдохнуть новую жизнь в жанровое кино, изобретая его заново, но зачастую результаты оставляли желать лучшего.

Тем не менее, в этой кутерьме начали появляться и яркие проекты. Независимая киностудия «Эдельвейс» направила усилия на поддержку женщин-кинематографистов, председателем правления которой стала казахстанка Лидия Ашрапова, известная своими ролями в советских фильмах «Девушка-джигит» и «Кыз-жибек». На студии был снят дебютный фильм Веры Глаголевой «Сломанный свет», посвящённый судьбе творческих людей конца 80-х. Этот фильм-притча глубоко затронул тему незащищённости женщин как в любви, так и в профессии, став ярким примером нового, независимого кино.

Через несколько лет после распада СССР наступило некоторое успокоение: спонсоры, «наигравшись» в большое кино, перестали сыпать деньгами и стали избирательнее в жанрах и темах. Киноиндустрия постепенно адаптировалась к новым рыночным реалиям, и кинотеатры снова начали завоёвывать внимание зрителей. Некоторые фильмы стали культовыми и растащили на цитаты, как в былые времена. Яркими примерами стали «Особенности национальной охоты» и «Особенности национальной рыбалки» режиссёра Алексея Рогожкина, а также «Ширли-мырли» Владимира Меньшова.

В 1995 году Никита Михалков получает на тот момент первый для России Оскар за лучший фильм на иностранном языке – «Утомленные солнцем». Российские фильмы завоевывают интерес как в американском, так и в европейском прокате. В списке номинантов на престижные кинопремии все чаще мелькают фамилии из стран бывшего Советского Союза. «Мусульманин», «Кавказский пленник», «Вор», «Молох» и «Сибирский цирюльник» получают восторженные отзывы критиков и привлекают внимание зрителей.

Время бескрайней творческой свободы, как бы ни боялась её советская цензура, принесло богатые плоды и до сих пор влияет на российскую киноиндустрию, хотим мы того или нет. Запал восьмидесятых на Западе и девяностых в душах «наших» сценаристов не иссякает. Есть ощущение, что вот-вот и сейчас. Рванёт. Гонорары. Миллионы. Какой-то спонсор решит судьбу. Мы не хотим отпускать мечту нового времени – изменить жизнь в одно мгновение и навсегда.

Это противоречие – ключевое для современного сценариста. С одной стороны, он творец, гений, новатор, владеющий идеями, которые могут стать кассовыми хитами. С другой стороны, он – покорный исполнитель, слуга кино, годами обивающий пороги ради строчки титров, что он разделит вместе с режиссёром.

Примеры успешного дебюта с первым же написанным сценарием встречаются довольно часто. «Умница Уилл Хантинг» (1997) по сценарию Мэтта Дэймона и Бена Аффлека, которые сами снимались в главных ролях. «Маленькая мисс Счастье» (2006) Майкла Арндта, который написал 100 версий сценария, прежде чем продать его. Или «Джуно» (2007) сценаристки Дьябло Коди. Девушка вела блог, и однажды один из продюсеров наткнулся на посты про то, как она танцевала в клубе и пробовала секс по телефону. Продюсер спросил, есть ли у неё какие-то материалы. Благодаря блогу Коди смогла продать сценарий.

Тем, кто хочет дебютировать в кино, с одной стороны легче, а с другой – сложнее. Легче, потому что сегодня есть возможность снимать независимое кино и собирать аудиторию без участия крупных киностудий. В эпоху интернета даже не обязательно обращаться к продюсерам, если у вас есть средства на съёмку для собственного YouTube-канала. Публикуя reels, вы можете привлечь внимание к своему творчеству и, как следствие, заинтересовать ключевых игроков рынка.

Магия интернета заключается в том, что теперь не нужно ехать в Лос-Анджелес или Лондон, чтобы продать свой сценарий. Вы можете сделать это, не выходя из дома, – даже если это Макеевка. Кроме того, в наше время доступно огромное количество материалов для обучения сценарному мастерству, чем это было в тридцатые или даже в девяностые годы. Существует множество курсов, тренингов и мастер-классов, которые можно пройти онлайн. Вам не обязательно платить значительные суммы за мероприятие с известным сценаристом Робертом Макки, если можно купить его лекции онлайн.

В виртуальный мир переместились многие питчинги и конкурсы. А если вам не удастся стать сценаристом большого кино, наш век предлагает множество других возможностей. Можно найти работу сценаристом в игровой индустрии (gamedev), в event-менеджменте или даже в сфере искусственного интеллекта, а можно выбрать смежную отрасль – стать копирайтером, журналистом, параллельно писать книги и стихи. Всё это стало возможным с помощью технологий.

Обратная сторона медали… Что ж, начнём с конкуренции. В наши дни ноутбук, компьютер или хотя бы телефон с Bluetooth-клавиатурой есть практически у каждого. Написание сценария уже не требует таких усилий, как раньше, и для выживания больше не нужно копать огород или готовить по восемь часов у плиты. Прогресс освободил наше время, и многие используют его, чтобы попробовать себя в режиссуре или сценарном искусстве. Учебные заведения подогревают эти мечты обещаниями больших зарплат. Количество людей, стремящихся пробиться в кинематограф, постоянно растёт, как и число различных инфокурсов. Те, кто уже занял свою нишу в пищевой цепочке киноиндустрии, вынуждены прыгать выше головы, чтобы удержаться на позициях сценариста.

Создание одного сценария не гарантирует, что к тебе вернутся за новым – слишком много других сценаристов и свежих идей. Сценаристам приходится активно вести социальные сети, чтобы не потеряться в потоке информации. Зрители могут наблюдать за рождением шедевра в реальном времени, и поэтому профессия теряет элитарность. Автор разрывается между искусством и контентом, едва успевая писать как для блога, так и для кино. Интернет переместил дискуссию о роли сценария и сценарном формате из камерных кулуаров киностудий в повседневные разговоры и комментарии. Зритель теперь голосует не только рублём в кинотеатре, но и подписываясь или отписываясь от автора в социальных сетях.

Одной из тенденций становится импровизация – она имеет долгую и здоровую историю в сценарном искусстве. В эпоху раннего кино некоторые студии, например, чикагская «Селиг Полископ» и студия Эдисона, оставляли пространство для маневра и интерпретаций сюжета актёрами. Во времена классического звука значимые фигуры, такие как хореографы с мировым именем или монтажёры, тоже имели свободу для импровизации. Импровизация вновь набрала популярность во время французской «новой волны», когда камеры стали ручными.

Импровизация появляется там, где востребованы новые технологии и новаторский подход к съёмкам и нарративу. В местах, где нет жёсткого контроля крупных студий, не требуется детально фиксировать все нюансы для контроля качества и бюджета. Термин «импровизация» в киноиндустрии обретает политический и моральный контекст. Американский режиссёр Джим Джармуш утверждал, что каждый, кто снимает фильм, сам становится фильмом, он независим от маркетингового анализа или прибыли.

Американское независимое кино не столько ставит себя в оппозицию конвейерному производству Голливуда, сколько заимствует его лучшие черты, параллельно борясь с эстетическими условностями. Популярность учебников для сценаристов, число которых растёт с каждым годом, способствует этому движению. Эти книги не только обучают формату и основам ремесла, но и предлагают альтернативные подходы к повествованию. Названия вроде «Новый сценарий», «Фильмы завтрашнего дня» и «Сценарий в XXI веке» свидетельствуют о непрерывном поиске новых решений. Авторы поднимают важные вопросы: насколько мы привязаны к аксиомам трёхактной структуры и аркам персонажей? У сценаристов независимого кино появляется всё больше шансов для маневров. Недавние награждения на Оскаре лишь подтверждают готовность публики к исключениям из правил. Примеры таких фильмов – «Криминальное чтиво» (1994), «Быть Джоном Малковичем» (1999), «Вечное сияние чистого разума» (2004) и недавний «Все везде и сразу» (2021).

Другой аспект независимого кино демонстрирует нам подходы к мышлению и работе, предвосхищающие творческие возможности, которые позже будут раскрыты цифровым программным обеспечением. В сценарии Линн Сакс к фильму 1991 года «The House of Science: A Museum of False Facts» наряду с традиционным форматом появляются наброски, раскадровки и рисунки. Киноэкспериментаторы пишут сценарии так, как если бы создавали фэнтези-книгу, фиксируя творческий процесс всеми способами, удобными в данный момент. Современные технологии подсказывают, что будущее за сценариями, выполненными в технике пэчворк. Если рассматривать сценарий как прототип будущего фильма, то вполне логично включать в него анимации, карты, схемы, раскадровки, звуковые файлы, майнд-карты и любые другие элементы, которые могут обогатить историю.

Современные технологии значительно изменяют подход к созданию контента и стирают границы между концепцией и готовым продуктом. Программы, такие как Redboard и Simulcam, демонстрируют этот сдвиг, давая возможность визуализировать и редактировать идеи на ранних стадиях разработки.

На платформе Commaful писатели создают короткие произведения, накладывая текст на изображения, и их работы читают миллионы пользователей. А сайт Hitrecord предлагает интерактивное пространство с открытым кодом, где сценаристы могут загружать свои рассказы, которые затем могут быть раскадрованы и даже экранизированы другими участниками сообщества.

Однако наибольшее внимание и спор вызывает ChatGPT, AI чат-бот, который может генерировать диалоги и даже целые сюжеты по заданным параметрам. Сценаристы опасаются, что искусственный интеллект может заменить их. В качестве одного из возможных решений предлагается отказ от традиционных форматов, структур и арок персонажей в пользу сценаристов-компиляторов, использующих материалы, собранные и обработанные роботом. Но в таком случае возникает проблема переизбытка цифрового контента.

С другой стороны, возможность творить без формата с использованием изображений и лёгкой конвертацией сценария в графический роман позволит нам достать мёртвые сценарии из корзины и найти читателей без задействования киностудий.

Предсказать, каким будет будущее сценаристов, сложно. Однако важно обсуждать существующие проблемы и не замалчивать их. Сценаристы часто остаются в тени, и им необходимы социальные гарантии. В 2011 году британский экономист Гай Стэндинг ввёл термин «прекариат», сочетая слова precarious («нестабильный») и пролетариат. Он описал так креативный класс, лишённый трудовых прав и уверенности в будущем. Эти люди идентифицируют себя с творческой профессией, но вынуждены брать подработки или временную работу для выживания.

Современные сценаристы часто оказываются в таких же условиях, даже если их фильмы приносят миллионы. Необходимо провести ещё множество обсуждений, чтобы молодые таланты могли развиваться, а признанные мастера профессии не были вынуждены постоянно бороться за право на достойную жизнь.

Инновационные технологии и платформы открывают новые горизонты для сценаристов, предлагая разнообразные инструменты и возможности. Однако важно помнить о социальных аспектах и стремиться к созданию устойчивых условий для работы творческого класса. Мы не должны бояться изменений, а должны использовать их во благо, обеспечивая достойное будущее для всех участников индустрии.