Читать книгу Месть – это холодное блюдо. Психологическая драма - Екатерина Полухина, Екатерина Ивановна Полухина - Страница 6

То – то было шуму, да гаму. Даже те, кто недолюбливал Настю, за её весёлую и, по-городскому чистую жизнь, пришли проведать её, как роженицу. Ну, а как же иначе. Ведь, надо же помыть – то её косточки у колодца ли, или же на обеденном перерыве на работе. А, для этого, нужно видеть всё своими глазами, а там уж, что получится, присовокупить, да и раздуть кадило на всю катушку.

Ты, глянь, одна, без мужа и родила, дурища. Ни на что не глядя, да, ещё и глаза переливаются влагой. Ух и дурища же! Одним словом, беспутная. Так, теперь и останется одна вековухой. Ну, кто же её возьмёт – то теперь? Тут, вон без дитя и, то никто не кидается, а, теперь совсем хана, перетирали новость сельские кумушки.

А, дурища эта, летала по своему дому, будто на крыльях. Ей хотелось обнять и небо, и землю. И, всех своих односельчан, хоть и знала она с какой целью пришли они к ней в этот необыкновенный, для неё день. Это, не дань уважения, это знак осуждения. Да, ей было едино. Пускай осуждают. Она была так счастлива, что прощала всех и вся.

Родила она девочку и назвала её – Элей. Так давно задумала. В одной книге, которые очень любила, прочитала она и, ей так понравилось имя главной героини. Там, Элеонора Станиславовна, а у неё, Элеонора Антоновна. Чудо, как хорошо!

А, вот и узнала она, что такое быть матерью. Ночные бдения, песни у колыбели. Пелёнки, распашонки, которые пахли чем – то не земным. Она задыхалась этим запахом, и все трудности отодвигались далеко. Кормила дочку грудью, с затаённой радостью наблюдая, как та цепко хватает её молочно – белую, полную грудь и, как молоко начинает прибывать и грудь тяжелеет. И, появляется приятная боль, от прибывания в протоках молока. Боль эта, сначала охватывала все грудные ткани, даже ломило ключицы. Грудь ощутимо наполнялась, тяжелела, а потом, когда дочка начинала сосать, держась крепко за молочную железу, несравнимое ни с чем больше, чувство благодати захватывало её всю. И, она просто млела от этого процесса. Она задыхалась, от переполнявшего её, чувства счастья. Любовалась малюсеньким личиком, пальчиками, кудряшками, золотисто рыжими, как у Антоши и густыми, как у неё самой. Её до слёз умилял беззубый ротик её крохи, когда она дула пузыри. А, улыбка Эли, просто приводила её в неописуемый восторг.