Читать книгу Волна. Роман-трилогия - Екатерина Кармазина - Страница 13

Сегодня не лучший день в моей жизни. На меня обиделась Лена. С самого утра нам объявили о предстоящем концерте, к которому должен подготовиться каждый отряд. И наш не исключение. Два дня не происходило вообще ничего, полное затишье, зато теперь началась бурная деятельность. После завтрака уборка комнат и этажа с последующей проверкой, затем подготовка к выступлению. А вышло вот что, по дороге на завтрак Лена сообщила, что вписала меня в состав участников. Мне пришлось отказаться, причем в ультимативной форме. И это ее обидело. Если бы она только знала причину моего отказа! Я пищу при ней принимать стесняюсь, а то сцена! Я и смотреть-то Лене в глаза еле решаюсь, не то что выступать! Ну и что, что я играю на гитаре, я могу это делать только в узком кругу, не на публике. Да и в узком кругу страшно смущаюсь. У меня никогда не было ни желания, ни умения выступать на сцене, к тому же у меня очень тихий голос. Лена слишком высокого мнения обо мне и о моих способностях. А перед ней я опозориться никак не могу. Ни в коем случае! Перед кем угодно, но только не перед ней. Это выступление всего лишь демонстрация ее педагогических и организационных способностей. Желающих море. Выступить может кто угодно. Нет! Да еще и сама Лена будет на нем присутствовать, будет сидеть в зале! Все что угодно, только не это. Мое выступление стало бы возможным только в одном случае, если бы это было моим призванием, если бы мой талант на тот момент уже был признан давно и всеми. А пока выступить перед Леной я не решусь. Объяснить ей хоть что-нибудь у меня не вышло, не нашлось ни единого аргумента. И она занялась подготовкой к концерту с другими ребятами. Со мной даже не разговаривает. Решила, что таково мое к ней отношение. Господи!

На душе у меня так скверно, что, когда к нам в комнату с проверкой пожаловал сам директор лагеря, не могу себя сдержать. В ответ на его замечания по поводу следов на свежевымытом полу говорю, что наши родители заплатили не за то, чтобы мы здесь драили полы. Для этого есть уборщики. Я и правда так думаю, но дело не в этом. Он говорил это при Лене, обращаясь как бы не к нам, а к ней. Она это слышала. Да кто он такой вообще! Куда-то исчезла вся моя робость и смирение. Он не может говорить ей такое! За мою выходку Лене ничего не будет, потому что я вроде как и не из ее отряда. Меня определили в него из-за нехватки мест, которые, между прочим, должны были иметься для всей нашей группы. И ему об этом известно. А его сын, Рустем, тот еще проходимец. Занялся бы лучше его воспитанием и учил бы драить полы его. Но этого говорить мне не пришлось, фыркнув что-то в ответ, тот покинул комнату, отряд, этаж. Ничего этого не произошло бы, будь у меня с Леной все в порядке. И так будет с каждым, кто посмеет отчитывать меня при ней или говорить подобным тоном с ней! За мое воспитание Лена не в ответе. Поэтому данный инцидент никак не повлияет на результаты ее практики.

Не нахожу себе места. Что меня гложет? Мое внутреннее обещание сделать для нее все, все, что Лена пожелает! И вот, она желает, и нате вам, пожалуйста… Стараюсь найти оправдание. Но это же не нужно ей лично. Ей нужно мое отношение, а оно и так у нее есть. Да и что от меня на этом концерте зависит? Это же формальность, с которой она без труда справится. И даже лучше, если без меня. Самой ей до этого концерта нет никакого дела, это просто очередное задание, которое нужно выполнить. Со мной она бы только намучилась и в результате разочаровалась. Меньше нужно было хвастаться перед Леной в день приезда. Будет мне уроком.

Боюсь ли я разочаровать Лену? Да, больше всего на свете! Она не тот человек, которого можно удивить какими-нибудь бредовыми выходками. А что я представляю собой на сегодняшний день? Ничего! Лена студентка, она заканчивает университет. Она разбирается в химии. А я дурачусь в школе и не знаю, кем хочу стать. Раньше мне казалось, что это круто, теперь нет. Но Лена не делает мне замечаний, ни в чем не упрекает и нравоучений не читает. Наоборот, она будто видит во мне то, чего и нет вовсе. Как-то она сказала, что я вполне себе нормальный, хороший ребенок. Она наделяет меня талантами, которых нет, хвалит за пустяки. Доверяет. И сегодня тот случай. Лена считает, что я могу, а я не могу!

Очень хочется, чтобы все наладилось. С нетерпением жду, когда Лена вернется с репетиции. Это будет аж к обеду. Еще долго. Выходит, у меня была возможность провести с ней целый день, а отказавшись от участия, я автоматически лишаюсь этой возможности. Представляя, что она сейчас там с ними, не со мной, злюсь на себя еще больше. Наверняка они отлично проводят время, смеются, шутят. Она дарит им свою улыбку, свое внимание. А я сижу здесь и могу себе все это только представлять. Теперь я ревную Лену к каждому, у кого есть голос, кто умеет петь, танцевать, шутить, кто артистичен и не застенчив. Я ревную, мне обидно и грустно. Мне хочется все ей объяснить, но что я скажу?

Во время обеда мне не удалось поймать ее взгляд. Несколько раз она прошла мимо, но смотрела в другую сторону. Лена наскоро съела тарелку супа и ушла в корпус. На тихом часе она лишь заглянула, сказала, что спать не обязательно, можно просто полежать, но вести себя при этом попросила тихо, и закрыла за собой дверь. В мою сторону даже не глянула.

Лежать мне было невмоготу. Ноги сами привели меня к площадке летнего кинотеатра. Она была там. Пока один из отрядов репетировал на сцене, остальные в ожидании своей очереди небольшими группками расположились в зрительном зале на скамейках. В окружении своей команды Лена сидела ко мне спиной. Подойти к ней у меня не хватило духу. Но и уходить не хотелось. Кстати, сидеть здесь мне никто не запрещал.

Лена заметила меня, когда репетиция была окончена. Все расходятся, а я не ухожу. Жду ее. И вот уже собираюсь подойти, как меня опережает Надя. Откуда она взялась и что здесь делает? Да еще и не одна, а с тремя девочками из своего двенадцатого отряда. Как оказалось, она взялась с ними подготовить номер для сегодняшнего концерта, и помогать ей в этом будет Лена. Я остаюсь в зале, а они репетируют песню про русалочку. Лена знает, что я здесь, и знает что из-за нее. Может быть, хоть так простит меня. Слежу за каждым ее движением, за каждым шагом. Похоже, ей нравится сам процесс. Она воодушевлена. А я сижу мрачнее тучи. С Надей они отлично ладят. Теперь даже лучше, чем со мной. Слова песни знаю уже даже я. Заключительное исполнение, дети выстроились возле микрофона. Спели два раза полностью. Не сбились. То, что надо. Они еще остаются, а Лена собирается уходить. Так и уйдет? И сердце снова колотится, напряглись все мышцы. Я больше не выдержу. Хочу все вернуть! Буду просить прощения, встану на колени! Лена направляется к выходу, но останавливается. Оборачивается. Протягивает руку, ждет меня.

С ней рядом иду молча, наслаждаюсь происходящим. Мне было так плохо, и так хотелось отмотать назад! И вот, наконец, все хорошо, все в порядке. Никогда еще чья-то обида не действовала на меня таким образом. Мне хотелось все ей объяснить. Воспользовавшись тем, что мы одни, выпускаю на волю поток слов, которые копились все это время. Лена слушала и удивлялась. Она не рассматривала мой отказ от участия в концерте под таким углом. Наконец-то, мои страдания от этого недоразумения закончились, и все стало на свои места. Лена снова держит меня за руку.

Штормовое предупреждение – вот причина такой программы. Концерт оказался так себе. Дня на подготовку явно не хватило. Тем более без худрука, на котором тоже сэкономил директор. А что, вожатые – практиканты без зарплаты, да еще и все остальное делают сами, и за уборщиков, и за худрука. В результате номера были не смешные. Из многих постановок вообще ничего не вышло. И хорошо, что мне не довелось оказаться на сцене перед Леной в том невыгодном положении, в котором оказались выступающие. Они-то не влюблены в нее так, как я, поэтому им все равно. Сгореть от стыда – единственное, что мне осталось бы. А так я с ней в зале. И все уже хорошо.

Но это еще не все. Следующий день отводился под спортивные состязания между отрядами. Моя б воля, было бы то же, что и с концертом, самоотвод. Но я так боюсь опять испортить с Леной отношения, что добровольно записываюсь сразу в две команды – по плаванию и на волейбол. Это хоть не сцена, это-то я могу.

Проплыть, как надо, у меня не получилось. Плавание в бассейне и в море отличается. С толку сбили волны, меня снесло вбок. Пришлось сойти с дистанции. Не знаю, может, стресс повлиял. Лена сказала, что главное не победа, а участие. Соглашусь. Но она все-таки стала свидетелем моего поражения. И мне от этого не по себе. После обеда мне еще предстоит играть в волейбол. Уж это я точно умею. Мы часто и много играли в Юрмале. И хоть это командная игра, знаю, что свою задачу я выполню чисто.

Лене уже известно о моем перед ней стеснении. Впрочем, это было заметно и без моих объяснений. Таким образом выражаются мои чувства. Когда она рядом, мне сложно что-либо делать. И Лена обещает не смотреть. Но она все равно наблюдает за игрой. Это ничего, мячи удачно отбиты, победа за нами. Правда, не без инцидента. Во время игры один юный фанат команды противника решил применить тактику психологического воздействия. Стоя на нашей половине поля, он своими оскорбительными репликами то и дело провоцировал конфликт. И это при ней! В конце концов, он добился своего и вывел меня из себя. Заступив на поле и помешав мне отбить мяч, с оторванными на рубашке пуговицами отлетел в сторону. Пуговицы остались у меня в руке. Лена стояла с другой стороны и, возможно, ничего из его выкриков не слышала, но могла и слышать. И это единственная причина, по которой произошло то, что произошло. Мяч не засчитали, подача осталась за нами. Они проигрывали. И проиграли. Для меня это была не просто игра, а возможность реабилитироваться. Поэтому мешать мне была не очень хорошая идея. Теперь Лена видела меня еще и в драке. Позже он приходил, требовал пришить ему пуговицы. К счастью для него, рядом не было Лены.

Один проигрыш, один выигрыш. Не густо. Но Лена довольна. А вот я нет. Но хорошо, что все это закончилось наконец-то. Можно больше не думать о выступлениях и соревнованиях, а просто наслаждаться солнцем, морем, летом. Еще один вечер и еще одна дискотека. На этот раз в лагере. Аппаратуру починили. И дежурит на дискотеке сегодня Лена.

Наши отправляются за вином. Я с ними и я в доле. Лена пока не пришла. Весь сегодняшний день был каким-то сумбурным. Но испытания закончены, стресс позади. Правда, расслабиться не выходит, напряжение больше обычного. За то, что Лена простила меня и вернула мне свое расположение, хочется сделать что-нибудь необычное, красивое. За вином я иду за компанию, моей же истинной целью является желание купить по дороге что-нибудь для нее. Опять шоколад? Как вариант. Но это не то. На самом деле мне хотелось бы подарить ей огромный букет цветов. Пока мы шли по набережной, мои мысли были только о цветах. Однако они нигде не продавались. На клумбах росли розы, куда ни глянь. Но для букета они не подходили. Маленькие и слишком раскрытые чайные розы. Мне же хотелось преподнести Лене настоящий букет, такой, как дарят женщинам. Вчера она усомнилась во мне, не поняла. Значит, она все еще не знает о моих к ней чувствах, не догадывается, насколько они сильны, и как она сама мне дорога! Целый день меня отвлекали соревнования, теперь нужно действовать. Я отыщу способ и обязательно сделаю то, что хочу.

Тепло растеклось по всему телу. Немного кружится голова, а пластиковый стаканчик снова полон. Мы на той самой спортивной площадке, где сегодня проходили соревнования. Кроме нас здесь никого. Все внизу, у флагштока, там, где дискотека. Из своей засады я высматриваю Лену. Сложно усидеть на месте. В который раз порываюсь отправиться за ней в корпус. От одной мысли, что она сейчас появится, пьянею еще больше. И я снова испытываю сильное волнение и чувствую свой пульс. Тост следует за тостом. Я даже не успеваю разобрать, о чем они.

Из радиорубки звучит музыка, под которую на площадке для зарядки резвится ребятня. Лена появилась спустя полчаса после начала. Этого времени мне хватило, чтобы опьянеть. Из компании меня тут же как ветром сдуло. Лена шла по аллее от нашего корпуса и была так прекрасна, что мне хотелось броситься навстречу и прижаться к ней, словно я малое дитя. Лена прошла по периметру и вернулась к тому месту, где, по моим расчетам, должна была присесть на скамейку. Так и вышло. Я тут как тут и не отхожу от нее. После вчерашней размолвки я упиваюсь каждым мигом рядом с ней. За эти полчаса она стала еще красивее, еще притягательнее. Ее глаза пьянят куда сильнее вина. Ничего не соображаю, не могу от нее оторваться. За спиной у меня шоколадка, которую собираюсь ей отдать. Это совершенно не то, что мне хотелось бы преподнести ей в эту минуту. И я снова думаю о цветах. Букет, огромный и красивый – вот, что было бы сейчас уместно. А еще свое сердце, целиком, навсегда! Как же она красива! Со мной творится что-то невероятное. Причем с самого первого дня, но сегодня это ощущается особенно остро. Этим вечером под этим небом на этом побережье я смотрю на самую прекрасную девушку в мире! Елена Прекрасная! Вместо букета протягиваю плитку шоколада и мысленно кусаю себе локти.

– Ты опять? Почему не танцуешь?

– Не умею.

– Не выдумывай, все ты умеешь.

– Я не хочу.

– Почему?

– Я хочу побыть рядом с вами.

– Я здесь и никуда не денусь, не переживай.

– Я останусь, можно?

– Можно.

Сажусь рядом с Леной. У меня почему-то дрожат руки и внутри все дрожит. Это все, что мне сейчас нужно, – быть возле нее. От алкоголя творится странное – я решаюсь не отводить взгляд дольше обычного. Но потом все же отвожу. Шоколадка кочует из одной руки в другую. Это нервное. Лена замечает и забирает ее у меня.

– Может, съешь? – Лена поворачивается и задерживает на мне свой взгляд. Она сегодня какая-то другая. Но как же красива! У меня пересохло в горле. Молчу и только отрицательно мотаю головой. – Хорошо, тогда получишь ее обратно завтра в столовой. Не обсуждается.

Только я собираюсь возразить, как ниоткуда, будто из-под земли, возникла тощая фигура Инки и ее вечно мрачная физиономия. «Я все вижу» – говорит ее настороженный взгляд. Она то ли осуждает, то ли завидует, по ней не поймешь. Все время ошивается возле Лены. Никуда от нее не денешься. Вот и сегодня. Ирки нет, так Инка тут как тут. Снова уставилась на меня коршуном. Чего ей вечно надо? Лена оставила нас, а сама решила обойти площадку. Вот и наши вышли из укрытия. Судя по особому блеску их глаз и растянутости произносимых слов, в дело пошли и вторые пол-литра местного розлива. Они собрались на набережную и зовут меня с собой. Отказываюсь и жду Лену.

В десять дискотека закончилась. Отбой. Лену окружили ее подопечные, как обычно. Все вместе мы идем в корпус. Сегодня она не предлагает мне остаться с друзьями. Она знает, что я с ними не останусь.