Читать книгу Волна. Роман-трилогия - Екатерина Кармазина - Страница 25

Все дома и районы одинаковые. У нас такие же. На конечной остановке плыву по течению в потоке людей до тех пор, пока они не разбрелись кто куда. Возвращаюсь обратно на остановку. Троллейбус, который привез меня сюда, стоит поодаль с открытыми дверьми, но не загружается. Рассматриваю объявления на столбах. На глаза мне попалось одно о сдаче комнаты студентам. Никогда ранее Минск не рассматривался мной как город, в который приезжают поступать. До этого момента. Жить в одном с Леной городе! Сложно такое себе даже представить. И рука сама тянется к объявлению. Держу продолговатую бумажку с написанным на ней шариковой ручкой номером телефона. Рядом со мной на остановке стоит мужчина с дипломатом. Полный и бородатый, тоже в ожидании троллейбуса. О содержании объявления ему было известно, потому что он понимающе кивнул. Мы разговорились. Бородач сказал, что преподает в университете. Название мне ни о чем не говорило. Еще сказал, что знаком с деканом одного престижного факультета, какого именно не уточнил, я тоже. Затем он достал из дипломата ручку и на том же клочке бумаги с объявления о сдаче комнаты записал свой номер телефона. Подъехал троллейбус. Пожелав мне удачи, он на нем уехал. А я направляюсь к ближайшему телефонному автомату. Войдя в роль, от хозяев квартиры получаю исчерпывающую информацию. Они дали мне адрес, объяснили, как пройти от остановки и какой код набрать на домофоне.

Встречали и она и он. Заправляла всем она, а он у нее под каблуком. Это выражение такое, а вот каблук – это не про нее. Быть может, когда-то в молодости. А сейчас домашний халат, на голове платок, под платком бигуди. Голова, словно купол. От этого ее и так длинный нос кажется еще длиннее. Мужчина ей под стать: три волосины на голове, очки в толстой оправе с сильно увеличивающими стеклами, выпяченное пузо, которое обтягивает белая майка, заправленная в синие спортивные штаны с пузырящимися коленками. Парочка та еще. Она сразу же перешла к делу. Сдаваемая комната находилась напротив входной двери и больше походила на кладовку. Каким-то образом в ней все же уместились две кровати. Нагромождение у окна служит и столом, и тумбой под телевизор. Как только дверь отворилась, пахнуло краской. Несмотря на открытое окно, запах был стойкий и въедливый. Не менее въедливая, чем этот запах, хозяйка показала холодильник и полочку в нем, которой можно будет пользоваться. Огласила незыблемые правила поведения в этом доме, которые напоминали тюремные. В это время муж выглядывал из-за ее плеча и в такт ее речам кивал головой. То ли от сильного запаха краски, то ли от неумолкающей тетки у меня разболелась голова. Хотелось поскорее выбраться на улицу, на свежий воздух. Но она еще не закончила. Самое интересное было впереди. Далее она сообщила, что комната предназначена для двух постояльцев, а телевизор можно смотреть не более двух часов в день, а точнее, с трех до пяти. И затем она озвучила стоимость аренды.

Мне заранее и искренне жаль любого, кто попадет к ним в лапы. Не жилье, а кутузка. Наконец она умолкла и, похоже, ждала от меня какой-нибудь реакции, буравила меня своим прищуром, чем утомила окончательно. Теперь она требовала внести аванс за первый и последний месяцы. Церемониться не было никакого смысла. Пришлось сказать все, что я думаю о ней самой и обо всем этом их предприятии. Лучше уж жить на улице. Она долго еще что-то кричала мне вслед, а ее благоверный, прячась у нее за спиной, ей поддакивал. К счастью, окна выходили во двор, а то ее комариный писк настиг бы меня еще и на улице.

Как же приятно оказаться на свежем воздухе, да еще и с осознанием того, как же хорошо дома, где есть все условия, и в подобных жить не придется. Надеюсь, эта парочка никогда не найдет себе постояльцев. Врагу не пожелаешь. Дело даже не в тесноте, не в бедности обстановки и не в очевидно завышенной цене, дело в хозяевах. Похоже, собственная жизнь опостылела им настолько, что они решили заняться чужими. Как же хочется обратно к Лене. Какая же она другая и прекрасная. От мыслей о ней вся грудная клетка тут же наполнилась теплом. Но до вечера еще уйма времени. Сейчас только полдень. Неплохо бы где-нибудь восполнить потерянные силы и перекусить.