Читать книгу Приключения Миши в Стране Ярких Красок - Екатерина Копчинская - Страница 5

Когда появилась Страна Ярких Красок точно неизвестно. Вероятно, когда взрослые изобрели краски, а дети научились рисовать. С тех самых пор и возникла чудесная, самая яркая и цветная на свете страна, где оживают детские рисунки. Стоит только какому-нибудь фантазеру нарисовать оранжевое небо, вместо голубого, как небо в Стране Ярких Красок тут же меняет цвет.

В этой волшебной стране постоянно происходят всякие чудеса.

Например, однажды одна девочка, кажется её звали Маша, подумала, как было бы здорово, если бы из тучи вместо дождя выпадали конфеты. Маша нарисовала огромную тучу, из которой сыпятся вкуснейшие сладкие осадки в блестящих обертках. И как только она закончила рисунок, в Стране Ярких Красок немедленно пошёл конфетный дождь. Местные жители были очень довольны. Одни подставляли под сладкий дождь вёдра и тазики, другие собирали конфеты с земли, а самые отчаянные сладкоежки бегали под дождем и ловили конфеты ртом. Это конечно было не очень удобно, потому что сразу есть конфеты было все равно нельзя – они же в обертках, но зато очень весело!

После конфетного дождя нарисованные человечки, а именно они и живут в Стране Ярких Красок, отправились в свои нарисованные домики пить самый настоящий нарисованный чай.

Художник Ляп попал под конфетный дождь, когда гулял по лесу. То есть сначала-то было непонятно, что ливень будет конфетным, поэтому когда налетела темная туча, художник тут же вытащил блокнот и карандаш, с которыми никогда не расставался, и быстренько нарисовал зонт. Зонт моментально стал настоящим нарисованным зонтом и спрыгнул с листа прямо в руку художника.

И только Ляп раскрыл над головой зонт, как раздался страшный грохот. Сверкнула молния. Она ловко разрезала тучу напополам, и из тучи хлынули конфеты. Они забарабанили по зонту, отскакивая от него в разные стороны.

Ляп подскочил от восторга.

– Ух ты! – воскликнул он и перевернул зонт. Пока зонт наполнялся, Ляп сорвал с головы красный берет и стал набивать конфетами головной убор, приговаривая:

– Конфет много не бывает! Не бывает много конфет! Это известно всем! Конфетки, я вас съем!

Его яркие голубые глаза задорно сверкали, рот растянулся в улыбке, а тонкие, закрученные вверх усы заинтересованно шевелились, от чего казалось, что Ляп к конфетам принюхивается. Освободившиеся от заточения, похожие на пружинки кудри весело плясали.

Ливень стих. Ляп потащил набитые конфетами зонт и берет домой. Идти было довольно далеко. Он брёл по весело петляющей по лесу дорожке. В лесах Страны Ярких Красок кроме всех известных видов деревьев, берёз, клёнов, дубов, пальм и гигантских фикусов встречаются и вовсе несуществующие растения. Ляп остановился отдохнуть под елкой, на макушке которой вместо шишек, висели яблоки, да не простые, а разноцветные. Он опустил ношу на землю и вытер вспотевший лоб рукавом тельняшки в бордовую полоску. Из всей одежды Ляп больше всего любил тельняшки. У него в шкафу висела целая коллекция с полосками всех цветов радуги.

«Конфетку что ли съесть? А то я что-то совсем устал!» – подумал Ляп. Он наклонился к зонту и вдруг – бамс! Большое синее яблоко сорвалось с верхушки яблочной ели и пребольно стукнуло Ляпа по голове.

– Ээээээй!!!! – заорал Ляп.

– Ей-ей! – откликнулось эхо.

Ляп погрозил неизвестно кому кулаком, потёр ушибленный затылок и тут же хлопнул себя по лбу:

– Вот я растяпа! Зачем же я тащу-то все на себе?!

Он плюхнулся в траву и достал блокнот. Через минуту перед ним стояла самая настоящая нарисованная тачка. Ляп высыпал все конфеты в тачку. Сложил зонт, напялил берет и покатил тачку по тропинке.

Из леса то и дело выскакивали разные животные самых невообразимых расцветок. Вместе с рыжими лисами и белками, серыми волками, белыми зайчиками, бурыми медведями и зелёными лягушками в лесу Страны Ярких Красок обитали менявшие цвет оранжевые в синюю крапинку хамелеоны, полосатые бабочки, желтые мартышки, редчайший салатовый леопард и ещё много всяких самых настоящих нарисованных, существующих только в детских фантазиях животных.

Всех, кто встречался на пути, Ляп угощал конфетами.

Когда дорожка вынырнула, наконец, из леса тачку стало катить совсем легко.

«Похоже, я натренировался и стал настоящим силачом!» – радовался Ляп.

Он лихо вкатил тачку во двор, обнесённый заборчиком из цветных карандашей.

– Теперь можно и мне, наконец, съесть конфетку, – пробормотал Ляп, – сейчас выберу самую вкусную. – Он заглянул в тачку. На дне лежал зонтик и одинокая конфета в блестящей серебряной обертке. – Ой… а где ж конфеты? – Он вспомнил, как раздавал сладости лесным обитателям и вздохнул.

– Все равно это самая вкусная! – подбодрил себя Ляп и схватил серебряную конфетку. Небо вдруг стало малиновым, а солнце оранжевым. Должно быть кто-то из детей снова взялся за краски.

– Вот красотища!!! – восхитился Ляп.

Он уселся на лавочку, засунул конфету за щеку и стал любоваться закатом. Серебряная конфета оказалась шоколадно-вишнёвой. Кисленькая вишенка внутри, а снаружи сладкий белый шоколад. Ляп тут же решил, что теперь это его самый любимый сорт конфет.

Он смаковал сладость, наблюдал за оранжевым солнцем, почти скатившимся за лес, и думал, что нет места лучше и интереснее Страны Ярких Красок.

«Здесь все такое яркое, такое разноцветное, что все время, хочется петь и танцевать».

Ляп вскочил со скамейки, собираясь пуститься в пляс, как вдруг откуда-то справа раздался громкий хлопок.

Ляп повернул голову. За забором из цветных карандашей что-то происходило. Художник на цыпочках прокрался к ограде. Карандаши прилегали друг к другу не плотно, в заборе было полным полно щелей, через которые можно, не обнаруживая себя, выяснить причину шума.

Ляп прильнул к одной из щелей и ахнул.

У его одиноко стоящего на опушке леса домика появился компаньон. Аккуратный, словно вычерченный по линейке, строгий, похожий на коробку, двухэтажный дом с плоской крышей. Дом был абсолютно белый, за исключением дверей и окон. Они были чёрные.

Ляп бросился к калитке.

– Наконец-то!!!! – вопил он. – Наконец-то и у меня будут соседи!!!!

Он промчался по лужайке, посреди которой нарисовался черно-белый дом, и забарабанил в дверь. Потом, не в силах сдерживаться, отскочил назад, сорвал берет и подбросил вверх. Вырвавшиеся кудри тут же заплясали.

Окно на втором этаже открылось. Из него высунулась голова

– Что тут происходит? – осведомился скрипучий голос.

– Добро пожаловать в Страну Ярких Красок! – крикнул Ляп. – Какая удача, что вас нарисовали рядом со мной!

В этот момент подброшенный берет вернулся из полёта и со шлепком приземлился прямо на голову нового соседа.

Окно с треском захлопнулось.

Ляп схватился за голову.

– Как неудобно получилось с беретом, – бормотал он. – А вдруг новенький теперь не захочет со мной дружить… ещё бы… только нарисовался, а я его беретом треснул…

Веселые подкрученные вверх усы художника огорчённо поникли.

– Но ведь я же не нарочно! – воскликнул Ляп. Усы помедлили и провернулись вверх. – Я извинюсь!

Черная дверь распахнулась. На пороге появился хозяин дома.

Он был одет в чёрные брюки, каждая штанина выглядела, как треугольник. В начищенные чёрные ботинки с треугольными носами можно было смотреться, как в зеркало. Белоснежная рубашка, надетая на треугольное тело, была застегнута на все пуговицы. Из нагрудного кармана выглядывал идеальный треугольник чёрного носового платка.

Голова, как поставленный на вершину треугольник. Губы вытянуты в ровную линию, острый угол носа развернут вверх, поэтому вид у человечка был чрезвычайно важный. Над чёрными точками глаз чернели черточки бровей.

В руке человечек держал красный берет.

«Ух ты… какой он острый, как бы не уколоться», – подумал Ляп.

– Это ваше! – сказал человечек, протягивая Ляпу берет.

– Да, – кивнул Ляп. – Это моё…

– Ну конечно ваше, – пожал плечами человечек. – Я видел, как вы скакали у меня под окном, стучали в дверь, что-то кричали, потом подбросили берет. Вывод сделать не трудно, – сосед неодобрительно покосился на растрепанную прическу Ляпа. – Кстати, что вы кричали?

Ляп напялил берет.

– Ну… я радовался, – улыбнулся он.

– Чему? – человечек был абсолютно серьёзен.

– Что у меня появился сосед, то есть вы!

– Мы же не знакомы. Как можно радоваться тому, кого даже не знаешь? – брови человечка поползли вверх.

– Так давайте познакомимся! Я – Ляп. Художник Ляп.

Он схватил руку человечка и потряс.

– Художник… И сколько же картин вы нарисовали? – строго спросил человечек.

Ляп отпустил руку незнакомца и пробормотал:

– Ну… я точно не знаю… не считал.

– А надо было считать! Как это так? Художник не знает сколько у него картин! Очень странно, – заворчал незнакомец.

– Я … я посчитаю, – поспешно сказал Ляп.

– Вот и посчитайте! А то это непорядок! Надо все точно знать.

– Вас как зовут? – попытался сменить тему Ляп.

– Зовут меня Угол, – представился, наконец, человечек. – Я не понимаю, как я тут оказался. И мне очень не нравится, что я не понимаю.

Он раздраженно сложил руки на груди, добавив к своему образу еще парочку углов. Нога в начищенном ботинке нетерпеливо постукивала по земле.

– Может вы мне объясните, что происходит. Что это за место такое?

Лицо Ляпа растянулось в улыбке.

– С удовольствием, дорогой сосед! Разрешите пригласить вас в гости на чашку чая, – он махнул рукой в сторону забора из цветных карандашей, из-за которого выглядывал веселый домик Ляпа. – И я вам все-все расскажу…

Угол посмотрел на домик и поморщился. Уголки губ поползли вниз.

«Ему что мой дом не нравится? – подумал Ляп и тут же сам себе возразил: Не может такого быть. У меня совершенно замечательный дом!»

И это было абсолютной правдой. Дом у Ляпа действительно был замечательный. Кто именно его нарисовал неизвестно, но у этого молодого художника с фантазией точно было все в порядке.

Домик Ляпа был двухэтажный. Входная дверь располагалась на втором этаже. Она выходила на балкон, от которого начиналась бегущая вниз винтовая горка. И если за Ляпом заходил кто-то из его приятелей, они кричали, вместо «выходи»:

– Ляп, выезжай гулять!

Выезжать из дома было очень весело. А чтобы попасть обратно в дом, вовсе не надо было ни лезть обратно в горку, ни подниматься по лестнице. Для подъема существовал замечательный пружинный лифт. К торчавшей из земли пружине была прикреплена дощечка. Когда посетитель прыгал на дощечку, пружина сжималась, потом распрямлялась и выталкивала пассажира вверх. Главное было прыгнуть не слишком сильно, иначе вместо второго этажа, можно было вылететь на остроконечную крышу, украшенную флюгером в форме кисточки. Как-то раз Ляп не рассчитал прыжок и повис на флюгере. Как назло был сильный ветер, и флюгер крутился туда и сюда, вместе с флюгером крутился и Ляп. Когда ветер стих, висящего художника заметила пролетавшая мимо сорока. Она сначала растрезвонила новость по лесу, а потом понесла её на своём хвосте прямо в город. Из города срочно выехала самая настоящая нарисованная красная пожарная машина с выдвижной лестницей. Главный и единственный городской пожарный Тушилкин помог Ляпу спуститься. От верчений на флюгере у художника так закружилась голова, и ему ещё несколько дней казалось, будто он катается на карусели.

Ляп даже перестал пользоваться пружинным лифтом и некоторое время заходил в дом через фиолетовое окно на первом этаже. Все окна были сделаны из разноцветных стёкол, и цвет стен внутри дома менялся в зависимости от того, в какое окно светило солнце. Снаружи стены были украшены всяческими завитушками и узорами, тоже, естественно, разноцветными.

Когда Ляп впервые увидел этот дом, сразу понял, что он идеально подходит для гениального художника, которым Ляп очень хотел стать. В доме никто не жил, потому что расположен он был довольно далеко от города. Ляп решил, что уединение именно то, что нужно будущему гению, и поселился в домике, одиноко стоящему на опушке леса.

– Пойдёмте-пойдёмте, – снова позвал Ляп Угла.

– А здесь рассказать вы не можете? – промямлил Угол.

– Но в доме же гораздо удобнее! – настаивал Ляп. Он схватил человечка за локоть и тут же вскрикнул. Острый локоть пребольно кольнул ему ладонь.

– Ладно, – сдался Угол. – Пойдём. Раз уж по-другому никак. Должен же я во всём разобраться.

Он аккуратно закрыл чёрную дверь и направился к забору из цветных карандашей.

– Ура! – хлопнул в ладоши Ляп и приплясывая поспешил за ним, довольный, что знакомство с новым соседом состоялось.