Читать книгу Птицы знают лучше - Екатерина Круглова aka Дикая Яблоня - Страница 1

Восемь. Семь. Восемь. Два.

Синий. Сиреневый. Синий. Черный.

На самом деле двойка была светлее: густо-серая, маслянисто-графитовая, но для удобства и скорости приходилось считать ее черной. Затарахтел банкомат, выдавая купюры, Саша невольно задумалась, каким оттенком обозначить этот механический звук. Разглядывать многоцветие звуков – занятие ничуть не хуже любого другого.

Особенно когда в душе – полный мрак.

– Вы там деньги получаете или в "Тетрис" режетесь?! – съязвил мужчина позади. От него несло потом, нетерпением и разочарованием летнего неудачника. И не только от него – вся очередь выглядела так, словно отпуск им грозил не раньше декабря. Саша бы посочувствовала этим людям – сама не раз бывала в их шкуре. Но не теперь, не в этой жизни. Сострадания не осталось, все вырезали к чертовой матери.

Метафорически выражаясь.

– "Тетрис" – рядом! – бросила она, указав на соседний терминал. – А здесь – "Сапер"! – и пошла к выходу из торгового комплекса под унылое ворчание очереди.

О грубиянке тут же забыли – слишком непримечательна: рост средний, фигурка худощавая, таких вокруг – сотни. Даже яркие голубые глаза никто не оценил, мазнув ленивой мыслью: "Линзы, скорее всего". Знай они имя, тоже сочли бы обычным: Саша – для родных и знакомых, для коллег – Александра. Просто еще один человек среди прочих, спешивших домой по вечернему Питеру. Но торговый комплекс плевал на спешку, не желал отпускать без выкупа, подлавливал мелкими искушениями. Она задержалась у киоска с мороженым, выбрала эскимо. Слово "Мороженое" было написано оттенками синего, но Саша отчетливо видела багрово-зеленые буквы, совершенно не вязавшиеся с прохладой, скорее уж – с испорченным мясом.

Синестезия такая синестезия.

Поднявшееся на пару секунд настроение обвалилось обратно к нулю. Обнаружить в раннем детстве странную способность и услышать от родной матери "Это все чушь!" – неприятно и обидно. Впрочем, не фатально, если чуть-чуть подумать. Диагноз "Множественные миомы" в неполные двадцать четыре – вот что действительно больно до ужаса. Больнее только контрольный выстрел – забота любящих родителей: "Не переживай, солнышко, мы не будем шпынять тебя за отсутствие внуков. Иван справится за двоих". Старший брат со всем справлялся на ура: с учебой, с карьерой, с семьей, и глюков в голове у него не было. Просто какой-то эталон нормальности.

Саша на эталон не тянула никогда, а теперь и вовсе старалась не напоминать предкам о своем существовании. Что до Александры, она просто исчезла: привет, безработица, здравствуй, внезапный отпуск.

И что со всем этим делать? Обратиться к третьему варианту, без сомнения.

Только самые близкие друзья называли ее Санни, и таких людей можно было сосчитать по пальцам одной руки. Именно для третьего варианта все складывалось вполне удачно, хотя немного волнительно: роль подружки невесты Санни еще ни разу не доставалась.

– Как люди жили без интернета?.. – пробормотала Саша, открывая сайт РЖД. Спустя несколько кликов и одно столкновение с таким же ушедшим в глубины сети прохожим она купила билет на "Ласточку" до Пскова. Оставалось самое трудное: понять, какое из вечерних платьев не пострадает, если засунуть его в рюкзак.

***

Теплое желто-розовое слово "Ласточка" отличалось от холодного графичного "Сапсан", как лето от зимы. На деле поезда оказались практически одинаковы: такой же комфорт, такая же ошеломительная скорость и… такая же мучительная необходимость встать ни свет, ни заря. Трюк "поставить будильник подальше"  чтобы проснуться, добивая врага, не сработал: Саша приоткрыла один глаз, метнула тапок и – попала. Очень серьезно попала: все то время, которое она проспала, предназначалось для душа, макияжа и завтрака. В вагон "Ласточки" ворвалось лохматое и голодное существо, абсолютно не готовое через три с небольшим часа обнять лучшую подругу.

Тяжело быть совой в мире жаворонков.

Спустя еще час взъерошенное чучело все же уступило место человеку разумному – на сколько походные условия это позволяли. Перекусив, чем поезд послал, и умывшись салфетками, Саша все еще ненавидела жаворонков, но уже не мечтала сворачивать им шеи. Жаворонки вокруг нее молча таращились в телефоны.

"Где-то обязан быть альтернативный мир, в котором совы рулят!" – подумала она, назло мирозданию уставившись в окно вместо девайса.

Невольно вспомнилось похожее утро из прошлого – такое же сонное и раздражающее одновременно. Только в тот раз была не "Ласточка" – обычная пригородная электричка. И злость была в разы сильнее: посвящение в студенты закончилось полным провалом. Учительницы начальных классов, библиотекарши и психологини предвкушали веселье в компании физкультурников. Видимо, будущие физруки что-то заподозрили. Или просто решили не рисковать. В результате толпа трезвых грустных девчонок весь вечер пыталась развлечь себя сама. Получилось так себе. Говорят, общее горе объединяет. Бессовестно врут: следующим утром однокурсницы нравились Саше не больше, чем накануне. Последней каплей стала электричка: та определенно состояла в родстве с древними маршрутками марки "Газель": подпрыгивала, тормозила без повода, пыталась игнорировать рельсы. В тот день Саша спасла от увечий юную библиотекаршу Веру – та свалилась на нее, а не на поручень.

Иногда друзья на всю жизнь буквально сваливаются неведомо откуда.

Или, по крайней мере, хочется думать, что они – на всю жизнь.

"Если бы так же происходило с любовью…" – думала Саша, погружаясь в дремоту.

***

Упрямства лучшей подруге было не занимать: ее сто раз предупредили "Не встречай!", но она все равно пришла на перрон.

– Нафига?! – воскликнула Саша вместо положенного по идее приветствия.

– И тебе – доброе утро, – рассмеялась подруга. Чтобы вывести Веру из себя, требовалась как минимум дюжина Сашек, и то – теоретически.

– Серьезно – разве тебе не нужно готовиться?

– Все уже давно готово, – выводя машину со стоянки, подруга улыбалась спокойно и безмятежно. – И все – предельно камерно, по-домашнему. Не будет ни остроухих шаферов, несущих кольца незнамо куда, ни дислексичной тамады в заляпанном платье. И уж точно не явится стопятьсот левых родственников – только те, кто нам действительно дорог. Но букет, Санни, я буду бросать обязательно, так что это тебе следует приготовиться.

Саша открыла рот, чтобы пошутить про кирпич, завернутый в цветочки для надежности, и молча захлопнула его. Прямо сейчас, в данный момент лучшая подруга переходила на новый уровень жизни, оставляя ее позади – наконец-то это дошло и уложилось.

Сделалось тоскливо.

"А еще у нее будут дети, – гаденько проскрипел в голове голосок, подозрительно похожий на мамин. – А у тебя – нет. Ни-ког-да".

"Не очень-то хотелось!" – заткнула Саша отдающий шизофренией диалог и до самого дома Веры изо всех сил думала о хорошем. Идея отказаться от унылых стандартов отечественных свадеб казалась ей просто отличной. Стандартные она уже повидала, единственным развлечением на них было оставаться трезвой и наблюдать за гостями, держа наготове смартфон.

Впрочем, выражение "по-домашнему" предполагало вовсе не бюджетную тусовку в стенах квартиры под неумолчные проклятья соседей. Родители жениха подарили молодой семье собственный дом, и простое короткое слово плохо справлялось с его описанием. "Особняк" подошло бы больше. Интеллигентная, но скромная семья Веры не смогла бы дать дочери и полчердака этого дома. Окинув взглядом подарочек, прежде виденный только в Инстаграмме, Саша всерьез и надолго задумалась. Взвесила "за" и "против", проанализировала ощущения. В конце концов удовлетворенно кивнула: она не завидовала подруге.

Та действительно заслуживала все, и еще чуть-чуть. Но странная, едва уловимая заноза сомнений в мозгу никуда не исчезла.

***

– Санни, готовься! – беззвучно прошептала Вера и направилась прочь от подружек невесты. Саша послушно изобразила горячую заинтересованность, очень надеясь, что не фальшивит. Остальные девчонки толкались и шипели друг на друга, почти пугая азартом, словно им собирались бросить не изящный букет, а чемодан с миллионом долларов.

– Раз. Два…

– И-э-эх!!!

Прыжок, который совершила двоюродная сестра жениха, сделал бы честь Суперкубку ФИБА. У прочих охотниц за счастьем не было ни единого шанса.

– Ну, йо-о-окарный юань! – хором протянули жених и невеста, с укоризной глядя на Сашу.

И вот тут все встало на свои места. Не заботливые, понимающие родители невесты, которые никогда не назовут дочь Разочарование Номер Один. Не богатые успешные родители жениха, всегда готовые поддержать материально. И даже не замечательный секс, о котором шепотом, смущаясь поведала по скайпу Вера. Это – только очень приятные дополнения. Самым главным было то самое единство, с которым молодые отчитали лузершу. То, как они понимали друг друга с полуслова. Даже двигались они согласованно – чем-чем, а наблюдательностью природа Сашу не обделила.

Заноза оказалась не в мыслях – занозой была она сама: унылым, диссонирующим штрихом на яркой светлой картине. Неправильной надписью на упаковке с мороженым.

Что делать, если не хочешь портить Самый Важный день лучшей подруги? Исчезнуть максимально незаметно, конечно же.

Максимально незаметно не удалось: мама Веры поймала ее в дверях.

– Мне завтра… – Саша даже не напрягалась, изображая горечь момента, получилось само и "на ура".  – Мне завтра в женскую консультацию на осмотр, ну, Вера должно быть, вам рассказывала… Извините.

Разумеется, ее извинили. Сочувствующе покивали, похлопали по плечу, предложили вызвать такси.

– Я – уже, – Саша подняла большой палец, улыбнулась и выскочила за дверь.

***

Она не стала садиться рядом с водителем, и это автоматически свело дежурную болтовню почти что на нет. Таксист не расспрашивал, Саша не провоцировала. По-настоящему длинную фразу водитель произнес всего раз, и то – обращаясь не к ней.

Знак аварийной остановки сиял, прекрасно видимый издалека даже сквозь морось. Невезучие путешественники настолько свято чтили правила, что так и остались посреди пустой трассы, хотя вполне могли откатить машину к обочине.

– Очень торопитесь? – обернулся к Саше таксист.

– Нет, все в порядке, – она кивнула вперед, давая понять, что не против помощи бедолагам.

Не хотела бы она оказаться на их месте. Так почему не взять попутчиков?

Но девушки, печально курившие возле машины, заверили, что уже дозвонились до ближайшей станции техобслуживания. Скептическое замечание таксиста об относительности понятия "ближайшая станция" никого из их не убедило.

– Черт с ними, – буркнул таксист. – Пусть мокнут.

Дождь и в самом деле усилился.

Саша так и не смогла понять, что это было – скользкий асфальт? Ошибка водителя? Или какой-то зверек вдруг прикинулся камикадзе? Мгновение назад она клевала носом, а в следующее – мир завертелся перед глазами под звон стекла и скрежет металла. Ремень безопасности сдавил грудь, в глазах потемнело.

Тьма.

Серьезная ошибка – считать, что этот набор звуков – черный. Тьма – словно сырое мясо: багровое слово с алыми прожилками по краям, обволакивающее, как трясина, и липкое, как холодный пот, проступивший от ужаса.

– Н-н-нет! – выдавила Саша сквозь зубы, сражаясь с багровым туманом. Что-то нужно было противопоставить ему, все равно – что, лишь бы отыскать якорь, не позволить туману затянуть в себя, лишив сознания, а затем и жизни. Свет? Бесполезное слово, графичное и хрупкое, оно исчезло, едва возникнув. Жизнь? Звонкое слово, не замаранное багрянцем. Густая сочная зелень. Надежные звуки, но при этом – режущие, как трава, которую сорвали неосторожной рукой.

Саша уцепилась за этот образ, без конца повторяя слово-спасение.

Липкую тьму вытеснило зеленое сияние, окутало теплом и почему-то – ароматом свежескошенного газона. Подхватило, унесло за собой…