Читать книгу Птицы знают лучше - Екатерина Круглова aka Дикая Яблоня - Страница 3

Пахло заплесневелой тканью и нагретым металлом, но никак не газоном. И по-прежнему давил, врезался под ребра ремень безопасности, впрочем – слабее, чем прежде. Саша нащупала замок, и тот вдруг рассыпался под вспотевшей ладонью. Приоткрытая дверца зияла выбитым стеклом, сквозь нее торчал ствол совсем молодой березки, не ствол даже, так – стебель с претензией, но неожиданно прочный. Саше пришлось пинать дверцу почти минуту, прежде чем трава и юные деревца сдались и пропустили. Выбравшись на четвереньках, она посидела немного, уткнувшись носом в останки березы. Попыталась встать, но дрожащие ноги подвели, уронили хозяйку обратно в траву. Саша развернулась. Медленно, цепляясь за дверцу, поднялась наконец в полный рост.

В этот раз она уронила не себя целиком – только челюсть.

Вместо новехонького такси ей предстала груда металлолома, ушедшая колесами в землю. Ржавый остов, и в нем – еще один: человеческий. На месте водителя, частично осыпавшись на пассажирское, был скелет в истлевших лохмотьях.

Пискнув что-то невразумительное, она отшатнулась, плюхнулась наземь и так отползала, пока не уперлась спиной в ствол ближайшего дерева.

Сначала была вполне логичная для такого случая мантра: "Проснись-проснись-проснись!!!" Не помогло: ржавый остов никуда не исчез.

Потом пришло озарение: "Ну, конечно! Все это – долбанное реалити-шоу!". После пары фальстартов Саша смогла не прокаркать уже, а вполне отчетливо крикнуть:

– Эй! Ау! Где вы есть? Розыгрыш удался!

Мир вокруг нее укоризненно притих на несколько мгновений, и снова наполнился звуками леса без признаков актеров и операторов.

Саша пошарила в карманах курточки и вытащила телефон. Тот явился на свет по частям, разбитый в хлам, катастрофически бесполезный. "Странно, – подумала она. – Кувалдой по нему лупили, что ли? Почему тогда я уцелела?.."

– Блин! – вскрикнула Саша, опять заставив примолкнуть пичуг на ближайших ветвях. – А уцелела ли?!

Память услужливо подсунула обрывки информации о шоковом состоянии и прочих ужасах, при которых человек вроде как жив, хотя на самом деле покойник, просто еще не понял этого.

Все конечности оказались на месте, железяки из живота не торчали, и пробоин в черепе она не нашла, хотя волосы в панике довела до состояния вороньего гнезда.

– Валить надо, – кивнула сама себе Саша, но тут некстати вспомнился рюкзак с вещами, деньгами и паспортом.

Лежавший рядом с человеческими костями, скорее всего – водителя.

– Простите. Простите. Простите, – повторяла она подбираясь к машине, залезая внутрь и медленно отступая назад. Сама не знала, у кого просит прощения за то, что сумела выжить. Бормотала, пока деревья не скрыли от нее место аварии. После этого Саша прижала рюкзак к груди, выдохнула с облегчением… и поняла, что даже примерно не представляет, куда ей идти.

– Что же делать?.. – спросила она мироздание.

***

– И-и-и! И-и-и!  – проскрипели у нее над головой. На пение птицы это походило лишь чуть больше, чем на скрежет старых дверных петель. Очень медленно и очень осторожно Саша подняла голову. После скелета она была готова увидеть все, что угодно. Или почти все.

Сначала взгляд беспомощно шарил по стволу и ветвям осины: ни дверей, ни страдающих отсутствием голоса птиц Саша не обнаружила. Неожиданно толстый сучок расправился и снова скрипуче заверещал, оказавшись ушастой совой.

– Глупая сова! – расхохоталась Саша. Смех был нервный, вперемешку со всхлипами, но от него стало чуточку легче. "Вя-я-я!!!" – обиделась птица, снялась с ветки и пролетела вплотную, влепив Саше концом крыла натуральнейший подзатыльник.

– Отстань ты! – она отшатнулась за дерево, и – получила новый удар под аккомпанемент злорадного "И-и-и!". Теперь ей досталось с другой стороны – по уху.

– Чего тебе надо?! – крикнула она, отмахнулась рюкзаком и схлопотала по затылку, в этот раз – лапами.

– Дура бешеная!

Саша бежала, петляя между стволами, спотыкаясь о корни, а вслед ей неслись "И-и-и!", "Вя-я-я!" и какие-то совсем несуразные звуки, похожие на собачий лай. В очередной раз зловредная сова наорала на нее, чиркнув крылом по носу, и вдруг бесследно исчезла. Саша остановилась, уперлась руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Замерла. Поперхнулась, а потом с невнятным, почти совиным воплем радости ринулась вперед.

Пернатая психопатка выгнала ее из леса прямиком на шоссе.

***

 Кажется, время приближалось к полудню – если только солнце над головой было Солнцем, а мир вокруг не придумали злые пришельцы, доедающие втихаря ее мозг.

Подбодрив себя дикой мыслью, что она – попаданка, а не жертва космического гипнокраба, Саша полезла в рюкзак. Наверное, еще ни один человек во Вселенной не был настолько благодарен будильнику: не проспи она завтрак – не держала бы в руках пачку крекеров и бутылку воды. А если еще вспомнить подтаявшую шоколадку, можно смело считать себя опытным путешественником, готовым к любым невзгодам.

Перекусить не удалось: едва Саша расковыряла упаковку, из-за поворота показался грузовичок. Почему-то хотелось думать о нем именно так: уменьшительно и снисходительно. Потрепанная машинка с брезентовым верхом напоминала привычные грузовые такси, только вместо имени владельца и номера телефона на ней красовались мультяшные курицы.

Или, по крайней мере, художник имел в виду курицу, хотя вариант "веселый птеродактиль" тоже не отпадал.

Здесь была цивилизация. Здесь были машины. И у этих машин (ладно – одной машины, но зачем придираться?) были номера с русскими буквами.

Всхлипнув, Саша уронила печенье и замахала руками. Грузовичок послушно остановился. Добродушный лысоватый мужчина лет шестидесяти открыл дверцу с пассажирской стороны и внимательно оглядел Сашу, задержав взгляд на измазанных травой джинсах.

– Голубушка, что ж вы делаете одна, так далеко от города? – покачал он головой. – Садитесь скорее.

– Гуляли? – все так же участливо спросил водитель, кивнув на рюкзак, когда она забралась в кабину.

– Я, кажется, заблудилась, – осторожно сказала Саша. Было что-то чертовски неправильное в заботе совершенно незнакомого человека. Нет, подвезти автостопщика – это нормально, но с чего вести себя так, словно он – ее добрый дядюшка?!

"Потребовать остановить или выпрыгнуть, не дожидаясь?" – спросила она себя, подумала, и решила не торопить события. Кто сказал, что все на дороге – маньяки? Может быть, дела не так уж и плохи?

– Меня зовут Саша, – предельно дружелюбно сказала она водителю

– Я знаю. А меня – Петр Егорович, но можно и просто – Егорыч, – новый знакомый посмотрел на нее – мельком, тут же снова уставившись на дорогу, но печаль и сочувствие в его взгляде были ощутимы почти физически. – Рад, что вам лучше.

Дела оказались не просто плохи – ситуация определенно попахивала безумием.

***

Водитель был так же неразговорчив, как и таксист накануне. "Накануне ли?" – усомнилась Саша, но проверить не было никакой возможности: часы, календарь и все прочее погибло вместе со смартфоном. Она поразмыслила, будет ли чрезмерной наглостью попросить телефон у нового знакомого. Останавливала ее вовсе не излишняя деликатность, и даже не то, что она едва помнила номер родителей. Кассетная магнитола без признаков CD-проигрывателя – вот что непрозрачно намекало: телефона может не быть вовсе. А если так – стоило воздержаться от скользких тем. Мало ли что.

Саша вздохнула и уставилась в окно.

Перед глазами не то чтобы пролетали, но двигались во вполне приличном темпе деревья и фонарные столбы. Вскоре прибавились дорожные знаки. Первый, стандартно-голубой, сообщал белыми буквами: "Пагубов-Горшечник". Цвета совершенно не вязались со звуками, этим словам больше подошел бы графитово-серый и алый на темно-лиловом. Готически-мрачное сочетание, пожалуй, даже зловещее.

Название населенного пункта? Водитель упоминал город, но ничего подобного на пути из Питера в Псков и обратно Саше не встречались ни разу.

Второй знак предупреждал: "Вы покидаете темную зону"

"Что? Как это?"– растерялась она, невольно обернувшись. Другая сторона знака гласила: "Внимание! Вы въезжаете в темную зону!"

– Все в порядке? – спросил Петр Егорович.

– Да-да, конечно, – она поспешно кивнула.

Ничего не было в порядке: сразу после знака фонарей прибавилось раза в четыре. Началась частная застройка: ничем не примечательные, но вполне опрятные домики и аккуратные заборы. Грузовичок теперь ехал медленнее, так что Саша могла рассмотреть детали. Например – объявления на калитках.

После пятой или шестой таблички "Осторожно! Во дворе злой филин!" она откинулась на спинку, глядя прямо перед собой. В лесу возле останков машины надежда без проблем вернуться домой еще подавала признаки жизни. Теперь же оставалось только запустить руки в волосы и взвыть от отчаяния.

Взгляд беспомощно заметался по кабине и остановился на маленькой иконе под лобовым стеклом. Обычное дело, обычная фигура с нимбом, неизвестная Саше: в ее семье не увлекались религиями. Зато увлекались мифологией. Если у мифического персонажа в руке факел, а в бок вцепился орел, на иконе этой теплой компании быть не полагалось.

Но вот же она – была, раскачивалась прямо перед глазами.

Меховая игрушка, до того неподвижно сидевшая позади приборной панели, вдруг спрыгнула ей на колени и потыкалась головой в руки. Саша замерла в ужасе.

– Не бойтесь, – улыбнулся Егорыч. – Он не кусается. Почешите лобешник, Кузьма это любит.

Она подчинилась, осторожно потрепав сову по голове. Игрушка, оказавшаяся вполне живым мохноногим сычом, благодарно присвистнула и улетела на место

– Замечательная птица, – вежливо сказала Саша. Взгляд водителя потеплел:

– Защитник мой! Никогда еще не подводил! Я вас до мэрии довезу, хорошо? – прибавил он, помолчав.

Нехорошая получилась пауза, как будто Егорыч наверняка знал: его пассажирку ждут где-то еще.

– Н-н-не беспокойтесь, – ей почти удалось сдержать дрожь в голосе. – Поступайте, как вам удобно.

Ей не хотелось ни в какую мэрию. Ей не хотелось знать, что Прометей делает на иконе. Ей не хотелось знать, от чего сыч защищает Егорыча. Ей до слез, до судорог хотелось домой.

"Хватит! – одернула себя Саша – Нужно радоваться, что еще жива. Буду действовать по ситуации!"