Читать книгу Стася: тайна под розой. Она – его безумие. Он – ее катастрофа - Екатерина Мельникова - Страница 3

В конце рабочего дня четверо друзей, отвезя Кирюшу домой, отправились отдохнуть в бильярдный бар – поиграть и что-нибудь выпить.

– «Будь здоров и не кури», говоришь? – задумчиво произнес Тимур, а через мгновение покатился со смеху. – Что за чертовый кретин?

– Тима! – пихнула его правильная в таких ситуациях Стася. – Человеку было плохо!

– А Матвей – добрая душа. – Далеко не с похвалой добавил Тимур. – Может и хорошо, если б на свете еще одним придурком стало меньше.

– Ты иногда просто чудовищные вещи говоришь… – заметила теперь Снежана. – Мотя у нас человек чувственный, ой, то есть чувствительный!

– Ну и первое – тоже. – Вставила Стася со знанием дела. В этот момент они с Матвеем переглянулись, и девушка заметила, что он покраснел. Наедине он был смелый и горячий. Как же ей нравится, когда он смущается в компании!

– Без сомнения. Он у нас чувствует людей. Что скажешь по поводу этого Богдана? Что он за фрукт?

– Он из тех людей, которые сходят на нет, если им больно. Они эту боль хотят передать следующему. Чтоб знали, какого это! Мол, я несчастен, не быть другим людям счастливыми! Держу пари, он либо от этой девушки не отвянет, либо найдет другую, и если у той будет парень, начнет делать те же попытки разломать чужие отношения и из обломков соорудить собственные. Это мерзкий человек…

– Ему бы ремня! – закончил за него Тима.

– А тебе – намордник. – Добавила Снежана. – Все, сменили тему. В каком ресторане отмечаем день рождение дяди с папой, а, Матвей?

– Не знаю, Снежа. Что-то они темнят. Как всегда хотят сделать сюрприз.

– Ведь это у них день варенья, мы им должны делать сюрпризы!

– Вот и устрой там стриптиз. – Сказал Матвей, намекая на ее смелую манеру одеваться. – Мои папочка с дядюшкой обалдеют. Тебе есть, что показать.

– А ну-ка! – ударил стол Тимур. – На мать моего сына могу смотреть только я!

– Ребята, – вздохнула Стася не сказать грустно, но и не очень весело, – есть среди нас такие, кто ожидал, что сразу после школы мы так резко повзрослеем? Станем родителями… Это странно.

– Это чудесно. – Перефразировал Матвей, приобняв ее плечи. – Мы с тобой идеальная пара и у нас будет хорошая девочка.

– Да. – Сразу заулыбалась Стася, погладив живот. Иногда она нервничала, какой же она станет мамой, но в целом была счастлива.

Когда девушка приклонила к любимому плечо, брат с подругой посмотрели на них с упоением. Мир Стаси и Матвея настолько прост и бескорыстен… Их горячей обоюдной верности можно только позавидовать.

– За нашу семью! – Тимур поднял бокал с коктейлем.

– Да, за нашу будущую семью. Поскольку, когда обе наши пары распишутся, мы таковой и станем по-настоящему.

– Ты не права, Снежа. – Сказала Стася. – По-настоящему мы семьей стали уже давно, осталась лишь одна формальность: печати в паспорте.

– Вот это был истинный тост! За нас! – подхватил Матвей, и ребята, наконец, чокнулись бокалами.

На этих солнечных выходных они выбрались с Матвеем из дома. Он часто говорил ей «собирайся, прокатимся», но не сообщал, куда именно поведет ее. Стася любила, что его сюрпризы всегда оканчивались чем-то романтичным на природе или в ресторане, а порой и дома в постели, но в этот день Матвей предложил ей погулять как-то невесело. Видимо, сюрприза не будет. Тогда что?

По дороге он купил три искусственных букетика, и Стася сразу поняла, что они едут к Власу.

Оставив машину на предназначенной для стоянки обочине, Матвей помог девушке выйти, и они молча пошли в одну из самых богатых краев кладбища. По пути парень вручил Стасе букет красных роз. Эти цветы всегда означали любовь. Стасе нравилось, с каким уважением жених относится к ее прошлому, и даже сам проявляет инициативу ходить к ее бывшему парню на могилу.

От себя Матвей решил преподнести искусственных ромашек нежного персикового цвета, а еще таких же, но белых, отцу Власа, который похоронен рядом. Даты их смерти пропускали меж собой всего два года. Стася всегда думала, какого пришлось его маме, которая потеряла двух любимых мужчин. За что это ей, ведь она такая добрая? Это было нечестно.

«Ты не должна плакать там в одиночестве, я всегда хочу быть рядом с тобой, особенно в такие минуты. Ты можешь довериться мне в любой момент своей жизни и знать, что я никогда не стану ревновать», – говорил Матвей. Отчасти он определенно ревновал, Стася чувствовала. Но это нормально. Все пройдет. Она верила – все-все пройдет.

Частенько Матвей вслух вспоминал хорошие моменты, проведенные с Власом. Вот они пришли, и Стася старалась не портить его добрые воспоминания своими слезами, но не сдержалась, проведя пальцами по имени бывшего парня и дате его смерти на гладком надгробном камне. Этот потрясающий человечек был ее первой любовью, которую она никогда не забудет.

До сих пор страшно думать о том, что ей пришлось пережить, лишившись Власа; о том, как несправедливо обошлась с ним судьба, и что Стася носит ребенка от его убийцы. Но за дочь она была благодарна. Ее настоящим отцом будет Матвей. Они захотели, и сами решили так.

– Ты вспоминай его. – Ход ее мыслей нарушил приятный проникновенный голос Матвея. – Вспоминай всегда, не бойся. У нас с тобой новая, другая любовь. Влас по-прежнему много значит для тебя, вспоминай. Потому что даже я постоянно вспоминаю.

Стася высморкалась в платок, протянутый Матвеем. Она выпрямилась и тут же оказалась в объятиях жениха. Ей бы не хотелось говорить, как она за все ему благодарна и как сильно его любит, прямо на могиле Власа, поэтому захотела уйти, оставив букетик роз.

– А ромашки? – спросила она, заметив, что Матвей не стал оставлять другу цветы.

– Это для Леси Фанышевой. Давай сходим.

– Точно. Давай. – Вздохнув, Стася опять поняла, что с новой силой возненавидела Рустама – по его беспощадным умыслам не стало столько хороших ребят! Этот монстр не пожалел даже родную сестру. Пусть горит в аду вечно.

Свой общий день рождения два брата – папа и родной дядя Матвея – решили отметить в ресторане французской кухни вдалеке от дома, практически загородом. Это было дорогое место с огромным залом, вмещающим в себя большие столы, сцену для ведущего и танцевальную площадку.

Братья-близнецы Анатолий и Антон пригласили сравнительно немного, по их предположениям, народу: одних коллег с работ собралось человек десять, а еще присутствовали их лучшие друзья со своими женами, Стася с Матвеем, Тимур со Снежаной и Эмилия с Петром. Только у близнецов не было пары. А им и без женщин, видимо, было сегодня хорошо. Матвея они с самого начала праздника заделали барменом:

– Ну что, наливай, – повторял Анатолий снова и снова.

Когда совсем стемнело, и последний человек договорил свой тост по поводу счастья в личной жизни, Анатолий взялся вспоминать свою жену, которая его бросила, и Матвею разговор на эту тему настолько не понравился, что он едва сдержался, чтобы не выйти из-за стола. А его подпивший отец тем временем с жаром заливал, не позволяя вставить никому и единого слова.

– Так, можно я договорю?! – гаркнул он кому-то из своих работников. – То есть понимаете, да, каждого человека можно подогнать под себя. Я этого не знал, когда начал встречаться со своей женушкой, а если б меня мама моя сразу же всему обучила… Царство небесное бабушке Матвея, и мамаше его спасибо, что подарила мне золотого сына, но эту стерву мамашей не назовешь. Бросила меня и мальчика, чтоб зажечь с другим мужиком, завести новую семью, позабыв о старой, словно мы игрушки какие-то…

Матвей, не в силах слушать, позволил себе лишь отвести взгляд и сосредоточиться на других мыслях.

– Толя, Матвею неприятно. – Деликатно произнес отец Рустама, Петр. – Перестань. Не держи зла и не суди, и тебя самого простят, когда ты совершишь ошибку.

– А можно я, все-таки, договорю?! Чтоб я кого-то вот так бросил? Никогда! Такие вещи не прощают! Но и я тоже виноват. Смог бы я начать все сначала, поступил бы, как в молодости с моей мамой ее свекровь: дрессировал бы так, чтоб она не то, что уважала мужа по достоинству, она б в пять утра вставала борщ ему варить! Вот так. Либо будь женщиной, либо уходи. Мама ей благодарна была после этого! Сначала обижалась, да, но потом была благодарна.

– Я думаю, – осмелилась перебить Стася. Все-таки она не могла не поспорить на эту тему с человеком, который живет вместе с ней и Матвеем под одной крышей, – не нужно считать женщину таковой, если она кроме домашнего быта больше ничего не умеет. Прежде всего, она должна просто любить своего мужа. Ведь любить не заставишь, это либо дано двум людям, либо нет. А для наилучшего эффекта пара должна жить отдельно от родителей, ключик от жизни вашего сына не должен лежать в вашем кармане. Если я вас обидела, дядя Толя, извините. Просто мне такая перспектива бы никогда в жизни не угодила, и я высказала свое мнение. Я бы не позволила кому-то из родителей мужа со мной обращаться в подобной манере.

– Ста-а-асечка! – слащаво протянул Анатолий. – Да чего ты так сразу меня испугалась? Да к тебе, моя славненькая, это вообще не относится, речь идет о других, о плохих женщинах, которых, я верю, можно исправить. А ты и так хорошая. Ты Матюшу истинно любишь, и вы заботитесь друг о друге.

– Пап, я совершеннолетний человек и будущий отец, не надо меня кликать так уменьшительно: Матюша… – передразнил Матвей. – Я – несу ответственность и за себя и за жену.

– Замолчи, я – говорю. Такую жену как ты, Стасенька, на руках носят! Забудь все, что я сейчас наговорил! Это не о тебе!

– Ну, тогда ладно. – Уже веселее произнесла Стася, шутливо вздернув нос.

– Мою сестру напугала перспектива в пять утра варить борщ. – Вставил Тимур, засмеявшись. А затем добавил тише, подмигивая каким-то мужчинам: – Она его и в шесть вечера варить не умеет!

Взрослые мужчины за столиком расхохотались.

– Борщ готовлю я. – Выпятил грудь Матвей. – Мы со Стасей всегда договоримся об обязанностях. Хоть сегодня и не ее день рождения, я выпью за… твое здоровье, Стася, и скажу: обещаю, я буду носить тебя на руках до самой старости. Потому что ты того стоишь, моя зайка.

– Тот момент, когда дети стали взрослее раньше, чем ожидали родители. – Сказала Эмилия, всем своим видом показывая, как гордится дочерью и Матвеем.

– Спасибо. Куда бы ты ни пошел – я за тобой. – Прошептала Стася на ушко жениху.

Раздался звон бокалов, веселье продолжалось. А когда Стася устала, они с Матвеем поехали домой.

Дороги сегодня после выпавших на город осадков покрылись ужасным гололедом. Мрак застилал загородную лесную местность, и парень был осторожен, особенно когда зазвонил его телефон. В дороге они с девушкой пробыли минут пятнадцать, оставалось достаточно много времени до дома.

– Алло, пап, что звонишь? – спросил Матвей, отвечая на звонок.

– А вы где?

– Пап, на дорогах скользко, мы очень медленно едем. Через несколько минут доберемся. Как празднуется? Танцуете хоть?

– Вот как раз собрался делать нижний брейк, а что? – засмеялся Анатолий.

– Смотри, больше не пей, и контролируй дядю Тошу. Придешь сегодня пьяный – домой не запущу.

– Понятно. Да мы заказали себе немного… – начал говорить отец, как вдруг на этом месте связь прервалась, и динамик стал кряхтеть, как старое радио. Они заехали под крытый мост, Матвей слышал лишь отдельные звуки и ничего не понимал.

– Пап? Пап!

– В тоннели связь исчезает, подожди, пока проедем. – Сказала Стася.

– Точно. Хорошо. Тогда сейчас услышу. Алло!

– Мотя, может, потом? Мне страшно из-за дороги. Давай на этом месте помедленней.

– Не бойся, у меня нога на тормозе. – Успокоил Матвей, по-прежнему держа мобильник в руке. – Алло, ну ты слышишь теперь?

В этот момент Стася залюбовалась им. Они снова выехали на открытую местность, когда из-за кустов выбежала большая длинная птица. Она встала прямо на их полосе и вытаращила глаза.

Когда Стася закричала, Матвей переключил внимание на дорогу и решил, что там человек. Он машинально выкрутил в свою сторону руль, намереваясь заехать на встречную полосу, но в испуге он забыл, что на дороге каток. Машина со свистом соскользнула с проезжей части и всем передом въехала в толстое дерево.

Ливень осколков полетел на Стасю, в шоке она закричала еще один раз, намного громче.

В какой-то момент наступила мертвая тишина. Через пару мгновений, со страхом проверив, цела ли она, девушка начала осматривать жениха. Она заплакала, увидев его в крови.

– Матюша! – она осторожно похлопала его по щекам. – Прейди в себя, не умирай, я больше такого не переживу, ты мне нужен! Матвей! Я цела, кажется, а ты как?

– Что-то не так с ногами, – наконец, сделав судорожный вдох, просипел он, – мне больно сильно…

Стася посмотрела вниз и поняла, что его ноги зажало смятым металлом. Она опять увидела кровь и сильно затряслась. Мимо них проезжали машины. Звать на помощь!

– Потерпи. Держись, прошу! – ударив кнопку аварийной световой сигнализации, Стася еле выбралась оттуда.

Она кричала о помощи, но несколько машин равнодушно промчались мимо, и вот к ним направилась еще одна. Стася встала прямо на дорогу.

– Остановись. – Прошептала она в слезах, больше не в силах надрывать связки. – Пожалуйста. Господи. Останови эту машину.

Увидев перед собой ужасную аварию и беременную девушку, Богдан не мог проехать мимо. Он опрометью выбежал из машины, когда остановил ее на обочине.

– Девочка, что случилось, ты ранена? Еще кто-нибудь в машине есть?

– О Боже, помогите, прошу! Мы съехали с дороги, в машине у меня муж за рулем, ему ноги придавило, помогите скорее! – и она с незнакомым молодым человеком побежала к машине. – Он ведь жив? Скажите, он жив?

– Не может быть… – слова мужчины и выражение его лица, когда он прикасался к лицу Матвея, ей не понравились. – Матвей?

– Что вы там сказали? Нет, не говорите, что он не дышит!

Богдан повернулся к девочке.

– Так, все, тихо. Он дышит, перестань волноваться, тебе это противопоказано. Дыши глубже, я сейчас вас отвезу в свою больницу! Я доктор, милая, не бойся! Все будет хорошо, я помогу! Сейчас я достану из машины аптечку, стой здесь. Стой здесь!

Но сию же секунду ему пришлось ее придержать – Стася упала в обморок.

Девочка очнулась после ужасного, мучительного кошмара. Ей приснилось, как будто они с Матвеем попали в аварию, разбили его новую машину. Но самое страшное, ему сильно задавило ноги, он не мог шевелиться, а у Стаси от шока начались схватки и ей сделали кесарево.

Но если ей приснилось все это, почему тогда она в каком-то чужом месте, одна в двухместной палате. Палате? Это больница!

Стася расширила глаза при этой мысли. Она проверила, ничего ли у нее не болит. На самом деле болит все, но несильно. Будто она лежала несколько дней. Девушка вздохнула с облегчением, но оно было лишь секундным, потому что, когда она коснулась живота, тот был плоский и болел. Ощущение боли было знакомым – как после операции. Где ее дочь? Она потеряла ее?

Дрожащими пальцами, громко дыша, Стася подняла рубашку и увидела повязку у себя на животе. Она ужасно испугалась того факта, что могла потерять свою малышку. Девушка так любила разговаривать с ней, петь для нее и покупать красивые милые платьица. Ощущение было такое, словно от нее с такой же ловкостью отделили руку или ногу. Без этого ребенка ей на свете не жить!

Она хотела закричать, выбить дверь, но не смогла разогнуться от боли, пока к ней ни пришел парень, тот самый, который им помог, остановившись на дороге. Он был в голубой медицинской форме, с бейджиком на груди, но Стася не обращала внимания на имя. Она вцепилась в его одежду пальцами.

– Моя дочь! Где она, что с ней?

– Стася…

– Нет, не говорите, что я ее потеряла!

– Слушай сюда…

– Что, что там с моей дочерью? Почему она не со мной? И где Матвей?! Помогите ему…

Стася с трудом села, чтоб видеть его голубые глаза. Она не получила ответов на вопросы. Очень важное сейчас произойдет в ее жизни: это либо хорошо, либо очень страшно. Она боялась последнего.

– Ты Станислава ведь, да? – тихо разговаривал с ней молодой доктор. – Я Кареев, Богдан Степанович. Терапевт. Можно просто Богдан. Я тебя успокою, только не перебивай. Твоя девочка родилась. Седьмой месяц – невероятно маленький срок, но у тебя был шок, и роды начались. Ты была без сознания, по этой причине сделали кесарево. Пока девочка у нас, но завтра ее переведут в специализированную клинику. Тебя скоро выпишут, ты в порядке. А вот Матвей, твой жених…

– Откуда вы знаете?

– Мы с ним знакомы.

– Мне нужно увидеться с Мотей. Пожалуйста, Богдан, проводите меня к нему. Где он?

– Ну, пойдем потихоньку. Он пока наверху, в реанимации.