Читать книгу Долина Инферин. Вихри холода - Екатерина Новак - Страница 7

Кения – Долина Инферин, март 1678 года

Хорошо жилось народу самбу, привольно. Куда ни посмотри, до самого горизонта тянулись широкие плодородные земли и пастбища. Зеленые холмы перемежались с редкими лесами, зарослями кустарника и болотистыми топями вдоль глубокой полноводной реки. Глаз радовала живописная природа саванны, не выжженная жарким солнцем, как в соседних краях, а лишь слегка опаленная им.

Многие молодые самбу здесь родились, выросли и тут же собирались закончить свой путь. Раньше они были народом кочевым, но здесь задержались надолго. И это было видно по их устоявшемуся быту и постройкам в деревне. Полукругом расположились соломенные хижины, замазанные глиной и грязью, рядом паслись стада коров и коз. Над кострами трудились женщины, готовя еду, бегали полуголые дети, а молодые мужчины ходили на охоту. И хотя самбу не употребляли в пищу мясо животных, охота для них была проверкой силы и доказательством взросления молодого воина.

Жизнь племени проходила размеренно, без происшествий. Самбу держались в стороне от других народов и почти не встречали чужеземцев. Может быть, еще и поэтому они были так удивлены, когда увидели незнакомых людей, приближающихся к деревне. Не будучи жестокосердными, самбу даже и не подумали напасть на чужаков. Мужчины лишь заслонили спинами свои семьи и с любопытством разглядывали пришельцев, не забыв при этом взять в руки копья. Из пришедших особенно выделялась женщина. Она была не похожа на девушек из племени самбу, привлекая внимание своей белой кожей и длинными волнистыми волосами цвета выжженной травы в период засухи. Глаза ее сияли голубым светом. Одежда иноземки состояла из однотонного длинного полотна, обернутого вокруг тела. В руках она держала сверток.

Рядом с ней шел мужчина средних лет с таким же, как у нее, цветом кожи и волосами. Глаза же его были, как у всех самбу, темные, почти черные. Выглядел он сурово. Хмуря темные брови, незнакомец крепко держался за свое оружие, сделанное из длинной палки, с привязанным к ней камнем. Сразу за ними следовало несколько мужчин и женщин подобной внешности. Все казались изможденными и уставшими.

Вождь племени решился и подошел к незваным гостям. Светловолосый, что шел во главе процессии, тут же поднял оружие наизготовку, но женщина жестом успокоила его. Она что-то шепнула ему и на наречии самбу произнесла:

– Мы пришли с миром.

Как только она сказала эти слова, сверток в ее руках зашевелился и заплакал. Вождь увидел маленькую лысую головку ребенка.

– Разреши нам передохну́ть до утра на вашей земле. Мои люди очень устали. Прикажи своим лучшим воинам завтра сопроводить нас к месту, которое я укажу.

– Мы мирное племя и не ищем раздора, – ответил вождь, удивляясь тому, что чужеземка знает их язык. – Я предоставлю вам и кров, и людей.

Чужеземцам выделили поляну на возвышении рядом с крайним домом в деревне. Так за ними удобнее было наблюдать. Женщины самбу принесли немного молока и какой-то пищи. Голубоглазая накормила ребенка и что-то приказала белому воину. Тот кивнул в знак согласия, ушел и вернулся только к вечеру с освежеванной тушей животного. Самбу, не выносившие пищи из мяса, брезгливо подергивали носами. А чужаки, не обращая на них внимания, разожгли костер и повесили добычу над огнем. Вскоре по всей деревне разнесся аромат жареного мяса. Дети, не в состоянии удержаться от удивительного зрелища и дразнящего запаха, подошли ближе к поляне.

– Видящая, эти дети так назойливы, – наморщил нос один из ее людей.

– Их с детства кормят какой-то бурдой, – ответила она, даже не взглянув в его сторону, – питайся так я, тоже вприпрыжку прибежала бы на аппетитный запах.

– Как долго мы намерены сидеть в этой дыре? – спросил воин. – Чем быстрее доберемся до Долины, тем больше надежды, что нас не съедят животные или не убьют, пока мы спим, какие-нибудь аборигены.

– Мы дойдем туда, и никто нас не съест. Ты прекрасно знаешь это и сам, – нетерпящим возражения тоном ответила Видящая.

Тем временем дети уже теснились у костра и жадно вдыхали аромат неизвестной им пищи. Взрослые же, напротив, с ужасом и отвращением издалека смотрели на поджаренную тушку. Мужчины племени стояли неподалеку с вождем и о чем-то шептались между собой.

– Ты уверена, что они не прибьют нас? – задал воин заботящий всех вопрос.

– Не глупи, – ответила Видящая, – они не тронут нас, пока мы не трогаем их. Но на всякий случай установи на ночь дежурство. Береженого бог бережет.

Матери самбу отогнали детей от костра и теперь с интересом выглядывали из хижин. Вечер наступил незаметно. Сначала зарделось алым цветом далекое небо, а потом как-то в один миг все накрыла беспросветная тьма. Однако то там, то здесь сквозь черное полотно небес проглядывали яркие звезды.

Ребенок белой женщины изредка всхлипывал, однако в целом оставался спокойным, несмотря на малый возраст, и не доставлял неудобств.

– Спи, Орэм, – нашептывала ему Видящая, – спи и набирайся сил. Скоро мы вернемся на землю, где твой король будет править долго и справедливо.

Самый молодой из спутников женщины услышал эти слова и улыбнулся. Он выглядел уставшим, лицо осунулось, а под глазами пролегли тени. Одежда, как и у других, была изношена и обожжена. Сейчас он мало чем от них отличался, но гордая осанка и отношение к нему самих чужеземцев выдавало его высокое положение.

Люди голубоглазой наспех перекусили и улеглись на лежанки из сухой травы, радуясь и такому приюту. Лишенные крова и необходимых вещей, они шли вперед к каменному тандему в надежде, что тот перенесет их обратно в Долину – в то время еще девственную и прекрасную. Прямо перед последним взрывом вулкана Золотой Обелиск переместил их за сотни лет назад к подножию горы Килиманджаро. И теперь главное было выжить! Тогда у них еще будет много лет впереди, чтобы понять, как остановить вулкан. Судьба дала им шанс, чтобы построить новый мир. Так сказала им Видящая, и они поверили ей. Та пообещала, что они еще будут счастливы и спокойны. Во все времена люди мечтали создать рай на земле. И всегда появлялся тот, кто готов был вести народ к лучшей жизни. Но люди всегда остаются людьми – они склонны к зависти, к жажде власти, к заговорам и предательству. И как бы то ни было, каждая новая группа, которая пытается построить идеальный мир, обречена на провал.

Видящая знала это и не верила в утопию, она просто вела тех, кому это было нужно. Это была ее судьба, с которой пришлось смириться, хотя она и предвидела наперед, что все рано или поздно вернется на круги своя. Сколько ни пытайся изменить происходящее, чего ни выдумывай, все бесполезно. Когда-нибудь и в их новом царстве грянет буря… но все это будет потом, спустя много лет. А сейчас они просто идут вперед. Сейчас нужно вернуться в Долину Инферин и позаботиться о будущем правителя и о жалком остатке его народа.

Кареглазый соратник Видящей долго смотрел на нее. На то, как та нежно шептала что-то младенцу, на то, как подбодрила павшего духом короля, на то, как мерцали огоньки от костра в ее глазах. Она была еще молода и красива, но морщинки у глаз и на лбу выдавали груз ее забот. Вести людей сквозь пустыни и реки – не самая легкая ноша для молодой женщины. Но те уверенность и страсть, с которыми Видящая взялась за эту работу, заставляли уважать ее. А еще – трепетать сердце. Он видел, что с каждым днем она все больше ожесточается, и это действительно беспокоило его. Им все сложнее было находить общий язык. Он потряс головой, отгоняя эти мысли, зная, что ни к чему хорошему они не приведут, и, взяв шкуру животного, укрыл их ребенка.

– Выглядишь устало, – сказал он, как бы невзначай прикоснувшись к ее руке, – может, зря взялась за эту неблагодарную работу? Ведь впоследствии все равно никто не оценит?

– Уж лучшее вести, чем стоять на месте, – усмехнулась та, – или, что еще хуже для меня, следовать за кем-то. Иди, я хочу отдохнуть, пока малыш спит.

Женщина начала тихонько укачивать ребенка и напевать ему песенку, давая понять, что разговор окончен. Кареглазый какое-то время еще наблюдал за тем, как она укладывается рядом с заснувшим малышом, а потом тоже устроился неподалеку.

Ночь прошла тревожно. Плохо спали и пришедшие, и самбу. Обе стороны не доверяли друг другу и боялись нападения. Белый воин то и дело вскакивал, проверяя обстановку, но со стороны приютившего их племени не раздавалось ни звука. Дозорные внимательно вглядывались во мглу, и это успокаивало мужчину. Короткий сон на время одолел его, а потом пришла его пора дежурить. Он даже обрадовался – это было лучше, чем постоянные неясные опасения. Но до утра их никто так и не потревожил.

Вождь аборигенов разбудил Видящую на восходе солнца и представил гостям своего молодого сына. Тот был высок ростом и силен на вид.

– Это Такав, он вернулся из дальнего похода. Он знает все места вокруг. Он и другие наши мужчины проведут вас в нужное вам место.

Видящая с благодарностью поклонилась им и с интересом посмотрела на Такава. Вождь заметил этот взгляд, и сердце его заныло, предчувствуя беду.

В поход они выдвинулись почти сразу, еще роса не успела сойти с травы. Ноги промокли, но люди продолжали идти, не обращая внимания на неудобства. Они пересекли лес, с трудом перешли вброд бурную реку, пока, наконец, не вышли на пустынную землю. Тут было жарче, чем на земле самбу. Почва здесь была красной и бедной на растительность. Привал решили сделать в редколесье, где местность хорошо просматривалась во все стороны. Сын вождя и его соплеменники остановились чуть в стороне от пришельцев, исподволь разглядывая их.

– Это так странно, что он не помнит нас, – подойдя к Видящей, кареглазый кивнул на Такава.

Он отпил из бурдюка с водой, который подарил им вождь, и передал женщине.

– Конечно, – отозвалась та, тоже делая глоток, – он пока что не помнит нас. Ты же знаешь всю историю от начала до конца.

– От всего этого с ума сойти можно, – признался воин. – Как ты сама еще не запуталась?

– Я должна знать все, – вздохнула она.

– И ты знаешь, как скоро мы будем в Долине?

– Нет, но главное, что мы все же попадем туда, – ответила женщина и занялась малышом, который капризничал и плакал.

Неожиданно мужчины самбу встали в боевую стойку и заулюлюкали. Из-за деревьев показался огромный лев. Он остановился, не решаясь при свете дня напасть на вооруженных людей, оскалил пасть и зарычал. Первым к нему пошел Такав. Он со сноровкой опытного воина выставил копье впереди себя и направил его на хищника. В племени самбу мужчина становился зрелым только после убийства льва. Такав уже совершал в своей жизни этот жестокий ритуал, демонстрирующий превосходство над диким зверем. Видящая посмотрела на смелого бойца.

– Такой защитник нам бы не помешал, – сказала она своему воину и увидела, что тот недоволен ее похвалой. – Не бойся, никто не отнимает у тебя звание лучшего. Но ты же знаешь, как он будет хорош. Хотя, скорее всего, таким его сделают время и одиночество.

Женщина отдала ребенка мужчине, а сама подошла к Такаву сзади и положила руку ему на плечо. Его соплеменники издали предупреждающие выкрики. Но голубоглазая не обратила на это внимания, продолжая касаться сына вождя. Тот почувствовал, как холод распространяется по телу, и опустил копье. Видящая без страха приблизилась ко льву и посмотрела ему прямо в глаза. Завораживающий бездонный взгляд хищника у любого мог бы вызвать первобытный ужас, но только не у нее. Лицо голубоглазой украшала улыбка. Она положила ладонь на нос животному, и тот, ко всеобщему удивлению, смиренно сел у ее ног. Женщина почесала льва за ухом, поворошила густую гриву, что-то прошептала ему и отпустила. Все самбу упали на колени, принимая Видящую за богиню. Даже не убив зверя, а всего лишь укротив его, по меркам их народа она доказала свою силу.

– Он нам больше не страшен, можно выдвигаться, – сказала она на языке племени, и те, встав с колен, беспрекословно пошли за ней.

Однако Такав нахмурился. Теперь сын вождя еще меньше доверял этой женщине, потому что чувствовал в ее руках могущество, которое ему было непонятно. Он все еще помнил ее обжигающее прикосновение. Холод, разойдясь по его телу до самых кончиков пальцев, исчез. Такаву не была понятна магия, которую к нему применили, но инстинктивно он чувствовал опасность.

Они еще долго шли по саванне и уже порядком утомились от жары, когда появился лес, за которым чернели высокие камни, пиками упирающиеся в небо. Они стояли кру́гом. Было непонятно, откуда они взялись здесь и кем созданы.

Видящая глянула на каменные мегалиты и торжествующе улыбнулась. Наконец-то свершилось! Они дошли. Теперь можно будет попробовать все сначала. Или, наконец, все изменить. Она повернулась к воинам самбу.

– Спасибо вам! – сказала она, и глаза ее засияли голубым таинственным огнем. – Я не хотела, чтобы так получилось, но не могу противиться судьбе. Никто не должен знать о нас. И поэтому мы не можем оставить следы за собой.

На глазах Видящей вдруг проступили слезы. Она поклонилась самбу. А те в смятении смотрели на нее, не понимая, почему она ведет себя так странно. Люди, пришедшие с ней, тяжело вздохнули, охранник принял у нее малыша, и все они зашли в круг, образованный камнями. Только сама голубоглазая осталась снаружи. Она подняла руку перед собой и обратилась к Такаву.

– Тебе суждено жить долго, ты будешь ждать дня, когда я снова приду. Тогда ты опять должен будешь привести меня к этим камням. Это твоя судьба, и это, быть может, изменит все. Твое предназначение очень важно. Верь в него, даже когда будет очень тяжело.

Тот упал на колени – так велика была сила Видящей. Он почувствовал, как нутро его сковывает холодом. Губы его посинели, он затрясся, а изо рта вырвался пар. Женщина положила ледяную руку ему на голову.

– Я должна это сделать, – с горечью сказала она.

Вторую руку голубоглазая простерла к соплеменникам Такава. И тут они стали падать один за другим. Сын вождя хотел вскочить, чтобы подбежать к своим друзьям, но тело его словно приросло к земле и налилось тяжестью. Внутренний холод ушел, но руки и ноги не повиновались ему. А воины, бездыханные, падали на желтую высохшую траву, и ничто не могло их спасти. Когда последний из них коснулся земли, Видящая отняла руку от головы Такава. Тот с трудом смог встать, огляделся в ужасе и с немым укором посмотрел на женщину. Лицо ее было полно скорби.

– Прости, Такавири, так было нужно, – произнесла она. – Я буду оплакивать их так же, как и ты.

Видящая шагнула к тандему, приложила руку к плите, и камни тотчас стали скрываться за густым белым туманом. Резкая голубая вспышка, страшный скрежет, громовой раскат – и все стало как прежде. Такав смотрел на высокие камни, стоящие кругом и подпирающие небо, но не было больше ни людей, ни женщины, погубившей его друзей. Словно очнувшись от тяжелого сна, он подбегал к каждому из самбу и молил их вернуться к жизни. Но тела их были твердыми и застывшими, прикосновение к ним обжигало, как холодные воды горной реки. Они, бездыханные и безучастные, лежали, уставившись мертвыми глазами в небо. Молодой воин закричал изо всех сил, чтобы выпустить горе, но душа его продолжала болеть. Целый день он провел здесь, оплакивая своих друзей – отличных молодых воинов, прекрасных мужей и братьев. И когда, наконец, нашел в себе силы, то встал и поплелся к деревне. Ужасно было стать вестником смерти, но ему ничего другого не оставалось. Он был сыном вождя, а значит – будущим вождем. Он обязан быть сильным.

Когда Такав дошел до деревни, то понял, что его горе будет больше во сто крат. Повсюду лежали люди его племени. У костра, у соломенных домов, на поляне, где паслись животные, и в домах. Все! Все люди его племени были мертвы. В один миг они просто замерзли, и их сердца перестали биться. Он остался один! Один в этой бескрайней саванне.

Он упал на колени и хотел проститься с жизнью, умереть рядом со своим народом. Но ничего не мог поделать. В его голове звучали слова белой женщины о его предназначении. Ему суждено было существовать и терпеть всю эту боль, пока голубоглазая богиня не отпустит его, пока он не выполнит ее наказа.

А Видящая стояла на горе, у подножия которой находилась Долина. Наконец-то поход был завершен. Совсем по-другому выглядел сейчас их дом. Не было здесь ни построек, ни вспаханных полей. Все это им предстоит восстановить. Снова отстроить великую Долину Инферин. Она понимала, как это будет тяжело, но была уверена, что на этот раз сможет все изменить.

– Мы снова здесь, – услышала она голос позади себя.

Это был близкий ее сердцу человек, который прошел с ней все от начала до нынешнего момента. Он знал столько же, сколько и она.

– Да, мы здесь, и нам необходимо все исправить, – отозвалась Видящая, одной рукой покачивая малыша, который завертелся и запищал.

– Скажи мне, почему они погибли, эти воины? Зачем ты убила их? Это было жестоко.

– Мы должны были сделать это, чтобы замести наши следы.

– Ты пугаешь меня, – вырвалось у него.

– И нам нужно было оставить знак для тех, кому суждено будет оказаться здесь через много веков, – многозначительно добавила она.

– Смерть целого племени ради какого-то знака? С чего ты взяла, что мы достойны жить, а они нет? – не унимался кареглазый.

– Потому что так должно быть, – тяжело вздохнула Видящая.

У нее не было других оправданий!

– Ты совсем другая, чем была прежде, я не узнаю тебя! Не понимаю, как ты стала такой!

– Заботы, которые легли на мои плечи, изменили меня, – она посмотрела на него тяжелым взглядом.

– Неправда! Все дело в той книге, что ты нашла. После ее прочтения ты начала меняться. И мне это не нравится!

– Я хотела бы оставаться прежней, но должна построить для этих людей новый дом, – устало объясняла она. – Они надеются на меня, у них никого больше нет. И мне придется сделать все, чтобы дать им обещанное счастье.

– Значит, здесь наши пути расходятся, – печально сказал мужчина.

– Значит, и это суждено, – отрезала та, что уже привыкла к потерям.