Читать книгу Долина Инферин. Вихри холода - Екатерина Новак - Страница 9

Москва, июль 2015 года

– Бутерброд, бутерброд, бутербродик, – тихо напевала я, лежа на кровати.

Это было все, о чем я могла думать последние пару дней. Такой аппетитный, необыкновенно вкусный хлебушек и толстый ломоть колбасы. Потом еще лист салата, обязательно помидоры и сыр. Да, там, несомненно, должен быть сыр. Ох, как это должно быть вкусно! И почему раньше я никогда не ценила бутерброды?

Вот ведь – пара дней без еды, и все проблемы уходят на второй план. Оказывается, самое главное для меня сейчас – кусочек мяса и ломтик хлеба. Иногда мне казалось, что уже неважно, что я сижу в этой грязной камере и сплю на жуткой кровати. Пусть! Только б съесть хоть что-нибудь… На третий день моего заточения я начала сходить с ума. Когда спала, мне виделся огромный бутерброд, который я никак не могла укусить. Когда бодрствовала, он чудился мне в тенях на стене и на полу. А все, что я имела, это ржавая вода. Порой мне казалось, что про меня совсем забыли, но время от времени за дверью слышался шепот. В такие моменты я осознавала, что рядом кто-то есть. И от этого делалось немного легче. Я не могла понять, почему Вадим медлит с моим освобождением. Мне было невдомек, что он даже не знает, кто меня выкрал и зачем, и никаких предложений о выкупе ему не поступало. Однажды мои тюремщики снова перешли с шепота на крики, и я услышала разговор. Все та же женщина с тем же мужчиной.

– Мы должны стрясти с него выкуп! – кричал громила.

– Тебе что, недостаёт тех денег, что платим мы?

– Денег много не бывает. Почему не заработать еще, когда добыча сама просится к тебе в руки?

– Нет, – резко ответила женщина, – от тебя требуется только припугнуть девку! И вообще, нам не нужны лишние проблемы!

– Ерунда!

– Даже и не думай! – прошипела его собеседница.

– А что вы сделаете, если я все-таки ему сообщу? – возразил ее «оппонент».

– Тогда и узнаешь, кретин!

– Вот и решили, – расхохотался мужчина.

Послышались звуки быстрой борьбы, затем выстрел и удаляющиеся шаги.

– Стерва, – услышала я голос своего тюремщика, и снова все затихло.

Были часы, когда я думала, что умираю. Тело казалось мне легким и невесомым. В такие моменты меня охватывало нервное возбуждение. Я ходила по комнате, вальсировала по ней. Несколько раз заходил мой мучитель и пытался выведать про кольцо, но я забивалась в дальний угол и молча смотрела на него оттуда. Хорошо, что он больше не осмеливался поднять на меня руку.

У меня было много времени, чтобы подумать. Гоня мысли о еде, я пыталась осмыслить, для чего меня держат здесь. Было понятно – дело не в деньгах. Разговор моих похитителей о кольце навел на мысль, что помимо Алексея кто-то еще хочет попасть в Долину. А это подтверждало предположение, что не только он знал о ней и верил в ее существование.

В мире действует правило: не запретишь что-то делать, никому и не захочется. Но если, скажем, во всеуслышание объявить: «Не смотрите на меня!», то все обязательно повернутся в твою сторону. Это проверено сотни раз. Первая реакция человека на запрет – это агрессия, желание узнать. А почему нет? Наверное, в этот раз со мной было то же самое. Как только я поняла, что кто-то пытается остановить или опередить меня, сразу же захотелось в Кению. И уже не пугала дикая саванна, полная опасностей. Не страшил перелет, чужая комната в отеле и даже то, что Долины может и не быть. У меня появилось стойкое желание оказаться там, и оно заглушало все остальные.

Иногда, в минуты полной слабости, лежа на зловонной кровати, я дремала и видела яркие сны. Мне казалось, я познаю историю мира, в котором родились мои предки. Частенько мерещился запах эвкалипта и зов странной старухи из пещеры. Дни, проведенные в этой комнате, были сплошной чередой бодрствования и сна. В конце концов, настал момент, когда я больше не смогла подойти к крану с водой. Оставалось только лежать на кровати и осознавать, что конец близок. Однако слез и сил, чтобы оплакать это, у меня уже не было.

И ровно в этот миг, когда я полностью смирилась со своей участью, фортуна соизволила улыбнуться мне. Снаружи послышались звуки: грохот, выстрелы, крики и шум рации. Из последних сил я закричала:

– Сюда! Помогите!

От усилий в глазах потемнело. Голос сел, но я продолжала шептать эту фразу, пока, наконец, не услышала над ухом:

– Эмилия, тихо, тихо… успокойся, уже все в порядке. Уже все хорошо.

Попыталась сосредоточить взгляд – надо мной на коленях стоял Алексей. Он был одет в форму спецназа, на голове огромный шлем, грудь прикрывает пуленепробиваемый жилет, а на лице выражение жуткого страха – страха за мою жизнь. Его вид насмешил меня, захотелось съязвить, но все, на что меня хватило в тот момент, это слабая улыбка.

– Тоже хочу бутерброд, – прошептала я и отключилась.

Очнулась уже лежа на носилках перед каретой скорой помощи. Кто-то громко разговаривал рядом.

– Что ты здесь делаешь? – кричал мужчина.

– Вадим, перестань! Это была моя вина! Я не мог не пойти туда!

Я приоткрыла глаза. Алексей и Вадим стояли друг напротив друга, и казалось, сейчас начнут драться.

– И на метр к ней не приближайся после всего этого!

– Вадим, прости, – попытался успокоить моего жениха Алексей и положил руку ему на плечо.

Но тот дернулся и добавил:

– Не хочу терять хорошего сотрудника и друга. Просто не подходи.

Меня на коляске подняли в карету скорой помощи, Вадим прыгнул вслед за врачами. А Алексей остался стоять на улице. Он неопределенно развел руками и печально наблюдал, как закрываются дверцы машины.

– Как ты? – спросил Вадим, заметив, что я в сознании.

– Бывало и лучше.

– Не мешайте врачам, – раздался голос женщины.

Она отстранила Надежнецкого и занялась мною, пока машина уносила нас от этого жуткого места.

Несколько дней я провалялась в больнице. Именно там узнала, что было после моего похищения. Алексей обратился в участок сразу, как только пришел в себя. Но Вадим не получал никаких звонков или писем относительно выкупа, и поэтому полиция не могла обнаружить меня на протяжении четырех дней, которые я провела в заточении. Потом кто-то инкогнито позвонил следователю и сказал, что меня держат на заброшенном заводе за городом. По этому адресу была отправлена группа спецназа, и Алексей вызвался ехать с ними. К счастью, они успели вовремя.

В палату меня доставили практически без сознания. Врачи тут же принялись за работу. Анализы показали, что вода из крана была с химическими примесями, и поэтому, вдобавок к истощению, я получила глубокую интоксикацию. Поверьте мне на слово, промывание желудка не самая приятная процедура. Но теперь я на все смотрела с другой стороны. Уже на третий день в больнице я почувствовала себя лучше и тут же заговорила про Кению.

– Эмилия, а не рано ли об этом? – отговаривали меня приехавшие несколько дней назад родители.

Они были в шоке оттого, что случилось, и каждый день молили небеса, чтобы со мной все было в порядке. Мама, увидев меня, расплакалась, отец, хмурый и серый, крепко обнял и стоял так, долго не выпуская из своих объятий.

Вадим был полностью согласен с моими родителями. Он не понимал, почему та, кто была категорически против поездки, теперь стала такой ярой активисткой. Пришлось настоять на своем – путешествию быть! Первый раз в жизни я точно знала, чего хочу.

В один из этих дней в больницу приходил следователь. Он сообщил, что мой обидчик найден и вскоре ответит за свой поступок.

– И что же он вам рассказал? – спросила я с интересом.

– Признался, что держал вас с целью выкупа.

– Вот как? А он сказал вам, что был не один?

– Не один? – удивленно переспросил следователь.

– Как минимум, их было двое, – подтвердила я. – И как максимум, дело вовсе не в выкупе.

– Дорогая, о чем ты говоришь? – не поверил мне Вадим.

– Ну да… – медлила я, думая о том, что можно рассказать, а о чем лучше умолчать. – Вы схватили наемника. Он действовал не самостоятельно. Я нужна совершенно другим людям и по какой-то иной причине.

– Но он во всем сознался! – возразил следователь.

Полиции, как всегда, хотелось, чтобы все было просто. Дело почти закрыто, а тут я со своими предположениями.

– Когда человеку обещают защиту и немалые деньги, он может сознаться в чем угодно.

Я встала с кровати и пошатнулась. Вадим подхватил меня и попросил снова лечь. Но я не унималась.

– Уверяю, я до сих пор в опасности, потому что вы поймали только одного и не самого главного.

– Но какие у вас основания для таких выводов? – сопротивлялся полицейский.

– На протяжении всех этих дней я слышала их разговор, они о чем-то шептались.

– Шептались? – переспросил тот, и на лице его появилась идиотская улыбка. – Вам не кажется, что шепот – это из области фантастических сериалов? Возможно, сказалось действие снотворного, которое вам вкололи, или у вас были галлюцинации от голода.

Это взбесило меня. Со злостью, медленно проговаривая каждое слово, я ответила:

– Я. Знаю. Что. Слышала! И это точно были не галлюцинации! Там был другой человек – женщина!

– Эмилия Александровна, спасибо вам за помощь. Мы все проверим и постараемся сделать так, чтобы ваша жизнь была в безопасности, – спокойно сказал следователь, явно не поверив мне. – Выздоравливайте.

Когда он ушел, Вадим напал на меня:

– Ты что говоришь! Может, у тебя и правда были галлюцинации?

– Вадим, уезжай на свою квартиру.

– Но Эмилия!

– Дома встретимся завтра! Очень тебя прошу.

– Но, дорогая…

– Ах, нет, подожди, скажи мне, как там Пешехонов? – мило улыбнулась я, и лицо Надежнецкого вытянулось.

Он явно хотел что-то сказать, но махнул рукой и поспешно ушел.

Все как всегда в этой жизни, помощи ждать не от кого. Единственный, кто знает, почему в действительности меня выкрали, это Алексей. Он поверит, что я в опасности. Звонить ему смысла не было – нужно выходить из больницы и готовиться защищать себя самой. В голове все встало на свои места. И я поняла, что иметь цель гораздо лучше, чем просто бездумно жить.

Врач подписал мне пару бумажек. Он ворчал и настаивал на том, чтобы подержать больную в клинике еще хоть пару дней, но меня уже было не остановить. Переодевшись в свежие вещи, принесенные мамой, я накрасилась и заказала такси.

На улице солнечный свет ослепил, ноздри защекотали знакомые ароматы Москвы: запахи бензина, духов спешащих мимо прохожих, готовящихся неподалеку хот-догов. И мое настроение немедленно поднялось! Мир показался мне иным! Он виделся теперь в ярких красках и свежих формах.

В такси я залезала с опаской – вдруг меня снова караулят. Но разговорчивый армянин оказался добродушным собеседником и всю дорогу развлекал меня шутками. Дома встретила мама. Все комнаты были прибраны, на кухне приготовлено много блюд.

– Чем бы поживиться? – с любопытством спросила я, когда мама, наконец, прекратила прижимать меня к груди.

– Есть цветная капуста, шпинат, немного рыбы и овощи. Побоялась делать что-то мясное и тяжелое, – ответила она.

Я скривилась. После нескольких дней голодания и диетического питания в больнице меня меньше всего привлекала подобная пища. Даже не попробовав эту гадость, я сказала маме, что хочу отдохнуть в гостиной за просмотром телевизора. Она, решив не трогать меня, отправилась в комнату для гостей, чтобы полежать.

Я спустилась вниз, включила телевизор и подошла к окну. Меня невероятно тянуло в соседний дом, и я мысленно позвала его обитателя. «Приди, пожалуйста! Зайди ко мне!» И тут же Алексей Пешехонов собственной персоной вышел на крыльцо, придерживая рукой большой белый пакет. Я встрепенулась и хотела уже побежать к нему, но вовремя остановилась. Кажется, это уже было слишком. Радости моей не было предела, когда спустя пять минут он сам постучал в мою дверь. Я, не в силах больше ждать, мгновенно распахнула ее перед ним.

– До неприличия быстро открыла, – заявил посетитель.

Глаза его сияли, а губы растянулись в широкой улыбке. Переносица все еще была заклеена пластырем. Одет как обычно: любимые джинсы, футболка и клетчатая рубаха. Я не удержалась и обняла его. Он скупо прижал меня к себе одной рукой и уткнулся носом в шею, бормоча про то, что увидел в окно мое такси. Потом мы оба смутились и отпрянули друг от друга.

– Вадим против наших встреч, – сказал он.

– А мне плевать, – возразила я и потянула его за собой.

Мы присели на пол у дивана. Алексей вытащил из своего пакета коробочку для завтраков, а вслед за ней и шампанское. Коробку отдал мне, а сам поспешил открыть бутылку.

– О-о-о! – прошептала я. – Бутерброды! Боже мой, это же бутерброды!

Я готова была плакать от счастья. Алексей сходил на кухню за бокалами и разлил напитки. Он улыбнулся.

– Не знаю, удалось ли тебе разжиться ими в больнице, но я решил их сделать – вдруг ты будешь рада.

– Ох, Лёшка! Да я просто на седьмом небе от блаженства! Спасибо!

Я уплетала бутерброд так, будто никогда не ела ничего вкуснее. Алексей сидел рядом и посмеивался надо мной. Мы пили и болтали о том о сём. Когда заговорили про Кению, Пешехонов тоже удивился моей решимости. Он смотрел на меня как-то по-другому. И мне показалось, что новый человек, живущий теперь во мне, нравился ему гораздо больше, чем предыдущий. Я рассказала ему про старуху, которая являлась ко мне во снах, про то, что она звала нас – меня и принца. Шампанское давало о себе знать, чувствовалось приятное легкое головокружение и тепло внутри.

– Есть принц, которого я должна найти и привести в Долину, – объясняла я. – В этом, судя по всему, и есть мое предназначение. Старуха шептала, что в Долине неразбериха. И пока главные того мира не поубивали друг друга, я должна доставить к ним истинного правителя.

– Я слышал эту историю, – подтвердил мои видения Алексей. – Дед рассказывал о ребенке: наши предки вынесли его из Долины, чтобы однажды он вернулся и занял свой законный трон. Значит, у этого малыша или малышки тоже есть потомок. Но кто он, мне не известно. И ты должна найти его.

Я в раздумьях закусила губу. Постаралась припомнить все свои сны. И тут меня осенило!

– Мне кажется, истинный наследник найден, – уверенно сказала я.

– Найден?

– Лёш, это ты!

– Я?! – Алексей с недоумением посмотрел на меня и вскочил на ноги. – С чего ты взяла? Этого просто не может быть!

– Но почему?

Я тоже встала.

– Все сходится! Ведь ты знал о Долине с детства, нашел меня, стремился туда. К тому же во снах при слове «принц» я видела именно тебя. Это ли не намек?

Алексей явно не был готов к такому повороту. Одно дело думать, что ты потомок необычного народа, живущего в Долине, не нанесенной на карту. Фантастика, приключения – интересно! Другое дело понимать, что тебя могут заставить править целым народом.

– Ладно, какой смысл сейчас спорить об этом, – хмурясь, сказал Алексей, – еще не факт, что эта Долина вообще существует. Попробуем решать проблемы по мере их поступления.

Я согласно кивнула и замолчала, потому что в гостиную спустилась мать. Она услышала наши громкие голоса и решила посмотреть, с кем я беседую. Окинув пасмурным взглядом коробку из-под бутербродов и шампанское, она как гарпия уставилась на Алексея.

– Это моя мама, Нина Ивановна, – представила я ее, ведь Лёша и не подозревал, что в доме есть кто-то еще.

– Здравствуйте! – спохватился он и протянул ей руку.

К моему удивлению, мама не ответила на рукопожатие и спросила:

– А вы, стало быть, и есть тот самый Алексей?

Его имя она словно выплюнула.

– Да, Алексей Пешехонов. Мы работаем вместе с Эмилией.

– Мне казалось, дорогая, – обратилась мать ко мне, – что Вадим запретил этому человеку появляться в вашем доме.

– Мама! О чем ты говоришь? Алексей мой… друг.

– Друг, благодаря которому ты оказалась на грани смерти?

– Да причем тут он? – не понимала я.

– Причем? – повысила мама голос. – А ничего, что этот твой друг приготовил пикник для почти замужней девушки, увел в безлюдное место? И потом еще дал выкрасть тебя какому-то маньяку!

– Приготовил пикник? – переспросила я и смутилась: вдруг Алексей думает, что я опять слышу только то, что хочу услышать.

Не знаю, какие мысли крутились у него в тот момент в голове, но вслух он произнес:

– Нина Ивановна, я от всего сердца прошу у вас прощения. Это не повторится. Я больше никогда не буду готовить пикники для вашей дочери.

Последняя его фраза, как мне показалось, прозвучала весьма двусмысленно. К сожалению, мама тоже услышала легкую насмешку.

– Вы еще и смеетесь над нами! – вскричала она, подошла к Алексею и пальцем ткнула ему в грудь. – Да из-за вас моя дочь чуть не умерла! И из-за вас она могла лишиться возможности стать женой одного из самых приятных и перспективных молодых людей в этой стране! Я запрещаю вам видеться!

– Мама! – вскрикнула я, ошарашенная таким ее поведением. – Какое право ты имеешь решать за меня, с кем мне общаться?!

Она от возмущения выпучила глаза, а я схватила Пешехонова за руку и увела из дома. Мы прошлись по проселочной дороге до реки. Алексей выглядел чернее тучи.

– Эмилия, прости, я и вправду виноват.

– Прекрати! Откуда тебе было знать? Просто теперь и я осознала, что за мной охотятся. И буду осторожнее. Хочу научиться защищать себя в подобных ситуациях без чьей-либо помощи. Ты сможешь преподать мне несколько уроков?

– Возможно. Не сказал бы, что я их хорошо усвоил в свое время…

– Неважно! Если мы будем встречаться каждый день и тренироваться, у нас все получится. Желательно, правда, чтобы об этом никто не знал. Мы найдем Долину, если она существует, а потом решим, как помочь тем людям.

– Ты права, мы обязательно что-нибудь придумаем, – согласился Алексей. – И поверь, я больше никому не позволю тебя обидеть.

И я с легкостью поверила. Он обнял меня одной рукой, и мы оба уставились на быстрое течение реки. Солнце садилось за горизонт, последними лучами освещая наш поселок.

А где-то далеко-далеко в неизвестной заветной Долине, куда не было хода простым людям, в ветхой хижине у холодной печи сидела старуха, тихо улыбаясь своим мыслям. Одному Богу было известно, спала она или находилась в трансе. Но точно одно: душой в этот момент она была в другом, совершенно неизвестном для жителей Долины мире – у тихой, теплой речки, в которой отражалось вечернее алое небо.