Читать книгу Невеста для Мрака - Екатерина Оленева - Страница 4

Я неслась по петляющим узким городским улочкам. В голове совершенная пустота, зато в сердце змеиным клубком копошились ядовитые змеи. Я почти опьянела от переполняющей меня злости. Хотелось омыть руки в крови, чтобы чужой болью, гневом и разочарованием утолить палящий душу жар.

Я мечтала о том, как заставлю горько пожалеть Чеаррэ об опрометчиво принятом решении.

Рассчитывала ли я сбежать всерьёз? На целом свете кроме них у меня никого не было.

Эмоции – эмоциями, но если рассуждать здраво, то мой поступок не что иное, как откровенная глупость. Ну, куда я пойду? Кто меня ждёт? Я уже совсем было собралась сдаться, сесть на одной из лавочек и покорно ждать, пока меня заберут, как, подняв глаза, наткнулась на интересное объявление:

«Требуются охотники за верфольфами, волкалаками, упырями и прочей нежитью.

Требования: владение магией стихий, техникой рукопашного боя, холодным оружием, стрельба из арбалета.

Высокая оплата гарантируется».

Попробовать можно. Удрать не удастся, так хоть развлекусь.

Охотников в городе набирали постоянно. Подобные писули часто попадались на глаза, ими пруд – пруди. Да где же ещё искать потенциальных авантюристов, желающих найти приключения на свои неопытные, непоседливые задницы, как не в городе, в котором их штамповали ежегодно? Маги высшего уровня редко опускались до паломничества из одного места в другое. Кочевой образ жизни чаще выбирали выпускники магических школ. Именно они служили простому народу, в то время как выпускники Магической Академии работали на правительство – размах и амбиции не позволяли опускаться до истребления терроризирующих простанародье монстров.

Порывистый ветер шелестел тонкой бумагой, порванной на ровные полоски, каждая из которой содержала указатель, как добраться до потенциального работодателя. Одно ленивое движение и полоска зажата в пальцах.

Афьор – многоликий город, заполненный, с одной стороны, богачами: знатью, высшими магами, предпринимателями-торговцами, давно оставившими розничную торговлю для торговли в монополиях. Нажитое богатство позволяло этим гадам с кошельком вместо души, встать в один ряд с аристократией меча и духа. Здесь же, в Афьоре, благоденствовали бандиты всех мастей, оборотни-одиночки, по определению являющиеся преступниками, потому что за мелкие проступки из Кланов не изгоняли. Артисты, нищие, проститутки, оборванные бродяги, беспризорники, попрошайки – всем находилось место и дело.

Миновав Торговые ряды, я попала в район Постоялых Дворов.

Снег с улиц давно сошел, но последствия недавних паводков ещё давали о себе знать. Повсюду обильно текли мутные ручейки жидкой грязи, под ногами у людей и копытами животных хлюпала жижа. Вокруг теснились каменные строения с островерхими крышами, верхние этажи тяжёло нависали над нижними. С водостоков щерились ухмыляющиеся упыри, драконы и оборотни в различной стадии трансформации. На все лады расхваливали свой товар лавочники. Фигляры на перекрёстках давали представления. Предлагали свои услуги бродячие писцы с чернильницами за поясом. Воздух вокруг был тяжелым, зловонным и спертым. Редкие, резкие порывы ветра раскачивали вывески над лавками.

Сверившись с адресом, я остановилась перед одним из постоялых дворов.

Служанки развешивали белье на протянутых веревках. У коновязи кони, опустив морды, жевали овес.

Деревянные двери, к которым и коснутся неприятно, распахнулись от моего пинка.

Внутри оказалось так же неприглядно, как и снаружи. Несколько длинных нескобленых столов, тянувшихся от дверей до очага, почерневшие от копоти балки, грязь и паутина по углам. То ещё местечко.

Взгляд наткнулся на сладко посапывающего пьяницу в нелепой круглой шляпе. Судя по запаху, эта свинья выжрала недельный запас алкоголя. С омерзением отведя взгляд от лужи, живописно растекшейся из-под этого… ведь даже животным обозвать нельзя. Несправедливо. За что невинным тварям такое оскорбление?

Не выношу алкоголя. К ладану, который мне, как представителю ада, следует избегать, отношусь спокойно, а вот спиртное не терплю.

Жалкие, мерзкие червяки эти мужики. Наверняка, приходя домой этот солитер набирается наглости орать на детей и учить уму-разуму свою жену? Сынишки, подрастая, станут похожими на своего мерзкого папу. И всё это, разумеется, не имеет ко мне никакого отношения.

– Бармен! – рявкнула я.

Маленький поганец даже и не подумал поторопиться на мой зов.

Зря он так. Ведь чем больше я смотрю на храпящую в тёмном углу мерзость, тем больше портится моё настроение. А чем хуже у меня настроение, тем труднее иметь со мной дело.

– Бармен, мать твою!

– Чё орёшь, как оглашенная, девица? Ежа тебе в зад!

Запасы моего терпения иссякли. Мужика подбросило в воздух, прокатило по барной стойке, сбивая его грузным телом, словно тяжелой кеглей, недопитые клиентами стаканы и заляпанные жирными ладонями бутылки.

И швырнуло к моим ногам.

Судя по выпученным глазам, он впервые столкнулся с тем, что худенькие девчушки тоже могут быть опасны.

– Мне нужно видеть охотника, – сообщила я.

Мужик кивнул куда-то в сторону. Проследив в указанном направлении, я понаблюдала, как неспешно спускаются кожаные сапоги по шаткой деревянной лестнице.

Естественно, сапоги спускались не сами по себе.

Мужчина был среднего роста, худощавый, с запавшими щеками и пепельными, коротко состриженными волосами. Средних лет – явно успел отжить более сорока лет. Высокий лоб избороздили морщины, свидетельствуя о склонности к задумчивости и одновременно гневливости.

Спустившись, мужчина остановился. Скрестив руки на груди, уставился на меня. Глаза у него были ясные, серые и холодные.

– Давали объявление о наборе новых охотников? – спросила я, потрясая перед его носом бумажкой.

– Как тебя зовут, девочка? – хрипловатым баритоном спросил он.

– Одиффэ Сирэнно.

Шансов на то, что какой-то заезжий охотник мог обо мне что-то знать были равны нулю. Не настолько я известная в широких кругах личность. К тому же я попросту не люблю врать.

– И я не девочка, – продолжила я, – уже успела разменять девятнадцать вёсен. Полагаю, отозвавшихся не много, маэстро? Выбирать ведь вам не особо приходится? Возьмите меня в команду.

– Желающих залезть Слепому Ткачу на хрен немного, но это не повод брать в пекло младенцев. У меня не развлекательная экспедиция.

– А я умею за себя постоять. Я боевой маг, да и в рукопашную дерусь неплохо. Хотите посмотреть?

– Только если ты настаиваешь.

Мужчина поднял руки ладонями к потолку, словно призывая меня обернуться.

За спиной стояли двое. Один кряжистый и коротконогий, с бритым черепом и жуткой татуировкой во всё лицо. Второй, помоложе, со скошенным подбородком и холодными глазами змеи.

Я бросила на сероглазого охотника вопросительный взгляд, уточняя, правильно ли поняла?

Он кивнул, давая разрешение.

Не люблю атаковать первой. Техника боя, которой обучали нас в Академии, построена таким образом, чтобы обращать против противника его собственную силу, а это возможно лишь при контратаке.

Но если настаивают – что ж? Желание клиента – закон.

Не говоря ни слова, я сбила с ног первым того, что был помоложе. Нужно отдать ему должное, сгруппировался он не плохо, почти мгновенно поднявшись на ноги.

Мужики переглянулись, загоготали и разошлись в разные стороны.

Лысый с татуированным лицом, схватив табурет, ахнул им об стол, отламывая ножки. Одну бросил мне. Я едва успела зажать деревянную палку подмышкой, как он с гиканьем понёсся вперёд. Его вес втрое, если не в четверо, превышал мой.

Когда нечто подобное отрабатывалась в спаррингах на учебных площадках, полагалась парировать удар, идущий сверху, довернуть палку и бить в открытую часть корпуса острым концом. У мужчин, как известно, паховая область самая чувствительная.

Проблема в том, что удар громилы мне было не удержать в любом случае. Поэтому вместо того, чтобы следовать инструкции, я даже и не попыталась принять на себя вес его массивной туши. Сгруппировавшись, бросилась под ноги, сбивая с ног. Перекатившись, уже поднимаясь, ударила его сначала под колени, а потом уже классическим образом – острым концом в пах.

Ахнув, противник согнулся пополам. Добивать я его не стала, посчитав, что раз бой тренировочный, можно обойтись без контрольного выстрела.

Тот, что был моложе, атаковал, в свой черёд.

Увернувшись, я ударила его палкой по задней части шеи, под затылком. С размаху парень грохнулся рядом со своим старшим противником, издав крик ярости.

Я застыла, опираясь на импровизированный шест, как на трость. Но долго отдыхать не пришлось. Мужики, не сговариваясь, вскочили на ноги и принялись за меня одновременно. Видимо, мне удалось разозлить их всерьёз.

Дальше, как по-писанному, пришлось исполнить коронный академический боевой трюк. Использовав шест для упора, я взвилась в воздух, одновременно ударяя обоих противников ногами в живот.

Мне приходилось видеть, как после таких ударов люди не поднимались. Правда, эти приёмы исполняли накаченные богатыри-добры-молодцы, а не девушки-пигалицы моей комплекции, вся сила которых заключалась в резкости удара и неожиданности нападения.

– Довольно, – властно прозвучал голос сероглазого охотника. – Хватит, ребята. Говоришь, ты ведьма? – обернулся он ко мне.

– Маг, маэстро.

Мои недавние противники, покряхтывая, поднимались с пола.

Бармен пугливо выглядывал из-за своей стойки, выжидая, что будет дальше.

– Дипломированный? – уточнил охотник.

– А это важно?

– Нет. – Серые глаза, приклеившись к моему лицу, словно пытались прочитать мои мысли. – Первое – я не маэстро, потому что не умею колдовать. Во-вторых, что привело тебя ко мне, девочка?

– Мне нужно покинуть Афьор. А ещё мне нужны деньги. Уверена, мы подойдём друг другу, добрый человек.

– Я не добрый.

– Тем лучше, – рассмеялась я.

– От кого-то прячешься? Натворила что-то?

– Я никого не убивала и не обкрадывала.

– Ладно, дерёшься ты вроде бы неплохо. – Он протянул мне раскрытую ладонь. – Ланджой.

Я пожала протянутую руку, крепкую, горячую и мозолистую:

– Можно считать, что я команде?

– Можно.

Сероглазый охотник подошёл к пустующей стойке и постучал рукой по столешнице:

– Выпивку! – потребовал он.

Через минуту зажав в руке кружку пенящегося эля, он устроился на скамье за ближайшим столиком, кивком предлагая мне сесть рядом.

– Тебе приходилось раньше слышать об Охотниках, Одиффэ?

– Я хорошо представляю, в чём заключается работа наёмника.

Отхлебнув из кружки, мужчина подержал напиток во рту, наслаждаясь вкусом, покатал его на языке, а потом с видимым удовольствием проглотил:

– А нечисть ты тоже хорошо себе представляешь?

– В базовый курс любого колдуна входит ознакомление с этими тварями.

– Ладно, посмотрим, что выгорит из этой затеи. Маг мне всё равно требуется до зарезу. Но не жди, что мои ребята станут лезть на рожон из-за твоей смазливой мордочки. Эта работа. Каждый делает своё дело.

– Договорились, – фыркнула я в ответ.

Сдалась мне их защита!

Самой опасной тварью во всех предстоящих им переходах буду я. Только им знать об этом необязательно.

– В команде, не считая тебя, семь человек, – вводил меня Ланджой в курс дела. – Оукмара и Делроя ты уже видела. С остальными скоро познакомлю. Нужна будет лошадь?

У меня были собственные лошади – горячие жеребцы лучших кровей. Они находились в Чеаровский конюшнях, где с моего дозволения улучшали лошадиную породу, находящуюся во владениях Семьи, исправно трудясь на поприще производителей. Сии горячие скакуны были подарком того самого жениха, от которого я предпринимаю жалкие попытки скрыться. Ещё при необходимости я могла вызывать ездовых демонов. Но не охотнику же на этих тварей об этом рассказывать?

– Верхом-то на лошади держаться умеешь?

Я кивнула.

– Мы купим тебе лошадь, заплатив из общих денег, стоимость позже вычтем из твоего жалования, – подытожил он.

Близилось время ужина и люди потянулись в общую залу харчевни. В воздухе заструились тяжёлые запахи пищи – мясные похлёбки с луком, жареное мясо. В распахнутую на кухню дверь можно было увидеть огромные сковороды, в которых вскипали озера масла, дожидаясь положенного градуса.

Дверь то и дел открывалась, пропуская новые лица.

Охотники Ланджой скоро собрались за одним столом.

Оукмар с татуировкой во все лицо и бугрящимися под безрукавкой мышцами; Делрой – невысокого роста, с резкими, невыразительными чертами и злыми глазами юноша; Джейманн – лукавый молодой человек лет двадцати пяти, с орлиным носом и бархатными карими глазами, от которого за версты и лиги несло бабским угодником. Не приглянувшийся мне с первого взгляда надменный красавец-блондин, одетый броско и щеголевато, при более близком рассмотрении оказался старше, чем я подумала сначала. Он звался Кассли и не переставал разбрасывать вокруг высокомерные, брезгливые взгляды. Судя по тому, как держались с ним остальные, симпатии у них он тоже не вызывал. Таббар – здоровенный, заросший до глаз бородой детина, глыбообразные плечи и узловатые руки которого свидетельствовали о дюжей силе.

Самого броского человека в этой компании звали Кентаром. Могучее телосложение выделяло Кентара даже на фоне Оукмара и Таббара, которых назвать коротышками язык не поворачивался. Безобразный шрам, если так можно назвать багрово-коричневый рубец, протянувшийся от уха до подбородка, придавал мужчине свирепый, ужасающий вид.

Единственную женщину в этой компании звали Меллина, товарищи по оружию сокращали её до простого Мэл. Мысль о том, что она было чей-то возлюбленной, отпадала сразу, слишком уж мужеподобной была эта дама-воительница. Высокая, под шесть футов четыре дюйма, широкоплечая, с крупными чертами лица, мясистым носом, ярко выраженным носогубным треугольником и землянистой кожей, она не то, что не тянула на красавицу, а была откровенно дурна собой как женщина. Зато воином, судя по одежде, походке и манере носить оружие, была отличным.

Мел была молчалива и ела за двоих.

Судя по взглядам, моя персона не вызывала у людей Ланджой доверия.

Больше всего мне не понравились взгляды Джейманна. В нём сверкал огонёк мужского интереса. Если с этим парнем не держать ухо востро, у нас могут быть неприятности.

Охотники ели от души, а мне, признаться, пища не особенно лезла в горло.

За исключением Кассли и Ланджоя, будущие товарищи поглощали пищу с незатейливой жадностью простонародья. Особенно производила впечатление манера Таббара вытирать жирные от мяса пальцы об окладистую бороду. Просто блеск!

– Выдвигаемся завтра с восходом солнца, – заявил Ланджой.

– Ты говорил, что сегодня на закате? – подала голос Мел.

– Завтра, – отрезал сероглазый.

Я была с ним солидарна.

Во-первых, если только охотники не собиралась травить нечисть на большом тракте, передвигаться под солнечными лучами безопаснее и практичнее с любой точки зрения. Во-вторых, ночевка под надёжным кровом давала возможность дополнительного отдыха, а за день можно покрыть большее расстояние, чем при неровном свете луны. А в-третьих, что самое важное, пока мы в Афьоре у меня остаётся шанс быть пойманной.

Чем больше я взирала на окружающую меня компанию, тем больше такая перспектива вдохновляла.

– Едем в сторону Корса, в Щэрское ущелье. Местные жители жалуются на нападения волкодлаков.

– Есть шансы на то, что это действительно так? – сузил глаза Кассли, тряхнув тщательно завитыми в локоны кудрями.

– Приедем на место, разберёмся.

– А ты, малышка, волкодлаков не боишься? – подмигнул мне Джейманн.

– Нет.

– А ты их видела? – хрипло хмыкнул Таббар. – Хоть разочек? Не на картинке?

– Нет.

– Вот потому-то и не боишься, – заржал Оукмар.

– Жуткие твари, – аккуратно вытер губы салфеткой Кассли. Где он её взял – ума не приложу. С собой, может, носил? – Когда Джейманн увидел первого в своей жизни волкодлака, он обделался. Так, парень?

Тонкогубые рот Джеймана расплылся в лукавой усмешке:

– Так я ж тогда совсем желторотый был! А тут такая громадина, фута три в холке, не ниже. А пасть – во! – развел он руками. – И прёт на тебя, клацая вот такими зубищами!

– Верно-верно, – со знанием дела закивали Оукмар с Таббаром.

– Если бы не Кентар, тут бы мне и крышка, – закинул Джейманн в рот новый кусок говядины, смачно заливая его пивом.

Кентар, подняв голову, хмуро поглядел на болтуна. Впрочем, с его-то рожей, как не взгляни, все хмуро покажется.

– А знаешь, малышка, как нужно убивать волкодлака?

Сомневаюсь, что этим парням подошёл бы мой способ.

– Как получится, – сказала я вслух.

– Любую нечисть убивает огонь, – делились со мной опытом. – Но на ходу спалить такую громадину, поди, попробуй. Поэтому нужно успеть отрубить ей голову до того, как она откусит твою. А скорость у волкодлаков, скажу я тебе…

– И реакция отменная, – кивнул Ланджой.

– Можно просто лапу отрубить, – со знанием дела заявил Таббар. – Эти твари без лап куда медленнее бегают.

Какое интересное наблюдение!

Они несли этот бредовый вздор и дальше. Крутые парни, кто бы сомневался?

Крутые, смелые, отчаянные неудачники. Потому что «удачники» не бродят по долинам и по взгорьям в поисках приключений и вечно недостающих на выпивку денег.

Я вежливо делала вид, что слушаю.

После ужина Джейманн по настоянию Ланджоя привел для меня коня. Ничем особенно кляча не выделялась – ни чистотой кровей, ни гибкой шеей, ни тонкими, как лоза, ногами. Обычная среднестатистическая лошадь. Сама бы я ни за что такую не позарилась, но выбирать не приходилось. Капризничать глупо. Я больше не Чеаррэ, а для Сирэнно и так хорошо.

Остаток дня прошёл без приключений. Никто за мной не явился.

Нам с Мел выделили одну комнату на двоих. Впрочем, комната – это слишком громкое название для лачуги в несколько локтей. Жаловаться, однако, не приходилось. Мужчины вообще спали внизу, вповалку, вместе с другими посетителями утлой таверны.

Струганные доски, на которых пришлось коротать ночь, напомнили мне годы детства. С закатом солнца температура в комнате стремительно падала, куцее одеяло не грело. В довершение праздника, в ничем незанавешенное окно ярко вливался лунный свет. Да ещё и соседка храпела так, что убить её за это было не грех.

Я ворочалась с боку на бок, изводя себя мыслями и нежизнерадостными умозаключениями.

Если меня не схватят с ближайшее время, короны Фиара мне точно не видать, как своих ушей. Даже Дик*Кар*Стал побрезгует жениться на девке, ночующей в компании гренадёров и гоняющейся за всякой шушорой.

Такова натура человеческая, то, что ещё недавно казалось мне совершенно ненужным и крайне нежелательным, отсюда, из засиженного клопами сарая, выглядело вполне так нечего себе.

Одно дело покапризничать и временно тут перекантоваться. Другое – застрять навсегда.

Что, если я не так уж нужна этим Чеаррэ? Найдут они себе другую ведьму, да и выдадут её за короля-некроманта, оставив меня с носом. Что я тогда буду делать? Только врождённое упрямство и врожденная вредность мешали выскочить на улицу, размахивая руками, с криком: «Ау! Ребяты! Я тута!».

Доски больно впиякивались в рёбра. Залётные сквозняки холодили плечи, заставляя поджимать ноги, сворачиваться колечком, чтобы хоть как-то удержать остатки тепла. Я ужом вертелась на пыточном ложе, подсмеиваясь над тем, какой я стала неженкой.

Где-то выли собаки. Внизу стучали и орали.

Убить бы всех!

Ближе к рассвету мне всё же удалось уснуть. Но, казалось, стоило только смежить веки, как меня тут же принялись будить:

– Эй! Вставай! Пора, – тряхнула меня за плечи Мел.

Вода в кувшине для умывания была холодной до безобразия. Трясясь от холода и недосыпа, мы с Мел спустилась вниз, туда, где дым от очага завис под закоптелым потолком, заставляя людей заходиться в приступе кашля, что по непонятной причине нисколько не портило им аппетита.

Выглянув в окно, я увидела петуха с выщипанным хвостом, бодро горланящего на мусорной куче. Есть в такую рань я катастрофически не могла, и только зевала с рисков вывихнуть себе челюсть.

Кони уже стояли под седлом.

Спустя час мы, к моему тихому отчаянию, в котором я не призналась бы даже под страхом смерти, беспрепятственно покинули Афьор.