Читать книгу Любовь под наркозом - Екатерина Ромеро - Страница 9

Травматологическое отделение мне сразу нравится намного больше, чем реанимация. Тут все как-то легче, и живее, что ли. Ну, ковыляет большинство пациентов на костылях, или лежит на вытяжке, но все равно. Умирающих особо нет, кроме меня, конечно. Шучу.

Я уже почти что живчиком, но все еще не могу подняться с постели.

У меня нет ни костылей, ни одежды. И если без первого я бы еще как-то поскакала на одной ноге, то без второго вообще никак.

Благо, мое состояние замечает завхоз отделения, и выдает мне больничную одежду. Обычная ночнушка до средины бедра. Конечно, красоты в ней нет никакой, но зато она отлично скрывает мою наготу. И на том, как говорится, спасибо.

Это городская клиника, хоть и центральная, поэтому большего я, собственно, и не ожидаю.

Костыли мне, кстати, тоже приносят. Не новые, но вроде, рабочие. Проблема только в том, что я ходить на них не умею от слова совсем, но думаю, с этим как-то разберусь.

Тетя Вита, здешний повар, приносит мне горячего супа. Ей лет, наверное, пятьдесят уже. И она как-то сразу располагает к себе.

Добрая и заботливая, и даже ее не очень вкусный больничный суп я уплетаю за обе щеки. Голодная я потому что, точно дикий зверек.

Ближе к полудню раздается скрип двери, и вскоре я вижу медсестру. Темненькая, среднего роста с небольшим лишним весом, но зоркими глазами.

– Привет, я Наташа. Ты Ромашкина Ляля?

– Да. Я.

– Перевязку делаем?

Поднимаюсь на кровати.

– Ага. Делаем.

– Сейчас тогда, возьму все.

Уже через минуту Наташа возвращается с точно такой же тележкой, которая была вчера у моего лечащего Геннадия Петровича.

Разрезав бинты на моей ноге, глаза медсестры становятся больше.

– Да уж…Как тебя так угораздило, бедняжка?

– Со сцены упала.

– Со сцены? Ты что, актриса какая-то?

Поджимаю губы. Больная тема.

– Балерина.

– Ого. Ничего себе! Давай посмотрим, что тут у тебя…Ох, и постарались же наши хирурги. Швов, конечно, тебе наделали целую кучу.

Наташа промакивает рану йодом, и я морщусь. Как же больно, а выглядит так вообще…ужас просто.

Мало того, что швов тут дофигища, так еще и нитки везде торчат, дренажные трубки, плюс отек. Зрелище, конечно, не для слабонервных.

Отворачиваюсь. У меня слезы на глаза наворачиваются от этого вида. Горько и больно. Обидно просто до ужаса. Я всегда ноги берегла, а тут…упала. Как я теперь танцевать буду с таким шрамом. Просто кошмар.

– Да не плачь. Поверь, я тут еще хуже травмы видела. Заживет. Вот увидишь. Бегать еще будешь. Тебя кто оперировал?

– Геннадий Петрович и этот…Семеров.

– Ого! Ну, так тебе повезло. Один с тридцатилетним стажем, тогда как второй рядовой хирург в нашей больнице. Он очень талантлив, к нему очереди целые пациентов. Поверь, лучше хирургов не найти, хоть у Семерова и характер дерьмо. Зато специалист он первоклассный. А анестезиолог кто был?

– Кирилл Александрович. Загорский.

Тут же замечаю полуулыбку на лице Наташи, которую она тут же прячет. Она и его знает?

– Что? Ты тоже его знаешь?

– Да. Знаем мы таких. Девочка, ну ты прямо счастливица. Наша самая ценная троица тебе операцию делала. Загорский классный наркоз делает. Он наш лучший анестезиолог-реаниматолог в больнице. Как специалист, прекрасный. Котяра, конечно, ну это уже другой вопрос.

– Котяра? Почему?

– Ну как тебе сказать…Ты же видела его. Молод, красив и умен, как сам черт. По нему тайно вздыхает добрая половина всего женского коллектива нашей клиники. В тридцать три уже карьера такая успешная. Заведующий реанимации, востребован. А внешность какая…Брутал. Красавчик. Тут трудно устоять.

Прикусываю губу.

– А он что? Пользуется этим?

– Да ему плевать, в том то и дело. Я же говорю, он как кот. Дрессировке вообще не поддается, да и характер. Чисто врачебный. К такому так просто не подъедешь. Даже голову не повернет. Вот другое дело Семеров. Вот это тот еще экземпляр, но тоже без вариантов. Я даже не пытаюсь ему понравиться. Ему плевать, хоть и улыбнутся, порой, может так, что аж колени подгибаются.

Прикусываю губу. Мне уже нравится эта медсестра, а точнее, ее долгий язык.

– А он…женат?

– Кто, Кирилл Александрович?

– Да.

– Нет, не женат. Такого попробуй окольцуй, хотя наша Янина драконовна уже давно точит свои коготки.

– Драконовна?

– Нет, вообще, она Сергеевна, но уж больно характерная. Поэтому да, драконовна, но только между нами.

– А она медсестра?

– Нет, Янина Кошилина у нас тоже врач. Хирург-ортопед, притом классный. Одно время даже главной тут была, но потом Климнюк стал заведующим.

Она давно запала на Кирилла Александровича. Ухватилась за него намертво просто. Да и пора ей. Понятно все. Родить она хочет. Ей уже тридцать пять. Часики то тикают.

У них там мутки, и типа все серьезно, так что ты не заглядывайся на него. Занят он. Серьезно, притом.

– Я и не заглядываюсь. Вообще не заглядываюсь.

– Вот и молодец. Это не мое дело. Да и не твое, если честно. Давай. Все уже. Готово.

Наташа собирает все принадлежности, и закручивает бутыльки, а я тяжело вздыхаю.

У Кирилла Александровича, оказывается, женщина есть. И почему это так сильно меня огорчает?