Читать книгу Богоявленское - Екатерина Владимировна Дроздова, Екатерина Дроздова - Страница 6

Высокое полуденное солнце светило ярко и необыкновенно ласково дотрагивалось теплыми своими лучами до верхушек заснеженных сосен. Словно богатыри-великаны в блестящих кольчугах стояли они на страже своих владений. Жизнь здесь шла беззаботная и размеренная. Совсем не такая, как в столице, с ее революционными ужасами.

Богоявленское, волость Задонского уезда Воронежской губернии, располагалась на левом берегу реки Дон. Имение это, возникшее в середине XVII века, являлось владением дворянского рода Сенявиных, к которому и принадлежал Петр Иванович.

Род свой князья Сенявины вели от современника Петра Великого, вице-адмирала Наума Акимовича Сенявина. Великая эпоха императора Петра I, когда не фамилиями своими славились люди, а делами, позволила Науму Акимовичу и двум его братьям превратиться из мужиков в прославленных морских офицеров. Они воспитывались в большой семье старика Акима Ивановича, в которой было семь сыновей и одна дочь. Все семь братьев стали военными, но трое из них вошли в историю, будто из русской сказки. Три брата, три богатыря Иван, Федор и Наум прочно вписали свои имена в историю русского флота васнецовскими витязями.

Иван был с детства лично известен царю Петру Великому и пользовался особым его доверием. Службу он начал солдатом Преображенского полка, сюда же в 1698 году солдатом бомбардирской роты, он приводит и своего младшего брата Наума. И уже на следующий год, тот принимает участие в Керченском походе матросом на корабле «Отваренные врата» под командою государя. Наум в отличие от своих братьев Ивана и Ульяна, не попал в состав великого посольства, но не в его характере было опускать руки. Мореходные познания боцман Наум Сенявин приобретает на Воронежских, Добровских и Тавровских верфях, в боевых действиях под Шлиссельбургом, Юрьевом и Нарвой. Наум выдвигается, не сходя с палубы кораблей, и быстро обгоняет в званиях своих старших братьев. Не пропускает он и бой под Выборгом, кровопролитный, геройский бой, в котором получает свое первое, тяжелое ранение.

И в 1708 году, за геройство, проявленное в этом бою, Наум Акимович жалован лично царем Петром Великим званием поручика и княжеским титулом, а так же ему оформляется дача на ничейную деревню не далеко от Воронежа. Но до последнего дня жизни стихией Наума Акимовича будет оставаться море, а не воронежская земля. От этого – то долгие тридцать лет имение это не будет видеть своего хозяина, пока однажды не появится здесь молодой его сын.

Встреча Наума Акимовича с Нионилой Федоровной Языковой произошла, когда отважный капитан-поручик стал уже легендой. Слава об отличившемся в кровопролитном бою у Сойкиной мызы Науме Сенявине прошла по всей стране. На каждой ассамблее из уст в уста передавалась история о том, как уставший, потный, весь в своей и чужой крови Наум, отважно сражался со шведами. Как он, жилистый, быстрый, юркий, виртуозно владел оружием и был храбр в рукопашной схватке, как воодушевлял он своим примером на подвиги моряков, как великолепен он был!

И вот получивший в том бою ранение в ногу Наум Акимович появляется в Москве. Все взгляды юных дев устремлены на него – крепкого, сильного, мужественного. И пусть лицо его, от зноя и соленого воздуха, было усеяно глубокими морщинами, а зубы съела цинга, Наум располагал к себе открытым, легким нравом, любовью к веселью и хорошим аппетитом.

Свадьбу сыграли быстро, шумно и весело, но так – же быстро Наум и покинул молодую жену. Отныне он постоянно сопровождал царя в поездках и подолгу на одном месте не задерживался. Не изменило сложившегося уклада и появление старшей дочери Феодосьи. В это время Наум снарядил и привел в Ревель из Кенигсберга три первых купленных в Голландии корабля, за что получил должность командира одного из этих кораблей «Рандольф». Не видел Наум Акимович и появление второй дочери Евдокии, отправившись по нуждам флота в Англию.

Когда на свет появился Алексей, его отец и дядьки были уже едва ли не мифологическими героями. Дядька Илларион – был воеводой в Нарыме, Иван – большой вернувшись из Амстердама, где по собственному желанию поступил матросом на корабль голландского флота и обошел с ним практически всю прибрежную часть Европы, уже успел отличиться в северной войне, покомандовать в чине лейтенанта шнявой «Лизет», принять в Гамбурге три купленных в Англии корабля, и, добившись чина капитана 2-го ранга, командовал кораблем «Ревель», входившим в эскадру адмирала Апраксина. Дядька Ульян – из потешных солдат дослужился до генерал – майора, командовал строениями в Санкт – Петербурге, внёс наибольший вклад в возведении Петропавловской крепости, восстановлении Шлиссельбурга и всегда рядом со старшим братом, неотступно следовал младший брат – Федр, дослужившийся до бригадирского чина. Дядька Борис – уже носил чин полковника.

И, конечно, главным примером для Алексея являлся отец, не оправдать надежд, которого, он просто не имел права. И пусть сын с отцом виделись редко, но и писем домой о новых успехах, было достаточно, чтобы Алексей старался изо всех сил.

С раннего детства он постигал науки, учился пению и танцам, фехтованию и стрельбе. Уже в шесть лет маленький Алеша уверенно держался на воде, а в девять умел управлять лодкой под парусом, и каждый год с нетерпением ждал Рождества и Троицы потому, что именно в эти праздники домой приезжал отец.

Так прошло детство Алексея и после окончания домашнего обучения, он отправился в школу навигацких и математических наук. И, когда на вступительных испытаниях комиссия попросила Алексея назвать известных ему героев северной войны, он, не задумываясь, назвал имя отца, да еще и добавил пример для собственного подражания, когда отец – Наум Сенявин, по приказу государя Петра Великого, был отправлен в Гамбург для того, чтобы принять в команду корабли и доставить их в Россию, узнал, что капитан гамбургского конвойного воинского корабля отказался салютовать русскому военному судну, якобы по незнанию русского флага, то, не раздумывая выстрелил ядрами из трех пушек по его вымпелу. Пример безоглядного служения отечеству поразил комиссию, и Алексей был принят.

Казалось Алексей рос непохожим на отца – высокий, стройный, спокойный, уравновешенный. Но в характере его стали угадываться такие Сенявинские черты, как упорство в достижении цели, умение преодолевать возникшие трудности.

А тем временем в Петербурге была учреждена Адмиралтейская коллегия, где Наум Акимович незамедлительно был назначен присутствующим в ней. Но и этого было мало старому морскому волку, он продолжал рваться в море. И в том же году Наум получил назначение командующим эскадрой отправленной в крейсерство к Гельсингфорсу. А еще через некоторое время по великой радости государя Петра, по случаю заключения Ништадского мира, был произведен в шаутбенахты, по всем заслугам, первым из русских в ряду иностранцев, занял он высший чин в русском флоте.

Однажды Наум Акимович навестил сына в школе и Алексей его не узнал. Перед ним стоял серый, тяжело больной старик, с глазами полными слез. Это было в декабре 1725 года. Тогда Алексей впервые увидел подлинную душу своего отца, столь тяжело переживающего смерть своего любимого Императора. Вместе они повсюду заказывали панихиды, не жалея, раздавали нищим деньги. В это время сразу обострились боевые раны Наума Акимовича. И Алексей впервые понял истинную цену служения отечеству и государю. С этого момента он по настоящему стал взрослым, уговорил отца отправиться в отпуск на лечение к минеральным водам и всеми силами, по окончании учебы, стремился попасть на службу под его началом.

По заслугам оценила Наума Акимовича и государыня Екатерина I, пожаловав ему орден св. Александра Невского, а за ним последовал и чин вице – адмирала.

Не остановил свою кипучую деятельность Наум Акимович и при грозной Императрице Анне Иоановне. Заступив пост в военно-морской комиссии, стал одним из инициаторов строительства постоянной военно-морской верфи в Архангельске. Уже глубоким стариком, являясь депутатом от коллегии, наблюдает за вооружением и разоружением флота в Кронштадте, исполняет должность её главного командира, принимает участие в военных действиях под Данцигом.

При всей своей занятости никогда не забывал Наум Акимович и о семье. Способствует он старшему брату Иллариону заступить воеводство в Кузнецке, Федору в Бахмуте, Борису – начальство Соляной конторы в Москве. Не смог помочь Наум только любимому, старшему брату Ивану. Дослужившись до директора Санкт-Петербургской адмиралтейской конторы, а затем главного командира Астраханского порта, не уберег Иван Сенявин своего здоровья. Его преждевременная смерть вслед за любимым императором, сильно подкосила здоровье и самого Наума Акимовича, зародила в нем постоянную тревогу за своих близких, боязнь не успеть помочь, не оказаться рядом, когда это понадобится. Поэтому – то, Наум Акимович и настоял на том, чтобы любимый сын Алексей начал службу под его началом, да еще и сразу в мичманском чине.

Алексей был в восторге от этого известия, он рвался в бой, при том, что его кузен Иван Иванович, уже успел отличиться службой в Астрахани, и капитаном 1-го ранга командовать кораблем «Рафаил» в боевых действиях под Данцигом, вместе с его отцом. Но при поступлении на службу учеба Алексея не закончилась, она только началась. Видя собственными глазами пример отца на службе, он учился теперь у него. Учился осмотрительности в бою, распорядительности, внимательности и собранности, обычаю обсуждать детали предстоящего боя с подчиненными офицерами.

Алексей нередко видел, как сталкиваясь с кем-либо из должностных лиц, проявивших неисполнительность, отец, неистовствуя, мог ударить провинившегося потому, что сам являлся примером дисциплинированности и исполнительности.

За этой учебой грянул 1735 год. В Русско-Турецкой войне Алексей принял участие адъютантом при своем отце. И здесь-то раскрылись такие его качества, как хладнокровие, смелость, умение управлять подчиненными в боевой обстановке. И все подмечали, что в отношении к делу, поведении в бою, Алексей был точной копией своего легендарного отца.

По окончании этой войны, Алексей убедился не только в требовательности отца, но и в его великодушии, застав Наума Акимовича за подписанием списка на поощрение офицеров и нижних чинов. За Азовскую Атаку этот список, только из нижних чинов, состоял из 245 человек.

Но уже в том же году отцу и сыну пришлось расстаться. Алексея Наумовича ждал перевод на балтийский флот, ну а опытного Наума Акимовича назначение начальником Днепровской флотилии. Больше они не увидятся. Через год Алексей Наумович получит известие из Очакова о кончине отца от эпидемии чумы.

Тяжелым грузом легла на плечи Алексея Наумовича его смерть. Тяжелым испытанием стало научиться жить без отца, присутствие которого, было опорой для сына. Но жизнь не дала Алексею времени на печаль, его ждала новая война – со Швецией.

Алексей многого достиг и, продолжая прославлять фамилию Сенявиных, оставался гордостью для памяти отца. Но все-таки, что-то оставалось, чего-то не хватало. Из каждой военной компании он возвращался в богатый, но пустой дом, в котором его никто не ждал, писал трогательные, поэтичные письма матери и сестрам, а душу излить было некому. Ушел из жизни старший кузен Иван Иванович, вся жизнь которого, так же, как и у отца была посвящена флоту. Иван имел массу талантов, но не один из них не шел ни в какое сравнение с его упрямым характером. Резкий и вспыльчивый, он не признавал никаких авторитетов, из-за чего постоянно нарушал воинский устав и разжигал к себе неприязнь. Дуэли из-за каждой мелочи были для Ивана привычным занятием. Каждый раз, продвигаясь вверх по службе, из-за неуемного темперамента, он неизбежно был разжалован. Но кому теперь рассказать все это? Кто сохранит память о нем? Иван Иванович был одинок, как одинок сейчас и сам Алексей.

И вот на балу великолепной затейницы, красавицы-императрицы Елизаветы Петровны, появляется очаровательная Анна-Елизавета фон Брауде. Свадьбу пришлось поторопить, в каждом уголке столицы уже пахло войной. Эта война войдет в историю под названием Семилетней. В ней Алексей Наумович командовал кораблем «Святой Павел», отличился при морской блокаде крепости Кольберг. Но вскоре он, в звании капитана 1-го ранга, выходит в отставку и получает назначение на должность Генерального казначея при адмиралтейств-коллегии.

Но спокойная жизнь была не для него. Без флота Алексей Наумович болел, чах так же, как когда-то и его кузен, капитан-командор Иван Иванович Сенявин, отлученный от службы умерший в тот же год.

Алексей Наумович просился на флот. И уже вскоре он снова был вызван на службу. Новая императрица – Екатерина, дальновидная, умнейшая женщина понимала, что без сильного флота, не быть Империи Российской, не справиться с уготованными ей вызовами, а для этого требовалась закладка, на старых петровских верфях по реке Дон, различного типа судов. И для этого важного поручения, как нельзя лучше подходил честный, ответственный, неподкупный Алексей Наумович Сенявин.

Так сама судьба снова привела Алексея Наумовича на Дон, в родовое имение. Все тут напоминало о далеком детстве, и старый бревенчатый дом, и заросшие аллейки темного парка, и крик галок в вечернем, зимнем небе. А еще тут было 145 дворов, восемь тысяч жителей и более семи тысяч десятин земли с лесами и лугами, ждавших своего хозяина. Из пыльного сундука достал старый капитан проект усадьбы, заказанный еще до смерти отца в мастерской Коробова, где трудились Еропкин, Земцов, Трезини, привез мастеровых людей из Рязани и, как корабль на верфи возвел величественный дворец в голландском стиле, аналогичный по архитектуре Меншиковскому дворцу, любимому дому любимца Петра Великого и доброго приятеля своего отца. Так стало приобретать формы Богоявленское, отныне любимое имение Алексея Наумовича, имение, в котором он всегда будет счастлив.

Но вот «Новоизбранные корабли» на Дону построены и сплавлены к Таганрогу. Уже совсем скоро они помогут овладеть Крымом, за что Алексей Наумович будет награжден орденом св. Александра Невского. Ну а сейчас в звании вице-адмирала он принимает командование кронштадтской эскадрой. Впереди его будет ждать еще не одна победа в Русско-Турецкой войне, закладка Херсона и до самой смерти Алексей Наумович Сенявин будет предан флоту и отечеству. Популярность его в народе будет так велика, что над его могилой в Александро-Невской лавре появится эпитафия:

Здесь, под камнем сим,

Лежит преславный адмирал,

Кой лести не любил, коварство презирал,

Сенявин доблестен, вождь мудрый, милосердный,

Оставивший к себе почтенья храм бессмертный, друг человечества, друг верный правоты,

Прохожий, помолись об нем Товарищ ты!