Читать книгу Как в кино - Екатерина Зарх - Страница 4

«Каждый день, как поездка на остров дураков, – подумала Диана, равнодушно взирая на толпу. – Это же секта, самая настоящая секта талантливых гедонистов, персонажей нон-стоп кайфующих от самих себя, наслаждаторов со стажем, а ведь глаз, если говорить по существу, можно положить лишь на канапе с лососем. Бесперспективные для личного фронта имиджевые мероприятия, сплошная красота вокруг, словно ты в музее Мадам Тюссо. Пластик и глина в дорогих нарядах. Знакомиться на подобных мероприятиях опасно, есть шанс промахнуться мимо цели и попасть в потенциальную "подружку" волшебной стрелой Амура. Андрогинность, как эталон красоты, метросексуальность и гомосексуальность, здесь черт сломал не ногу, а определенно голову. Как же смешно смотреть на тех, кем пытаются заменить отсутствие себя, – девушка воспроизвела сводку незначительных новостей из прошлого. – Дела давно минувших дней ненавязчиво, как бы ненароком, промелькнули в новостных лентах социальных сетей. Бывший женился, робкой поступью вышел из состояния константной стагнации и тошнотворного поиска смысла бытия в неправильных местах прямо к праздничному столу, караваю и крикам "Горько!". Как у них получается так быстро и легко соединяться? Раз – и в ЗАГС, – Диана сделала глоток шампанского. – Его фамилия не звучит с моим именем, ни в прямом, ни в переносном смысле. Так что, совет да любовь, ну и низкого процента по ипотечному кредитованию молодым. Не обошлось и без вишенки на торте: в нашем тихом омуте завелась противная рыбка Немо с трезубцем Нептуна, которая баламутит воду и устраивает магнитные бури. Новый программный директор то эсэмэску отправит во время прямого эфира, то зайдет как ни в чем не бывало в самый неподходящий момент, чтобы подкорректировать уровень громкости микрофона. А эта привычка встать в дверном проеме и таращить глаза?.. Всего месяц на радио, а уже идет с опережением по всем статьям профессиональной наглости. Страшно предположить, какие метаморфозы будут происходить со столь ценным рабочим кадром, когда он освоится и войдет во вкус. Неприятный гном».

На безыдейном весеннем fashion-шоу, такие периодически устраиваются для поднятия настроения топовых клиентов, в одном из самых дорогих мультибрендовых бутиков города на Неве собрался весь свет петербургского общества. Вновь пришедшие целовались с уже прибывшими так сладко и сочно, будто всю жизнь были закадычными друзьями и не виделись с последней встречи пару десятков лет. Здесь поцелуй – своеобразный ритуал, чем больше поцелуев ты собрал за вечер, тем популярнее твоя персона. Город вариться в собственном соку и этот сок вообще не фреш. Люди, объединенные форматом жизни и деятельности, бартерной дружбой, ну и постельным режимом, в прошлом или будущем знают друг о друге не понаслышке, одни и те же лица от мероприятия к мероприятию, от вечеринки к вечеринке, меняются исключительно декорации – один и тот же лего набор в вариациях на любой вкус. Диана частенько задумывалась, насколько искренни эти люди в моменты их по-светски непродолжительного общения. Правила хорошего тона, элементарная вежливость или грамотная оценка потенциала личности, твоих способностей помочь начинателю в его же начинаниях. По мотивам подобных мероприятий можно написать и сказку о потерянном времени, и роман о гламурном инсайде и поучительный бестселлер о том, как попытаться вытащить рыбку из пруда, само собой, без труда. Многочисленные фотографы и непрекращающиеся вспышки фотокамер, дамы, принимающие неестественные, отточенные до миллиметра позы, изображающие совершенно одинаковые улыбки, будто отрепетированные на специальных курсах актерского мастерства практического назначения. Равнодушный ди-джей с уставшими глазами и унылым от безысходности выражением лица, нервный режиссер показа, всегда один и тот же «голубой гений» и я часть всего этого. «Да, – подумала Диана, – я часть всего этого хотя бы потому, что принимаю правила игры, кроме того, я так давно об этом мечтала, хотя, как показывает практика, вдохновляюсь я совсем иными вещами».

Внутренние монологи экзистенциального толка были прерваны внезапным появлением Машки. Маша ворвалась в стеклянное помещение словно фурия, сметая все на своем пути. Не удержав баланс на высоченных каблуках, девушка слегка задела плечом гостью вечера, одну из отрешенно смотрящих куда-то вдаль, в самое что ни наесть светлое будущее.

– Excuse moi, – виновато произнесла Мари, улыбнулась и продолжила движение, чуть замедлив его темп.

– Ты, кажется, опять опоздала? – проворчала Диана. – Я уже полчаса пью бокал шампанского как неприкаянная…. У меня рот устал улыбаться и целоваться, он онемел. Вот именно сегодня все они, – Диана обвела взглядом всех присутствующих, – почему-то очень сильно меня раздражают.

– Знаешь, вот если бы меня спросили, вот если бы кого-нибудь интересовало мое личное мнение, я бы не стесняясь, заявила, что въезд в центр города пора сделать платным и парковки тоже. Пробки из кредитных автомобилей невозможно объехать… их можно только облететь, но у моей малышки пока нет крыльев. Кроме того, я не последняя, хотя мне очень стыдно. Где наш мужчина?

– Он, в отличие от тебя, хотя бы предупреждает, что планирует опоздать. Вполне возможно, наш друг влюбился или увлекся кем-то. Пару часов назад он разговаривал со мной таким загадочным протяжным полушепотом, что я покраснела, смутилась и хотела поскорее положить трубку.

– Интересно, а Митя способен любить кого-то так же сильно, как себя?

– У него есть время научиться, ведь, если Митя женится, допустим, годиков так в тридцать семь, он будет мужем в самом соку и молодым отцом, чего не скажешь о представительницах слабого пола – мы после тридцати чаще всего выходим в тираж и становимся застоявшимся товаром на полках гипермаркета с неограниченным выбором. Это, кажется, Лагерфельд сказал, что, будь он русской девушкой, то стал бы лесбиянкой. В нашей стране явный кадровый дефицит, мои знакомые начали эмигрировать с целью устроить свою личную жизнь. У одной, например, намечается большая греческая свадьба аккурат на следующей неделе, еще одна вышла замуж за бразильца и теперь живет в Рио, неудачницы уезжают в страны арабского мира, там берут любых, самоуверенные отправляются в Штаты, у меня есть знакомые даже в Японии и по подружке в каждой европейской столице.

– Ну до этого еще далеко, к тому же я долго жила заграницей, там все не так просто, как кажется. Только представь, ты тратишь огромную часть своей жизни на то, чтобы доказать окружающим, что ты не такая русская, как все остальные русские, – рассмеялась Машка. – Ты особенная, и воспитанная, и умненькая, а еще принципиальная, не даешь на первом свидании, ратуешь за честь и достоинство. «Серьезно? – спросят тебя французы или немцы. – Что, даже не поцелуешь?» Может, еще вина и лед тронется? Наши провинциальные наташи сконструировали соответствующий имидж во всех уголках планеты, куда ступала их длинная нога в короткой юбке. Красивая свадебка, арка из живых цветов и целый чемодан странностей жениха в качестве приданного. Чаще всего межнациональные браки трещат по швам, а затем и вовсе рвутся в клочья, менталитет – он другой, он у каждого свой, а подстраиваться надоедает обоим и очень быстро. По итогу девушкам приходится возвращаться на родину, а это то еще испытание: необходимо в короткие сроки адаптироваться и привыкнуть к российским реалиям, которые после жизни за любой границей кажутся весьма диковатыми. Я бы слетала на Бали, говорят, желания, загаданные на Бали, обязательно сбываются, словно остров дает гарантию. – Мари говорила со знанием дела, чувствуя себя экспертом в вопросах экспроприации.

– Так вот откуда ноги растут, я ни разу не была на Бали. А кто говорит? – Диана закурила и лукаво взглянула на подругу.

– Я прочитала в каком-то глянцевом журнале, пока ждала свою фею ногтевого сервиса. – Машка загадочно улыбнулась и взяла бокал шампанского прямо с подноса проходящего мимо официанта, не дав ему притормозить.

Молодой человек вздрогнул от неожиданности.

– Скорее всего, у автора статьи случился головокружительный курортный роман на Бали, – констатировала Диана, – вот и повеяло волшебством. Хочется верить, что магия в нас самих, где-то внутри, а не в сексуальных австралийских серферах. Это было бы слишком просто. Ну где же Митя?

– Смотри-ка, вон он, ищет нас глазами. Какой экстравагантный цветок у него на рубашке, каждый раз, когда вижу его в очередном образе, думаю о том, как ему удается передвигаться по городу, используя общественный транспорт, в таком-то виде. Мне кажется, массовое сознание, сознание большинства, категорически не готово к появлению настолько эпатажного персонажа, как наш Митя. Публика петербургского метрополитена к нему точно не готова.

– Ага, особенно сейчас, когда петербуржцев в Питере можно сосчитать по пальцам.

– Вот, полюбуйся… – обращаясь к Диане, Митя ткнул пальцем в одну из фотографий в светской хронике популярного глянцевого издания.

– И тебе добрый вечер, – ответила Диана. – Не понимаю, что особенного в этой фотографии? Неплохо мы с тобой получились! Я не толстая, у тебя не блестят губы. А когда это было?

– Вот, ты даже не помнишь, когда это было. Посмотри на подпись… Диана Мэй со спутником. Я спутник, никто, у меня даже имени нет! Один из шестидесяти двух естественных спутников Сатурна.

– Однозначно, – сказала Диана, – они должны были подписать фотографию «Диана Мэй и король мира», завтра же позвоню в редакцию, скажу им на будущее, чтоб знали. Да уж, скромность украшает лишь тех несчастных, у кого нет других достоинств. – Диана с нежностью прильнула к Митиному плечу и тут же поймала вспышку фотокамеры.

– Видимо, настала пора радоваться хотя бы тому, что меня вообще замечают рядом с тобой как человекоединицу.

– Знаете, – в разговор неожиданно включилась Машка, – у меня в комнате живет кактус, который цветет раз в сто лет, ну, по крайней мере, мне так мама говорила, когда я была маленькая. Сегодня я заметила на нем огромный красный цветок. А вчера, – девушка артистично выдержала паузу, – вчера Денис сделал мне предложение. И, кажется, я согласилась.

– Ну раз кактус зацвел… – тяжело вздохнув, прошептал Митя себе под нос.

Заиграла громкая музыка и на импровизированном подиуме появилась первая модель в ослепительном бирюзовом платье.

Окружающие люди становились все более общительными, общительными до такой степени, что Диана чувствовала, как на нее, словно водопад, обрушивается нескончаемый поток несвежих и неоригинальных мыслей по большей части совершенно чужих людей, беспардонно проникающих в ее личное пространство.

– Отличный показ, все четко и весьма убедительно. Хочется масштабно потратиться, не так ли, ослепительная Диана Мэй?

Диане был отлично знаком и голос, и персонаж, которому он принадлежал.

– Абсолютно с вами согласна, Михаил. Третье мероприятие за неделю, а вы в одной и той же рубашке, судя по всему, пора и вправду раскошелиться!

«Михаил, не герой и не любовник», – подумала про себя девушка, рассматривая владельца одного из самых вкусных ресторанов Питера.

– Я голоден, захватить вам тарталетку с паштетом? – На каждом мероприятии Михаил исполнял один и тот же показательный танец с бубном для привлечения внимания, Диана титаническим трудом научилась относиться к нелепому поклоннику как к странной данности, которую обязана воспринимать в соответствии с правилами хорошего тона.

– Ненавижу фуршеты, такое ощущение, что в стране дефицит продуктов питания и сухой закон, а потом все рассуждают о том, как вредно есть после шести. Какая-то нескладная философия.

– А вы что, сегодня не в духе или включаете вредину, когда кокетничаете? Кстати, давненько не видел вас в моем ресторане. Примите приглашение на ужин?

– Да, конечно, как билет на самолет с открытой датой. Обязательно зайду. – Диана подняла глаза на Митю, ей хотелось, чтобы друг очень корректно помог Михаилу провалиться сквозь землю.

Однако Митя витал в эмпиреях, не ограничивая себя в шаловливых пузырьках сладкого шампанского.

– Скажите, Диана, – не отступал Михаил, – Могу ли я попросить вас об одной услуге? – Мужчина продолжил, не дожидаясь ответа: – Уверен, что вам не составит особого труда поработать ведущей на свадьбе моего близкого друга. Ну, пожалуйста, Диана, что вам стоит? Моей скудной фантазии не хватает на фееричные оригинальности, к тому же, он из тех, как бы банально это ни звучало, у кого все уже есть, не дарить же ему ковер или картину в спальню. Ну а со своей стороны, предложу гонорар, какой озвучите. Любая сумма, которая придет вам в голову, в любой валюте, сколько угодно цифр! – Михаил говорил гордо, словно его уникальное предложение было золотым ключиком по меньшей мере в рай.

– Вы только что позвали меня подработать тамадой, я же правильно уловила суть? – Взгляд на этот раз оказался в миллион раз красноречивее слов, Диана не смогла сдержать смех. – Я лучше на утреннике выступлю или мультик озвучу, хоть какая-то польза и самоудовлетворение. Впредь не обращайтесь ко мне с подобными предложениями, договорились? Я радиоведущая, а не массовик-затейник, кроме того, терпеть не могу свадьбы, по этой причине сама до сих пор не замужем. А если не знаете, какой подарок преподнести своему другу, вообще ничего не дарите, поверьте, это апогей оригинальности. Я оставляю вас в отличной компании, у меня эфир рано утром. – Диана подмигнула друзьям и направилась в сторону выхода.

Вдохнув свежий апрельский воздух, девушка пришла в себя. «Наглец, и как же эта мысль посетила его до основания простуженную голову? Все так просто: не можешь завоевать – купи, главное завуалировать свое предложение, загнав в рамки вроде бы приличий. Ключевая идея: человек, имеющий прямое или косвенное отношение к индустрии шоу-бизнеса – клоун, не иначе. – Диана огляделась по сторонам. – Нереальный город, – подумала девушка. Город, в котором тяжело полюбить, и в тоже время город, который пахнет любовью. Эгоистичный город, требующий беспредельных, глубоких чувств к самому себе. Этот город не приемлет равнодушия. Он как нежнейший бисквит, пропитанный хорошим коньяком, в него изначально заложена вся гамма человеческих эмоций, он вытаскивает наружу человеческую суть, иногда подливает масла в огонь, провоцирует, дразнит до трепета в груди. Раньше Питер играючи толкал меня в омут безумств, а сейчас все как по шаблону, антураж меняется, а суть все та же. Интересно, что чувствуют другие? Ведь я стараюсь жить полной жизнью, беру от нее максимум возможного, стараюсь не лениться, использовать каждую свободную минуточку: встречи, премьеры и открытия, презентации, концерты, плюс работа, мое дыхание, мой кислород… Люди живут и живут, и звезды им кажутся далекими, и не грустно им от этого. А мне постоянно кажется, что, отступив от намеченного на неделю плана, жизнь рухнет, словно карточный домик. На самом деле, реальность весьма прозаична: работа, развлечения, эпатажные праздники или так, просто, для души… все сливается в единую палитру, цвета перемешиваются, и получается пятно. А ведь вспоминать хочется лишь те моменты, где обязательно есть "он" и "она", состояние свободы, невесомости, ощущение нереальности и невозможности происходящего».

Самое начало двадцать первого века, тот коротенький период, когда Турция все еще считалась заграницей и даже звучала гордо. Роскошные отели с головокружительным сервисом, диковинный all inclusive, отдых по полной программе без стопов и здравого смысла, дерзкие приключения, белоснежные яхты, бирюзовое море и неутоляемая жажда экстравагантных впечатлений. Диана с удовольствием приняла незатейливое трехдневное туристическое предложение от коллег журналистов, хоть и не являлась официальным сотрудником красочного издания о том, как быть, а не казаться. Корпоратив на Средиземноморье – кармический подарок, перевязанный красной ленточкой, от предвкушения разрывало на части, а воображение абсолютно не стеснялось рисовать нескромные картинки и сигнализировать о них прямо в мозг. Редактор одной из рубрик еще в аэропорту окружил молоденькую практикантку заботой так неистово сильно, что уже в Пулково запахло восточной сказкой, не хватало лишь кальяна и мятного чая. Без своеобразных пошлостей, ненавязчиво и деликатно, его отношение вызывало расположение, не оставляя Диане опций, кроме как поддаться соблазну и уйти в ванильный омут с головой прямо у стойки регистрации.

Горный серпантин. Смятение, страх, скорость и ночь. Старый аланийский форт – крепость на горе, поражающая своей монументальностью и горделивым спокойствием. За считанные секунды парочка оказалась над бескрайним морем, над городом, живущим своей туристической жизнью и утопающим в звуках музыки, практически на небе. В свете луны блистали огни Кипра. Диана стояла на горизонтальной плите и смотрела вниз.

– Хочешь, я расскажу тебе легенду?

– Конечно, хочу, – ответила Диана.

– Думаю, ты догадалась, это красивейшее место – старинная крепость. В свое время она носила оборонительный характер, проникнуть в город, минуя крепость, было невозможно. Турки всегда брали пленных, которых в итоге убивали. А знаешь, как их убивали?

– Нет… – с недоумением ответила девушка.

– Их сбрасывали в воду ровно с того места, на котором ты сейчас стоишь. Тем не менее у каждого из них был шанс остаться в живых. Им давали три камня и просили кинуть их в море. Если хоть один камень достигал воды, пленного отпускали. Однако о таком повороте событий лично я не читал.

Диана стояла на краю обрыва и с любопытством смотрела на воду. Ее шокировала простота задания.

– Неужели так просто? Здесь же что ни кинь – все упадет в море!

Молодой человек рассмеялся, поднял с земли три камня и протянул их Диане:

– На, попробуй.

Она осторожно взяла камни. Спустя несколько секунд и три неудачные попытки Диана осознала, что это иллюзия, обман зрения. Море слишком далеко, чтобы камень смог достичь воды.

Молодой человек улыбнулся и обнял ее:

– Теперь я имею полное право сбросить тебя вниз, боишься?

Девушка отрицательно покачала головой. Это был один из самых взаимных поцелуев, один из самых уместных, романтичных и уж точно самый опасный поцелуй в личном рейтинге Дианы Мэй.

Утром у Дианы было время подумать. Прежде всего подумать о том, что вчера вечером решилась озвучить Машка. «Если моя любимая, моя самая добрая и чуткая Мари выйдет замуж за Дениса, я окончательно утрачу всякую веру в справедливость нашей загадочной реальности. Я рассчитывала, что эйфория поутихнет и свои широкие глаза откроет разум. Он же по-королевски позволяет себя любить, а у самого, что в душе, что за душой – пустота».

– Машка, ты больше не хочешь думать о том, с кем справлять Новый год, поэтому ты собралась замуж? Ты серьезно решила связать себя узами брака?

– Да, Денис сделал мне предложение, я согласилась, хочу свадьбу зимой, настоящее зимнее волшебство.

– Это официально? С кольцом? – не унималась Диана.

– Нет, это спонтанно вышло, без кольца, без салюта в триста залпов, очень сдержанно, по-взрослому, но при всем при этом, мне кажется, что это осознанное и взвешенное решение. Он переезжает ко мне, это, пожалуй, все из официальных новостей на данный момент времени.

– Насколько мне известно, Денис не в пятый раз собирается жениться, чтобы сдерживать свои эмоции. Тебе не кажется, что это предварительный вопрос, на который ты дала предварительный ответ? Мужчины иногда закидывают удочку, пытаются прощупать почву, ну например, когда хотят услышать «да» в ответ и польстить уязвленному детскими комплексами самолюбию. Вот я и превратился в героя, который не знает отказов. Когда хотят застолбить женскую особь на неопределенный срок, одновременно контролируя ее поведение статусом невесты. Или когда хотят начать жить вместе на территории гипотетической будущей жены из-за отсутствия собственной территории, а для этого нужен повод, какая-то уважительная причина, ведь не пристало же принцам напрашиваться на ночлег.

«Сомневаюсь, что честолюбивые помыслы конек Дениса», – подумала Диана, не решившись озвучить неуместную правду жизни вслух.

– Значит, я попалась на его крючок, я счастлива, влюблена, а время покажет, покажет Дениса с самых лучших сторон, будет кольцо, будет праздник, все будет, да и не в этом квинтэссенция счастья. Когда моя мама выходила замуж за папу, он не работал во Франции в русском консульстве, у мамы не было белого платья, был костюм – юбка и жакет. Знаешь, я в детстве смотрела на свадебные фотографии родителей, и мне было чуточку обидно за маму. Однажды я не выдержала и спросила: «А почему у тебя не было платья, как у всех невест?» А она ответила, что платье абсолютно ничего не значит, есть оно или его нет, роскошная свадьба или свадьба в кругу семьи, важно другое – насколько глубоко и искренне ты веришь в свой выбор. Она поверила, и папа оправдал ее ожидания сполна, он до сих пор каждую секундочку боится огорчить ее, расстроить чем-то. Так вот, я верю в Дениса, верю в его потенциал. – Машка вещала словно загипнотизированная, будто перед глазами лежала заготовка с текстом, философский флер которого затуманил ее рассудок. Она была настолько безапелляционно убеждена в своей правоте, что продолжать расспросы не имело смысла, можно было лишь развести руками. И в очередной раз понадеяться, что время расставит все на свои места, максимально безболезненно и нежно. – Ты-то встретилась со своим воздыхателем?

– Знаешь, мне кажется, что я магнит, который притягивает к себе сюрреалистическую нечисть, – рассмеялась Диана. – Дай-ка я налью тебе ваду, с ударением на у. Накласть тебе салата? И все это в зале для некурящих, потому что у него какая-то мифическая непереносимость сигаретного дыма. Знаешь, такое ощущение, что это новый тренд, не переносить сигаретный дым, последнее слово в социальной моде. А потом он так долго изучал счет, что практически довел меня до бешенства, я даже подумала, а не ждет ли он моего финансового участия. Вероятнее всего, он хотел впечатлить меня сильно бюджетнее, чем получилось в реальности. Ни силы, ни позиции, а в голове фруктовый микс из мнений авторитетных знакомых и маминых цитат. Ну и плюсом ко всему более чем специфическое чувство юмора, знаешь, когда человек шутит о сексе, а секса в его жизни нет и никогда не было. Вроде хочется клубнички, а в наличии только волчья ягода. Так что, подруга, с хорошим добрым мальчиком история не задалась. Хотя его цветы, боюсь ошибиться в названии, никогда таких не получала, его желтый букетик, пахнет на всю квартиру как сумасшедший.

– Ты влюбишься, ты обязательно скоро влюбишься! – Машка зазвучала как профессиональный тренер по личностному росту, уверенно и позитивно, вселяя надежду в завтрашний день и гарантируя результат.

– Да, я влюблюсь, научусь готовить, буду создавать уют и тратить бешеные деньги на нижнее белье. Но, видимо, позже, чуточку позже.

К трем часам дня модная писательница и радиоведущая Диана Мэй, собрав всю волю в кулак, заставила себя встать с постели. Укутавшись в одеяло, мелкими шагами, словно гусеница, только в вертикальном положении, Диана подползла к холодильнику.

«Как обычно – пустота, – и еще раз, не веря глазам своим, внимательно осмотрела холодильник изнутри. – Ничего, пусто, совершенно пусто, – констатировала Диана, – я умру с голода». В пачке, которую девушка словно археолог с двадцатилетним стажем откапала на дне огромной сумки, оставалось три сигареты. В кружке она обнаружила две ложки кофе, которые насыпала туда накануне и не успела залить кипятком, поскольку опаздывала на незапланированный эфир. Девушка подменяла коллегу, которая укатила с уже женатым будущим мужем изучать римскую архитектуру. «А в Италии сейчас хурма цветет», – подумала Диана. Понюхав содержимое кружки, она одобряюще кивнула и поставила чайник. Несмотря на подступающее чувство утреннего голода и давно данное себе обещание не курить на голодный желудок, кофе и сигарета все же казались светом в конце туннеля. Практически смирившись с перспективой food-шопинга, девушка отправилась в душ, сбросив теплое одеяло по ходу движения к ванной комнате. Включив напор на полную катушку, Диана в ту же секунду взвизгнула от неожиданности: по ощущениям она нырнула в прорубь, а по факту – кто-то украл из крана горячую воду. «Конечно, в этом районе горячая вода лично мне нужна меньше всех! – девушка выглянула в окно и увидела отряд рабочих в оранжевой униформе. – Опять какая-то авария. Сколько можно? Может, загляните ненадолго и заберете мою ванну, этот совершенно бесполезный аксессуар, поскольку нет сил бороться еще и за право принять теплый душ, как будто я на шоу "Последний герой", правда, в одном из самых дорогих районов Питера и без призового фонда…»

Диана достала из сумки мобильный телефон и легла на кровать. Как у любого сотового оператора или интернет-провайдера существуют номера техподдержки, так и у Дианы Мэй в записной книжке мобильного хранились телефоны служб круглосуточной помощи специально выдрессированных одиночных бригад быстрого реагирования. Она, не раздумывая, набрала номер бывшего. Бывшего в двадцать пятой степени, то есть настолько бывшего, что его телефон уже давно следовало бы занести в архив, а лучше удалить подальше от греха. Лет десять назад Диана и Макс были неразлучны. Студенческая романтика, любовь, как тогда казалось всенепременно на всю жизнь, розы, красная «лада восьмерка», умопомрачительный секс где придется, бесконечные вечерние прогулки и разговоры по land line с ночи до утра. Но всему свое время, и время Макса пролетело удивительно быстро. Его устраивало это пресловутое как есть, а Диану оно злило, заставляло вставать на дыбы и сопротивляться изо всех сил. Малюсенькие амбиции, скромный интеллектуальный потенциал и не до конца укомплектованный багаж ценностных ориентиров развели парочку по разные стороны баррикад. Он претендовал, но не соответствовал, очень реалистично отдавая себе отчет, что удовлетворить ее по большей части эстетические запросы ему не под силу. Одним сексом душу не прокормишь. Он спал в театре и не любил читать. Чтение давалось ему особенно сложно и мучительно тяжело. Его жизнь выписывала круги вокруг витальных потребностей, их он научился удовлетворять на твердую пятерку. Неплохой, но слишком приземленный, речь шла о той самой простоте, что хуже воровства. По факту он являлся пышной, но постной булочкой без изюма, как будто повар забыл положить начинку. Макс был напрочь лишен самобытности, диковинности, какой-то тонкой необычности, которую Диана чувствовала кожей, которая манила и заставляла глаза гореть. Через четыре года после их долгого и мучительного расставания он женился и в скором времени стал молодым папой, а потом и дважды отцом. Он всегда говорил, что любит детей. Раз в год «по обещанию» у них с Дианой происходил фактически случайный, ни к чему не обязывающий секс, по другим же вопросам они старались друг друга не беспокоить. Хотя бы потому что для решения Динкиных проблем Максу потребовалось бы подняться на небо, а Диане, чтобы помочь ему, спуститься на землю, а лучше под.

Буквально через час без излишней свистопляски с цветами и звездами Макс с огромным пакетом еды звонился в Дианину дверь и дергал за ручку. Еще через пять минут она рассталась со своей любимой майкой «Родился глупым, попробуй еще раз», которая не так давно получила новый статус «майка домашняя», фактически единственным барьером провокационного толка, который отделял ее тело от тотальной свободы. Оставшись без одежды, она умело расстегнула ремень на его джинсах, провела маленькой ладошкой по его теплой спине и лукаво посмотрела в глаза. Сколько всего она прочла в его взгляде: страсть и похоть, нежность и грусть, все полярные по настроению и содержанию эмоции, которые только способен испытывать человек, грызущий кактус и сдерживающий слезы. Он был готов любить ее, понимая, что его чувство не только не взаимно, но к тому же в некотором роде эксплуатируется с абсолютно понятными даже ему примитивными мотивами: доставка еды, как бы банально это ни звучало. Он четко знал, что на его месте мог оказаться совершенно другой мужчина, как из разряда бывших, так и из разряда случайных, то есть настоящих. Он отдавал себе отчет и в том, что Диана, по большому счету не заметила бы вопиющей разницы, разве что с ним она чувствовала себя максимально свободно и раскрепощено. Макс был зол на нее, даже непродолжительная прелюдия была лишена той всеобъемлющей ласки, которой он обычно делился с девушкой в моменты их редких встреч. Диана на клеточном уровне чувствовала ту незамысловатую войну, которая разворачивалась внутри скудного Максимкиного воображения. «У него всегда есть возможность отказаться, сославшись на неимоверную занятость, – успокаивала себя девушка. «Если бы эти дерзкие свидания приносили нестерпимо острую боль, душевные травмы и ни капельки радости вдали от памперсов и толстой жены, он бы просто не взял трубку». Он вошел в нее так быстро, что Диана вскрикнула от неожиданности. Постоянно меняя ритм, он доводил ее до исступления, размеренные движения сменялись резкими толчками, меняя скорость, он не соразмерял силу и сильно вдавливал ее тело в твердый матрас их любовного ложа. Даже в порыве отчаяния и злости он оставался талантливым любовником, сексуальные подвиги давались молодому человеку много легче интеллектуальных свершений. Гигабайты просмотренного порно и ни одного фильма Франсуа Озона. Его грустная правда жизни.

– Какая же ты красивая, – перебивчиво произнес Макс.

– А у тебя отдышка, наверно, куришь много, – утомленно ответила Диана.

– Почему мы не вместе? – Макс перевернулся на спину, Диана легла ему на плечо. Таким образом, его рука получила прямой доступ к ее телу.

– Потому что мы разные, совершенно разные люди, но я благодарна тебе за твою романтическую безотказность и преданность… общему делу.

– Наша разница лишь в том, что я, в отличие от тебя, живу настоящим, не мечтаю о небе из страз и не тусуюсь вечерами. А ты живешь иллюзиями. В твоей жизни нет стабильности, нет постоянства, тебе незачем торопиться домой, некому дарить тепло. Ты сама по себе. Попробовала, не понравилось, следующего в студию, настоящее поле чудес.

– Зато ты стабилен и постоянен, – зло ответила Диана. – Настолько стабилен, что за десять лет в твоей жизни ничего не изменилось. Хотя, вру, ты обзавелся женой, которой изменяешь при первой же возможности, потому что борщи, как показывает практика, быстро приедаются, и двумя детьми, которые растут в совершенно нездоровой обстановке. Твоя жизнь – это неинтересная работа, отсутствие перспектив и куча нелепых обязательств, с которыми ты не шибко справляешься, – сказав все это, Диана тут же пожалела о содеянном.

– Я счастлив, – спокойно ответил Макс.

– Свежо придание – верится с трудом. Если счастье олицетворяет собой твою жизнь – то увольте… – Диане было не остановиться, так происходило в исключительных случаях: волшебная планка резко опускалась, а педаль тормоза автоматически западала.

– Зато я не состарюсь в пустой квартире. Я не растрачиваю жизнь, в отличие от тебя. Пока твои биологические часики просто тикают, но очень скоро они превратятся в самую настоящую бомбу с кукушкой. Как бы потом не пришлось выбирать между одиночеством и мужчиной, у которого все уже было – пара неудачных браков за плечами и несколько детей от разных женщин.

– Да что ты знаешь о моей жизни? – Диана перешла на повышенные тона, в нотках ее профессионально поставленного голоса сквозила обида, а обижать Диану Мэй было чревато, появлялся реальный шанс отшвартоваться из ее жизни навсегда. Да еще и прихватить с собой с десяток слововыражений, едких, как серная кислота – У тебя обостренный синдром материально-интеллектуальной недостаточности, который стал причиной множества комплексов и страхов, в том числе и страха одиночества, который обычно присущ женщинам, а не мужчинам. Кстати, а ты ментально мужчина?

– Ну давай, скажи, что я неудачник, – язвительно произнес Макс.

– Так и есть. Кроме того, ты озлобленный неудачник, поскольку ты с раздражением и агрессией воспринимаешь чужие успехи, при этом ты совершенно не настроен работать над собой. Прежде чем судить о моем счастье, задумайся над своим, такое уж оно сладкое или ты просто выбрал подходящую спутницу соответствующей жизни? – огрызнулась Диана.

– У меня есть гораздо больше, чем ты думаешь. У меня есть люди, которым я нужен, которые заботятся обо мне, которые ждут меня, которые нуждаются во мне. – Макс прервался, чтобы закурить сигарету. – Я обожаю дочерей, и я ни сколько не жалею, что все вышло так, как вышло, что они у меня появились, что они есть.

– Скажи мне, Макс, а твоя жена рожала в платной клинике?

– Нет, в обычном районном родильном доме, а почему ты спрашиваешь? – удивился молодой человек, пытаясь разгадать загадочную причинно-следственную связь.

– А если бы что-то пошло не так, ты бы не обвинил себя в мужской несостоятельности? В отсутствии возможности оплатить жене квалифицированный персонал и комфортные роды?

– Главное, все закончилось хорошо, без эксцессов, не понимаю, к чему ты клонишь.

– Я не клоню, я утверждаю: мужчина должен знать, где и как заработать деньги, должен читать книги, путешествовать, ни на секунду не останавливая процесс саморазвития, покоряя все новые и новые интеллектуальные вершины. Это тренд, это мода, это делает мужчину привлекательным, даже сексуальным. А про роды – так, к слову пришлось, я знаю, что рожают и в Камбоджи, и в Алжире. Ты всегда довольствовался серединой и, к сожалению, отнюдь не золотой.

– Я люблю свою семью, мы средний класс, без лишних претензий. Знаешь, какое это удовольствие просто поужинать вместе, не в ресторане, а дома?

– Давно ли ты ужинал в ресторанах, Макс, и, позволь поинтересоваться, о каких ресторанах идет речь? Вот говоришь, дома хорошо, а сам? – рассмеялась Диана, не позволив молодому человеку открыть рот. – Пока семья ждет тебя к ужину, ты занимаешься любовью с другой женщиной, задаваясь риторическими вопросами: а почему же мы не вместе?!

– Все мужчины изменяют, больше того, сегодня и многие женщины легко идут на измену, а потом, погуляв, возвращаются в семью и начинают с еще большим трепетом любить своего мужа. Я никого не осуждаю, всем хочется пресловутого разнообразия и мне в том числе.

Пассаж о том, что все друг другу изменяют, окончательно вывел Диану из себя. Девушка не верила в институт брака, но свято верила в институт семьи. Она знала, что рано или поздно встретит мужчину, которому не захочется изменять, который даже через двадцать лет совместной жизни будет смотреть на нее светящимися, полными любви глазами.

– Конечно, в вашей социальной реальности все друг другу изменяют. Но это не есть норма, поверь, это безвыходность, безысходность. Эта история не о счастье, не о любви, это об отсутствие альтернатив и страхе перемен. Вы осознанно предаете друг друга и самих себя, пытаясь выжить и не сойти с ума, которого, кстати, нет. Потому что, если бы он был, осознание безнравственности происходящего взорвало бы черепную коробку. Возможно, так жить легче, но не лучше. Поверь, ты даже понятия не имеешь, что такое норма. Для тебя норма – это жена кухарка и прачка в огромном леопардовом халате, работа со скудной зарплатой, той, которую кот наплакал, злоба и зависть к тем, кто может себе позволить разительно больше. И плевать тебе, сколько трудов стоит за этим «больше», сколько бессонных ночей и интеллектуальной деятельности, которая буквально стирала мозг в порошок. Ты думаешь, это «больше» падает с неба или передается по наследству? О чем речь, если ты, я уверена, получаешь столько, сколько я плачу подоходный налог. Кстати, сегодня мой первый выходной за десять дней. Не моя вина, что твоя реальность – это дачные пьянки, баня с ящиком пива, еда, которую нельзя есть, кино рядом с домом раз в два месяца, квартира с пятиметровой кухней, где одновременно могут поместиться два человека и им все равно будет тесно, плазма в кредит, идентичный круг друзей и знакомых. Вот твоя норма. Я свою норму на твою никогда не променяю, я работаю с семнадцати лет, чтобы наши с тобой представления о прекрасном качественно отличались друг от друга. – Она повернулась лицом к Максу и заглянула ему в глаза: – Одевайся и уходи как можно быстрее, не хочу тебя видеть, знать ничего не хочу о том, как вы там живете. Мне абсолютно не интересен этот фильм ужасов, я слишком впечатлительная натура, и да, мне жаль, что в кредит выдают деньги, а не чувство собственного достоинства.

Поздно вечером, в огромных солнечных очках и кепке, скрывая от лишних глаз следы не самого удачного дня, Диана мчалась на встречу к тем ушам, которые были готовы выслушать ее в любом виде, в любое время дня и ночи и в любом состоянии.

– Да какое право они имеют меня осуждать?! – в сердцах, не рассчитав громкость собственного голоса, заявила Диана на весь ресторан.

– Он просто не знаком со мной, – парировал Митя. – Знай он меня, у него бы автоматически появился потрясающий объект для тотального осуждения. Но, в отличие от тебя, я стараюсь строить свою жизнь так, чтобы как можно реже сталкиваться с обиженными, оскорбленными и недооцененными, от их неудовлетворенности один негатив, он, как яд, брызжет во все стороны. Это какая-то неконструктивная обида на жизнь, там целый коктейль из зависти, разочарования и непонимания. К слову, доказывать, переубеждать, учить этих людей не имеет никакого смысла. Они будут стоять на своем, для них бытие ограничивается собственной весьма примитивной зоной комфорта, а за ее границами – враги. Кроме того, ты же понимаешь, что окружение столько специфического персонажа абсолютно соответствует самому персонажу, в этом плане чудес не бывает. Поэтому объяснять, спорить, дискутировать на философские темы счастья, семьи, любви и успеха с такими, как Макс, не имеет никакого смысла, за его спиной многомиллионная группа поддержки, они-то уж точно знают, как правильно жить. Вот мы с тобой не знаем, вечно что-то ищем, а они – знают наверняка. Он дома, он в своей естественной среде обитания, там его принимают таким, какой он есть. А у тебя он в гостях. Вот так-то.

– А ведь я так его любила… – задумчиво произнесла Диана.

– Ага, вспомни еще тех, кого ты любила в детском саду. – Митя встретился взглядом с официантом и заказал кукурузный крем-суп. – Вот я целый день ничего не ел не потому что не хотел, а потому что трапеза не вписалась по времени в мой сегодняшний список дел.

На мгновение Диана перенеслась в детство и вспомнила свой первый опыт взаимодействия с противоположным полом. Она вспомнила, как в двадцатиградусный мороз валялась под скамейкой со своим пятилетним ухажером Ванечкой. Ничего личного, соседние кровати в ненавистном детском саду и одна на двоих коллекция киндер-сюрпризов: ему родители привозили из-за границы, а она заимствовала игрушки в безвременное пользование. Он воображал себя большим и сильным драконом. А она по правилам незамысловатой игры должна была исполнить роль принцессы, заточенной в замке за железными дверями, и по всем правилам жанра ей должно было быть ну очень страшно. Отведенная сценарием роль не устраивала Диану по всем статьям. Во-первых, ей было совершенно не страшно, во-вторых, ее ногти были накрашены красным фломастером, и она ощущала себя достаточно взрослой для столь детских забав, в-третьих, ей было мокро и скучно. Недолго думая, Диана начала жалобно хныкать и просить Ванечку подышать огнем на железные двери и выпустить сказочную принцессу на свободу. Наивный Ванечка открыл рот пошире, высунул язык, и к своему несчастью прилип к железной ножке злополучной скамейки. Душа Дианы ликовала. Ликовала она и тогда, когда Ваничкин язык пытались отскоблить от скамейки испуганные воспитатели.

Спустя несколько секунд Митя вывел Диану из ступора, спросив прямо в лоб:

– Зачем ты ему позвонила? Специально для таких, как ты, придумали общедоступные блага цивилизации – вибраторы, кроме того, домой можно заказать все, что твоей душе угодно, включая мужчину на час, не просто мужчину… а мужчину в идеальной физической форме, чистую и приятно пахнущую особь без специфических загонов, которому ты не будешь должна ровным счетом ничего, кроме денег. – Митя загадочно улыбнулся и огляделся по сторонам.

– Представляешь, он считает меня несчастной, – продолжила Диана, оставив без внимания и Митин вопрос, и пассаж о вкуснопахнущем мужчине на час.

– Ничего себе, какой поворот. Знаешь, счастье весьма субъективно, это наше внутреннее состояние, над ним необходимо работать, его надо подпитывать. Мы получаем удовольствие от совершенно разных вещей и не вещей вовсе, мне кажется, во многом вопрос заниженных потребностей связан с интеллектуальным уровнем развития человека. Если он нашел свое истинное счастье в еде и наличии партнера рядом и ему не жалко тратить на это целую жизнь, то это осознанный выбор, выбор морской ракушки. Ты же не обижаешься на моллюска за то, что он такой, какой есть, это было бы по меньшей мере странно.

– Он считает меня несчастной, потому что в моей жизни нет постоянства, – добавила Диана.

– Понимаешь… лично для меня стабильность и постоянство, если лишить эти понятия чувственной составляющей, представляют собой некую базу. «Бентли» в гараже, не то дом, не то дворец с огромным садом, и все это находится за огромным каменным забором под бдительной и многочисленной охраной. Это, безусловно, постоянство… А нелепейшая фраза «с милым рай и в шалаше» ничего общего с постоянством и стабильностью не имеет. Это образ жизни, который становится привычкой исключительно от отсутствия иных альтернатив.

В компании с Митей даже в переломные моменты жизни Диана не могла оставаться такой же серьезной. Она, не кривя душой, смеялась над его нескромными шутками и колкими замечаниями, понимая при этом, что он пытается всеми силами отвлечь ее от грустных мыслей, которые хоть на долю секунды заставят девушку задуматься о правильности выбранного пути, его логичности и укомплектованности. Он, как никто другой, знал, через что она прошла, сколько всего преодолела и в скольких местах сломала себя, чтобы сейчас иметь то, что имеет, все то, чем она по праву может и должна гордиться.

– Он вообще пророчил мне одиночество… – произнеся вслух пассаж об одиночестве, Диана закрыла глаза, как будто провалилась в сон, защищая свое сознание от неприятной реальности.

– Это примитивнейшая и банальная игра на среднестатистических страхах и стереотипах о возрасте, присущих любой леди. Он с юности обижен на тебя за то, что недооценила, он завидует твоей смелости и успехам, поэтому неумело играет с тобой в пинг-понг. Странно, что это вызвало у тебя такую бурную реакцию, обычно ты надменно кривишь лицо и прешь дальше, как танк.

– Ты прагматик и материалист, а я лирик с неподходящим для жизни образованием. – Диана рассмеялась и наконец сняла свои защитные доспехи, без кепки и солнечных очков девушка почувствовала себя много комфортнее, мир стал и ближе, и теплее, и неимоверно приятнее, чем в аксессуарах алкоголицы.

– Я реалист, но иногда позволяю себе сладкие грезы, словно лакомство на десерт… Мои мечты – то немногое, от чего в этой жизни я действительно получаю бесконечное удовольствие. Ведь все остальное время, когда нет возможности расслабиться и помечтать, я грызу жизнь, грызу, грызу, чтобы в какой-то момент она начала улыбаться мне от души. А ты думаешь, почему я так часто хожу к стоматологу? Клянусь, у меня от упорства стачиваются зубы. При этом надо успеть догрызть или отгрызть свой кусок до появления вставной челюсти, хотя порой я на полном серьезе теряю надежду.

– Митя, я так устала, я устала по-человечески, мне почему-то очень грустно…

– Диана, у тебя все не как у людей. Ты просто гуру треша, не можешь даже потрахаться без приключений. И это в двадцать первом веке. Кроме того, не знаю, может, это приходит с возрастом, но раньше ты никогда не концентрировалась на том, что о тебе думают другие. И в этом ты всегда была великолепна. Вот посмотри на себя: успешна, пока еще сравнительно молода, безусловно красива, с врожденным вкусом и чувством конъюнктуры рынка.

– Мне кажется, проблема в моем лице и какой-то неправильной подаче себя. Пока я молчу и как-то слишком выразительно смотрю, люди успевают составить обо мне весьма ошибочное мнение. Для них я некий внешний антураж без трепетного внутреннего содержания. В этом вся проблема. Они воспринимают гламур в любых его проявлениях как доминирование внешнего над внутренним. Макс осуждает меня за это, считая, что мой внутренний стержень сломался под тяжестью шоу-бизнеса и уже давно закован в тиски форматности.

– Детка, во-первых, многие слова в твоем последнем предложении ему попросту не знакомы! А во-вторых, гламур уже давно не в моде. В Европе балом правит интеллектуальный гламур. А ты редкий в этой стране его носитель и представитель. Без всякой лести. Большинство из тех, кто нас окружает, за всю сознательную жизнь прочли две книжки: букварь и «Буратино». А остальное их чтиво – глянцевые журналы в лучшем случае, а в худшем – меню. Им же и в голову прийти не может, что в свое время ты изучала труды Гегеля или, к примеру, Канта и не в кратком содержании.

– Ты знаешь, они же все как-то встречают друг друга, притягиваются, влюбляются, женятся. И некоторые из них более или менее счастливы. Вон посмотри, – Диана указала Мите на гостей ресторана, – все парочками, воркуют и держатся за ручки, прямо одна сплошная любовь в суши-раю.

– Ты чего-то боишься? – спросил Митя, подразумевая под словом «чего-то» то самое пресловутое одиночество.

– Я боюсь очутиться в центре города во время праздника «Алые Паруса».

– Ну вот, сделал пару ни к чему не обязывающих комплиментов и во лбу загорелась звезда! Узнаю свою старую подругу Диану Мэй!

– Прости, я иногда забываю ее выключать, выходя из дому. Подержи меня тоже за ручку, тебе же не сложно. – Диана протянула руки к лучшему другу, он с удовольствием сомкнул два крепких замочка и улыбнулся.

– Кстати… я тут спустился в метро. Такого насмотрелся за какие-то тридцать минут. У одного молодого человека итальянской наружности на футболке было написано «Пудель», а у другого маленького толстенького очкарика «Отважный перец»… Меня всегда интересовало, что хочет сказать обществу человек с футболкой «Пудель»? Я уже не говорю о крупногабаритных женщинах, которые упаковывают себя в футболки «Секси леди». – Митя вопросительно посмотрел на Диану, ожидая искрометной реакции. Поймав ее взгляд, он моментально понял, что она снова нырнула в свой тихий омут постлюбовных переживаний.

– Митя, а правда, что все друг другу изменяют?

– Конечно! Ты даже не представляешь, как они это делают. Иногда это действительно страшно, даже не столько страшно, сколько мерзко, противно до глубины души, как-то не по-человечески, аморально, очень физиологично и пошло. У некоторых моих знакомых по две семьи. Женщины, запрограммированные глянцем и ток-шоу, настолько боятся встретить старость с котом, особенно, если речь заходит об определенном возрасте, что они легко готовы поступиться принципами, лишь бы мужчина был где-то рядом, пусть и не целиком твой. Вообще делить половинку на четвертинки стало фактически нормой, этим уже никого не удивишь. Изменяют с близкими друзьями и подругами своей псевдополовинки, изменяют беременным, изменяют женщине с мужчиной. Вот ты вроде как замужем, а потом оказывается, что у твоего мужа тоже есть муж. А сайты знакомств, там вообще творится мракобесие, каждая третья фотография – твой женатый знакомый, бывший клиент или коллега. И не спрашивай, откуда я это знаю. Столько всего вокруг. Людям живется настолько скучно и неинтересно, что они охотятся за каким-то мифическим разнообразием и пресловутой перчинкой, пытаясь заполнить пустоты в своем любовном гнездышке. Только Вконтакте все счастливы, тусуются и путешествуют. Все зависит от того, как ты вырос, от того, как папа смотрел на маму. Это основа формирования твоей будущей картины мира. – Митя посмотрел Диане в глаза, она улыбнулась в знак согласия. – Ехала бы ты спать, завтра рванем куда-нибудь, потанцуем, себя покажем, на других посмотрим, если захочешь, конечно…

Диана кивнула, пытаясь изобразить сознательность и полное присутствие.

Чуть позже она подбросила Митю до дома и нервно, со смаком выжав педаль газа, улетела по гладкой свежевымощеной дороге, держа курс в сторону Сестрорецка. «Только не домой, – подумала девушка. – Что-то идет не так». Одна и та же мысль рефреном повторялась у нее в голове: «Столько вопросов и все риторического толка, все к самой себе. И ни одного ответа. Как же мне надоело искать, – думала она, – почему большинство людей рождаются с уже готовыми, четко сформулированными целями и почему именно я вечно пытаюсь изобрести велосипед? Ведь большинство даже не задумывается о том, о чем думаю я, им в голову почему-то не приходят подобные мысли. Все по упрощенной программе, без претензий к себе или к окружающим. На их пути не встречаются моральные горы, которые нужно сворачивать, или же они не предают своим душевным порывам столь глобального значения. Хотя в общем и целом они гораздо счастливее меня, ну, по крайней мере, именно так их бытие выглядит со стороны. И в это самое время "секс по вызову" учит меня жизни. Они счастливы каким-то своим счастьем, почему я не могу также? Откуда вырос весь этот перфекционизм? Все перепуталось, сбились цели, перемешались приоритеты, то, что действительно важно, почему-то отошло на второй план. Я запустила ракету имени себя в космос и теперь она тоскливо, но гордо наматывает круги по околоземной орбите». В этот момент Диана почувствовала себя опьяненной, совершенно запутавшейся, разбитой и тотально одинокой. «А вдруг, я действительно что-то упустила, выбрала не то? А что-то важное, пожалуй, самое важное в жизни прошло мимо меня?»

Машину сильно повело. Огромная скорость и влажная дорога не привлекли ее внимания, девушка все так же рассредоточено мчалась вперед, не чувствуя себя за рулем, ей казалось, что машиной управляет не она, Диана Мэй, а автопилот. «Я оторвалась от реальной жизни. А все мужчины, которые когда-то были со мной – счастливы… с Ленами, Олями, Наташами. Все счастливы, кроме меня. А что делать мне? Что делать, если я никогда не смогу получать удовольствие от того образа жизни, который ведут эти люди? Все это абсолютно не вдохновляет. Они прыгают с нелюбимой работы прямо в кровать к мужу или жене, а потом рассказывают друг другу сказки о горе чувствах во имя сохранения семьи. Вокруг все женятся, столько свадеб, а ведь весна только началась. Они организуют торжество, берут на прокат платье из салона "Свадебный салон", устраивают застолье, а потом, считая подаренные деньги и рассматривая презенты, пытаются высчитать, окупилась ли свадьба. Я принимаю это как данность, чужую данность, не свою. Вот почему, кто-то ждет принца с официальным визитом, а кто-то работает с тем, что есть? В своем возрасте я как будто не имею права быть не замужем, не имею права мечтать о любви, которая не продается, которую не заслужить, не сконструировать, не подогнать под шаблон». Машину снова повело, она резко вильнула на встречную полосу, заставив Диану сконцентрироваться и взять себя в руки. Девушка затормозила и съехала на обочину.

«Какой бред, – подумала она, и с какой-то невиданной нежностью обняла руль двумя руками, потом положила на них голову и закрыла глаза. – О чем я думаю?.. Какая глупость! У каждого свои представления о том, что такое рай, где он и с кем, а я – я при любых жизненных обстоятельствах буду улыбаться, гордо и дерзко, мне не на что жаловаться, разве что по мелочи, по пустякам. Я нашла себя, я каждый день благодарю за это. Я не стану выбирать меньшее из двух зол, мне не слабо ждать и верить, поскольку у меня нет ни малейшей причины принимать неподходящие предложения судьбы из чувства страха. Я не боюсь ни своих стандартов, ни своих запросов, я честна с собой и с окружающими. Если кто-то ушел из моей жизни, не выдержал, не потянул, тем лучше для меня. А чего они хотели? Космических восторгов, что рядом бродит мужчина? Покорной благодарности исключительно за факт его наличия? Пойми, прими и успокойся? А еще лучше – перестройся и подстройся. А сами ноют, ноют, утопая в вечном поиске себя, года идут, а мир не покоряется сам по себе. От большинства из них вообще пахнет слабостью, как будто они не представляют, что делать со своей мужской сущностью в реальной жизни и жалеют себя на каждом шагу за то, что общество возложило на них ряд стереотипных обязательств. Была бы воля Макса, он наверняка не захотел бы родиться мужчиной».

Диана завела машину, включила музыку, развернулась и поехала в сторону дома.

Следующим утром, едва открыв глаза, Диана тихонечко встала с кровати, заглушая внутренние монологи, чтобы не спугнуть это магическое состояние, которое было так хорошо ей знакомо. Она осторожно взяла ноутбук, затем коробку апельсинового сока, пачку сигарет и, удобно расположившись за своим высоким писательским столом, начала быстро печатать. Она печатала без остановки, не перечитывая, максимально сосредоточенно и быстро. Со стороны могло показаться, будто кто-то невидимый диктует ей какой-то волшебный текст. Через два часа она оторвала руки от клавиатуры, закурила и четко осознала, в очередной раз прочувствовала: подобные моменты бесценны и не подлежат сравнению, с чем бы то ни было. «Пока я в гармонии со своим вдохновением и жизнь отвечает мне взаимностью, никто не смеет называть меня одинокой или недостаточно счастливой».

Напечатанные за день сорок тысяч знаков с пробелами или, как говорят писатели, один авторский лист, стали долгожданным началом четвертой книги, идея которой так долго витала в воздухе, была совсем рядом. А когда идея чего-то настолько важного подходит близко, вплотную и ты оказываешься с ней лицом к лицу – начинать всегда сложно, ведь начало означает еще и конец, что-то пренепременно приходится оставить позади. Чаще всего, это только к лучшему.

– Салют, с вами снова я, Диана Мэй. Уверена, вы рады меня слышать!

«Хорошо, что вы меня не видите», – подумала девушка, поправив наушник, и продолжила:

– Весна пришла! Чувствуете? Волосы лезут, ногти слоятся, кожа шелушится, под окнами орут блудливые мартовские коты, а в эфирной студии жарко, как в теплице, впору выращивать экзотические фрукты и овощи. Не слушайте слова тех, кто не делит с вами одну волну и будьте в настроении. – Диана постучала чайной ложкой о свою любимую кружку – Скоро вернусь!

Давно определившись с тем, что людям, как ни крути, интересны другие люди, Диана любила добавлять в свои эфиры элементы «лайф», девушка с удовольствием рассказывала слушателям о том, что происходит в радийных кулуарах, создавая новомодный и востребованный эффект реалити-шоу.

– Ну вот попросила же, как человека, попросила придумать темы для утреннего эфира! – сокрушалась Диана, – А это что? – Девушка поморщилась и потерла глаза.

Когда человек знает точные даты отлета в отпуск, его мозг настраивается на блаженный отдых и полностью отключается от рабочей реальности, так происходит со всеми без исключения. Программный директор на всех штатных совещаниях, когда речь заходила об утренних шоу, любил повторять: «Утром радиослушатель должен слышать, как ты улыбаешься». От этой мысли она действительно улыбнулась и кинула дротиком в дартс, одиноко висевший на противоположной от нее стене. Железный наконечник погнулся от сильного удара об стену.

– Неправильный я Купидон! Не могу разговаривать о весенних свадьбах, медовых месяцах, соблазнах и вредных привычках.

Свой вечерний авторский радио-альманах Диана старательно заполняла максимально отфильтрованным под себя актуальным контентом. Она говорила с радиослушателями исключительно о том, о чем ей было интересно думать самой. Диана чувствовала обратную связь, а рейтинги говорили сами за себя. Темы, которые она обсуждала со слушателями три дня в неделю в «Основном инстинкте», можно было охарактеризовать словосочетанием «тотальная свобода». При этом формат утреннего шоу предполагал работу в определенных рамках, рамках вечной бодрости, нескончаемого оптимизма и умопомрачительной беспочвенной радости, которая порой раздражала.

– Опять весна, опять грачи! – вступила Диана. – Все те, кто успел приобрести транспортное средство в период зимних распродаж, именно сейчас решили отточить навыки вождения, рассчитывайте время, на дорогах пробки. Ну что ж, советы розданы, предлагаю перейти к диалогу! Откровенно говоря, я не любитель коротать вечера у телевизора, однако ж я установила у себя дома какой-то новомодный спутник, который открыл для меня доступ ко всем телеканалам, судя по их количеству ко всем существующим на этой планете. Для тех, кто так же, как и я, боится забыть английский язык, не имея возможности практиковать его в реальной жизни, – это настоящее решение гигантской проблемы. И вот я, как наркоман, стараясь не пропустить ни одной серии, смотрю турецкий сериал с английскими субтитрами. История закрутилась вокруг двух братьев, живут они в самом настоящем дворце, с восточным размахом, их семье принадлежат крупнейшие в Истамбуле фабрики по пошиву одежды, старший – красавец холостяк, а младший брат тяжело болен, ходит на костылях, с завидной периодичностью с ним происходят какие-то приступы. В университете с младшим братом учится девушка из семьи, в которой не все так сладко, как хотелось бы. Отец, капитан, бросил ее мать с четырьмя детьми, женился на голландской диве и след его простыл. Ну и по всем правилам жанра молодой человек влюбляется в сокурсницу, мысли о ней становятся для него самым настоящим лекарством. Старший брат, наблюдая за переменами, происходящими с родным человеком, не может остаться равнодушным и обещает свадьбу любой ценой. Он находит девушку и делает ей вполне конкретное предложение: он готов переписать на нее и дворец, и фабрики при условии, что она выйдет замуж за его младшего брата, жениха не столь завидного, сколько перспективного в обозримом будущем. Теряя бдительность, старший брат теряет и голову конечно же от любви. Но слово, данное тяжело больному близкому человеку, оказывается сильнее более чем взаимных чувств. Она переезжает во дворец, не подозревая о том, что мучения и боль от эмоций, на которые нет прав у них обоих, могут испортить жизнь пусть и в самом настоящем раю. Старший брат держит себя в руках, хотя его жизнь, да и ее, конечно, тоже, превратилась в поле боя обещаний, принципов, норм приличия и вполне конкретных желаний. Как быть, если у тебя нет морального права на любовь к человеку, который стал для тебя олицетворением всей жизни? Звоните в студию и отправляйте свои эсэмэс на короткий номер 4563. Уходим на рекламу!!!

Джинглы, отбивки, каунт-дауны, лайнеры, подкладки… за годы работы на радио Диана выучила профессиональную терминологию, научилась разбираться в эфирных мелочах, слышать неразличимые «обывательскому уху» помехи в собственном голосе и это если не брать в расчет два самых тяжелых для нее аспекта: талант разговаривать с пустотой и рассчитывать время. А еще скрывать эмоции, ведь твое настроение, твои сугубо личные переживания и проблемы слушателей абсолютно не волнуют. Диана помнила историю, которую рассказал ей бывший коллега о своем бывшем коллеге. У него папа был в реанимации, ди-джей вышел на эфир, никто не смог его подменить, а в перерыве мама позвонила из больницы и сказала, что отец умер. Он отвел эфир до последней секунды и никто не понял почему, сняв наушники, он заплакал навзрыд, ни слушатели, ни коллеги ничего не почувствовали.

Диана с интересом просматривала все пребывающие эсэмэс-сообщения. Эта тема вызвала небывалый для утреннего шоу ажиотаж. Мнения разделились самым предсказуемым образом: «если очень хочется, то можно» и «на чужом несчастье своего счастья не построишь». «Главное – удержать слушателей в интеллектуальном тонусе, чтобы не скатится до обсуждения интрижек с лучшими друзьями мужей и женатыми начальниками. Как же я на самом-то деле устала быть одна, – вдруг промелькнуло в ее голове. – Как же мне хочется засыпать рядом с любимым человеком, теплым, своим, родным, смущаться так искренне, без игры, пить вино в уютном ресторане в три часа ночи, вместе планировать отдых, выбирать страну, собирать вещи, устраивая бурные дискуссии по поводу каждого платья, как же я хочу, чтобы именно он забирал меня ночью с работы, чтобы он заходил в ванну, когда я умываюсь в одной футболке, и целовал мое тело, успокаивал меня после ссор с друзьями, мне так необходимо, чтобы он всегда был на моей стороне, всегда был со мной и за меня. Как же мне не хватает этого нелепого состояния парности, сдвоенности, защищенности, уверенности и стопроцентного доверия». Диана научилась бороться с агрессией, раздражением, даже с приступами смеха… Гораздо сложнее складывалась борьба с собственным мыслями, которые гуляли своими дорогами и не всегда собирались в кучу по первому зову.

– А знаете, что думаю я? Мне кажется, что любовь – чувство ниспосланное свыше, чувство благословенное, оно как абсолют, не должно подвергаться критике или осуждению. Давайте думать, что наши грехи во имя этого чувства обязательно обернутся во благо тем, кому мы непреднамеренно причинили боль. Главное – быть тотально искренними, в противном случае бумеранг пошлет нам то, что мы посеяли. Интересная получилась беседа, этим нежным весенним утром мне было действительно очень хорошо, мне было очень хорошо с вами. Спа-си-бо!

Четыре часа утреннего эфира вызвали у девушки только одно непреодолимое желание – желание посидеть молча. Подведя для самой себя итоги утреннего шоу, Диана выдвинула вполне конкретный диагноз: люди в большинстве своем веселы, но несчастны, циничны и категоричны сверх меры, любят осуждать чужие поступки и действия до той поры, пока сами не попадут в капкан собственных клише. А потом спесь сходит на нет, королевский трон остается в прошлой жизни, слова забираются обратно, ведь у самих рыльце уже в пушку. Именно таким образом меняются представления людей о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

«Странное время, уже вроде как не утро, но еще и не день. Подзадержусь на радио, – решила Диана, – придумаю и пропишу тему для завтрашней программы, чтобы не взрывать собственный мозг импровизацией с утра пораньше. Интересно, во сколько мне надо лечь спать, чтобы выспаться? В обед? Я старею, определенно… руки все время холодные, думаю только о кровати и разговаривать хочу исключительно на философские темы».

– Что, детка, ночь была нескучной? – В студию вальяжно вошел ди-джей Рио. – Ты какая-то помятая сегодня, без искры и шального огонька, в общем, другая, не как обычно. Сейчас расскажу тебе, как близкой коллеге о своей головокружительной весне. Я нашел себе девушку, такую, как надо. – Рио медленно, со смаком и гордостью обрисовал в воздухе ее формы.

– Нашел, в смысле закал в Интернете по каталогу товаров первой необходимости?

– Она официантка из суши-бара за углом. Я там обычно обедаю после эфира лососем гриль и салатом из водорослей. Кстати, все ли ты знаешь о пользе морепродуктов для мужского организма и знаешь ли ты, что на ближнем востоке сэндвичи с дарами моря называются «виагра»? Так вот она такая приветливая, безотказная, такая молоденькая, учится в каком-то колледже. Мы трахались всю ночь и этот некультурный глагол в данном случае незаменим. Восемь часов. Со мной творилось, ты бы знала, что со мной творилось, я как будто вывалился из скучного семейного ложа и упал прямо в небеса разврата. Мы начали с лифта, потом коридор моей квартиры, стол…

– Стоп, стоп, стоп!.. Не хочу ничего знать. – Диана зажмурилась, демонстративно поджав губы, будто затормаживая словопоток колкостей, который рвался наружу.

– Кстати, самая пикантная подробность специально для тебя – мы снимали хоум-видео.

– Выложишь его «Вконтакте»? А как же Лена? Вот мне всегда интересно, о чем вы, мужчины, думаете, когда…

– Когда снимает хоум-видео? – перебил девушку Рио.

– Нет, когда приводите к себе домой девочку из суши-бара за углом и трахаетесь с ней по восемь часов, при этом у каждого второго из вас есть постоянные, довольно длительные отношения с планами на будущее.

– Вот! В этом-то все и дело! – оживленно воскликнул Рио. – Проблема в том, что вы, женщины, на полном серьезе считаете, что в такие моменты мы думаем. А ведь это самое большое ваше заблуждение, самая глобальная ошибка. Раскрою тебе секрет, мы на самом деле не думаем. Когда мы думаем, мы думаем о другом. Сейчас объясню. Мы думаем о том, что подарить любимой на годовщину отношений, если, конечно, помним о ней, мы думаем, когда стоим перед огромным количеством букетов в цветочном магазине, мы думаем, кончила она или нет и далее по джентльменскому списку. А когда мы занимаемся сексом с официанткой из суши-бара за углом, мы вообще, понимаешь, вообще не думаем. Ты же не думаешь, когда наливаешь в одноразовый стакан воду из кулера и выпиваешь ее до дна. Так вот, для нас это также естественно, постоянно хотеть «не своих» женщин, это инстинкт, а не голос разума.

– А я умудрилась переспать с бывшим, с женатым бывшим, с женатым бывшим с двумя детьми. Может, мне тоже не думать?

– Ну секс с бывшим – святое дело, хотя я ярый его противник. Это небезопасно, чувства могут проснуться вновь, а это, скорее всего, окажется совсем некстати. Если у тебя, то ты начнешь расстраиваться, переживать и бог знает, к каким драмам все это может привести. А мужская ностальгия выльется в нескончаемый поток эсэмэс-сообщений, назойливых звонков, а потом приезды, подарки, цветы с курьером, а это самое настоящее вторжение в твою новую личную жизнь. В любом случае, разрушительница чужих семей, ты не имеешь никакого права меня осуждать. Лучше порадуйся за меня и мои выходные. К тому же, я уверен, ты изменяла каждому второму своему бой-френду.

– Ты не прав! – искренне возмутилась Диана. – Я верная, если речь о любви, если она основа, то все мое естество пропитано уважением до самых краев. Когда уважают – не обижают. А если любовь закончилась, что тоже бывает, я предпочитаю просто уйти, а не топтаться грязными ногами по чувствам другого человека. Вот так-то, милый!

– Ой… ну началось… Расскажи эту историю Санта-Клаусу, хотя и он тебе не поверит, он-то знает, где живут все плохие девочки. Кстати, милая, а может, пока тебе не надо ни от кого уходить, а мне не надо ни к кому приходить, поскольку Лена уехала навестить маму в город, которого нет на карте, ты, как бы это сказать, придешь ко мне? – Рио демонстративно поиграл мускулам, ожидая ответа, кокетливая улыбка лощеного кота не сходила с его слегка обнаглевшего лица.

Диана мысленно сокрушалась об уничтоженных исключительно рабочих планах. Небрежно закинув вещи в сумку, девушка подошла к обладателю совершенного тела, провела указательным пальцем по его руке от плеча до самого запястья, нежно улыбнулась и сказала:

– Твоя кандидатура не рассматривается! Думаю, что удивить меня тебе нечем, ну не под силу тебе такие масштабные интеллектуально-сексуальные подвиги, поскольку я чуть старше официантки из суши-бара. Давай, скоро твой выход, расскажи радиослушателям о том, какой сегодня день недели, сколько сейчас времени, вкратце изложи прогноз погоды и пожелай им чего-нибудь доброго, как ты любишь… Ненавижу линейные эфиры.

Она чмокнула Рио в щеку, и, не дав ему возможности продолжить разговор, закрыла дверь в эфирную студию с обратной стороны.

Будний день до бизнес-ланча, во время которого все менеджеры среднего звена поспешат за своими демократичными обедами, было весьма далеко, но, тем не менее, жизнь в центре города кипела и била ключом. «Когда же все работают, если на дорогах нескончаемые пробки, по улицам гуляют толпы любителей весеннего Петербурга, а припарковаться в центре города сродни апогею человеческого везенья. Надо выпить кофе», – подумала Диана.

Заняв столик у окна, она наблюдала за людьми. Весна творила чудеса с неокрепшей после зимних холодов психикой петербуржцев, успевших так сильно истосковаться по солнечному теплу и свету. Когда та еще унылая погодка становится пригодной для жизни, люди с удовольствием принимают правила игры и начинается конкурс по самовыражению без возрастных ограничений. Женщина средних лет в шубе, за ней девушка в балетках, молодой человек в шапке с кроличьими ушами, кто-то до сих пор прогуливался в пуховике, а кто-то, наоборот, переоделся в короткую косуху, демонстрируя окружающим подтянутый, белый, как сметана, плоский животик. Вокруг царила какофония цвета, света и звука, всеобщее ликование, которое, выглядело весьма органично, проявляясь во всем: от выбора одежды до походки людей, своеобразный весенний шик, бесконечная радость и надежда на конце каждого солнечного лучика, надежда на волшебное время года. Диана обратила внимание на мужчину за соседним столиком: полностью погруженный в себя, его взгляд блуждал по помещению, глубокий, совершенно осмысленный взгляд. Хотелось деталей, но официантка за стойкой бара внимательно изучала каждый Дианин жест, будто эта сидящая у окна девушка была смертельным вирусом, грозящим человечеству неминуемой гибелью.

«Настало время определяться с планами», – подумала Диана и достала свой огромный ежедневник. На пол вывалился свернутый пополам малюсенький листочек белой бумаги. Именно эта модель лучше всего подходила для планирования собственной жизни, так как закрывалась на удобную резинку, что позволяло Диане хранить там массу ненужных глупостей: вырезок из газет, визиток, старых фотографий, даже салфеток с номерами телефонов. Диана нагнулась, чтобы поднять листок, и в очередной раз встретилась взглядом с незнакомцем по соседству, который продолжал также вдохновенно рассматривать все вокруг. «Сегодня, видимо, день имени меня», – подумала девушка и развернула листок. «Аркадий. Фото. Не звонить до трех дня. Лучше ночью».

Диана пролистала ежедневник – планов не было, разум каким-то магическим образом перешел в состояние покоя, писать план программы на следующее утро было по-человечески лень, воображение оказалось не готово к подвигам. Рабочий энтузиазм выветрился в тот момент, когда закрылась дверь на радио. Солнце пригревало через окно так сильно, что Диана сладко зевнула. Выходить в свет не хотелось, думать о чем-то глобальном и смыслообразующем порядком надоело. Диана набрала Машин номер. Абонент оказался вне зоны действия сети. «Допью кофе и поеду домой, создам в своей берлоге иллюзию чистоты и порядка, наконец-то отвечу на вопросы интервью, скину главу новой книги редактору, приму ванну, отключу все телефоны и лягу спать до самого утра». Диана оплатила счет, собрала вещи и подошла к вешалке, на которой красовался ее любимый золотой плащ с огромными карманами в компании с черным классическим мужским плащом. «Однозначно, – подумала девушка, – это стильный наряд богатого эксгибициониста, ни больше, ни меньше. Именно они ходят в такой одежде поздними вечерами в городских парках и распахивают шторки перед случайными прохожими женского пола». Диана потянулась за плащом, внезапно ощутила довольно резкий мужской парфюм, повернула голову и обнаружила позади себя того самого мужчину, с которым на протяжении всего кофепития у нее продолжалось взаимное видеонаблюдение.

– Позвольте вам помочь. – Эта фраза звучала как предложение, не подразумевающее отказа.

Диана оторопела до такой степени, что не смогла выдавить из себя ровным счетом ничего, кроме кивка. Опомнившись, девушка добавила:

– Как жаль, что подобные жесты нынче не в тренде.

– А у меня свои представления о поведенческих трендах, я сам сформировал личную систему того, как модно себя вести, чтобы действия не диссонировали с моими представлениями о прекрасной реальности, – сказал незнакомец и открыл Диане дверь. – Достойный ответ, – отметила девушка и проскользнула, словно мотылек на солнечный свет.

Уже на улице молодой человек продолжил:

– А вы мне понравились, там в кафе. У вас был гордый взгляд, несмотря на то, что вы сидели совсем одна, без подруги или модных девайсов. А вот это действительно большая редкость. Сейчас я все чаще встречаю женщин с потерянными, просящими глазами, вымаливающими денег, внимания, секса, замужества. А вы какая-то наполненная до краев самой же собой, это удивительно и неимоверно притягательно, это читается в ваших глазах. Как же зовут прекрасную леди?

– Леди зовут Диана, – смущенно ответила девушка и улыбнулась незнакомцу.

– Редкое имя, вам очень идет. Диана, вы поужинаете со мной сегодня вечером?

– Сегодня вечером я собиралась не ужинать, а лечь спать в обед!

«Красивый», – подумала Диана. Захотелось забрать слова об ужине и сне обратно как можно скорее, но, вспомнив пассаж о женщинах с просящими глазами, девушка приняла волевое решение держать марку до конца.

– Тогда придется попросить вас оставить мне номер своего телефона. И я обязательно позвоню вам на днях все с тем же предложением. Простите за напор, возможно, он не уместен…

Диана послушно продиктовала ему свой номер.

– Подбросить вас до кровати?

– Какая постановка вопроса! Спасибо, у меня свой транспорт, – кокетливо ответила Диана.

– Тогда до связи или на связи… уж не знаю, как сейчас модно говорить.

– До свидания, – ответила Диана и с чувством выполненного долга пошла к своей машине.

А ее новый знакомый направился пешком в сторону Дворцовой площади. Она пыталась понаблюдать за его маршрутом, но, отвлекшись на какую-то мелочь, вскоре упустила его из вида.

«Какой интересный мужчина, а ведь я уже смирилась с мыслью о том, что на меня обращают внимание только молодые музыканты со всех концов России, наивно полагающие, что я сама определяю формат вещания той радиостанции, на которой работаю. И определенно за жалкий комплимент или, того хуже, монотонное нытье поставлю их супер-хит в жесткую ротацию», – подшутила Диана сама над собой. Ну и те, кому нужна серьезная психологическая помощь, нагловатые, но никчемные нарциссы и сильные мира сего, размер амбиций которых увеличивается прямо пропорционально размеру живота. Девушка сняла солнечные очки и зажмурилась от яркого солнца, которое по факту больше радовало, чем грело. «Всегда говорила, что ненавязчивое внимание привлекательного мужчины освежает и бодрит. Гормоны шалят, настроение скачет на скакалке. Я пойду в спорт-зал, отдам дань социальным стереотипам об образе и стиле жизни. К тому же большая сумка с формой превратилась в предмет интерьера за три недели бесполезного стояния в коридоре».

Она ждала звонка, ждала до позднего вечера, понимая, что ждать ночью не имеет никакого смысла, Диана решила позвонить Мите.

– Почему он не звонит? – Диана словно выпустила пулеметную дробь прямо в ухо лучшему другу.

– Я бы тоже тебе не звонил, если бы у меня была такая возможность, – сонно произнес Митя. – От тебя вечно одни проблемы.

– Мы познакомились в прекрасном кафе в центре города сегодня утром, когда я ехала с эфира…

– Прекрати, – перебил девушку Митя, – сегодня я не могу слушать истории, которые начинаются со слов «мы познакомились в кафе». Это так банально, как-то по-пенсионерски и вообще не мило.

– Нет, ты выслушаешь меня!!! Это история с деталями, – сказала Диана, круговыми движениями размазывая кефир по стенкам стакана.

– Нет, ты позвонишь своему психоаналитику и он тебя выслушает, договорились?

– Но у меня пока нет психоаналитика…

– Тогда найди его скорее. Вы надоели со своей любовью, понимаешь? Сидите поперек горла. Я не хочу об этом думать. У меня нет детородного возраста, у меня не обвиснет грудь, не беспокойте меня по этим вопросам, особенно ночью. К слову, я не всегда ночую один, а чувство такта еще никто не отменял.

– А если он не позвонит, мы завтра пойдем куда-нибудь?

– Как я надеюсь, что этот он обязательно тебе позвонит… А вообще завтра планировалось что-то интересное, но сейчас я не могу вспомнить, что именно. Не могу, потому что крепко спал. Подражай мне, у тебя утренний эфир, будешь нести всякую чушь, и тебя уволят, – сказал Митя и повесил трубку.

Когда он позвонил, Диана еще сидела в эфирной студии, попивая черный кофе без сахара и разгребая сто восемнадцать сообщений в электронной почте.

– Могу я поинтересоваться, куда мы идем? – спросила Диана и оглядела Алекса с ног до головы.

Он выглядел безупречно, как и накануне, все в нем было сдержанно, все несло определенный смысл и легкий, ненавязчивый флер загадочности, напрочь лишенный приторности и вычурности.

– Здесь неподалеку есть одно очень интересное место, называется «Чердак художников». Я не был там тысячу лет, но, размышляя о том, где бы мне хотелось встретиться с тобой, это первое, что пришло мне в голову. Надеюсь, оно все еще функционирует, потому что я не подготовил запасных вариантов. Место, подходящее для первого свидания, оно радует само по себе, располагает к живому общению, а не к собеседованию, как это сейчас принято.

– Не могу поверить, что в центре этого города остались заведения, куда не ступал мой высокий каблук, – улыбнулась Диана.

Они долго поднимались по лестнице, а потом вышли на крохотную веранду, утопающую в живых цветах и солнечном свете. Диана выглянула наружу и очутилась в окружении сказочно красивых питерских крыш. «Стоп, стоп, стоп», – подумала девушка, ощутив, как аромат весенней романтики проник в ее голову и без спроса заткнул разуму рот. Меню состояло из детских рисунков, напитки приносили в огромных бокалах, больше напоминающих вазы, на ротанговых креслах лежали разноцветные пледы. Алекс был прав, антураж создавал какую-то особенную непринужденную атмосферу, не похожую на атмосферу неловкости, типичную для первых свиданий.

– Слушал тебя сегодня. Незадачливые ухажеры – отличная тема для утреннего шоу, – как само собой разумеющийся факт отметил Алекс.

– Ух ты! Какой неожиданный поворот событий и какая осведомленность! – Диана вспомнила свои искрометные утренние пассажи о мужчинах и в ту же секунду почувствовала, как краснеют ее щеки.

– Да, я пришел подготовленным… Я частенько слушаю эту радиостанцию по утрам. А тебя сдал ну конечно же голос. Ну хорошо, голос и имя.

– А почему вчера ты подошел именно ко мне?

– А я не вижу в этом ничего особенного, посмотри, какое прекрасное утро!

– Для меня утро невыносимо тяжелое время суток. Утром я функционирую вполсилы. Я люблю придумывать, сочинять и есть исключительно вечерами. С последней привычкой я отчаянно борюсь!

– Ведешь ночной образ жизни, как и полагается арт-элите?

– Мое радио-шоу вечерами, к тому же эти пригласительные билеты такие яркие, манящие! Я свободна, пока еще бездетна, организую свой досуг, если чувствую, что писать сегодня вечером не смогу. Случаются эфиры, после которых хочется отключиться, точнее, переключиться на свою собственную волну, восполнить энергетический запас. У меня авторская программа, иногда я выдыхаюсь, это не двадцатисекундные выходы в эфир о погоде и пробках между песнями.

– Мне кажется, я уже стар для этого, выходить в люди меня тянет все меньше и меньше, я сужу из соотношения польза – время, свободного времени настолько мало, что его становится жалко, целесообразно распределять его в приоритетном порядке.

– А сколько тебе лет? – спросила Диана в надежде узнать хоть какую-то практически полезную информацию о своем новом знакомом.

– Пару месяцев назад исполнилось тридцать восемь. Критично?

«Разница в десять лет идеальна для серьезных отношений», – подумала Диана, и допила апельсиновый сок из огромного тяжелого бокала.

– Да ты старик! Этой возрастной категории у меня еще не было!

– А какая была?

– До тридцати пяти. Я вообще считаю, что слегка за тридцать – это идеальный возраст для мужчины. Это определенная точка невозврата, когда все по максимуму: энергия, сила, опыт, если обстоятельства складываются удачно, даже интеллект. И все это при хорошем раскладе опирается на уже сформированный материальный базис, что позволяет мужчине чувствовать себя не только уверенно, но и свободно. Вот тебе и теория Карла Марса в моей авторской интерпретации, – рассмеялась Диана.

– А я в двадцать встречался с женщиной, которой было как раз тридцать восемь. Это была, пожалуй, единственная и самая чистая любовь в моей жизни. Странная была женщина: ни мужа, ни детей, ни желания ими обзаводиться, сейчас мне сложно понять, о чем она тогда думала, почему не стремилась создать семью, чем ей так претила обычная жизнь. Сейчас ей где-то пятьдесят шесть и я каждый раз смущаюсь, вспоминая свою юношескую, абсолютно неподконтрольную страсть к женщине, которая годилась мне в матери.

– А почему ты не женат?

– Потому что я всегда чувствовал некую конечность, обреченность своих отношений с девушками, временной предел, я как-то подсознательно знал, что это не навсегда. На самом деле весьма странное состояние: ты влюблен, тебе хорошо и комфортно с человеком двадцать четыре часа в сутки, ничего в этом человеке тебя не раздражает, не нервирует, даже наоборот. И все равно где-то внутри меня всегда жила мысль, что это временно, что рано или поздно история закончится. А ты, Диана Мэй, почему не замужем? Потому что красивая?

– Какая странная у тебя логика: не замужем, потому что красивая.

– Некрасивые девушки обладают просто небывалым чутьем, проницательностью и острым жизненным умом, который полностью компенсирует их внешнюю простоту. Они раньше всех выходят замуж, это тенденция, первый, кто предложит, абсолютно точно получит «да» в ответ. Они чувствуют конкуренцию, наступающую на пятки, здраво оценивают свои шансы остаться не у дел и выходят замуж, как правило, на первых курсах университета, чтобы обезопасить себя от привередливых мужчин. Я уверен, что тебя не раз звали под венец и, тем не менее, ты до сих пор в поиске, к счастью для меня.

– Звали, конечно, но… Всегда было какое-то «но». Мне не на что жаловаться, меня никто не предавал, не врал, не изменял, ну или я об этом не знала и не знаю до сих пор, что тоже относительное счастье. Но вот доверить мужчине свою жизнь, свое будущее без всяких сомнений я так и не осмелилась. Пока не решилась, но надежды не теряю.

Под его снайперским нежным взглядом Диана смущалась до дрожи, девушка поглаживала руки и закрывала глаза, ощущая, насколько откровенными становятся танцы ее души. Здравый смысл мгновенно ретировался, ситуация вышла из-под контроля, естественные вибрации счастья стерли сомнения и страхи, Диана с удовольствием приняла свое настоящее и наконец расслабилась, перестав вслушиваться в слова и искать подвох. «Как же я хочу, чтобы он дотронулся до меня, – подумала девушка, – тороплюсь, наверное, ведь соприкасаться взглядами и ощущать неописуемый восторг возможно только в самые первые мгновения зарождающихся чувств, когда их свежесть и новизна дурманят сознание и все внутренние системы бытия перестают работать в штатном режиме, загораются красные лампочки, жизненно важная электроника дает сбой и ты просто паришь, не пристегивая ремни безопасности».

– Я влюбилась! – прокричала Диана.

В машине орал David Guetta. Несколько лет назад Диана и ее подруга были насильственным образом удалены из клуба Amnesia на Ибице, как раз с его сета за неприлично алкогольное состояние и соответствующее состоянию поведение. Последнее, что сказала Диана охраннику, стоя уже за чертой входа было легендарное: «Fuck me, I am famous».

– Ты опять сделала выгодное материальное вложение в свой гигантский шкаф? – недоумевала Маша, девушка не ожидала, что прямо в ее ухо взорвется эмоциональный гейзер, она тихонечко чистила мандарин, которым по итогу чуть не подавилась.

– Нет, как ты не понимаешь, я, кажется, влюбилась в мужчину! Он такой!!! Он как инопланетянин, мне кажется, таких на нашей планете уже не производят, он старомоден, деликатен и внимателен, как я люблю! Абсолютно ничего о нем не знаю, но он мне очень, очень нравится. Все искрит и, чем более он тактичен и сдержан, тем искрит сильнее, были моменты, когда мне казалось, что вот-вот случится электрическое замыкание. Он брутально-интеллигентно-интеллектуальный с голубыми глазами. А еще он сам меня выбрал, с первой секунды выбрал именно меня, а я при этом не кокетничала, не исполняла фирменных маневров, сидела вся в себе после утреннего эфира и думала об уборке и сне.

– Приедешь? – спросила Машка, пытаясь понять, откуда на ее лучшую подругу свалился вау мужчина.

– Да, да, конечно, только у меня запись в салон красоты на маникюр и в солярий, но сразу после программы максимум я примчусь к тебе, если можно! – Диана накручивала длинные волосы на палец и улыбалась яркому солнцу, которое беспардонно отвлекало девушку, забывшую дома солнечные очки, от дорожного движения.

– Ну конечно можно!

Прокручивая встречу и все состоявшиеся на «Чердаке художников» диалоги, Диана носилась по городу, выполняя намеченный на день план. Она была довольна собой, довольна таким весьма нелепым и странным стечением обстоятельств, довольна жизнью, довольна тем, что весна вскружила ей голову и после тяжелых эмоциональных перепадов она снова чувствует себя полноценным человеком, способным радоваться через край. Казалось, что жизненные пазлы в кое-то веки начали складываться по-человечески правильно: есть дом, есть работа, есть книги и вот-вот появится духовный вдохновитель, художник, который допишет недостающие элементы ее картины, расставит акценты, вдохнет любовь в ее полотно, создав шедевр. Через четыре часа девушка припарковалась у Машиного подъезда, так хотелось крепко обнять подругу, поделиться новостями в домашней обстановке тепла и уюта.

– Машка, он мне очень близок, от него не пахнет глупостью, жадностью, ему не нужны мои толчки по карьерной лестнице и он точно самой что ни на есть традиционной сексуальной ориентации. Он столько всего знает, гораздо больше меня, он думающий, наблюдающий, анализирующий. А я так давно хотела чувствовать себя маленькой дурочкой, немного капризной, нежной и покорной. Мне кажется, это мое призвание.

Хозяйственная Мари, у которой в последнее время обострились материнские инстинкты, вдохновенно варила кофе по собственному фирменному рецепту, заранее приготовив корицу и мороженое. Наблюдая за подругой, Диана всегда поражалась, как один и тот же человек может настолько гармонично смотреться у плиты, босиком, с волосами, убранными в высокий хвост, и на любой вечеринке, независимо от повода торжества, будь то пенная пати в полузакрытом клубе, светский прием, fashion-показ, благотворительный бал или гей-кабаре.

– Дерзай, раз нравится, приятных мужчин сейчас днем с огнем не сыщешь, все о них что-то слышали, но никто не знает, где их взять, – со знанием дела отметила Машка. Она выглядела счастливой. Не так давно ее утвердили на роль в комедийном спектакле в прогрессивном молодежном театре нового поколения. Она любила Дениса, дарила ему уют и комфорт, и, судя по всему, получала от этого массу удовольствия. – Что ты о нем знаешь?

– Не-а, я ничего о нем не знаю. – Диана отрицательно покачала головой, оценив божественный вкус Машкиного глясе.

– Может быть, он из армии твоих фанатов-извращенцев?

– Нет, ты что! Он не подходит под их возрастную категорию. Мне доподлинно известно, что моему кавалеру тридцать восемь лет. Не думаю, что поклонники моего скромного таланта мутируют так быстро. К тому же, все, что они могут – это написать указательным пальцем слово из трех букв на лобовом стекле моей машины или описать входную дверь в мою квартиру. Они практически безобидны и их точно ни с кем не перепутаешь. Он другой, Алекс создает вокруг себя флер адекватности, его серьезность и какая-то основательность, фундаментальность меня гипнотизируют. Вполне возможно, я дичаю, постоянно прибывая в обществе творческих радийных работников, там все борются со здравым смыслом за какую-то космическую оригинальность.

– А может, он женат и у него есть дети? Знаешь, возраст такой…

– Боюсь, Машка, этого я не узнаю, даже если проявлю не дюжее любопытство. Он показался мне весьма принципиальным, чтобы опускаться до лжи о наличии детей или официальных жен. Мне как будто снова семнадцать лет, я жду звонка, достаю телефон из сумки, это чувство, когда все только начинается, беспричинная радость льется потоком, а мысли нескромно опережают развитие событий. Хочется целоваться, на мой взгляд, это самое верное начало весны. Мари, у тебя дома так хорошо, моментально понижается градус эмоциональной возбужденности, будто зашел в спа. Как Денису подфартило вытащить лотерейный билет с таким призовым фондом, я ему даже завидую?!

– Денис ко мне придирается, не понимаю, с чем это связано, я не нашла ни одного конкретного или весомого повода для его недовольств. – Машка улыбнулась и принесла сырники, от аромата которых кухня буквально хлопала в ладоши.

Диана облизнулась и зажмурила глаза от удовольствия.

– Наверно, ревнует, других причин я придумать не могу, ты же все время репетируешь.

– Когда я думаю о причинах, я начинаю огорчаться, сильно огорчаться из-за сложившейся ситуации. Мне кажется, Денис не до конца понимает, что со мной делать, но это полбеды, гораздо хуже, если он делает вид, что не понимает, потому что на самом деле просто не хочет стараться сделать меня счастливой, ведь это труд, в это необходимо эмоционально вкладываться. Мне кажется, он чувствует, что я его люблю, и не считает нужным напрягаться. Как сырники?

– Вкуснятина, любой «Гинзе» на зависть! – засовывая в рот ложку черничного варенья, ответила Диана – Знаешь, мне мама говорила, что мужчину нужно воспитывать, долго, нудно и с первого дня совместной жизни, тогда из него выйдет толк.

– Я хочу, чтобы он был собой и чтобы я при этом чувствовала себя комфортно рядом с ним, я не умею давить, учить, требовать внимания, это совсем не моя история.

– Тактически неверно показывать мужчине, что ты не можешь без него дышать. Это дает ему возможность расслабиться в своих действиях, пустить отношения на самотек, срабатывает выключатель страха потерять свою девушку, человек начинает инстинктивно паразитировать на чувствах того, кто рядом. Мужчина должен любить сильнее, а если быть совсем точной, мужчина должен сделать так, чтобы женщина была уверена, что никто и никогда не будет любить ее сильнее.

– Мудрые слова, Диана Мэй. А женщина в таком случае?

– А женщина должна создать ему оптимальные условия, в которых у мужчины не будет альтернатив, кроме как завоевывать ее каждый день.

– Это все, конечно, так и есть, но, думается мне, что эти правила ко мне не применимы. Мне хочется естественности, когда отношение Дениса ко мне – это индикатор того, что происходит у него в сердце, а не шаблонные нормы, которые я пытаюсь ему навязать. – Машка отпила кофе и закрыла глаза.

– Помнишь мой прошлый Новый год? Ты была во Франции, Митя весь праздник работал. Я была в отношениях с Лешей, с безработным Лешей, который никак не мог найти занятие по душе после увольнения с недостойной его гениального ума должности руководителя отдела продаж. Так печально мы и подошли к празднику. Я думала, что это стечение обстоятельств, что ему и так не сладко от неоправданных ожиданий, он был уверен, что работодатели будут рвать его на части, а он снисходительно выберет себе лучший вариант. В ночь на 31-е декабря я осталась у него, положила подарок под елку, как делали мои родители, хотела, чтобы он улыбался, все-таки такой праздник, мой самый любимый праздник в году. Он встал, достал пакет, вытащил свитер и сказал, что я сделала это специально, потому что знала, что он не сможет ничего мне подарить, чтобы уколоть побольнее, указав на его материальную несостоятельность. В два часа дня он задумался о том, что же мы будем делать в полночь, и предложил пойти в ночной клуб, где работал его брат, с которым у нас была неприкрытая даже приличиями вражда, то есть нашел самый удобный для себя вариант, самый легкий. Я собралась и уехала домой. Он звонил всю ночь, говорил гадости, спрашивал, где я и с кем, ведь по его понятиям я обязательно должна была быть с кем-то, у кого возможности не ограничены финансами. Представляешь, ему даже слышались мужские голоса. Он обвинил меня во всех смертных грехах, повторял как заведенный, что меня интересуют только развлечения, что я не способна на искреннюю поддержку, что я не могу здраво оценить ситуацию. Потом он плакал в трубку и просил приехать, затем снова хамил. А я сидела дома совершенно одна и думала о том, как же я допустила подобное к себе отношение? Как я сумела так быстро взрастить в нем самовлюбленного короля и убить в себе принцессу? А ведь букет цветов в правильное время и домашний романтический ужин смогли бы переломить ситуацию в его пользу, ведь я не ждала Cartier под елкой, мне хотелось проявления его чувств, каких-то действий, поступков. Хорошо, что этого не произошло, я набралась сил и оставила его в прошлом году. И, знаешь, это была моя ошибка, моя ошибка в процессе построения наших недолгих отношений. Я за правду, в любимого мужчину необходимо верить, но никак нельзя вливать в голову человека потоки беспочвенной похвалы, нужно называть вещи своими именами, чтобы ближний не сбился с пути истинного. Не вспоминай его никогда и обо мне сейчас не думай. Я чувствую, что у тебя что-то начинается, что-то неожиданно приятное, так что стартуй с позитивными мыслями, будет больше толку, – сказала Машка и захлопала в ладоши.

Рано утром в эфирной студии Диана обнаружила сразу два новых объекта. Одним из них был запечатанный конверт, в котором лежали пригласительные билеты на громкое открытие лучшего пляжного клуба грядущего лета. Зато вместо любимой кружки, которая вмещала в себя почти литр кофе, за что была особо почитаема и охраняема от посягательств коллег, стоял сосуд в форме огромного женского бюста.

«Хорошо, что на микрофон не натянули презерватив с клубничным ароматом для создания полного рабочего антуража», – подумала Диана и приготовилась украсить стояние горожан в пробках своим нежным голосом.

Спустя пару часов в студии появился Рио, светящийся изнутри, холеный, с модной белоснежной улыбкой, вызывающе яркий, казалось, будто целая электростанция работает специально для подзарядки его самомнения.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, дорогая моя…

– Тебе не идет красный цвет, – бесцеремонно оборвав его речь, отметила Диана.

– Мне все равно, что ты думаешь по поводу моего внешнего вида, к тому же это Леночкин подарок, я должен иногда отмечаться в том, что она мне презентует. Легче так, чем упорно объяснять, почему я этого не делаю, выслушивать претензии, потом успокаивать ее, уверять, что у нее самый вкусный вкус на свете и ей нет равных. Это лишняя бесполезная суета.

– Верх благородства и благоразумия, – рассмеялась Диана.

– Ну ладно, хватит обо мне… Вчера, после того, как ты ушла, я успел поработать феей и достал два пригласительных на лучшую вечеринку весны, а еще я подарил тебе оригинальную кружку.

– Верни мою кружку на место. Молю, оставь меня и мои вещи в покое, не трогай нас, мы для тебя слишком скучные персонажи. Видишь ли, мне не хочется пить кофе с мыслью о том, что я облизываю женскую грудь.

– Весьма пикантно, Диана Мэй! Я бы понаблюдал и даже поучаствовал. На вечеринку пойдем вместе, пусть это будет подарок моей судьбы.

– И с чего бы твоей судьбе преподносить столь фееричные подарки, вроде сегодня не твой день рождения. А если серьезно, то складывается ощущение, что я влюбилась! И я пойду на свидание с этим человеком, даже если новый клуб откроется сегодня прямо на луне.

От Динкиного смущения Алекс получал удовольствие, ее естественность и природная легкость шаг за шагом прокладывали дорожку от сердца к сердцу.

– Соберись, сейчас я буду тебя целовать, – ласково произнес он, обращаясь к Диане, словно к маленькому ребенку.

Он был гораздо выше нее, положив руки Диане на плечи, он попытался приподнять ее голову, чтобы добраться до укрытого длинными волосами лица. Ее глаза к этому моменту уже были закрыты. Заметив это, Алекс рассмеялся. А потом нежно поцеловал, прямо в губы. «Что со мной происходит? – подумала Диана. – Ведь со мной так не бывает, чистейшие эмоции, мурашки счастья по всему телу, хочется, чтобы он стал моей тенью, всегда, каждую секундочку был рядом, чтобы я чувствовала именно так, как сейчас».

Алекс прижал ее к себе и укутал в широкие полы своего пальто.

– Не отдам тебя, – прошептал он ей на ухо, Диана в очередной раз вдохнула аромат его парфюма, поймав себя на мысли, что именно так пахнет счастье.

– А я никуда и не собираюсь, – уткнувшись носом в его шею, прошептала девушка.

Бросив Дианину машину, они помчались к нему, не замечая дорожных знаков, цветов светофора и резких сигналов других водителей. Им было все равно. Ими управляла какая-то сверхъестественная сила, против которой разум был не властен. Диана начала здраво осознавать действительность в тот момент, когда открылась дверь его большой холостяцкой квартиры.

– Может, кофе? – застенчиво спросила она как раз в тот момент, когда Алекс расстегивал ее цветастую блузку и покрывал нежнейшими поцелуями ее плечи, Диана чувствовала кожей его теплое дыхание и спустя пару секунд окончательно растворилась в процессе.

– Прости меня за не гостеприимство, но кофе будет в другой раз…

Так внезапно вспыхнувшие отношения стремительно перешагнули на новую ступень.

Алекс управлял процессом, читал ее мысли и сводил с ума. Он целовал ее руки и грудь, не останавливаясь, он спускался все ниже и ниже, заставляя ее дрожать от удовольствия. Его сила, заключенная в нежности и ласке, была несравнима с агонией неопытных любовников, пребывающих в иллюзиях о прямой зависимости качества от количества. Диана, чувствуя трепетное отношение Алекса, моментально оказалась в сказке, в которой она была самой любимой героиней талантливого писателя. Ей казалось, будто они знакомы тысячу лет, тысячу лет, которую они провели вместе. Поведение Алекса стирало границы, создавая весьма комфортный эмоциональный фон и правильную реальность. Они курили и занимались любовью, как в кино, его сильные руки, безумные, необычные поцелуи, Диана окончательно расслабилась и поддавалась каждому его движению.

– О чем ты думаешь? – спросил Алекс, передавая ей сигарету.

– Я не думаю, думаю ни о чем. Быстро все получилось. – Диана затянулась, выдохнула дым и передала сигарету обратно.

– Это плохо? Жалеешь?

– Не знаю. Странно для меня. Мне бы не хотелось, чтобы ты в глубине души…

– Диана, не пытайся продолжить свою мысль, я так не думаю и не подумаю. Доступность женщины, если ты об этом, не имеет никакого отношения к тому, на первом, втором или третьем свидании у нее случился секс с новым ухажером. – Его уверенный взгляд смотрел прямо в душу.

Повисла пауза. Она повернулась и обняла его:

– Судя по всему, у тебя было немало женщин.

– Ты первая, – ответил Алекс и погладил ее по голове.

Диана, не в силах сдержать эмоций, залезла под одеяло, положила голову ему на живот и скрутилась комочком.

– Что с тобой? – спросил Алекс, заглядывая в ее берлогу.

– Ничего, просто я… я сейчас такая счастлива и я ни о чем не жалею, не бери в голову.

– Хочешь пить? – заботливо поинтересовался он.

– Да!

– Тогда вылезай оттуда. Я сейчас все принесу. Будешь вишневый сок?

Когда он пришел, Диана уже спала. Она спала так крепко, что умудрилась проспать все на свете, в том числе и утренний эфир.

«О боги, – думала про себя Диана, натягивая платье, – пережить почти две недели, чтобы так облажаться в последнее несчастное утро. Я в том кошмарном положении, когда придумывать уважительные причины просто бессмысленно, программный директор сотрет меня на терке вместе с моими отговорками».

– Диана, мне кажется, твой телефон сейчас взорвется, – прокричал Алекс, стараясь ускорить процесс девичьих сборов.

– Да, мой номер сегодня в жесткой ротации, мне умудрились позвонить все, начиная от программного директора, генерального продюсера, звуковика и директора по PR. Странно, что никто из менеджеров по рекламе не успел подсуетиться.

«Volvo» Алекса на бешеной скорости неслось по просыпающемуся городу, мастерски лавируя между автомобилями. Диана первый раз в жизни не пожалела о том, что пристегнулась.

Если бы взгляд программного директора мог убивать, то Диана умерла бы на месте, прямо на своем стуле перед микрофоном. Он бы с удовольствием превратил его в электрический стул и, недолго думая, нажал волшебную кнопку.

– Как можно настолько халатно относиться к работе? Час! Как можно проспать час эфира??? Ты вообще понимаешь, что за такое увольняют без суда и следствия? Ты, видимо, забыла, где работаешь. – Этим утром сияющее лицо Дианы Мэй подогревало желание программного директора распять ее на кресте, да и повод наконец-то подвернулся значимый и весомый, как никогда.

«Радуйся, что я вообще проснулась, после такой ночи, – думала про себя девушка, – знаешь, что такое ночь любви? Да ничего ты не знаешь! У тебя не было ничего подобного со времен Куликовской битвы. А может быть, и в те времена у тебя ничего не было».

– Мне стыдно, правда, мне очень стыдно, стыдно, стыдно, стыдно, – Опуская сияющий взгляд в стол, промычала Диана себе под нос.

– Во-первых, тебя ждет штраф. А во-вторых, если еще когда-нибудь… – Он поднял вверх кривой указательный палец и попытался им пригрозить, но, быстро осознав, что идея так себе и должного эффекта она не возымеет, убрал его обратно. – Если еще когда-нибудь, пока есть я, подобная безалаберность повторится снова, ты будешь уволена.

– Я все поняла. Я сообразительная. Улавливаю информацию с первого раза. Повторять нет необходимости. Это никогда не повторится.

– Думаешь, ты особенная? Ты такая же, как и все. Лично я не вижу в тебе абсолютно ничего выдающегося. Столько талантливых, действительно одаренных молодых людей, после профильных вузов не могут найти работу, они готовы ночами и днями без выходных сидеть на радио, готовы работать бесплатно ради возможности попасть вот в эту студию. А ты очень нахальная девица, которая к тому же не имеет никакого уважения ни к деятельности, которую случайно выбрала, ни к своим коллегам, ни к слушателям.

– Между прочим, это мое первое опоздание. Первое за семь лет.

– Здесь люди работают и по десять лет, и по пятнадцать, и, несмотря на это, они не позволяют себе опаздывать на эфир, это азы профессиональной этики. И я их за это уважаю. Они ночью спят, а не совершают объезд всех ночных клубов города. Надо задуматься о расстановке приоритетов, иначе очень скоро тебе просто некуда будет опаздывать.

– Можно я все-таки начну работать? – стараясь из последних сил удержать себя в руках, спросила Диана.

– Надеюсь, ты сделала правильные выводы, потому что, если ты до сих пор не поняла, как серьезно то, что произошло сегодня утром, я могу еще раз популярно…

– Сделала, – ответила девушка, прервав словопоток, казавшийся ей бесконечным.

Она надела наушники и подтянула к себе микрофон, в надежде, что эти действия повлекут за собой звук закрывающейся в студию двери.

Во время первой же паузы Диана расплакалась.

Весь эфир Алекс прождал ее в машине. Он старательно вслушивался в звонкий девичий голос, пытаясь удостовериться, что все в порядке. Он практически поверил, что так оно и есть, ведь шутить и задорно смеяться у девушки выходило на твердую пятерку, но когда Диана показалась в дверном проеме, нервно закуривая сигарету, он сразу понял, как сильно подвела его интуиция. Отчасти он даже почувствовал себя виноватым. Девушка села в машину и громко, словно в знак протеста всему миру, захлопнула дверь.

– Поехали отсюда, – прошептала Диана сквозь вновь подступающие слезы. – Поехали отсюда скорее. Со мной никто так не разговаривал, кроме него, никогда в жизни. Не могу понять, за что он меня так ненавидит.

– И кто же этот он? – осторожно поинтересовался Алекс.

– Он – это программный директор. Меня не вызывали на ковер, руководство радиостанции не устраивало разбор полетов, но вот этот самый он из кожи вон лезет, чтобы унизить меня, использует любую возможность. А тут подвернулся шанс на миллион, вот он и выдал мне все, что так долго копилось в его голове. – Диана прерывисто вздохнула и отвела взгляд в сторону окна.

– Ну, значит, он не совсем он, раз играет в такие игры с молоденькой девушкой. Хочешь, устроим шоппинг-терапию? – заботливо поинтересовался Алекс. – Или пообедаем где-нибудь на твой выбор?

– Давай заберем мою машину, а то ей, наверно, одиноко стоять там, где мы ее оставили вчерашним вечером, и поедем к тебе. А то у нас утро некрасиво смонтировалось.

– Зато ночь была великолепной. У нас будет еще масса возможностей наверстать упущенное, мы и так движемся с опережением по всем статьям. Какие планы тебе хотелось бы реализовать на грядущих выходных?

– Быть с тобой. Хочу, чтобы ты все мне рассказал, хочу все о тебе знать.

– Готовь вопросы!

– Можно я переключу волну? – Диана услышала голос Рио, приторно сладкий, звучащий этим утром на редкость тошнотворно.

Она сидела на полу в одной из комнат его огромной квартиры. Он сидел напротив. В домашних тапках. Алекс, несмотря на свой возраст, фактуру и мужественный взгляд, излучающий непоколебимую силу, выглядел беспредельно трогательно. Минуты отсчитывали часы, оставаясь без должного внимания. Пепельница была наполнена до предела. Чувствуя усталость, но не в силах прервать разговор, Диана легла ему на колени. Теперь она знала, с кем имеет дело, чувствуя, что не ошиблась и не поспешила. На два дня девушка словно выпала из жизни, ей казалось, что они поселились на волшебном необитаемом острове, оснащенном по последнему слову техники. Они смотрели Бертоллучи, Диана с любопытством разглядывала картинки в мужских журналах, Алекс готовил что-то невероятное, итальянское и очень нежное, они ели, иногда прямо в кровати, и все время разговаривали, наверстывая тем самым возникший дефицит информации.

– Я всегда знал, чего абсолютно точно не хочу, и не знал, чего хочу на самом деле, совершенно никакой определенности. Параллельно с основным видом деятельности я все время что-то ищу, чем-то увлекаюсь. Весь прошлый год учил французский, вдохновлялся. Знаешь, это нежелание жить как Ваня, Петя или Коля изменило мою жизнь. В какой-то момент я понял, что неправильно жить по возможностям, что единственно возможный вариант – жить своими желаниями, своими потребностями, тем, чего ты действительно хочешь, от души. С того момента, как у меня появилась возможность путешествовать, я начал замечать абсурд русской модели построения семейных отношений. За границей это бросается в глаза, кричит. Женщина платит, у мужчины ни копейки в кармане, она решает, когда, куда и за сколько они поедут, улаживает вопросы с номером, ругается, узнает, не задержат ли рейс. А он сидит с ром-кола и вид у него такой несчастный, отрешенный, безразличный. И так заведено не только на каникулах, так по жизни. А я по жизни хотел быть лидером, я не хотел отдавать жене свою зарплату, чтобы потом просить на сигареты или чтобы она при мне оплачивала покупки в супермаркете, а я собирал их в пакет и смотрел в пол. Хотелось, чтобы семья жила в гармонии, в достатке, чтобы дети понимали, кто в семье папа, а кто – мама, – подвел черту Алекс.

– Я не феминистка, не обиженная мужским полом дева с тонкой душевной организацией, у меня нет ненависти к мужчинам, однако в последнее время я стала замечать совершенно отвратительные повадки, такая неприкрытая женственность в поведении, мелочность, глупость, желание приспособиться, отсутствие четкой позиции, своих, эксклюзивных взглядов. Как будто мужчины функционируют вполсилы. Поэтому женщины на их фоне становятся такими сильными, независимыми. Думается мне, это от безвыходности.

– Зато, если у мужчины все есть, он материально обеспечен, не обделен интеллектом, не хам и не быдло, им начинают пользоваться, никакой любви, сплошная экономическая эксплуатация. Я сталкивался с этим, поверь, это очень неприятно, когда тебя держат за круглосуточный банкомат, за такого хронического идиота.

– Борьба самочек за место под солнцем – тренд вне времени, так всегда было, есть и будет. Знаешь, мне никто и никогда не оказывал совершенно никакой протекции, моя настойчивость и вера в себя прокладывали дорогу без вмешательства влиятельных поклонников. Однако есть люди, которые буквально убеждены, что я сплю с кем-то за деньги, за работу на радио, за публикации моих книг, чуть ли не за еду и бензин для машины. Отвергнутые по тем или иным причинам мужчины из прошлого уверены, что я уходила от них всегда к перспективам и будущему, ярче и светлее, чем они могли себе позволить. Думать в таком ключе всегда проще. Совсем недавно я случайно встретила своего бывшего и…

– А ты знаешь, что мужчины ревнуют женщин к прошлому? – перебил Диану Алекс.

– Это как раз то прошлое, ревновать к которому не имеет никакого смысла. Прошлое с женой и детьми, совершенно несчастливое и неустроенное прошлое, глубоко обиженное на бытие.

Лежа в объятиях Алекса, Диане захотелось стереть из памяти последнюю встречу с Максом.

– Как правило, люди, у которых жизнь не сложилась по тем или иным причинам, вымещают свой негатив на тех, у кого жизнь удалась, кто старается получать от нее удовольствие. Это даже завистью назвать сложно, это тотальное непринятие. Кто-то ленится и ждет манны небесной, кто-то превозмогает себя каждый день и добивается успеха усердием и волей. В нашей стране принято порицать богатых, знаменитых и талантливых. Плеснул ложку дегтя в бочку меда и вроде как день прожит не зря.

– Пожалуй, это прозвучит смешно и нелепо, но в некотором роде я социопат, я не стану рассказывать с пеной у рта о любви к человечеству, это, правда, too much, мне не идет этот напускной благородный пафос. Но, тем не менее, я предпочитаю радоваться за людей, если в моем окружении человеку улыбнулась удача, я счастлива. – Диана сделала глоток вина, ощутив приятное головокружение.

– Радоваться за людей – это талант, безусловно. Мне очень нравится то, чем ты занимаешься, очень женственная профессия. Вот я смотрю на тебя и не могу представить в другом амплуа. Это настолько твое, как будто других профессий и не существует, как будто тебе не надо было выбирать. Я вот в свое время мечтал работать на телевидении, хотел быть в гуще событий с микрофоном и камерой, но стал строителем. Зато теперь я могу купить себе телеканал, навряд ли, работая корреспондентом в горячих точках, я смог бы позволить себе строительную компанию.

Алекс заботливо накрыл Диану пледом. «Вот оно, – подумала девушка, – я не хочу никуда бежать, не хочу никуда идти, не хочу никого видеть, не хочу громкой музыки, я не хочу всего этого. Хочу быть с ним, под этим пледом, у него дома, вдвоем».

– Знаешь, – вдруг произнесла она, – мне с тобой так хорошо, так спокойно, так тепло, я забыла, что так бывает. Если ты оставишь меня у себя, то с утра Диана Мэй очень постарается приготовить тебе завтрак.

Он рассмеялся и поцеловал ее волосы.

– Какие странные люди… человеческие стереотипы мешают им, ложась в постель думать о ночи, а не о завтраке, – подшутил Алекс.

Он стянул с нее свою же футболку. Она развернулась поудобнее и обняла его, настолько крепко, насколько позволяли ей силы.

Ранним утром, в то время, когда нормальные люди мыли посуду после семейного воскресного обеда, своим громким звонком Митя нарушил сложившуюся идиллию и все-таки поднял Диану с постели.

– Мы должны там быть!!! – сокрушался он. – Нет, мы просто обязаны, слышишь? Это будет мега-шоу, мега-показ, тем более ты знаешь, как это важно для меня. Я так давно хотел с ней сотрудничать.

– Возьми с собой Машу, – лаконично ответила Диана, прижимаясь к Алексу всем телом.

– Твоя подруга шляется где-то за городом, наслаждаясь деревенской романтикой, жирным мясом на шампурах, бездорожьем и своим мужчиной в резиновых сапогах.

– Ей, наверно, хорошо! У нее на даче речка, лес, все такое настоящее…

Она чувствовала, как огромная рука Алекса рисует замысловатые узоры на ее обнаженной спине, ругая себя за то, что не догадалась отключить мобильный телефон сутки назад.

– Ну, пожалуйста! Ну, приезжай, – взмолился Митя. – Ты же на машине и у тебя целый шкаф вещей, которым необходимо устроить прогулку.

– Я не одна и не у себя дома, понимаешь, о чем я?

– И с каких пор тебя это останавливает? Эй, я не так часто прошу тебя о чем-то важном для себя, обычно это твоя прерогатива. – Митя ловко надавил на кнопку «верная дружба» и Диана автоматически выкинула белый флаг.

– Ну ладно, что с тобой делать, озвучь пароли явки, но знай, ты меня практически заставил, манипулируя моими представлениями о верности и чести. Интересно, бывают в этом городе такие благословенные дни, когда никто ничего не выставляет и не показывает?

– Приезжай ко мне к семи вечера.

Диана чувствовала, как лучший друг млеет от удовольствия.

– Ну вот, ты как всегда все испортил. – Девушка отложила мобильный телефон и задумалась о том, сколько времени осталось на сборы. – Ты не станешь возражать, если я встречусь с другом? Буквально пару часов, – спросила Диана, подняв глаза на Алекса.

– Конечно, нет, съезди на показ и возвращайся поскорее. Я не вправе ограничивать твою жизнь рамками своей квартиры, хотя идея что надо!

– Может быть, присоединишься к нам? – робко произнесла Диана, пытаясь представить Алекса в специфическом, весьма приторном окружении гламурных героев города на Неве.

– Пока ты будешь развлекаться, я поработаю. Мы сейчас строим спа-отель в Падуе, хочу быть в курсе проекта. Надо перевести кое-какие документы, созвониться с юристом. Я использую свободное время с пользой, и буду ждать тебя дома.

У себя дома Диане не понравилось. Любимая квартира показалась ей совершенно пустой. Она забралась на подоконник и закурила сигарету, улыбка не сходила с ее лица. Диана кожей чувствовала, что ее кто-то ждет, что она нужна кому-то, все это наполняло ее радостью, ей хотелось покончить с делами как можно быстрее и из и так приятного настоящего скорее нырнуть в еще более желанное будущее.

Сборы прошли на удивление быстро. «Сегодня твой вечер», – подумала Диана, дотрагиваясь до вешалки, на которой висело короткое синее платье, расшитое пайетками. Около полугода назад Машка привезла этот шикарный наряд в качестве сувенира из горячо любимого ею Парижа. Каждый раз, когда Диана примеряла это платье, она чувствовала себя королевой. Через час Диана и Митя уже были на месте. Все пестрило красными ковровыми дорожками, как на вручении премии Оскар в голливудском Kodak Theatre. Гостям прямо на входе предлагали водку.

– Смотри-ка, предлагать шампанское уже немодно, водка прямо с порога» – не сдержавшись, воскликнула Диана. – Очень по-взрослому, по-деловому, не в бровь, а в глаз. Вечер обещает быть зрелищным.

Ответом стал суровый Митин взгляд.

– И это говоришь ты? Ты умудрялась напиться даже там, где гостям предлагали свежевыжатые соки.

Велкам-дринк на этот раз затянулся. Больше часа гости ожидали начала действа. Это максимальное время, за которое люди успевают поздороваться друг с другом, дать оценку всем присутствующим и возненавидеть тех, кто этим вечером выглядит чуточку эффектнее.

Шагая по ковровой дорожке, Диана чуть не споткнулась о ребенка, который воодушевленно ползал по яркому напольному покрытию взад вперед. Потом она увидела еще двух или трех отпрысков в возрасте от полутора до пяти с половиной лет.

«Зачем брать детей на светские мероприятия, которые длятся весь вечер? Им что, не с кем их оставить?» – как на программе «Все дома», подумала про себя Диана.

– Нет, – ответил Митя, – это новая мода. Это fashion и trendy – посещать светские мероприятия с мужем и детьми.

– То есть раньше было модно приходить с сумочкой Dior, потом стало актуально засовывать в эту сумочку тупую шавку с бантом, которую зовут либо «Бентли», либо «Бейлиз», а теперь все это заменили дети?

– Эти люди хотят показать окружающим, что у них есть семья, они приходят втроем, чтобы продемонстрировать всем, что они счастливы и успешны во всех сферах жизни. Очевидно, что не многие могут похвастаться устроенной личной жизнью в купе с финансовым благосостоянием, узнаваемостью и головокружительной карьерой. Это, как мне кажется, последний пункт, которым еще можно удивить, ведь дорогие машины, дизайнерские платья и прочите атрибуты стиля и премиальной жизни уже не способны произвести должного эффекта. – Митя казался спокойным и сосредоточенным в ожидании счастливой возможности познакомиться с дизайнершей лично.

– Мне кажется, это полнейшая ерунда. Люди сходят с ума от безделья и придумывают все более и более извращенные способы обратить на себя внимание. Если раньше счастье считалось чем-то глубоко личным, то сейчас – вуаля! – чтобы продемонстрировать его всем окружающим, люди приходят на показ с детьми, а потом, видимо, начнут привозить бабушек и дедушек в инвалидных креслах, чтобы показать всем, что они еще живы.

– Я не думаю, что эти люди сходят с ума от безделья. Я бы вообще посоветовал тебе говорить на пол тона тише и натянуть на свое милое личико ни к чему не обязывающую улыбку.

– Бизнес-элита на такие мероприятия не ходит. А ты… ты вытащил меня из постели того мужчины, который искренне мне симпатичен. Да о чем я, в которого я влюбилась, очень остро, быстро и без купюр! – Диана сделала глубокий вздох и пристально посмотрела на друга.

– Это тот, из кафешки? Вы знакомы меньше недели, а ты уже успела с ним переспать? А сейчас стоишь здесь и рассуждаешь о нравственности и высоких материях. Влюбилась она…

– Да, влюбилась! Это так необычно, я хочу все время быть с ним. На днях я даже проспала эфир, вот был переполох. Он воспитан, умен, обеспечен, далек от этого мира, – Диана взглядом обозначила всех присутствующих, – а еще сексуален до дрожи в коленках. Я его ждала все это время, думаю, да, я ждала именно его, такого независимого, сильного, благородного и очень доброго волшебника.

– Ну давай, сделай так, чтобы тебя уволили с радио, а потом, когда волшебник надоест, а муза даст тебе пинком под зад, ты пойдешь, как и полагается даме к тридцати годам, преподавать философию согласно твоему высшему образованию, – сказал Митя и неожиданно потянул Диану в сторону распахнувшихся дверей.

Гости начали проходить в зал и распределяться по посадочным местам. Диана слышала о том, что показы этой дизайнерши максимально приближены к европейскому уровню, именно на этот факт девушка списала тот небывалый аншлаг и ажиотаж, который воцарился в зале. «Может быть, и зря я так скептически отнеслась к возможности провести вечер выходного дня здесь в компании этих людей, – подумала Диана. – К Алексу я успею, мне будет так приятно торопиться к этому мужчине».

Показ начался. Митя от восторга надел очки, чтобы лучше видеть все происходящее на подиуме. Диана же наслаждалась ритмичной музыкой и думала о том, отправить ли Алексу многовечернеобещающее провокационное эсэмэс или же дождаться конца мероприятия и рвануть к нему на всех парах, прихватив по дороге бутылочку красного сухого.

После финального выхода голос из-за кулис объявил, что специальный гость дизайнерши по случаю праздника Вячеслав Бутусов. Диана подпрыгнула от неожиданности.

– Как Бутусов? – удивленно спросила девушка, повернувшись к Мите.

– Надо внимательнее читать пригласительные билеты, которые попадают тебе в руки. Там обычно отмечают подобные детали.

Диана даже представить не могла, что Бутусов, к которому она испытывала безальтернативное уважение и глубокую любовь с самого детства, может выступать на подобных мероприятиях. Она знала, что он далек от fashion-индустрии и всего коммерческого шоу-бизнеса как никто другой. «Одинокая птица, ты летаешь высоко, и лишь безумец был способен так влюбиться, за тобою вслед подняться, чтобы вместе с тобой разбиться, с тобою вместе…».

Половина зала вышла сразу. Безусловно, прекрасная половина. Их души не выдержали интеллектуального напора, они ожидали увидеть новомодного ди-джея с ну очень креативным именем, известным ему одному, но никак не персонажа в стиле рок. Бутусов невозмутимо пел свои хиты. Кто-то после нескольких рюмок водки хотел отправиться в пляс прямо на том месте, которое считанные минуты назад представляло собой не что иное как подиум. Но доблестная охрана смирила желание подвыпивших особ. Стараясь извлечь из памяти имя дизайнерши, Бутусов рассыпался в комплиментах и генерировал несвязные поздравления. Диане стало противно, картина была поистине удручающей. Все выглядело неправдоподобно, от слова «надо», без вдохновения и трепета, по накатанной, песня за песней.

– Грустно, даже обидно, – констатировала Диана. – Интересно, почему она позвала именно Бутусова?

Однако Митю все происходящее уже не трогало и не волновало.

– Потому что эклектика нынче в моде. Потому что это здорово, когда звезды fashion-индустрии приглашают к себе на показы живых музыкантов.

– Но это не просто музыкант. Это Вячеслав Бутусов. А пригласила она его для того, чтобы показать всем присутствующим, что у нее есть не только богатый муж, который в состоянии материально стимулировать ее творческий поиск, но и зародыш мозга. Ведь она не только знает, кто такой Вячеслав Бутусов, но и может снять его, как и любую другую звезду или звездочку, будто девочку по вызову, на свое мероприятие по щелчку пальцев. И вообще, когда эта женщина произносила свою речь, она жевала жвачку.

– Это все твой максимализм. Будь проще. Ты же знаешь, что звезды зарабатывают на подобных мероприятиях, они и на корпоративах выступают, да я тебя уверяю, что за определенное количество нулей они споют тебе, когда ты будешь мыться в душе. Это современный мир, а это его реалии. Не у всех тур-менеджмент, или как это у вас называется, зависит от принципиальных позиций, скорее принципиальная позиция модернизируется и трансформируется в соответствии с поступающими предложениями, выгодой, проще говоря.

– В этом мире жить невозможно.

– Но больше негде, согласись. – Митя подмигнул Диане и взял ее за руку.

– Я соскучился, малыш, – сказал Алекс и прижал Диану к себе. – Как все прошло?

– На мой вкус весьма странно, но Митя был в восторге. Топовая публика, которая дралась за возможность подойти к тазам с красной икрой и воспользоваться огромными деревянными ложками, дизайнер, вышла на подиум, жуя жвачку, и под занавес Бутусов с живым концертом ни к селу ни к городу. Мое сознание готово воспринимать любой эпатаж, но только при условии, что котлеты подаются отдельно от мух. Он пел, а мое воображение выдавало картинки из «Брата 2». Я тихонечко злилась от непонимания происходящего и считала минутки, чтобы вернуться к тебе.

– Правильно сделала, что приехала сюда. Хочешь, прими ванну, у меня есть огромные ароматические свечи, а потом я сделаю тебе массаж.

Все, что оставалось Диане, – с удовольствием кивнуть. Этот мужчина не оставлял ей выбора – только счастье, альтернатив этому состоянию, когда он был рядом, не существовало. Их просто не могло быть.

– Кстати, чуть не забыл, – Алекс успел удержать Диану рядом с собой, – я приготовил для тебя маленький сюрприз. Мой друг владеет салоном элитных мехов, сегодня он позвонил мне с вопросом, не знаю ли я, ну совершенно случайно, какую-нибудь очаровательную особу, которая могла бы побыть моделью на съемках авторской коллекции одного молодого, но очень амбициозного дизайнера, которого продвигает мой приятель. Профессиональный фотограф, стилист и визажист идут в комплекте. Съемка пройдет в автомобильном салоне. Мне показалось, что тебе будет приятно и интересно поучаствовать в подобной авантюре, поэтому я решил немного поиграть в продюсера и предложил ему тебя. В переносном смысле слова, конечно.

Диана бросилась Алексу на шею, обхватила его торс ногами и щедро одарила поцелуями.

– Я обожаю фотографироваться, – сказала девушка. – Меха и дорогие автомобили! Как же я люблю понедельники! Слушай, а может, ты на правах продюсера отправишь меня в Голливуд или мы можем начать с записи моего сольного альбома, сделаем трек, а на радио я как-нибудь договорюсь. Петь я вообще-то не умею, зато знаю парочку отличный клипмейкеров.

В ответ Алекс улыбнулся и протянул ей пластиковую карту.

– Держи, если что-то понравится – ни в чем себе не отказывай.

– Из мехов или автомобилей? – переспросила Диана.

– Я же сказал, если что-то понравится.

– Спасибо, конечно, но машина у меня есть, а меха, хочется надеяться, я и сама могу себе позволить. – Диана засмущалась и импровизировала по ходу пьесы, как могла.

– Во-первых, на красивых женщинах нельзя экономить, а во-вторых, женщина должна получать деньги, а зарабатывать их должен мужчина. Я точно не из тех, кто делит счет в ресторане, экономит на подарках и в чем-то ограничивает. Мне кажется, когда мужчина ущемляет женщину в ее желаниях, он тем самым признает свою мужскую несостоятельность, именно мужскую, а не финансовую.

– А ты поедешь со мной? – Диана отложила карту на стол, не было абсолютно никакого желания вступать в бессмысленные дебаты на тему распределения финансов в отношениях между мужчиной и женщиной.

«Да и зачем? – подумала девушка. – С какой целью? К чему выпячивать свою силу и независимость, когда ты со всех сторон окружена добром?»

– Нет, малышка. Завтра мне надо на работу. Как ни странно, я тоже работаю. Не с десяти утра до восьми вечера, но тем не менее. Начал читать контракты, интуиция подсказывает, что итальянские подрядчики хотят нас ограбить. А это по меньшей мере неприятно. Затраты возрастают с каждым днем, хотя бюджет давно согласован. Мне перевели по факсу стопку накладных, чеков, платежек и все на итальянском. Надо сидеть день и ночь, я уже согласовал переводчика на завтра, чтобы хоть как-то ускорить процесс.

– Как же мне повезло, я встречаюсь с настоящим бизнесменом!

– Интуиция мне подсказывает, что я не первый бизнесмен в твоей жизни!

– Первый, Алекс, ты определенно первый по всем статьям. Мой характер не заточен под среднестатистического бизнесмена, подружки говорят, что они любят молчаливых, а я за словом в карман не полезу. Ни за словом, ни за делом, – подмигнула Диана.

– Диан, а может, ну ее, эту ванну?

Все свободное время парочка проводила вместе, не мысля, что бывает как-то по-другому. Алекс принимал Диану целиком, не пытался изменить, сломать или переделать, он любил ее такую, какая есть, с каждым днем она становилась роднее, с каждым шагом подходила все ближе, он чувствовал ее глазами, без слов, крепко держал за руку и отводил в сказочную страну тотального взаимопонимания. Девушка, наполненная счастьем до краев, зеркально отражала свое внутреннее состояние и Алексу, и радиослушателям, и всему миру. Мир, преисполненный взаимности, благодарил ее в ответ. Проживая каждую отдельную секундочку своих новых отношений в беспредельной гармонии и таком приятном, вкусном покое, Диана пришла к выводу, что все предшествующие Алексу мужчины, за редким исключением, действительно самоутверждались за ее счет. Они тешили уязвленное самолюбие, поскольку в глубине души каждый из них здраво оценивал потенциал собственной личности в сравнении с возможностями партнерши. Потенциал Алекса был поистине неиссякаем, он не жалел ни сил, ни времени, ни денег, чтобы Диане было хорошо, хорошо по-человечески, по-девичьи. На протяжении многих лет Диана любила повторять одну и ту же фразу: все в отношениях начинается с мужчины, так вот он, Алекс, был самым что ни на есть прекрасным началом.

– Нет, ну как же нам все-таки повезло родиться и проживать свою жизнь в этом особенном городе, мне кажется, быть петербуржцем, это диагноз, это до конца, это по любви.

Диана Мэй на безвозмездных началах дарила улыбки всем посетителям шикарного ресторана, владельцам которого удалось отхватить умопомрачительную террасу с видом на Казанский собор.

– Конечно, прекрасный город, с мая по июль, если повезет, – рассмеялся Алекс.

– Ты говоришь о комфорте, о погодных условиях, а я об эстетике, о том, как славно жить в бесподобной красоте, дышать воздухом крыш, вот, например, как сейчас, – парировала Диана.

– Просто ты давненько не стояла в конце октября на автобусной остановке, и слава богу. Приятно рассуждать об эстетике в машине с климат-контролем. Что это за симпатичный розовый блокнот ты не выпускаешь из рук?

– Это волшебный блокнот. Сюда я записываю впечатления, а потом оживляю ими эфир. Мысли, здесь я коллекционирую мысли, достойные быть использованными в работе: Митя что-то рассказал, Машка сочинила сочную метафору, что-то прочитала, где-то подсмотрела, да и в интервью с самой собой я частенько выдаю стоящие перлы. Слушателям интересно, как я провожу свободное время, куда хожу, с кем общаюсь, я стараюсь стереть с себя эту звездность, которая появляется сама собой, лишь только потому, что ты говоришь в микрофон, хочется рассказывать о простых, всем и каждому доступных вещах, вести диалог как с друзьями. Мне кажется, люди утомились от этой приставки «VIP», которая сопровождает каждое слово как неотъемлемый, пятый элемент, им хочется добра. Порадуйся за меня, мой любимый мужчина, мне предложили вести радио-шоу «May be May», ежедневное, авторское, в хорошее время и я согласилась без лишних раздумий.

– Ничего себе, девочка моя! Отличные новости, твой программный директор сменил гнев на милость? – Алекс испытал прилив гордости, все шло из рук вон хорошо.

– Я подала заявку на этот проект еще до его вступления в должность, расписала целевую аудиторию, составила рыбу, придумала название, а в сопроводительном письме объяснила, почему этот проект будет интересен спонсорам, как можно достойно продать мою идею. Он, конечно, скрипел зубами, сначала пытался изменить хронометраж программы, потом навязать мне пару, говорил, что так будет эффектнее, но вскоре его неубедительные аргументы закончились и он сдался. Зато теперь он точно не оставит меня в покое, будет делать все возможное, чтобы сжить меня с радийного света, я очень остро это почувствовала во время обсуждения новой программы.

– Может быть, он чей-то ставленник, протеже, портрет этого человека, который я составил с твоих слов, мне крайне не симпатичен.

– Мы с коллегами мыслим в том же ключе, но ты же знаешь, решения руководства обсуждаются только в курилке и шепотом. Если он назначен свыше кем-то из акционеров радиостанции, то нашим недовольством делу не поможешь. Меня убивает другое, он совершенно безыдейный, разговаривая с креативным человеком ты слышишь, как он думает, и это постоянный процесс, человек вращается в мире своих оригинальных мыслей, фантазия творческого человека функционирует без перерыва на обед. Самый ценный его вклад в деятельность радиостанции – это плакат, который он повесил на дверь эфирной студии с требованием мыть за собой грязную посуду. На штатном совещании он сказал, что с помощью менеджера по промо-продукции закажет именные кружки для ди-джеев и определит штраф для каждого, чью кружку обнаружит грязной после рабочей смены.

– Да уж, ценный вклад в работу радиостанции. Однако, поверь мне, ни одна протекция не поможет, если у деятельности человека нет плодов. Я, например, зарекся трудоустраивать людей по знакомству, велика вероятность попасть впросак, а потом сиди себе и думай, как уволить бесполезный кадр, неспособный оправдать твоих профессиональных ожиданий. Получается неловкая ситуация. Я против семейных корпораций, против организации бизнеса с друзьями и против блата, ведь если твои профессиональные навыки соответствуют должностным требованиям, ты сможешь самостоятельно устроиться на желаемую позицию. – Алекс потянулся на стуле, улыбнулся солнечному свету и вооружился вилкой: огромная порция спагетти карбонара беспардонно кричала «Съешь меня!».

– Вот видишь, – воскликнула возбужденная интересной беседой Диана, – на самом деле все относительно! С одной стороны оказывать протекцию некомпетентным рабочим кадрам – гнусно, а с другой стороны, почему бы и не помочь хорошему человеку с трудоустройством, если есть такая возможность, ну и, конечно, уверенность в отсутствии репутационных рисков и его профессиональных достоинствах. Об этом и будет моя программа. – Глаза девушки заискрили, Диана загадочно улыбнулась и закурила.

– О проблемах трудоустройства? – удивленно спросил Алекс.

– Ну конечно нет, о том, что у медали отнюдь не две стороны, подкинь монетку, вполне возможно она встанет ребром. Первое шоу будет о зависти. С самого детства мы помним прописную истину о том, что завидовать плохо, однако утверждаем, что зависть людей со стороны нужно заслужить, делим зависть на белую и черную, спрашиваем себя: «А почему не со мной?», «Почему не мне?» Некоторые при этом, съедаемые муками зависти, так и продолжают тонуть в своем болоте, разрушая себя изнутри, другие же подпитываются чужими успехами и рвутся в бой.

– Кажется, еще Пушкин сказал, что зависть – сестра соревнования, – подытожил Алекс.

– Или один из семи главных грехов по мнению католической церкви? – ответила Диана.

– Мне кажется, что, переписывая человеческие пороки, Фома Аквинский выделил небезызвестные семь лишь потому, что они неизбежно влекут за собой другие более тяжкие грехи, которые исчисляются сотнями. Да и какая к черту разница, если зависть мотивирует тебя, побуждает к действию, ты горы готов свернуть, не задаваясь вопросом «Почему не со мной?», а утверждая «Ведь и я могу не хуже».

– Алекс, ты так меня поддерживаешь, всю меня, целиком, мне так приятно, что я могу рассказать тебе все, что в голову взбредет, мысли, идеи, без тени смущения, без каких-то специфических фильтров. За все то время, что мы вместе, я ни разу не задумалась, открыть ли мне рот или лучше промолчать. – Диана подняла влюбленный взгляд и отправила на другой конец столика воздушный поцелуй, Алекс поймал его и приложил ладошку к щеке.

– Я хочу, чтобы ты выкроила недельку для себя и полетела в отпуск. Мне вряд ли удастся вырваться заграницу, но это ни в кой мере не значит, что и ты должна пожертвовать своими каникулами. Выбери страну и я забронирую билеты.

– Я не хочу лететь без тебя, куда я полечу без своего мужчины? Я настолько увлечена тобой, своей работой и новыми проектами, что в этом году я воспринимаю лето как нечто само собой разумеющееся в контексте своего великолепного настроения. Мне нет никакого дела, какая погода за окном, поцелуй меня, пожалуйста… ты мое вечное лето.

Тем августовским теплым и, как ни странно, солнечным утром все перевернулось с ног на голову. Ощущение всепоглощающего счастья в сознании Дианы рухнуло, словно карточный домик. Она проснулась с мыслью о том, что более чем за четыре месяца не написала ни строчки. До встречи с Алексом она планировала закончить книгу поздней осенью, устроить фееричную презентацию как подарок ко дню собственного рождения, чтобы потом с чувством выполненного долга уехать в Европу. Она поспешила открыть ноутбук, файл с книгой всегда был первым на рабочем столе, на самом виду. Она пролистала текст, последний абзац был написан сразу после встречи с Алексом. Недолго думая, она набрала его номер.

– Куда ты дел мою музу? Ты ее прогнал?

– Твоя блуза где-то в холле. Кажется, вчера мы сняли ее именно там. Малышка, я на селекторном совещании совета директоров, освобожусь через пару часов, приеду и мы обязательно поищем твою блузу вместе, – неразборчиво прошептал в трубку Алекс.

– Я потеряла не блузу, а музу, – сказала Диана и топнула ногой.

– И музу тоже найдем. Всех разыщем. Я отключаюсь. Не переживай.

Диана бросила телефон на диван и продолжила свои хождения по квартире взад-вперед. Так увлеклась личной жизнью, что забыла о книге, как такое вообще может быть? Как такое может быть с человеком, который спал по три часа в сутки, перечитывая, переписывая, додумывая, порой один небольшой абзац требовал нескольких часов кропотливой работы, а эти красные глаза от постоянного взаимодействия с монитором компьютера, эти диалоги, которые звучат в голове, заглушая реальность, или одна и та же мысль, которая не отпускает даже во сне. Куда исчезло счастье от рождения идеи, ее словесного воплощения или настолько приятного эмоционального опустошения, после вкусно написанного куска текста?

– Митя, надо встретиться! – Диана была настроена весьма решительно.

– Вы расстались? – произнес сонный и явно удовлетворенный голос близкого друга.

– Конечно, нет. Встретимся после дневного эфира, ты свободен?

Диана находилась в полнейшем недоумении. Факт того, что она могла не заметить отсутствие столь важной составляющей своей жизни, казался ей абсурдным. Как можно забыть о том, чем жил столько лет? – думала девушка, – Неужели я потеряла ключик к собственному вдохновению или я сижу на игле каких-то душевных метаний? Почему кристально чистые эмоции радости не хотят выплескиваться наружу также интенсивно как внутренняя неустроенность?

– Сколько можно ходить в это место? – задумчиво спросил Митя, оглядываясь по сторонам.

– Здесь малолюдно и спокойно в это время, персонал ведет себя адекватно реальности и кофе настоящий. Я готова допустить тот факт, что в Москве тебе нравится больше, и я бы тоже с удовольствием выпила кофе на Старом Арбате, но далековато отсюда, а времени как всегда в обрез.

– Не говори о Москве! Я ее ненавижу. Чувствую себя предводителем парада уродов на каждой съемке. Все процессы протекают отнюдь не так, как показывают в сюжетах на MTV: белый фон, девушка, исполненная грации, плавно меняет позы, как будто считывая желания стилиста и фотографа, которые магическим образом совпадают друг с другом, а потом все обнимаются, довольные результатом, просматривают снимки, заказывают пиццу. На днях делали мокрую съемку, так мне пришлось искупаться вместе с моделью, а то она привыкла поливать из шланга исключительно огурцы в парнике своей деревни. Я прихожу с работы и запираюсь в отеле, не выхожу в Интернет, ни с кем не разговариваю, ничего не ем. У меня наступает полнейший упадок и моральных, и физических сил, поэтому я постоянно хочу спать. Ну и заказчики специфические, не упустят возможности провести мастер-класс о том, как на самом деле я должен работать. И под занавес шмотки, которые я до сих пор не могу себе позволить в желаемом количестве. В общем, наслаждаюсь жизнью.

– Митя, я не пишу. Я больше не могу писать, статьи не в счет. Мои мысли, они куда-то делись, исчезли, их нет. Я осознала это сегодня утром после четырех с половиной месяцев, на меня как будто опрокинули ведро ледяной воды. Не понимаю, что со мной. У меня все хорошо, я с уверенностью могу сказать, что счастлива, влюблена, что у меня все, вашу мать, в кои-то веки как у нормального человека. Почему так происходит?

– Потому что у тебя больная любовь и больные отношения. Ты растворилась в нем, в своем Алексе, утопла, вы как два попугая неразлучника. А это не твой образ жизни, не твоя стихия. Ну или ты еще не пришла к настолько глубокой семейственности, тебе пока рано жить такой жизнью. Вот твое естество и взбунтовалось, объявив творческий бойкот.

– То есть я постоянно стою перед выбором: либо быть счастливой рядом с любимым мужчиной, либо заниматься тем делом, без которого я себя не представляю? Так просто не может быть, – сокрушалась Диана.

– Нет, конечно. Дело в том, что у каждого свое счастье. Каждому человеку, чтобы быть счастливым, необходимо что-то свое. Когда вы ссорились последний раз?

– Мы никогда не ссоримся. Алекс взрослее и мудрее, он либо уступает, либо объясняет, в чем я не права, и я соглашаюсь. – Диане было приятно говорить о своем мужчине в положительном ключе, девушка искренне гордилась его внутренним содержанием.

– А почему ты не поехала отдыхать? Сколько тебя знаю, ты три, а то и четыре раза в год летала заграницу. У тебя же, как у моряка, в каждом порту по любовнику.

– В какой-то момент я поняла, что хочу ехать только с ним, что одной мне будет дискомфортно, а новые знакомства мне сейчас не интересны до глубины души. – Девушка пожала плечами.

– Вот видишь, это не ты. Настоящая ты совершенно другая. Из тебя драйв и эмоции всегда лились рекой, просто потоком, как Ниагарский водопад, это всегда меня поражало. Ты флиртовала, играла, ругалась, переживала, расстраивалась, грустила, смеялась до потери сознания. Ты могла танцевать всю ночь в гей-клубе, а потом поехать на эфир. Ты звонила из автоматов из разных концов света и рассказывала о своих приключениях, которые просто не могли происходить с нормальными людьми. А сейчас ты как будто на эмоциональной диете, ну да, влюблена, понимаю, но это не повод вертеть свою жизнь вокруг одного единственного человека.

– Все, что ты перечислил, – это я, я не изменилась, я в этом уверена. Я бы почувствовала. Мне бы на радио сказали.

– Он скучный и тебя делает такой же скучной. А ввиду того, что твой мозг давно отключился, что-то на бессознательном уровне кричит тебе: «Опомнись!» – и это выражается в том, что ты не можешь писать. Мне кажется, если продолжительное время не заниматься литературным трудом, то желание, а главное, возможность творить скоро исчезнут и тебе будет не наверстать упущенное.

– Может быть, я как в «Триумфальной арке» Ремарка, «не создана, чтобы любить кого-то одного»? – раздосадовано произнесла Диана.

– Не в этом дело. Просто, может быть, этот кто-то – не Алекс или твое время, чтобы целиком и полностью отдаваться и придаваться любви и отношениям, еще не пришло. Может, все слишком быстро стало так гипертрофированно серьезно?

– И что мне делать? Я же люблю его. Мне всегда казалось, что отношения и чувства стимулируют творческий процесс, а не наоборот, ведь это эмоции, которым навряд ли можно найти сопоставимый по силе эквивалент.

– Постарайся не зацикливаться ни на нем, ни на том, что не можешь писать. Просто живи так, как ты жила всегда. Займись сексом с девочкой в конце концов.

Диана рассмеялась. Терапия подобного рода не приходила ей в голову.

– Скоро у нас корпоративный выезд на природу. Когда я узнала, что брать свои вторые половинки категорически запрещено, я решила не ехать, но вот сейчас я задумалась и, вполне возможно, я поеду туда одна, сменю обстановку, отвлекусь и развеюсь. Может быть, это действительно пойдет мне на пользу.

Диана знала, что Алекс не станет возражать против подобного проявления корпоративной культуры. Да и вообще портить ее планы не входило в список его вредных привычек.

– Ты совсем меня не ревнуешь? – спросила Диана, сидя у него на коленях.

– Ревную, конечно, невообразимо сильно.

– А почему так легко отпускаешь меня всюду? – удивленно произнесла девушка.

– Рассчитываю на твое благоразумие, точнее, я в нем уверен.

– Мне не хватает чего-то, хотя ты ни в чем меня не ограничиваешь. Я разговариваю сама с собой, пытаюсь разобраться, что же такое происходит внутри меня, что так напугало мою музу, почему я не могу писать.

– Думается мне, что у всех необычных людей, людей, которые напрямую вовлечены в творческий процесс, бывают такие периоды – периоды затишья. Многие известные композиторы, певцы, режиссеры годами не творили в ожидании чуда, а потом за считанные дни эти люди создавали гениальные вещи, буквально шедевры. Шторм, Диана Мэй, всегда сменяется штилем и наоборот, так что, смею подумать, что твое затишье – это затишье перед бурей. Восприми молчание своей фантазии не как масштабный кризис, а как элемент творческой кухни одаренного человека. Это всего лишь этап, перерыв, каникулы, поверь, ничего фатального не происходит. Ну и в определенной степени это возможность на данном этапе твоей жизни быть только собой и только для меня. – Алекс нежно погладил Диану по голове, словно пытаясь успокоить маленького несмышленого ребенка.