Читать книгу 18+ странствий. Живая книга - Екатерина Зиновьева - Страница 3

Красивые жизненные истории? Они, конечно, бывают. И даже не приукрашенные. Всё как есть.

Но зритель никогда не знает бэкграунда и видит только то, что ему предназначено. Как в театре. Любуясь действием, мы видим только актеров. Но над сценой в режиме реального времени работает ещё уйма народа: оркестр, осветители, суфлер.

И в жизни любого удачливого, на первый взгляд, человека стоят люди, повлиявшие на то, что общая картинка получается красивой, динамичной, качественной.

В моём театре две сцены: малая и большая.

На малой я функционирую в рабоче-бытовой жизни и, по возможности, стараюсь ничего не чувствовать. Гораздо больше мне нравится большая. Здесь есть, где разгуляться. И есть ради чего играть так, словно в зале – аншлаг. На большой сцене я не функционирую, а живу так, словно мне нисколько не осталось.

Кто-то, чтобы оживиться, представляет себе, что будет делать, если с ним приключится смертельная болезнь. Я сегодня поняла, что давно уже живу так, словно мой баланс стремится к нулю и надо всё успеть.

Кто-то думает: я был бы внимательнее к родным, проводил всё время с семьей. Путешествовал. Правда в том, что люди, узнав о смертельных болезнях, редко меняют образ жизни. Некоторые совершают действия сверх своих возможностей. Но в меру, потому что человек в любом случае, даже в крайнем, имеет личностные ограничения.

Может, я бы бросила всё и отправилась в путешествие? Пешком. Вокруг света. Или полетела бы на Гавайи и жила бы у самого океана – без дома, под пальмами?

Нет. Жила бы также, как теперь. Никому не сказала бы. Может, позволила себе больше вольности. Слегка, сохраняя баланс. Чаще говорила бы о любви близким людям. Использовала бы любую возможность для путешествий и наслаждалась приятными людьми. Вела бы обычный образ жизни, просто чуть смелее.

Я бы не стала вытворять сумасшествия, потому что дэдлайн бьёт пыльным мешком по голове неожиданно. А в процессе не кажется, что времени не осталось.

Что бы я на самом деле позволила себе, включись обратный отсчёт? Возможно, особо ничего. Возможно, я никогда не смогу откровенно признаться себе, кто я на самом деле и вполне дать себе самое важное. То, что от сердца. Сейчас самый большой интерес для меня представляют путешествия.

С годами всё реже я получаю наслаждение от города, в котором живу. Но иногда это ещё удаётся. Самое приятное для меня в прогулках по Санкт-Петербургу – притворяться туристкой, делать вид, что впервые всё вижу и загадывать желания.

Вид на Неву с Английской набережной. Корабль «Полтава»

Мне никогда не бывает скучно, с ним я не ощущаю одиночества. Он для меня понятен и близок. С ним всегда есть связь, он не бывает для меня недоступным абонентом. Здесь я могу ощущать себя на море, нежность песка. Сидеть на понтонах и слушать Неву, чаек. Полжизни я провожу, глядя вверх, на прекрасное небо! Ощущаю себя всемогущей, потому что могу за одну прогулку посетить все города Европы. С ним мне постоянно открываются новые возможности. А еще в нём есть аэропорт. Это очень важно.

Пулково – мой любимый аэропорт на вылет. И не любимый – на прилет. Как бы мне хотелось однажды прилететь сюда не домой, в а гости.

Я вернулась из Нью-Йорка. Не помню, чтобы когда-либо была настолько удовлетворена собой, чтобы мне было так спокойно, уверенно и ровно. Всё реже хочется обсуждать с друзьями свои путешествия, а это не хочется вовсе. Я не верила всерьёз, но Нью-Йорк случился и вот, моя энергетическая копилка оказалась наполнена.

Иногда, возвращаясь из поездок, я думаю, не поставить ли путешествия на паузу, чтобы заняться своей малой сценой. Она чрезвычайно запущена, наведение порядка на ней я без конца откладываю на потом, хотя давно пора задуматься о будущем.

Поездки отвлекают. Уезжаю ненадолго, но после у меня долгий анабиоз. Сижу часами, обхватив руками колени, сплю, свернувшись в размер подушки, спрашиваю себя: что же ты, Катя, раскидываешь одежду и сколько еще собираешься размораживать и обратно замораживать эту несчастную курицу? Ничего не делается. Лежу в темноте и смотрю в нее, слушаю соседей и трамваи. Так заполнено свободное время, когда возвращаюсь откуда-нибудь домой. К этому прибавить время ожидания полета, когда ни о чем больше думать не могу, весь мир светится розовыми тонами и не хочется ничего менять. В итоге я имею гору эмоций и воспоминаний, но на самом деле не сдвинулась в направлении материальных целей ни на шаг.

Возможно, будет правильно пожертвовать короткими удовольствиями ради большой перемены. Надо постараться расплавить реальность под свои интересы, которые я ещё пока не могу даже сформулировать.

И еще – мне страшно. Иногда бывает сложно убедить себя в том, что страх перед чем-то – это нормально. Я боюсь уже даже самого чувства страха и, чтобы отвлечься, начинаю размениваться на более легкие действия, не ведущие к результату и страдаю от своей непродуктивности, потерянного времени.

Вместо того, чтобы на страх переть тараном. Когда, приближаясь к страху, как металлоискателем пикает – вот где прячется нужный результат. Его брать надо. Потому что всё, что потом удовольствие – сначала страшно.

Эти мысли бередят мой ум бесконечно. Но вместо того, чтобы изменить материальное качество своей жизни, я убегаю от неё, год за годом собираю чемодан и отправляюсь в небо.