Читать книгу Пожиратели душ - Эль Шеминг - Страница 4

Вбежав во двор, я на автомате посмотрела на окна второго этажа. Именно там была группа моего ребенка, но я четко видела, что там никого не было. Не знала, на счастье это или нет, ведь местами на окнах стекол не было.

Не считая главного входа, здание детского сада отдавало мертвой тишиной, и в этом было что-то жуткое. Золотая Лань, эмблема детского сада, нарисованная на стенах, будто кричала мне о помощи.

Войти в разбитое вдребезги фойе было труднее, чем казалось, обеспокоенные родители суетливо таскали своих детей на руках, но на всех лицах стояла одинаковая растерянность.

– Они в группе? – спросила я, увидев знакомое лицо матери малыша. С его глаз капали слезы, но звуков он не издавал. Молодое лицо девушки не отражало паники, однако и спокойствия не излучало.

– Они в подвале, – ответила она, запинаясь.

– Как туда пройти? – в панике прокричала я. Новость о том, что детей укрыли в более надежном помещении, вызвала, на удивление, противоречивые чувства.

– Вход под лестницей, – крикнула она в ответ.

В этот момент в фойе вбежали еще несколько родителей, которые выкрикивали имена детей, что есть сил. Я не в силах выдержать вопли обезумевших людей, побежала к лестницам, со мной также бежали несколько мужчин и женщин, но мне казалось, что я одна. Тревога за своих детей не способствовала к сближению, хотя все мы были в одной лодке. Коридор был до ужаса узким. При обычных обстоятельствах там еще умещались двое идущих плечом к плечу. Сейчас же это выглядело, как соревнование с препятствиями. Люди толкали друг друга плечами. Со стен то и дело летели прикрепленные рисунки детей с темой «домашние животные».

– Отойди, курица, – крикнул мужчине бегущей впереди женщине, толкнув ее назад. Она упала на колени, помешав моему движению.

Обойти ее, не было возможности, ровно, как и перешагнуть, поэтому я подняла ее на ноги, обхватив сзади за талию. В ней я узнала администратора детского сада. Всегда аккуратно накрашенное лицо было в слезах.

– Что происходит? – шептала она безумно.

Я осторожно обходя ее, думала лишь о том, что после этого происшествия люди еще долго не смогут оправиться.

Войдя под лестницу, я попала в небольшую комнату прачечной, а дальше уже следовала железная дверь, которая была открыта нараспашку. Туда постоянно заходили люди, толкая меня вперед. Каждый выкрикивал имя своего ребенка, отчего подвал со своим гулом напоминал улей. Также в этом улье было удушающее жарко. Воздух был настолько густым, будто обволакивал патокой.

Зайдя в помещение, я безуспешно искала знакомый силуэт ребенка. И каждый раз, ошибаясь, поддавалась панической атаке. Кровь приливала к голове все интенсивнее, от чего казалось, что я варюсь заживо.

– Билли! – попробовала я также крикнуть, но имя моего сына утонуло в общем хоре.

– Малыш! – крикнула я, но уже более приглушено, так как к горлу подступил ком, и по моим щекам потекли слезы. – Билли!

Обстановка вокруг давила, меня бесило то, что людей было слишком много, кто то был знаком мне, кого то я не знала, и все они что то кричали. В подвале было много пыльного хлама, сломанных шкафом, стеллажей со старыми книгами, и я не могла разглядеть никого, в глазах начинало мутнеть.

Как только я была готова рухнуть снова на колени от бессилия и нахлынувшей головной боли, я почувствовала, как меня грубо встряхнули. Открыв глаза, я увидела воспитательницу Билли, ее взгляд голубых глаз был жестким и ледяным. Она стояла, как валькирия на поле битвы. Только на ней было цветное платье, вместо доспехов. Но высота ее роста и растрепанные светлые волосы, в купе с суровым взглядом, подействовали на меня освежающе трезво.

– С Билли все хорошо, придите в себя! – грозно приказала она.

Я растерянно посмотрела на женщину, и лишь затем до меня дошли ее слова.

– Где он? – зашептала я беззвучно.

Воспитательница взяла меня за руку и подвела вглубь подвала, где у стены сидели напуганные дети.

– Мама, – истерично крикнул Билли, подбегая ко мне.

Обычно лицо моего ребенка было озорным и дерзким за счет черных как угли глаз. Это были мои глаза, но мои давали ровно противоположный эффект. Когда смотрел на кого то Билли, люди говорили, что он будто в душу смотрит. Однако сейчас ребенок просто заплакал при виде меня. Ему было страшно, как и остальным.

Я крепко прижимала его худое тельце, оглядывая других детей более трезвым взглядом. Никто из детей не выглядел пострадавших, но немая мольба в глазах, напряжение в детских пухлых личиках, не отпускало панику.

– А где моя мама? – плакали дети. С приходом каждого родителя, оставшиеся дети выглядели более печально.

– Заткнуться бы всем, – нервно пробормотала Елена, воспитательница. Она стояла возле меня, и я растерянно посмотрел на нее снизу вверх, все еще обнимая сына.

– Дети напугались взрыва, но паники не было, мы спустились в подвал абсолютно спокойно, – пояснила свое недовольство Елена, – однако, с первым же кричащим взрослым, все пошло кувырком.

– Да вроде все в порядке, – сказала я, обнимая еще одного ребенка. Я не знала его имени, но он часто улыбался мне. Его шкафчик с одеждой был соседним от Билли. Сейчас ребенок уткнулся мне в шею, дрожа всем телом.

– Здесь все родители? – спросила я, оглядывая толпу.

– Многих забрали, – сказала Елена. – Но я думаю лучше оставаться, пока не прекратятся огни.

– Что происходит? – спросила я, – я была за городом, толком ничего не видела.

– Несколько взрывов прошли одновременно, – ответила воспитательница, – полиция, пожарные, министерство. Стерто, будто и не было.

Я перестала дышать на слове полиция, был ли хоть один шанс, что мой муж был в другом месте? Никакого. Только счастливая случайность.

– Говорят, сейчас взрываются уже другие места, бензоколонки, кое какие квартиры.

– Тот взрыв был от бензоколонки, – подтвердили люди рядом.

Я и не заметила, как в подвале стало на тон тише. Взрослые сидели со своими детьми и постепенно успокаивались и те и другие. Больший поток уже ушли и разъехались. Оставались те, кто сомневался.

– Скорее всего больше не будет взрывов, – неуверенно произнес рядом голос, – нужно уезжать.

– А зачем тогда ехать? – капризно спросил мужчина, – мне кажется, стоит остаться.

– А сколько тут сидеть? – спросила женщина, мама мальчика из нашей группы. – Здесь дети.

– Вот именно, – возразил мужчина, – мы не знаем, что будет дальше, и какой последует взрыв.

– Взрывы уже были, – спор продолжался уже на повышенных тонах, но я не могла оторваться от смысла. Меня тоже распирали противоположные варианты действий, уезжать подальше от города или остаться в подвале.

– Взорвали все важные точки, больше нечего взрывать.

– Так Вы не знаете? – вмешалась тихая молчаливая женщина средних лет, – недавно прошелся град взрывов по сельскохозяйственной местности.

– Где еще? – спросили люди после минуты шока.

– Аэропорт, – сказала я в полголоса. – Автостанция.

Мой голос услышали, и многие обернулись с досадой.

– Нужно дождаться хотя бы ночи, – сказала воспитательница.

– А потом? – спросила я бесстрастно. Я обнимала своего ребенка, но мои мысли зациклились, думая о муже.

Что если его уже нет в живых? Что мне делать одной с ребенком?

– На улице уже стемнело, – крикнул мужчина, – мы уходим.

Многие люди тихо начали уходить из подвала. Пока я смотрела на это с сомнением, кто-то выхватил ребенка из моих рук.

– Что Вы делаете? – вскричала я на автомате. Мои мысли спутались на столько, что я и не поняла, что выхватывали Майкла, другого мальчика.

– Я друг семьи, – сказала женщина, – заберу его пока домой.

Женщина была одной из тех многих, кто воспользовался подвалом садика, как одним из самых безопасных мест в нашей округе. Детей у нее не было.

– Вы уверены? – спросила я.

– Его родители скорее всего погибли, – сказала она со слезами. – Мама работала в больнице, а отец работал на ферме «Зеленый час», там тоже был взрыв.

«Зеленый час» были одной из больших ферм овощей и грибов. Там же находились склады, теплицы и здания с администрацией. Фирма была небольшой по сравнению с другими отраслями в городе. Но каждая человеческая жизнь оборвалась, и теперь имела последствия. А ведь это было только начало. Сколько жертв нас ждало завтра?

– Мама и папа умерли? – спросил Майкл с глубоким шоком.

Я хотела обнять его, но женщина дернула ребенка и понесла на руках.

– Стойте! – воспитатель грозно перегородила дорогу. – Вы не можете взять чужого ребенка и уйти куда-то в ночь.

– Я увезу его, – ответила женщина нетерпеливо, – нужно было сделать это днем, как все остальные.

– Это не Ваш ребенок! – помотала головой Елена.

– Я хочу ему добра, – сказала женщина.

Большинство людей уже поднялись, это были в основном одиночки, семьи с детьми не решались уходить в ночь. Гула в подвале стало меньше, и я улавливала звуки сверху.

– Что-то опять происходит, – сказала я, но мой голос был слабым от вечных переживаний, и никто не слышал. А может и не слушал. В этот вечер было много ужасных новостей, поэтому люди уже не воспринимали ничего, что не входило в их понимание. У каждого есть свой предел принятия плохих новостей.

– Что-то точно наверху происходит! – крикнула я.

Все слышали меня и женщина с Майклом тоже. Скользнув по мне равнодушным взглядом, она толкнула Елену и вышла, ведя Майкла.

– Присмотрите за Билли, – сказала я Елене. Это было зря, ведь внимание Елены было полностью сосредоточено на оставшихся детях, и ее твердость в непростой ситуации была завидной для всех. Здесь она была единственным разумным человеком, а ведь собралось немало взрослых людей, включая и мужчин.

– Куда Вы? – грубо отозвалась воспитательница.

– Мама, не уходи, – заплакал Билли.

– Я только к двери, – сказала я ласково сыну и прочим.

– Я с тобой! – Билли наотрез отказывался отцепляться от меня.

– Ладно, – сказала я, быстро соглашаясь.

– Не уходите, даже если Ваш дом рядом, подвал садика самый безопасный, – приговаривал мужчина мне в след.

– Я знаю, – сказала я. Мне лишь хотелось глянуть мимолетно на происходящее наверху, и я бы давно это сделала, да вернулась, не будь этих наставлений.

Мы прошли сквозь прачечную, и я встала, как вкопанная. Стало слишком тихо, лишь нечленораздельные звуки, исходящие из-за двери.

– Мама? – прошептал Билли, который чувствовал, нежели понимал, что то неладное.

Я сделала несколько шагов к выходу, весь коридор был темным, но блики, исходящие с улицы показывали множество окровавленных тел. Не сразу понимая что, я стояла как завороженная этим зрелищем. Возможно, я ошибалась. Этого не могло быть на самом деле.

– Мама, давай пойдем обратно, – захныкал Билли.

– Да, – согласилась я растеряно, позволяя сыну везти меня.

– Билли, – позвал тихий плачущий голос дальше из коридора.

– Это Майкл, – сказал Билли, останавливаясь.

– Майкл? – крикнула я. Он был за стойкой и не выходил. Первым делом я хотела отправить Билли обратно, но сделать одному несколько шагов тоже было страшным делом. – Идем.

Тихо обходя тела, или что это было, мозг отказывался в это верить, я была уверена в террористах. Они где-то здесь, рыскают в поисках оставшихся людей, чтоб убить их. И только тишина могла спасти нас. Они не знали о людях в подвале, так и должно оставаться.

– Майкл, – прошептала я, доходя на стойки ресепшена напротив фойе. Мальчик вышел нам на встречу и обнял Билли. Я посмотрела в фойе, которое было усыпано остатками тел вперемешку с кровью. На улице при свете фонаря тоже были тела, но было и другое. Тени. Слишком высокие для людей, слишком худые, и все они были заняты, нанося увечье тем, кто лежал по улицам.

Обратно в подвал мы шли намного быстрее. Дети не проронили ни звука, тела мы обходили, как ни в чем не бывало. Упавшие осколки стекол нас не смущали, я боялась лишь звуков, издаваемых нами. Оказавшись в прачненой, я закрыла дверь, следующую тоже под вопросительные взгляды собравшихся людей.

Все с шоком смотрели на окровавленного Билли, бормочущего о страшилищах.

– Что с ним? – крикнула Елена.

– Тихо! – сказала я. – Это не его кровь.

– Что там? – спросила меня воспитательница.

– Смерть.