Читать книгу Майтрейя. Синтез проявленного и непроявленного - Elah - Страница 5

В восемь утра зазвонил будильник в телефоне. Как же мне не хотелось вставать…

Как в детстве, забравшись с головой под одеяло, я пыталась удержать сон.

«Опоздаю!» – резко промелькнуло в голове, и я рывком села на кровать. Сон разлетелся, уступая реальности. Надо собираться на работу.

День обещал быть солнечным. Я встала, накинула халат и распахнула окно, наслаждаясь первыми лучами солнца и свежим воздухом.

Вернулась, заправила постель и посмотрела на рисунок, висящий на стене над кроватью. Это один из моих рисунков. Я изобразила на нем замок на берегу озера, на фоне замка силуэты мужчины и женщины, гуляющих вместе – моих родителей.

Они хотели, чтобы после школы я поступила в Петербургскую Академию художеств, и я этого хотела, а получилось иначе. Вместо вступительных экзаменов два года назад я хоронила маму и папу, они погибли в автокатастрофе.

На фото на моем столе мы втроем стоим перед этим замком. Улыбающиеся, счастливые. Это была наша последняя совместная поездка. Там я рисовала замок, а мои родители, действительно, прогуливались неподалеку. Я нарисовала их на фоне замка в средневековой одежде. Так нелепо оборвалась их жизнь через несколько месяцев…

Я посмотрела на часы на стене – осталось полчаса, чтобы собраться. Быстро умылась, на кухне приготовила для себя кофе как люблю, добавив щепотку какао. Открыла холодильник и нашла сливки – замечательно, значит, кофе будет со сливками, сделала себе пару бутербродов с сыром и достала творожок с фруктовой добавкой. Завтракаю я обычно плотно, а потом еще в магазине пью кофе, но уже растворимый.

После завтрака отправилась одеваться – рубашка, сегодня в мелкую вертикальную полоску синего цвета, и любимые светлые узкие джинсы. Осталось еще сделать хвост, подкрутить концы волос, немного подкрасить глаза и губы, и можно выходить.

До магазина идти минут десять – в этом с работой мне повезло, близко. Не спеша я подошла к магазину. Руслан и Катя уже на месте, Руслан что‑то показывал Кате на своем телефоне. Он в магазине управляющий, Катя продавщица, как и я. И у Руслана, и у Кати темные волосы и карие глаза. Руслан почти на целую голову выше Кати, и ему пришлось нагнуться, чтобы Кате было удобно смотреть в его телефон. Увидев меня, он еще ближе наклонился к ней, так, что его губы коснулись ее щеки, свободной рукой обнял Катю. Ему хотелось задеть меня.

С Русланом мы встречались и даже собирались пожениться. Когда меня только взяла на работу Оксана Викторовна, хозяйка магазина, я ничего не умела, не знала. Руслан сразу тогда стал меня опекать, подсказывать по работе. Из‑за этой его опеки мы и сблизились. Он познакомил меня со своими родителями, мы стали строить планы совместной жизни, и тогда я поняла, что не люблю его, просто пыталась заполнить пустоту одиночества. Не получилось. Я сказала ему об этом две недели назад. Мы расстались, в отместку мне он стал встречаться с Катей…

Теперь Руслан на работе все время с ней, и с работы они уходят вместе. Со мной он почти не общается, как и я с ним. С Катей мы раньше неплохо ладили, могли поболтать просто так, теперь же она стала меня игнорировать.

– Привет всем, – сказала я, проходя мимо них.

На мое приветствие, как и ожидалось, никто не ответил. Ну и ладно, я быстро проверила, правильно ли расставлена обувь на полках. Как всегда, в женской секции нашлось, что нужно переставить. Поменяв несколько пар местами, кое‑что поправив, я зашла в подсобку оставить куртку с сумкой и сделать себе кофе. В подсобке застала нашего кассира Ирину.

– Привет.

– Привет. По кофе?

– Давай. Пошли у входа выпьем, сегодня солнышко светит.

– Пошли.

И мы вместе, с кофе в руках, отправились к выходу из магазина, «подышать воздухом» снаружи у дверей пока нет покупателей.

Ирина, как обычно, пожаловалась на свекровь – вчера дома опять поругались. Уже год, как она вышла замуж, и они с мужем живут у его мамы. Несладко ей пришлось у свекрови. Было время, когда мы с ней могли сходить куда‑нибудь после работы, вместе отдохнуть и повеселиться. После замужества она стала проводить вечера дома с семьей, и с работы теперь всегда спешит домой.

Свекровь вечно ей недовольна, Ирине пришлось «снять» джинсы, теперь она ходит только в платьях и юбках длиной не выше колена, сверху тоже не должно быть никаких провокационных декольте. И сегодня она надела закрытое сиреневое платье длиной до колена, свои длинные вьющиеся черные волосы собрала в хвост, лицо без косметики, только на губах немного блеска – все, чтобы угодить свекрови. Долго ли она так протянет?

Я посочувствовала Ирине, рассказала, что была вчера в ночном клубе с подругами – никто там из парней не приглянулся, разве что потанцевала с удовольствием.

– Может, ты зря с Русланом рассталась. Теперь вот одна, без парня. Не хочешь к нему вернуться? – спросила Ирина.

– Только не к Руслану – он ко мне, как к собственности, относился. А парня своего найду еще. Как тебе вон тот, с желтой сумкой? – про Руслана продолжать разговор не хотелось, и я показала в сторону машины, остановившейся неподалеку на стоянке. Из нее вышел парень с желтой сумкой на плече.

Парень неожиданно направился прямо к нашему магазину, и нам с Ириной пришлось быстро вернуться в торговый зал, прервав беседу. Он вошел следом за нами, осмотрелся и направился к секции с мужской обувью.

Я немного понаблюдала за парнем, потом подошла и предложила свою помощь. Он перевел взгляд с обуви на меня, улыбнулся и спросил:

– Как Вы думаете, какие туфли мне купить к этой сумке?

– Вы серьезно? – я не смогла сдержать улыбку.

Он улыбнулся в ответ.

– Артур.

– Александра.

– Туфли мне нужны, только обычные, черные, 43‑й размер. Поможете подобрать?

Я предложила ему сначала одну пару, потом другую, третью… четвертой он остался доволен. Недалеко от нас уже «крутился» Руслан и подслушивал нас.

Артур сказал, что покупает эти туфли, а еще спросил, можно ли пригласить меня на чашку кофе в какой‑нибудь из вечеров. Я почувствовала, как Руслан напрягся и, решив его позлить, сказала Артуру, что готова прямо сейчас пойти с ним в кафе.

– Вас отпустят?

– Если недолго.

– А здесь рядом есть кафе?

– Есть. Идем?

– Идем.

Я отвела Артура оплатить покупку в кассе и попросила его подождать на улице. В подсобном помещении надела куртку, подкрасила губы и направилась к выходу. Руслану просто сказала, что скоро вернусь. В дверях даже спиной я почувствовала, как Руслан «сверлил» меня взглядом. Разозлила я его.

В кафе поблизости за чашкой кофе, я, наконец, внимательно рассмотрела Артура. Мужественное квадратное лицо. Я обратила внимание на его глаза, глубоко посаженные, серые, они излучали внутреннюю силу, это был взгляд волевого, уверенного в себе человека. У него были густые брови, прямой нос, не полные, но и не тонкие губы, тяжелый подбородок. Лицо было гладко выбрито. Каштановые волосы коротко подстрижены и расчесаны на пробор.

Вероятно, Артур серьезно занимался спортом, у него была отличная фигура. Одет он был в синие джинсы, серую рубашку и пиджак на тон темнее рубашки, на ногах черные туфли. В целом Артур мне понравился. Только его желтая сумка выглядела нелепо…

– Я заметил Вас еще, когда Вы стояли у входа в магазин. Вы очень красивая девушка, Александра.

– Я Вас тоже тогда заметила, но больше привлекла внимание Ваша желтая сумка.

– Да, она заметная… но не совсем моя. Секретарь на фирме купила ее, чтобы носить в ней заказные детали. После случая, когда важные заказные детали в обычной сумке мы потеряли, перепутав нашу сумку с другой такой же. Кстати, я работаю на фирме «Абсолют». Занимаюсь охранными системами.

Артур достал из кармана визитницу и, открыв ее, достал и протянул мне свою визитную карточку. Я прочла текст на ней: Артур Горянов, исполнительный директор компании «Абсолют», охранные системы.

– На визитке есть мой мобильный телефон. А я могу записать Ваш?

– Да, конечно, – я назвала ему свой номер телефона.

– Я позвоню на днях, приглашу Вас поужинать, если можно.

– Можно. Мне пора уже возвращаться на работу. Спасибо за кофе, Артур, – поблагодарила я.

Артур оплатил счет, и мы вышли из кафе. Попрощались, я пошла к магазину, он уехал.

Пока меня не было, в магазин приехала хозяйка, Роксана Викторовна – эффектная крашеная блондинка. Ей скоро пятьдесят, но она старается казаться моложе, следит за фигурой, очень много внимания уделяет своей одежде, макияжу. Роксана Викторовна была замужем, но, по слухам, ее муж ушел от нее к более молодой сопернице. Ее взрослая дочь живет где‑то за границей со своей семьей. При всем внешнем лоске нашей хозяйки чувствуется, что она одинока и несчастна.

Роксана Викторовна была не «в настроении» сегодня. И разговор начался неприятный.

– Александра, почему тебя нет на рабочем месте?

– Роксана Викторовна, здравствуйте. Я отпросилась ненадолго.

– Руслан говорит, что ты не отпрашивалась, просто поставила его перед фактом. И это не первый раз. Работаешь плохо, продажи падают, а тебе хоть бы что. За что я тебе деньги плачу? Ты помнишь, два года назад я пожалела тебя и взяла на работу ничего не умеющую, только после школы.

– Я помню, Роксана Викторовна. Больше это не повторится.

Не ожидала я, что Руслан так меня «подставит».

– Александра, твои обещания ничего не значат. Руслан и Катя говорят, что устали за тебя работать. Я больше не хочу видеть тебя в магазине. Ты уволена. Завтра можешь забрать расчет.

Такого поворота событий я вообще не ожидала.

– Как уволена?

– Так. Ты можешь идти куда угодно сейчас же. На твоем месте будут рады оказаться десяток других и даже за меньшую оплату, чем у тебя.

Кровь прилила у меня к голове.

– Но ведь это неправда, что я прогуливаю, что я плохо работаю!

– Александра, это правда. И Катя это тоже подтвердит. Так, Катя? – это сказал уже Руслан.

Катя кивнула головой в знак согласия.

Подумать только, мы с Катей поддерживали друг друга раньше, а Руслан мне говорил, что любит меня, еще совсем недавно… Я перевела глаза на Ирину – та смотрела изумленно и разводила руками, мол, что я могу.

В один момент я стала чужой для них, а они для меня. Я почувствовала, что это уже «не склеить». Медленно прошла в «подсобку», забрала свою сумку и пошла домой, не попрощавшись.

На душе было мерзко. Предательство, и еще я осталась без работы. Ужасный день.

В каком‑то оцепенении я села в своем дворе на скамейку перед детской площадкой. Дети играли, я сидела, ничего вокруг не замечая. Не знаю, сколько это длилось. Ко мне подошла маленькая девочка и что‑то сказала, протягивая игрушку.

Я поняла, что вот‑вот разревусь и бросилась к подъезду в свою квартиру. Дома я все‑таки разревелась. Плакала горько, безутешно от того, что мир так несправедлив, что со мной так подло обошлись, я жалела себя, свою жизнь. Я плакала от того, что скучала по родителям, что их сейчас нет со мной, что детство закончилось, что я так и не поступила в институт и… еще сама не знаю от чего.

«Вся в слезах» я уснула.