Читать книгу Майтрейя. Синтез проявленного и непроявленного - Elah - Страница 7

В восемь утра, как обычно, зазвонил будильник в телефоне, разгоняя остатки сна. Я проснулась и вспомнила, что идти на работу мне не надо – уволили. Сегодня это уже не казалось таким страшным, как вчера. Больше меня сейчас заботил голод. Из‑за вчерашних событий я и не обедала, и не ужинала, мой желудок настойчиво требовал еды.

Я быстро встала, умылась и прошла на кухню. На кухне приготовила яичницу и съела ее с огромным удовольствием. В окно заглядывало солнышко. Я распахнула его – привычный шум снаружи ворвался ко мне в квартиру. Пока я варила кофе, услышала, как щебечут птицы, и подумала, что давно уже не выбиралась не то, что за город на природу, хотя бы в парк, а ведь он расположен совсем недалеко от моего дома. Выпив кофе, я вернулась в комнату.

Раз работы у меня больше нет, и день свободный, почему бы мне не сходить погулять в парк? Можно, конечно, и дома занятие найти, но в такую погоду сидеть дома не хотелось. В парке я бывала раньше довольно часто – рисовала там. Интересно, где мои краски, кисти и все остальное? Сколько времени я уже не рисовала?.. Два года – кажется, что целую вечность.

Я достала папку из художественной школы со своими работами и стала их рассматривать. Мама всегда гордилась моими рисунками, называла меня своей талантливой девочкой. Это была ее идея привести меня в художественную школу. Отец отдавал инициативу в таких случаях маме, поскольку он часто ездил в командировки по работе, и мы с мамой оставались тогда дома вдвоем и ждали его.

Мама работала переводчиком, оставаясь дома, и потому она всегда была рядом, и всегда находила для меня время. Она сама занималась со мной английским и испанским языками. Благодаря маме в шестом классе я стала заниматься еще латиноамериканскими танцами в студии. Меня хватило на год, а потом у меня появился друг, мальчик Юра из параллельного класса. Юра увлекался восточной философией и айкидо. Пока мы встречались, около двух лет, я разделила его увлечение и занималась вместе с ним в секции, куда он меня привел. Когда мы расстались, закончились и мои занятия айкидо.

А вот в художественной школе все годы я училась с удовольствием. Рисовать мне нравилось с детства, это было мое увлечение. Школу я закончила хорошо, и, если бы не авария, в которой погибли родители, наверное, сейчас я бы уже училась дальше в Академии…

Пока я смотрела на свои работы, возвращаясь мыслями в прошлое, наступило время обеда. Я разогрела себе замороженные овощи, пожарила рыбу, а после обеда, наконец, вышла из дома, взяв с собой все для рисования.

В парке гуляли люди, работали аттракционы. Я расположилась на скамейке недалеко от лодок‑качелей. На одной из лодок катались парень с девушкой. Они взлетали то в одну, то в другую сторону, весело смеясь и все сильнее раскачивая лодку.

Парень был лет пятнадцати – широкое лицо с чуть вздернутым носом и квадратным подбородком, глаза, наверное, карие, густые темные брови, полные губы с уже пробивающимися усами, вьющиеся каштановые волосы красиво обрамляли лицо, прикрывая лоб и уши. Фигура у парня была немного нескладная, пропорции тела еще окончательно не сформировались, руки казались непропорционально большими. Он был одет в клубную оранжевую куртку, серый джемпер с набивным рисунком и светлые джинсы, на ногах белые кроссовки.

У девушки были длинные волнистые ярко‑рыжие волосы без челки, они развевались на лету. Лицо с очень светлой кожей, почти без бровей, широкие скулы, большие светлые глаза близко посажены, нос маленький, аккуратный, ярко‑алые накрашенные губы, нижняя губа более полная по сравнению с верхней – она улыбалась, и на щеках были заметны ямочки. Черты ее лица нельзя было назвать правильными, но в ней было что‑то роковое, очень притягательное. Она была хорошо сложена. Длинная расклешенная светло‑серая юбка из плотной ткани, черный гольф и черная же короткая приталенная куртка, на ногах черные высокие шнурованные ботинки на плоской подошве дополняли роковой образ.

Лодка у ребят взлетала настолько высоко, насколько было возможно для этих качелей. Я следила взглядом за их полетом, стараясь уловить образ в целом, почувствовать то, что чувствовали они, и передать все это в рисунке. За любимым занятием время пролетало незаметно. Парень с девушкой ушли, но я успела «уловить» их образы, и продолжала рисовать.

Зазвонил мой телефон – оказалось, что это Артур. Он спросил, не занята ли я вечером, и можно ли заехать за мной в магазин после работы. Узнав, что я не в магазине и рисую, удивился и уточнил, где я нахожусь, и куда ему подъехать. Я тоже удивилась тому, что он не пропал, и что уже вечер. Договорились, что он подъедет к парку и подойдет к лодкам‑качелям.

Когда Артур нашел меня в парке, я уже заканчивала эскиз. Артур, как мне показалось, был рад тому, что у меня обнаружилось такое увлечение. Он смотрел с интересом на мое занятие, сказал, что ему еще не приходилось видеть, как он выразился, «художника за работой». Эскиз ему понравился. А, может, он льстил мне…

Ужинать мы остались в пиццерии в парке. Я и не предполагала, что так быстро и легко мы с ним разговоримся. Вспоминали детские годы – рассказывали каждый про свое детство, чем увлекались, с кем дружили, в кого влюблялись. Я узнала, что Артур из семьи военнослужащих, единственный ребенок у родителей. Отца часто переводили по службе в разные города, семья немало поездила по стране, а Артур каждый раз после переезда переходил в новую школу.

В шестом классе он пережил свою первую трагедию, когда пришлось расстаться с девочкой, в которую он был влюблен. Девочку звали Вика, они переписывались какое‑то время после его переезда. За время обучения школы он менял шесть раз, из‑за этого учился неважно. Зато он немало внимания уделял спорту – в этом его всегда поддерживал отец, он стал его тренером по рукопашному бою.

Благодаря умению бороться у него в старших классах появился друг Максим. Максим не так силен был в борьбе, но он очень много знал и был неиссякаемым генератором идей. Они вместе дополняли друг друга и помогали друг другу. Максим помог Артуру подтянуть учебу, школу Артур окончил неплохо благодаря другу. Вместе после школы они поступили в один институт, вместе закончили его и вместе сейчас работали на фирме «Абсолют». Артур относился к нему, как к своему брату.

Я не могла похвастать такими друзьями, как Максим у Артура. Может быть потому, что лучшим другом для меня была мама, и, когда ее не стало, в сердце осталась пустота, мне не с кем стало делиться самым сокровенным. С подругами я гуляла, встречалась, но близко к себе так никого и не подпустила. Даже с Юрой, который был моим парнем в школе, хотя мы дружили около двух лет, я не делилась тем, что было у меня внутри. Скорее я разделила его увлечения. С Русланом в магазине нас объединила работа, а когда речь зашла о совместной жизни, я поняла, насколько мы далеки друг от друга.

Артуру в этот вечер я, неожиданно для себя, рассказала очень многое о своей жизни, о своих мыслях, своих чувствах. С ним это было легко – он внимательно слушал, и сам в ответ был откровенным со мной, рассказывая о себе.

Мы проговорили до закрытия пиццерии, а потом Артур предложил отвезти меня домой.

В машине, пока мы ехали, он спросил, почему я сегодня не была на работе? В ответ я рассказала Артуру, как меня уволила хозяйка. Голос мой временами дрожал, когда я рассказывала, но от слез я удержалась.

– Значит, нечего тебе больше делать в этом магазине. Ты не будешь против работы в "Абсолюте"? – неожиданно спросил он.

– Работа мне нужна, но я не представляю, кем я у вас смогу работать?

– С этим мы разберемся.

Мы подъехали к моему дому. Он проводил меня до подъезда. У двери подъезда развернул меня к себе, обнял за плечи и посмотрел в глаза.

– Завтра я позвоню тебе, ты жди.

Он наклонился и поцеловал меня в губы. От поцелуя закружилась голова. И вдруг у меня возникло ощущение «дежавю», как будто я знала, как сегодня этот день пройдет, словно мне об этом кто‑то говорил…

– До завтра.

Я, молча, кивнула ему в ответ. Он пошел к машине, а я поднялась к себе в квартиру. Ночью мне снилось, как мы с Артуром катались на качелях…