Читать книгу Пьер Нуаре - Элен Де Вин - Страница 6

Портретный эскиз

Пьер проснулся с похмельем, ощущением подавленности и усталости. Так, словно всю неделю его били палками. Сказывалась вчерашняя излишняя напряжённость от погони: мышцы давали о себе знать отголоском боли после каждого движения. Время уже было к полудню, но он никогда не отказывал себе во сне. Ещё немного понежившись в кровати, Пьер неторопливо начал собираться.

Первым делом он решил, что неплохо бы отправить посылку с картиной в указанный город, чтобы быстрее получить всю сумму за заказ, а не довольствоваться только авансом. Это ему удалось сделать быстро и без лишних хлопот.

После Пьер решил зайти в своё любимое кафе, расположенное на углу дома. Там он был завсегдатаем и появлялся всякий раз, как у него хватало на то средств. Внутри, как и обычно, его поприветствовал хозяин кафе – Мартен. Тип с толстоватой наружностью, обаятельной улыбкой и ямочками на щеках. Создающий, прежде всего, положительное впечатление для большинства посетителей.

Мартен, заприметив гостя ещё на улице, услужливо подбежал к входу и расплылся в улыбке, приоткрывая приятелю дверь:

– Добро пожаловать, мсье Нуаре. Рад Вас снова видеть! – протянув руку, произнёс Мартен и автоматически, как всегда, задал ничего не значащий вопрос:

– Как Вы поживаете?

– Нормально, – отмахнулся Пьер, пожав руку, и, не дожидаясь дальнейших расспросов, уселся за свой любимый столик. – Дай, пожалуйста, спагетти с телятиной под соусом и чашку кофе.

Пьеру хотелось просто поесть в тишине и представить увиденный поутру сон, чтобы впоследствии запечатлеть его на бумаге.

Хозяин кафе со словами: «Сейчас всё будет», – отошёл в сторону, стараясь более не мешать гостю.

Как только блюдо принесли, Пьер с жадностью его прикончил, оставив на тарелке только следы от соуса. Достал из сумки карандаш и начал делать зарисовки океанского бриза и себя самого, стоящего по колено в воде анфас к зрителю. Конечно, в своих глазах он выглядел более привлекательным: больше мышц на торсе, больше выпуклость под плавками, более чувственные губы и более яркие и живые глаза. Всё это проглядывалось в зарисовке, на которую он потратил не более часа своего времени. Хозяин кафе периодически наблюдал за действиями Пьера. То стоял сбоку, делая вид, что увлечён осмотром зала, то сзади, исподтишка подглядывая через плечо. Было похоже, что Мартен выжидает и подгадывает удобный момент, чтобы подойти к гостю.

Как только всё было готово, Пьер рассчитался и хотел выйти вон, но хозяин кафе поспешил его остановить и сел напротив:

– Мсье Нуаре, не возражаете, если я Вас задержу на пару слов? – вежливо спросил Мартен.

– Ну, валяй, раз надо, – Пьер швырнул своё тело обратно на стул.

– Как продаются Ваши картины? – издалека начал заводить Мартен.

– Да, спасибо. Продаются.

– А можно взглянуть на Ваш набросок?

– Ну, посмотри, если интересно, – сказал Пьер, протягивая зарисовку.

Пьеру всегда было лестно, когда люди проявляли к его работам интерес, и этот случай не стал исключением.

– Вот это здорово! И Вы так мало времени затратили на столь потрясающий эскиз! Да он хоть и простым карандашом нарисован, зато выглядит как настоящий чёрно-белый мир! – оголив белоснежные зубы, заговорил Мартен, не скрывая своего открытого взгляда.

– Спасибо за похвалу! – Пьер не сумел скрыть улыбку от самодовольства.

– Нет, правда! Это потрясающе!

– Приятно знать, что мои работы кому-то нравятся, – отозвался Пьер.

– Да Вы, должно быть, шутите? Я всегда считал, что Ваши работы недооценивают! Но, на мой взгляд, они заслуживают внимания. И даже, можно сказать, эталон современного искусства!

Пьер расхохотался в голос. Столь откровенную лесть в свой адрес ему доводилось слышать не часто. Но настроение от этого поднялось мгновенно.

– Хм… благодарствую!

– У меня к Вам очень деликатный вопрос, – немного замявшись, сказал хозяин кафе, дождавшись, пока Пьер не перестанет смеяться.

– Ну, спрашивай.

Пьер изменился в лице, поняв, что не просто так он к нему проявил интерес – у него была определённая цель. Как правило, с подобных слов начиналась какая-то просьба об услуге. А ведь он так не любил просьбы, обращённые в его адрес, оттого и немного напрягся.

– Мсье, дело в том, что у моей жены скоро юбилей, и я хотел бы преподнести ей в качестве подарка портрет. Но вполне не простой. Сейчас, как Вы, возможно, понимаете, в своём возрасте, она уже не совсем довольна своими внешними данными. И мне хотелось бы, чтобы Вы, рисуя портрет по фотографии, немного приукрасили черты лица, сгладили некоторые морщины. Словом, сделали портрет такой, какой мог бы понравиться ей самой. Чтобы, посмотрев на картину, она была уверенна, что выглядит потрясающе. Так я смогу убить двух зайцев: и жену порадую, и сам буду любоваться. Если, конечно, Вас не сильно затруднит выполнить мою просьбу. Вы только назовите цену.

Пьер, вникая в разговор, начал прикидывать в уме стоимость подобной работы.

– Но обычно я не рисую портреты, тем более на заказ.

– Ну что Вам стоит? Просто, понимаете, к Вам мне гораздо удобнее обратиться, чем к кому-либо ещё, как минимум, по географическим соображениям – в любое время дня при возникших вопросах Вы можете зайти ко мне в кафе. Или в случае, если понадобится, я к Вам. Тем более, Вас я могу считать своим другом, оттого не буду сомневаться в выполненной работе на совесть и от души. Ну и, в конце концов, я могу вам предложить очень выгодную оплату за Вашу труды. Допустим, что вы целый месяц будете обедать у нас за счёт заведения? Что на это скажете, мсье Нуаре?

Пьер посмотрел на него заинтересованно, но пока ещё не определился с ответом.

– Ну же, соглашайтесь, – Мартен с надеждой посмотрел на него и, увидев в глазах всё ещё тень сомнения, добавил: – Пьер, я очень хочу, чтобы именно ВЫ нарисовали портрет моей жены, я видел ваши работы. И по тому, как я могу о них судить, скажу только, что они созданы действительно талантливой рукой.

Эти слова для ушей Пьера звучали как музыка. Ему хотелось слушать похвалу как можно чаще. Тем более что, ведя малообщительный образ жизни и практически не сталкиваясь с личным общением, ему крайне редко доводилось слышать комплименты в свой адрес. Он позволил себе ещё немного посомневаться, но наслаждаясь, как тот мелодично распевает неприкрытую лесть, в конце концов согласился выполнить просьбу.

– Ну ладно, хорошо. Попробую сделать всё, что смогу. Давай только договоримся на два бесплатных месяца обеда, и я могу приходить хоть каждый день. Если уж и работать за еду, то с толком для себя. Идёт?

Хозяин кафе немного замешкался, оценивая ситуацию. Но потом пришёл к выводу, что игра стоит свеч. Мало кто из столь талантливых художников смог бы нарисовать заказной портрет бартером на еду.

– Хорошо, договорились, мсье. Меня это вполне устраивает. Зайдите, пожалуйста, ко мне завтра в течение дня, я с собой принесу фотографию жены.

– Ладно. Ну всё, я пошёл.

Пьер пожал руку хозяину кафе и поспешил домой. Размышляя о том, кто же кого обвёл больше вокруг пальца.

Войдя в свою квартиру, Пьер включил радиоприёмник, на котором в данный момент играла английская группа Dirty Elegance. Под их музыкальное сопровождение он настроился на процесс творчества: достал бутылку виски, отглотнул из горлышка. Встал лицом к мольберту, разложил кисти и краски перед собой и, доставая блокнот с зарисовкой, прикрепил его к уголку будущей картины. Постепенно работа строилась, а алкоголь пропитывал тело с каждым новым глотком. На каждые два мазка кистью приходился один глоток виски.

Пьер полагал, что творчество может оказаться стоящим только под воздействием каких-либо веществ, и не важно – алкоголь это или что-то иное. Главное, чтобы было изменённое состояние сознания. Иначе работа, на его взгляд, просто не клеилась и была бездушной.

– Ну, Пьер, поздравляю тебя с новым начатым гениальным произведением! За тебя! – приподняв перед собой бутылку, вслух произнёс Пьер, уже изрядно подвыпивший.

Тост был произнесён, и несколько новых глотков обжигающе влились в рот. Прицеливаясь к очередному мазку кистью, его пошатнуло, и бутылка вылетела из второй руки, благополучно перевернув остатки содержимого на холст. Протерев глаза, он попытался оценить собственноручный ущерб. Лист был безнадёжно промокшим. Виски, пролитое на картину, уже невозможно было ничем оттереть.

Чёрт! Вот дятел! Придётся всё начинать сначала! Завтра этим и займусь. Ну, а сейчас, раз уж дело всё равно не клеится, наведаюсь-ка я в бар! Всё равно уже ничего не поделать. Верно Мэри говорит, я – безнадёжен. Ну и что теперь? Зато я – гениален