Читать книгу Смех Касагемаса. Роман - Елена Адаменко - Страница 3

ИНТ. ПАРИЖ. МАСТЕРСКАЯ НОНЕЛЯ. ДЕНЬ1

ПАБЛО2 остановил КАРЛОСА3, который собирался благовоспитанно постучать в дверь.

– Что же это будет за сюрприз? Давай ошарашим старину НОНЕЛЯ4 как следует.

Карлос кивнул, улыбнулся, надавил плечом на дверь и замер на пороге. Пабло вслед за ним ввалился в студию и тоже остановился. Они застали своего друга за работой – он стоял перед мольбертом, в одежде, измазанной краской, и был не один: лежа на шелковом покрывале, ему позировала нагая ЖЕРМЕН5. Она опиралась головой на согнутую в локте руку и безмятежно улыбнулась вошедшим.

Нонель отложил палитру и кисть, шагнул навстречу друзьям:

– Кого я вижу! Карлос, Пабло! Здóрово! Все-таки получилось до нас добраться!

Он раскинул руки и Карлос аккуратно, стараясь не испачкаться, обнял его. Отстранившись от друга, он важно ответил:

– Все по плану.

Нонель тем временем заключил в объятия Пабло:

– И Паблито захватил! Молодец!

Карлос возразил:

– Паблито сам по себе, и он главный герой. У него же картина на выставке Всемирной. Знаешь об этом?

Карлос невольно бросил робкий взгляд в сторону Жермен, а она в ответ снова ему улыбнулась. Села, прикрылась покрывалом, закинув один его край через плечо, взялась за гребень и шпильки – стала собирать в прическу распущенные волосы. Пабло прошел вглубь студии и внимательно наблюдал за движениями модели. Карлос же, замявшийся у порога, осматривал скорее мастерскую; впрочем, там и были-то всего лишь большой стол, рядом с ним – этажерка, заваленная бумагами, низкий широкий топчан-кровать у одного из выходивших на север окон (именно здесь в спокойном свете раньше возлежала, а теперь сидела красавица), ширма в восточном стиле, продавленный диван, шкаф-буфет, вешалка на стене, два стула. И пространство для работы, где стояли мольберты. Вдоль одной из стен тянулись полки с разнообразными жестянками, остатками красок, кистями и растворителями. Другие стены были увешаны картинами Нонеля. Он задумчиво произнес:

– Жермен, наверное, на сегодня все. Жаль терять такой свет, конечно…

Пабло тем временем подошел к холсту Нонеля, придирчиво изучил его. Вновь бесцеремонно уставился на Жермен, которая, впрочем, не cтушевалась, глаз не отвела.

– Вот именно – свет. Мы могли бы поработать вместе, – предложил Пабло.

Нонель усмехнулся:

– Пабло, Пабло. Вы же приехали не на один день?

– Само собой.

– Вот и не торопись. Все успеешь.

Жермен тем временем не спеша, завернувшись в покрывало, удалились за ширму и, что-то тихонько мурлыча себе под нос, стала одеваться. Молодые люди молчали, так что было слышно, как шуршит платье. Вскоре она призвала Нонеля, чтобы тот помог ей справиться с туалетом.

Какое-то время из-за ширмы доносились только смешки и шорохи, тихий разговор по-французски.

Пабло взял кисть, палитру и решительно нанес несколько мелких мазков на полотно Нонеля.

Наконец прекрасная и Нонель вышли из-за ширмы. Жермен в скромном зеленом платье и темной драповой накидке, в пикантной шляпке, водруженной на высоко закрученный узел волос, стала казаться совсем иной – гораздо более строгой, собранной, взрослой и – обычной. Она не торопясь прошла мимо новоприбывших.

– Оревуар! – произнесла она, и оказалось, что голос у нее под стать внешности – манящий, теплый.

Карлосу, сделавшему лишь пару шагов от двери, показалась в какой-то момент, что она идет нарочито прямо, специально к нему. Но нет, скользнула мимо, оставив за собой тонкий цветочный аромат.

Дверь за Жермен закрылась, и молодые художники втроем еще чуть-чуть зачарованно помолчали.

Наконец Пабло произнес:

– Модель что надо…

Нонель подтвердил не без гордости:

– Да. – И совершенно иначе, свободно и деловито, продолжил: – Я, кстати, на днях собираюсь в Барселону. Мастерская освободится. И модель, возьмите себе на заметку, тоже. А у нее множество достоинств: во-первых, говорит по-каталански, во-вторых, у нее есть сестра-блондинка по имени Антуанетта, которая по-нашему тоже понимает и позирует по сходной цене, а также подружка-брюнетка Одетта, очень даже смазливая. Она грубиянка, но грубит только по-французски, другим языкам не обучена, а еще любит выпить. – Нонель многозначительно поднял брови. – Так что без женского общества не останетесь. Вы где-то уже остановились?

Карлос, запустив руку во взлохмаченную шевелюру, тем временем тоже подошел к незаконченному полотну, где в хаосе мазков начали проступать черты Жермен, и внимательно изучал его. Он ответил:

– Остановились. Вещи оставили. На Кампань-Премьер.

Нонель вытаращил глаза:

– Что? Монпарнас? Вы спятили?

Карлос хмыкнул:

– Прекрасное, между прочим, место. Рядом кладбище. Да и ты ведь еще не уехал.

Нонель возмущенно затараторил:

– Но у меня дел-то всего на несколько дней. Я много чего с собой заберу, будет посвободнее. А вы как раз за оставшимся присмотрите. Надо сразу на холм перебираться. Вы что? Вся жизнь здесь, на Монмартре! Я вам найду временный приют, не сомневайтесь. Знаю неподалеку местечко – шумноватое, но там тоже в двух шагах кладбище…

Пабло возмущенно фыркнул, а Карлос философски констатировал:

– В Париже везде, похоже, кладбища. Очень удобно ориентироваться, свидания назначать, – левее кладбища, правее, не доходя…

ИНТ. ПАРИЖ. ВРЕМЕННОЕ ЖИЛЬЕ НА МОНМАРТРЕ. УТРО

Карлос проснулся, когда за окном уже светило солнце. Сел на узкой и жесткой постели, внимательно осмотрел временное пристанище – небольшую, почти пустую комнату, в углу которой они свалили свои пожитки.

Прогрохотала за окном по мостовой тяжелая повозка, проснулся и Пабло. Он открыл глаза, потянулся, раскинув руки и ноги, и какое-то время лежал, глядя в потолок. А потом быстро вскочил. Рядом с ним всегда все немедленно приходило в движение. Пабло открыл кран, вода потекла тонкой струйкой.

Карлос загнусавил, передразнивая вчерашнего косоватого месье:

– Господа, обратите внимание, в комнате собственный кран с водой, прогресс! Уборная тоже рядом, прямо на лестнице!

Пабло, пофыркивая, наслаждался дарами скудного водоснабжения, а молодой интеллектуал Карлос Касагемас, допивая остатки вина из бутылки, смотрел на утренний туалет друга, который отнюдь не был против этого.

– А ты заметил, что у вчерашней модели Нонеля светлая кожа, но жилки не голубые, а потемнее, зеленоватые, и очень тонкими ниточками? – вдруг спросил Карлос. – Это редкая история.

Пабло, энергично вытираясь, улыбнулся:

– Соколиный глаз!

– И Нонель, по-моему, с этим ню совсем не справился. – И Карлос под насмешливым взглядом друга откинулся обратно на подушку.

НАТ. ПАРИЖ. МОНМАРТР. ВЕЧЕР

Выбравшиеся из питейного заведения молодые люди, преимущественно каталонцы (компания из шести-семи человек, среди них Пабло, Карлос, МАНОЛО6) обсуждали, куда еще сегодня стоит отправиться.

– В «Мулен Руж» лучше, там веселее, – авторитетно заявил Маноло на правах старожила.

По дороге Карлос с Маноло взялись для забавы сочинять бессмысленные стишки, рифмовать что попало, пугать прохожих. Маноло бросился к идущему навстречу приличному мужчине:

От неожиданности тот шарахнулся в сторону. Компания еще больше развеселилась.

На перекрестке стояла СТАРАЯ ПРОСТИТУТКА, как будто несколько не в себе (об этом говорили и слишком ярко накрашенные губы, и слишком густо и неровно подведенные черным глаза и брови, да и выражение лица в целом – бессмысленно-агрессивное). На ней была серая коротковатая юбка и бежевый жакет с побитым молью меховым воротником.

Когда молодые люди поравнялась с ней, она, не спеша и стоя очень прямо, развела руки – оказалось, что под жакетом ничего нет, он лишь прикрывает пышную, хотя и несколько подувядшую грудь.

Каталонцы завопили и заулюлюкали, но никто ее профессиональными услугами не заинтересовался.

Карлос сымпровизировал:

Женщина, не меняя выражения лица и позы, не теряя надежды медленно поворачивалась с разведенными руками вслед проходящим. Последним шел Пабло, он завороженно наблюдал за ее странной повадкой, манерой держать себя. Однако сумасшедшая решила, что пора действовать, и неожиданно схватила его за обе руки.

Пабло попытался вырваться, но не тут-то было – она вцепилась в него мертвой хваткой, да еще хрипло завопила по-французски:

– Нападение! На помощь! Нападение!

Карлос обернулся на крик и увидел, что cтарая проститутка не на шутку занялась бедолагой. Пабло изо всех сил пытался вывернуться, но ему это никак не удавалось. Карлос и Маноло вырвали-таки друга из лап ведьмы, причем Карлосу пришлось тянуть ее сзади, обхватив за талию, и в какой-то момент она едва не переключилась на него, быстро отпустив Пабло, который при этом чуть не рухнул на мостовую. Однако Карлос успел отскочить, а перевес сил в пользу вернувшихся к месту событий друзей оказался слишком велик.

Наконец мадам смирилась с поражением, как ни в чем не бывало запахнула жакет, разочарованно махнула рукой паре слишком поздно выскочивших откуда-то головорезов (видно, ее сообщников-грабителей, которым и адресовались вопли) и продолжила неспешно прохаживаться – пару шагов в одну сторону, пару – в другую.

Маноло и Карлос всю оставшуюся дорогу дразнили стишками Пабло, который все еще не отошел от наглого посягательства на его честь.

Карлос пропел:

Маноло подхватил эстафету:

Карлос перебил и продолжил:

Компания подошла к заметному зданию с ветряной мельницей наверху. Громкая музыка, смех и ритмичный топот, доносившиеся оттуда, почти заглушили последний стишок. Пабло пытался надавать насмешникам оплеух. Те, смеясь, уворачивались. Наконец они влились в веселящуюся толпу, заполнявшую все помещение и перетекавшую во внутренний дворик.

ИНТ. ПАРИЖ. «МУЛЕН РУЖ». ВЕЧЕР

На входе в кабаре Пабло заметил живописную работу: конь с наездницей на цирковой арене, в присутствии коверных и дрессировщика в центре манежа. Маноло подскочил к нему:

– А, понравилось? Не просто так – Лотрек! Пошли быстрее! Там такие курочки! Не то что твоя карга…

Пабло сердито пнул дружка, но тот лишь загоготал. Каталонцы уселись за столик, заказали вино.

В кабаре к моменту их прихода на очереди, как ни смешно, оказалась «испанская программа». Танцовщица в яркой юбке с воланами подняла кастаньеты. Гитарист кивнул, запел монотонно-страстно – и она начала медленно постукивать каблуками, медленно раскручиваться, помогать себе сухим пощелкиванием кастаньет.

Карлос удивился:

– Что? Испанские цыгане в Париже?

Постепенно гитарный ритм ускорился, юбка мелькала все быстрее, наконец мелодия оборвалась, танцовщица эффектно упала.

Карлос спросил у Пабло:

– Ну? Ты ж из Малаги. В Андалусии так танцуют?

Пабло пожал плечами:

– Что-то подобное я видел.

Карлос страшно возмутился:

– Подобное? Тебе все равно – подобное или настоящее?

Пабло удивленно поднял брови:

– Здесь, в кабаре?

Карлос уставился на Пабло, будто первый раз увидел:

– Это же подделка!

– Не подделка, а диковина. Так, потопали, похлопали…

Карлос несогласно мотнул головой. Осмотрелся повнимательнее: посетителей, в основном относительно молодых, было очень много. Гарсон принес вино и закуски к столу друзей.

Компания частично растворилась в толпе, кто-то вышел во двор, за столом остались Маноло, Пабло и Карлос. Маноло деловито опрокинул стакан, потом тоже увидел в толпе знакомых и поспешил им навстречу.

Пабло и Карлосу все было в новинку, они с интересом глазели по сторонам. Пабло достал блокнот и начал делать быстрые зарисовки.

Маленький оркестрик заиграл энергичный мотив, и на подмостки выскочили шесть танцовщиц: замелькали пышные юбки, девицы высоко подбрасывали ноги. Еще как высоко… Ой как высоко!

Карлос вдруг заволновался, вскочил и уставился на одну из красоток. Пабло спросил:

– Что? Привидение увидел?

Карлос восторженно перекрикивал музыку:

– Это ж модель Нонеля!

Пабло тоже привстал, присмотрелся повнимательнее. Действительно, то была Жермен, едва узнаваемая под толстым слоем грима.

– Точно, она.

Карлос молитвенно сложил руки у груди и с блаженной улыбкой загляделся на сцену. Пабло, ухмыляясь, следил то за его реакцией, то за танцем, и делал быстрые наброски карандашом.

Во время одного из проходов Жермен оказалась близко от столика друзей, подмигнула Карлосу. Он засмеялся, захлебываясь счастьем:

– Ты видел? Точно она! Узнала нас, наверное!

Пабло усмехнулся:

– А ты-то чего так радуешься?

Карлос пожал плечами и продолжил неотрывно смотреть на сцену.

Номер закончился, и танцовщицы с визгами, прыжками и ужимками убежали за занавес. Карлос бросился вслед за ними, но дорогу ему преградил служитель в униформе:

– Нет-нет, месье, туда нельзя. Никак нельзя. Девушки потом выйдут в зал.

– Точно выйдут?

Служитель кивнул. Карлос вернулся за столик веселый, достал из кармана маленькую расческу, причесался, пригладил волосы. Уселся так, чтобы видеть заветную кулису:

– Мне сказали, они выйдут потом.

Пабло хмыкнул:

– Ну-ну.

За столик вернулся Маноло и еще двое знакомых из их компании. Карлос налил себе вина, поднял бокал:

– За наши успехи! Во всем!

Большими глотками выпил.

За вечер Карлос явно перебрал, Пабло и Маноло безуспешно пытались заставить его встать. Он возмущался, сердито фыркая:

– Не могу идти! Не пойду!

Маноло требовательно тормошил его:

– Давай-давай, встал – пошел! Все ты можешь!

– Нет, не пойду, она еще не пришла! И я не пойду!

Пабло заявил уверенным тоном:

– Карлос, она уже ушла. И нам уходить велела.

– Как? Когда? – Сколько же разочарования в этом голосе…

– Да когда ты дрых на столе!

Неожиданно Карлос заплакал совсем по-детски – слезы обильно хлынули из глаз; через некоторое время, вытерев ладонями щеки и тяжело вздыхая, он все-таки поднялся, и друзья отправились к выходу. Заведение уже почти опустело. Карлос всхлипывал:

– Как же так… как вышло… Ушла…

Пабло и Маноло у него за спиной пересмеивались.