Читать книгу «Моя сербская любовь». Рассказы о любви и о войне - Елена Александровна Кибирева - Страница 3

«Мы живем лишь настолько, насколько говорим правду».

Св. Николай Велимирович

Эту книгу я посвящаю дружбе русского и сербского народов и далекой, но близкой по духу Сербии!

Так случилось, что однажды я повстречала на своем пути сербского воина, с которым нас связала многолетняя дружба, а затем – церковный брак.

Общаясь с Ратко и его друзьями более 20 лет, я вдруг остро поняла, как тесно и таинственно связаны сербский и русский народы. Связаны навеки!

На протяжении долгого отрезка совместного пути нас подстерегали самые неожиданные и сложные обстоятельства, трудные препятствия и, казалось, непреодолимые барьеры. Но вдвоем мы многое победили, сами до сих пор не понимая, с нами ли это происходило.

Хочу поделиться с вами, дорогие читатели, любовью к сербскому народу, любовью к его истории и его подвигам. Через свою любовь к славному войнику выскажу те светлые и добрые мысли, какие созидают женщину как хранительницу семьи, мужчины и дома!

* * *

Я очень хотела отразить в этой книге хотя бы небольшую часть настоящей правды о войне в Боснии и о судьбе сербского солдата – ту правду, о которой не понаслышке знает сербский народ и которую до сих пор замалчивает мировая пресса. Эта правда не из газет и журнальных статей, а из уст сербов «золотой пробы», о которых сами сербы, патриоты своего народа, слагают песни и пишут гимны.

Лживость – это нищета и неизлечимый недуг любой нации. Так пусть наши русские и сербские историки прислушаются к правде тех, кто разбросан сегодня по миру, но кто еще жив и хранит настоящую правду о войне, ведь мы живем лишь настолько, насколько говорим правду. А это значит, что все наши лживые слова, как и мы, когда-то неизбежно умрут, по словам великого сына Сербии святителя Николая Велимировича, потому что «все лживые слова и неискренние дела проистекают не из нашей жизни, а из смерти»…

Все мы знаем, сколько горя натерпелся в последней балканской войне сербский народ, испепеленный невыносимыми страданиями за судьбы своих сыновей. Почему же одних только сербов призвал к ответу Гаагский трибунал? Почему лидеры только сербской нации предстали перед так называемым «Верховным правительством», самопровозгласившим себя единственным справедливым и беспристрастным судией и присвоившим себе право вершить судьбы мира? Этих ответов мы никогда не найдем в мировой прессе, потому что, по самому большому счету, война против православных сербов символизирует войну против православной веры и православной России.

Об этих событиях я писала несколько лет назад в православном журнале «Звонница», замаскировав героя моей книги простого сербского солдата с боевым позывным «Рэмбо» под другим именем. Он давал свое интервью в больничной палате, где залечивал после многочисленных операций огнестрельные раны…

Все еще было живо в памяти сербов. Впрочем, они уже никогда этого не забудут. «Зачем мы воевали?» – спрашивали себя солдаты югословенской национальной армии, когда их тащили в Гаагский трибунал, чтобы предать публичному суду и казни. Сначала они защищали свою страну – Югославию, а потом – домá и семьи, родные города и свой народ в землях Боснии. Они получали боевые награды за храбрость и мужество. Их считали национальными героями. А немного позднее они срывали эти ордена и кидали их в лицо молодым сербским адвокатам, оболваненным американскими рассуждениями о «новом европейском духе» и языческими баснями о том, что можно рай построить и на земле.

«Заблуждается всякий, кто разглагольствует о новом европейском духе, – писал еще в первой половине ХХ века сербский апостол, святитель Николай Велимирович. – Единственное новое в Европе – ее технический прогресс. А дух, посеявший в Европе нынешние нестроения и сбивший ее с пути, – это изначальный тлетворный дух язычества, лучше всего выраженный эпикурейской фразой “Станем есть и пить, ибо завтра умрем!”. Согласно этой философии, пока карман полон и желудок здоров, мы на земле в раю; когда то и другое нас предает, – спасает купорос».

Действительно, следуя рассуждениям сербского Златоуста, разве историческая миссия сербов в том, чтобы быть худшими из европейцев и подражать самому дурному, что есть в Европе?

Так для чего же воевал югославский солдат? Для чего положили свои православные жизни его боевые товарищи? Для того, чтобы нынешнее мировое правительство, следуя новому Европейскому курсу, заставило сербов подражать самому дурному, что есть в Европе?

Нет. Твердо «нет»! Это говорим мы, потомки русских казаков, воспитанных в верности православному Царю-батюшке, в любви к родной России-матушке и к отеческим гробам. А наших гробов много на Балканах и особливо – в Сербии, стороне-сторонушке самых западных границ православных, испокóн вéку1 хранивших Россию от попрания чужеземных религий.

Постигнув за свою многовековую историю дорогую цену христианского служения и страдания, сербы, как ни один другой народ в Европе, прильнули к Царству Небесному, как пишет Николай Сербский, ради вечного спасения, и заставить вытравить этот непоколебимый дух и веру в Небесное Отечество из памяти сербского народа не сможет никто и никогда!

В одном из интервью с сербским воином Драганом, проходившим лечение в Илизаровском центре, я услышала горькие слова: «Жаль, что русские люди мало верят. Когда я приехал в Россию, то спросил одного русского человека, какой он веры. Тот ответил:

– Не знаю. Я просто русский.

Тогда я сказал:

– Русский – это нация. А какой ты есть веры?

Но тот не знал, что ответить, и не мог ничего о своей вере рассказать. Мусульмане знают, какой они веры, они знают своего бога. А этот русский не знал православной веры, он ответил, что имеет какого-то “своего” бога.

Он ничего не мог сказать о своей вере.

А ведь такая великая русская нация!

Так было и в Югославии: не все знали Бога, не все веровали; не молились, не уважали посты. Но война снова научила сербов Православию, и они знают и уважают Церковь и Бога, чего раньше не было.

А России требовалось знать свою веру еще до войн в Чечне и Афганистане. Русские знают, кто они и кто их враг. Но они не знают своего духа. Поэтому я желаю русскому народу и русским солдатам покрепче веровать!».

Эти слова пронзили мое сердце и оставили в душе глубокую рану. Неужели и нам надо испытать горькие страдания, чтобы также, как и сербы, понять, кто мы, и кто наш настоящий враг? Как бы и нам научиться, по словам сербского воина, познавшего цену жизни и смерти, «покрепче веровать», чтобы быть по-настоящему великой нацией, населяющей Русь Святую, данную нам во обетование Вечной Жизни.

Свою книгу и свою любовь я посвящаю также сербскому солдату – из уважения к православной истории сербского народа, преклоняясь перед мужеством и стойкостью сербских воинов, удивляясь их неистребимой силе противостоять врагу до последнего!

Само имя Ратко созвучно старому славянскому слову «ратник», то есть воин.

Среди сербов издавно ходит притча о том, что скоро их останется столько, что всех сербов можно будет собрать под одно дерево. Образ сербского войника Ратко собирательный в той мере, чтобы через его судьбу и его отношение к миру приоткрыть характер и особенности человека, опаленного гражданской войной. Человека с изломанной судьбой, измененным сознанием, ставшего в тридцать лет глубоким стариком, но нашедшего в себе силы жить, не теряя себя, любить и жалеть людей, отдавая им то лучшее, чему научила его родная Сербия, ее многовековая православная история и культура.

Елена Кибирева,

член Союзов писателей и журналистов России