Читать книгу Три символа власти - Елена Александровна Крючкова - Страница 4

173 год н.э.

Стояла середина осени, деревья покрывала жёлто-оранжевая листва. Часто лили дожди, и запахи мокрой земли и прелой листвы витали в воздухе…

Год назад, в это же время, в окрестных селениях Ёсиногари вспыхнула эпидемия оспы. Страшный недуг распространялся с умопомрачительной скоростью, несмотря на все усилия выписанных ранее с материка ханьских лекарей изолировать больных.

Обычно симптомы проявлялись через восемь-четырнадцать дней, посему пресечь хворь в самом начале, не представлялось возможным. Когда болезнь вступала в силу, людей начинал мучить озноб, высокий жар, сильные боли в пояснице, крестце и конечностей. Люди страдали от сильной жажды, головокружения, головной боли и рвоты…

Затем, на второй-четвертый день лихорадки появлялась сыпь на коже. Она или проходила через несколько часов, или же держалась продолжительное время.

На четвертый день у заражённых наблюдалось снижение жара, ослабевали другие признаки болезни. Но появлялись типичные оспины по всему телу. Они покрывали кожу головы, лица, туловища и конечностей…

Сначала оспины имели вид пятна, затем сыпи. После чего приобретали форму пузырька, гнойной сыпи и постепенно преобразовывались в корочки. После их отторжения на теле оставались страшные рубцы.

Когда на восьмой-девятый день возникали пузырьки, самочувствие больных вновь ухудшалось. Их сознание нарушалось, люди начинали бредить, а порой и перевозбуждаться или страдать от судорог.

После долгих мучений, увы, больные умирали. Выжить удавалось единицам.

…Обитатели дворца Ёсиногари старались не выходить за пределы стены без лишней необходимости. А если им и приходилось покидать дворец, то они заматывали лица плотными палантинами¹⁹, чтобы не заразиться.

Несмотря на все меры предосторожности, страшный недуг всё равно умудрился проникнуть во дворец. Заболела одиннадцатилетняя Химико. Её родители недоумевали: как девочка могла заразиться? Ведь они предприняли все меры предосторожности.

В какой-то момент Сэн усомнилась в своих способностях и подумала, что боги сыграли с ней злую шутку, показав в видениях смерть мужа и сыновей. А, если им и вовсе не суждено умереть? А вместо них боги призовут пред свои очи младшую Химико?..

Кимура запретил всем служанкам входить в покои больной дочери. Её комнату могли посещать только родители и лекарь. И обязательно, замотав лица палантинами…

Придворный лекарь приложил все усилия, дабы исцелить дочь правителя. Он использовал новейшие дорогие лекарства, приобретенные у иноземных торговцев. Применял он и традиционные снадобья Яматай. Многочисленные язвы больной смазывали мазями из трав. Но, казалось, Химико не становится лучше. Сэн не отходила от ложа больной дочери и молила айнских богов и богов Яматай, чтобы они оставили дочь в живых. А, если им нужна жертва из правящей семьи, путь ею станет она – Сэн. И боги вняли молитвам женщины…

Вскоре страшный недуг сразил госпожу Сэн. Лекарь разрывался между ней и больной Химико и не безосновательно опасался за свою жизнь. Ведь, если любимая супруга и дочь правителя скончаются от болезни, то Кимура в первую очередь обратит свой гнев и горе на него! И не сносить тогда лекарю головы!

Впрочем, юная Химико вскоре пошла на поправку. То ли лекарства возымели своё действие, то ли время девочки покинуть этот мир ещё не пришло. Тогда как госпоже Сэн становилось всё хуже и хуже.

Предсказательницу ещё до начала эпидемии не покидало чувство, что её земные дни сочтены. И, почувствовав первые признаки страшной болезни, она попросила Кимуру не гневаться на придворного лекаря. Ибо на всё воля богов…

Вскоре, госпожа Сэн скончалась.

Кимура, Кунихико, Масару и исцелившаяся Химико горько оплакивали её безвременную кончину. Даже Нацуно печалился. За прошедшие годы мальчик, потерявший родную мать в нежном возрасте, успел искренне привязаться к госпоже Сэн.

У Химико по всему лицу остались глубокие рубцы от перенесённой болезни. Всегда гордившаяся своей привлекательностью девочка больше не могла на себя и в зеркало взглянуть… Увы, но даже густой слой ханьских белил едва ли скрывал рубцы на лице.

Юная особа очень смущалась своей внешности и старалась лишний раз не покидать комнаты. Нацуно, приёмный сын правителя, очень переживал по этому поводу и всячески старался поддержать Химико. Но девочка старалась избегать его.

На занятиях же с господином Фангом, Химико попросила поставить ей ширму, за которой она сможет спокойно сидеть и постигать науки. Если же приходилось выходить на улицу, она накладывала на лицо густой слой белил и надевала широкополую соломенную шляпу в виде зонтика, отбрасывающую тень…

Дабы хоть как-то приободрить дочь, Кимура заказал у заморских торговцев золотую маску необычайной красоты, которая бы полностью скрывала лицо дочери.

Поначалу Химико стеснялась ходить в маске, но в итоге решила, что не сможет всю жизнь просидеть в своей комнате или постоянно злоупотреблять белилами. Она примерила маску и взглянула на себя в древнее яшмовое зеркало, которое перешло ей по наследству от матери. В то время как Кимура приобщал дочь к управлению государством, она, благодаря матери, преуспела и в обращении с древними артефактами. Кимура знал об их существовании и не имел ничего против того, что Химико учится управляться с дарами Аматэрасу. Ведь это поможет государству своевременно отразить набег диких племён. После смерти жены Кимура был безутешен и даже не стремился ввести в свои покои наложницу. Он был всецело поглощён детьми и укреплением границ государства. Ведь он прекрасно помнил слова жены о неизбежной смерти своих сыновей…

Его утешало лишь то, когда он отправиться в иной мир, о Химико будет кому позаботиться.

…Химико не отрывала взор от полированной поверхности бронзового зеркала. Маска была изготовлена из тонкого золота, плотно прилегавшего к лицу, и чётко передавала его очертания. Девочка невольно дотронулась до маски рукой, ощутив рельефность драгоценного металла. Затем она расправила длинные волосы, так что они струились по плечам, словно шёлковые нити.

– Я похожа на золотого идола Аматэрасу, что стоит в кумирне на здешнем озере. – Произнесла она. – Что ж придётся привыкать к маске… Надеюсь, с годами шрамы от болезни заживут и станут менее заметными.

Вскоре Химико, принявшая на себя обязанности матери, наблюдать в священное зеркало за близлежащими землями (древний меч она повесила на стене в своих покоях), заметила движение племен кумасо в приграничной зоне. Как когда-то и предсказывала Сэн, они вновь намеревались напасть на Яматай.

Она тотчас поспешила доложить обо всём отцу. Кимура, заслышав о кумасо, взъярился:

– Опять эти дикари в медвежьих шкурах! Они вновь намереваются разорить наши земли! Клянусь, мы одолеем их!

Правитель Яматай прекрасно помнил свой давний разговор с женой. И понимал, что падёт вместе с сыновьями в грядущей битве. Кунихико и Масару столь молоды! И почему боги забирают только лучших? Нам смертным не постичь их замысла…

Но печалиться времени не было, и Кимура поспешил созвать военный совет в главном зале дворца. На совете помимо сановников и военных чинов присутствовали Кунихико, Масару, Нацуно и Химико.

Кунихико и Масару, старшие братья Химико, уже считались взрослыми и могли принимать участие в военных советах, сражаться и даже возглавлять военные силы.

– Итак, племена кумасо вновь намереваются напасть на наши земли! – возвестил правитель.

В зале царила гнетущая тишина. Старшее поколение не понаслышке знало, сколь кровожадны воины в медвежьих шкурах, сметающие буквально всё на своем пути.

Кимура тем временем развернул подробную карту окрестных земель, искусно начертанную на плотном широком листе ханьской бумаги, и промолвил:

– Они надвигаются сразу с нескольких сторон: отсюда, отсюда и отсюда…

Он уверенно водил деревянной указкой по карте, указывая на местности, где сосредоточили, по словам Химико, свои силы дикари кумасо.

– То есть, кумасо и их многочисленные союзники подступают к Яматай с юга, юго-востока и юго-запада… – озвучил старший Кунихико.

– Именно, – подтвердил отец. – Полагаю, мы немедленно должны послать соответствующие сообщения на наши границы, во все укрепления и поселения! А также предупредить союзные племена айнов! Наверняка, дикари в медвежьих шкурах намерены разграбить и их поселения! Войска неприятеля огромны, кумасо удалось собрать на этот раз поистине огромную армию. Они, как сообщают наши разведчики, вступили в союз с воинственными племенами эмиси и эдзо, которых мы называем креветочными варварами. Они вооружены хуже наших воинов, но во многом превосходят их числом и кровожадностью. К тому же я располагаю сведениями, что к медвежьим и креветочным варварам примкнули и отдалённые айнские племена.

Посему нам придётся совместно с нашими союзниками айнами отражать нападение многочисленного неприятеля! Мы должны сделать всё, дабы не допустить вторжения в пределы нашей страны! А также дополнительно укрепить Ёсиногари!

Присутствующие на военном совете согласились с решением Кимуры. Самого правителя продолжали терзать душевные муки. Раньше предсказания Сэн всегда сбывались. Но в глубине души, мужчина лелеял робкую надежду, что его супруга всё-таки ошиблась…

Однако Кимура не терял прошедшие годы даром. Он приказал создать приграничные гарнизоны и укрепления в направлениях наиболее вероятного вторжения варваров. Каждая деревня в близлежащих зонах превратилась в небольшой укреплённый военный лагерь, жители которого умело обращались с бронзовыми копьями-дохоко.

Кимура перевооружил свою армию. Он изъял из обращения традиционные мечи докэн, выкованные из бронзы и заменил их железным оружием из ханьского металла. Также пехотинцы были облачены в специальные нагрудники из дублёной воловьей кожи местного изготовления, ханьские металлические шлемы, а помимо мечей вооружены ещё и длинными боевыми ханьскими ножами и облегчёнными деревянными щитами.

Айны издревле славились умелым обращением с луком. И потому из них были сформированы специальные подразделения лучников. Каждый лучник армии Яматай был обеспечен высоким деревянным щитом, дабы мог укрыться от ответных неприятельских стрел.

По примеру армии Хань, Кимура приказал создать конницу, хоть и малочисленную. Словом, правитель Яматай не скупился на перевооружение армии, намереваясь встретить креветочных и медвежьих варваров в полной боевой готовности.

Однако он не ожидал, что враги скопят столь огромные силы.

На военном совете правитель Яматай и его советники разработали следующую тактику: армия будет разделена на три части в соответствии с направлениями движения неприятеля. Главные силы возглавит сам Кимура и встретит кумасо у южных рубежей Яматай.

Старший сын Кунихико и его военные советники поведут свой отряд юго-восточном направлении, где границу намеревались пересечь племена эмиси. Младший же сын правителя встретит племена эдзо на юго-западе.

На военном совете было принято решение дополнительно укрепить столицу и вооружить всех мужчин и женщин, способных владеть оружием. Для этого Кимура создал целый арсенал длинных бронзовых наконечников-дока. Жители столицы прикручивали их верёвками к древку и получали нечто вреде копьев. По приказу Кимуры со всей страны в столицу были призваны искусные лучники и охотники. Они возглавили специальное ополчение.

Город обнесли дополнительной деревянной стеной, за которой намеревались укрыться лучники и встретить врагов смертоносным градом стрел. Перед ней был вырыт глубокий сухой ров.

Младшая Химико, которой исполнилось двенадцать лет и приёмный сын Нацуно (тремя годами старше неё) должны были остаться в столице. Нацуно намеревался наравне с ополчением Яматай возглавить оборону родного города, если таковое потребуется.

Как только по стране разлетелись тревожные вести о вражеском вторжении, к столице потянулись бесчисленные повозки с женщинами и детьми, надеявшимися укрыться за её высокими стенами. Кимура приказал впустить в городище всех беженцев и вооружить тех, кто способен держать оружие.

Химико почти каждый день надевала яшмовое ожерелье и наблюдала в бронзовой поверхности зеркала за вражескими ордами, скопившимися около рубежей Яматай. Девочка понимала: грядёт кровавя битва и многие в ней не выживут.

После того, как она снимала яшмовое ожерелье, она возносила молитвы великой Аматэрасу, чтобы та даровала её отцу и братьям силы справиться с дикарями и помогла вернуться домой живыми.

По окончании молитвы Химико отправлялась к отцу и подробно докладывала ему о том, что видела в зеркале.

…Держась за руки, Химико и Нацуно стояли на южной дозорной башне. На золотой маске, прикрывавшей лицо девочки, играли солнечные блики. За прошедшее время девочка свыклась со своим новым обличием и более не искала уединения. Она обрела поддержку своих близких, особенно Нацуно.

Горожане же прозвали дочь правителя «Золотоликой богиней» и считали, что Аматэрасу даровала ей своё обличье.

Химико и Нацуно наблюдали, как армия отца покидала тренировочный лагерь, разбитый подле стен столицы. Последние полгода Ёсиногари был наводнен солдатами, и горожане привыкли к их постоянному присутствию.

Теперь же жители столицы, высыпав за городские ворота, провожали своих отцов и сыновей в военный поход. Женщины плакали. Маленькие дети прижимались к юбкам матерей пищали, чувствуя всеобщую тревогу. В городе оставались женщины, подростки, дети, старики, ополченцы из крестьян и охотников. А также небольшой военный отряд, который должен возглавить Нацуно в случае приближения врагов.

Химико ощутила, как в воздухе повисла звенящая тишина: женские крики и плач внезапно смолкли. В груди девочки защемило: она отчётливо поняла, что больше не увидит ни отца, ни братьев. Им суждено погибнуть, защищая государственные рубежи.

К горлу подкатил горький комок. Но девочка гордо вздёрнула подбородок.

«Если они не вернуться, то я – законная правительница Яматай. Ещё издревле женщины имели право наследования на нашей земле. И я обязана защитить город… – мысленно рассудила она. – Покойная матушка обладала даром предвиденья… Знала ли она, что уготовано судьбой моему отцу и братьям? Не потому ли отец усыновил Нацуно?..»

Невольно девочка перевела взор на приёмного брата. Тот напряжённо вглядывался вдаль, сжимая в свободной правой руке рукоять меча, висевшего на широком кожаном поясе. За последние четыре года постоянных физических упражнений, ежедневной военной подготовки вместе с братьями, юноша заметно возмужал.

Химико всё чаще ощущала, что её сердце начинает биться чаще, когда Нацуно приближается к ней и берёт её за руки. Но сегодня девичьи переживания уступили место другим, более важным: волнениям за отца, братьев и судьбу Яматай.

***

…В Ёсиногари тоже готовились к грядущей битве. Воины и ополченцы проверяли снаряжение и оружие, женщины и подростки натачивали наконечники-дока, прикреплённые к древкам.

Нацуно, оставшись в городе за старшего, уделил особое внимание внешнему частоколу, окружавшему город. Он лично удостоверился, что вершины деревянных кольев заточены достаточно остро. За ними должны держать первую линию обороны лучники. Впрочем, юноша понимал, если дикие племена прорвут приграничную оборону и достигнут сердца страны, Яматай, спасения не будет.

Ибо кумасо, облачённые в медвежьи шкуры, рьяно рвались в бой, сметая всё на своём пути. Они сражались, как безумные. Считая, что смерть во время битвы честью и возможностью отправиться к своей матери-прародительнице. В загробном мире они не будут нуждаться, а Мать-медведица будет кормить их своим грудным молоком.

Не уступали им в своём боевом неистовстве и креветочные варвары. Многие годы они враждовали между собой, но теперь вождь кумасо сумел сплотить как разрозненные племена своих собратьев, так и эмиси и эдзо.

Кумасо во время битвы не замечали своих ран, и даже истекая кровью, продолжали уничтожать и грабить всё вокруг. Порой, многим айнам и жителям Яматай казалось, что кумасо не люди, а существа из преисподней и им помогают злые демоны.

К высоким частоколам, окружавшим городища и деревни, захватчики приставляли грубо сколоченные лестницы, а на острия кольев набрасывали шкуры. Благодаря чему, пересекали линии обороны…

…Нацуно пересёк сухой ров по специально перекинутому мостку. Таких мостков, перекинутых через ров, насчитывалось множество. Кимура распорядился изготовить их после того, как рабочие вырыли ров, чтобы горожане могли беспрепятственно перемещаться. В случае приближения неприятеля мостки легко убирались.

***

Военные силы под предводительством Кимуры достигли южной оконечности государства. Гарнизон, охранявший здешние рубежи пребывал в боевой готовности. Разведчики подробно доложили обо всём, что происходит с вражеской стороны.

Кимура владел всеми необходимыми сведениями благодаря древним дарам Аматэрасу, которые умело использовала его дочь. Он знал: кумасо собралось великое множество, их число в несколько раз превосходит силы Яматай. Хоть «Медвежьи нападающие», а именно так «кумасо» переводится на язык Яматай, и пребывали на более низшей ступени развития, в искусстве сражаться и жестокости им не было равных. Их вооружения составляли бронзовые мечи и длинные копья, а тела прикрывали плотные шкуры. Вождь-кумасо, как правило, облачался в медвежью шкуру. Морда хищника венчала голову предводителя дикарей.

…Лучники заняли позиции за частоколом, ограждающим гарнизон со стороны кумасо. Кимура понимал: гарнизон долго не продержится, но, по крайней мере, на какое-то время оттянет на себя силы врага.

Предводитель Яматай приказал своей армии занять позиции аккурат за гарнизоном и распределил силы так, чтобы в нужный момент ударить по врагу с флангов, так как оборону центра изначально будет держать гарнизон.

Свою же личную гвардию Кимура выстроил в центре и намеревался вступить в бой свежими силами, когда враг уже будет утомлён битвой.

После всех надлежащих приготовлений он поднялся на дозорную гарнизонную башню. Перед его взором в утренней дымке раскинулась долина. В первый момент она показалась правителю живой, ибо была буквально заполонена неприятелем. Кумасо только и ждали приказа своего вождя, чтобы начать движение вперёд и вторгнуться в Яматай, стирая с лица земли гарнизон и силы Кимуры.

Кимура чётко осознал: это последний бой в его жизни и покойная жена Сэн обладала бесспорным даром предвидения. Он мысленно взмолился Аматэрасу и перевёл взор на каменную башню-столб, согласно преданиям построенную самой богиней в древние времена.

Столб Аматэрасу возвышался примерно в пяти тё²⁰ от гарнизона. Кимура заметил, как на его вершине поблескивает «Золотой глаз» богини. Именно при помощи него Аматэрасу наблюдала за рубежами своих земель. И теперь его дочь Химико делает то же самое благодаря яшмовому ожерелью и яшмовому зеркалу, подаренным великой богиней далёким предкам Сэн.

– Великая Аматэрасу! – произнёс Кимура, поклонившись каменному столбу. – Я не боюсь смерти и готов достойно расстаться с жизнью, выполняя свой долг. Но молю тебя об одном: сохрани жизни моим сыновьям и дочери. Сотвори чудо и огради Ёсиногари от разорения кровожадных дикарей!

«Золотой глаз» Аматэрасу мигнул несколько раз в ответ…