Читать книгу Санклиты. Книга 5. Карающая длань - Елена Амеличева - Страница 4

Выплыв из полного кошмаров сна, я, не открывая глаз, нащупала на тумбочке плеер.

Как всегда, стопроцентное попадание.

Я открыла глаза и ахнула. Проскальзывая сквозь разноцветные витражи, юное солнце наполняло комнату лучами всех цветов радуги. Это было так сказочно красиво, что по лицу вновь потекли слезы – но уже совсем другие.

– Этот мир прекрасен, сынок, – прошептала я, накрыв еще плоский живот ладонью. – Сам скоро увидишь. – пора вставать. – Господи, помоги мне выстоять и прожить еще один день в аду. – я вышла на балкон, чтобы встретиться с зарей.

Небо полыхало алым. Водная гладь до горизонта колыхалась темно-розовой толщей, словно кто-то вспорол пузо морскому чудищу. Зелень лужайки меркла под таким мощным натиском кровавых оттенков. К горлу вновь подкатил ком тошноты. Кажется, буду ненавидеть красный до конца жизни! Вот так выглядит десятый круг ада! Здесь мы были словно в безвременье, в каком-то «кармане» пространства, капсуле, а весь окружающий мир жил, несся куда-то, по своим делам, где-то далеко, не замечая нас, обтекая равнодушно и бесцеремонно.

– Это временно. – напомнила я себе и тут же вспомнила о том, что нет ничего более постоянного, чем временное.

Странное ощущение: словно ты на утлой лодчонке, океан покачивает ее, а под тобой проплывают огромные монстры, один взмах хвоста которых может разнести лодку в такие мелкие щепки, что они не сгодятся даже на лучину, чтобы разжечь костер. И вот одному из этих глубинных чудищ приходит в голову мысль почесать о твою лодку спину.

Заунывные стоны павлинов заставили меня вздрогнуть всем телом. Ненавижу их крик! Как же много я теперь ненавижу…

В шкафу и комодах обнаружились только платья и юбки. Пришлось, скрипнув зубами, надеть вчерашние джинсы и свитер. Может, и не стоило лишний раз драконить Киллиана, и так вчера сорвалась, а надо было сдержаться. На ошибки у меня нет времени.

Дверь открылась после деликатного стука.

– Господин приказал вам спуститься к завтраку. – не поднимая глаз, сообщил парень в красной ливрее. – Следуйте за мной.

– Как вас зовут?

– Следуйте за мной.

– Странное имя. – попыталась пошутить я. – Впрочем, как хотите. – кто-то явно заигрался. Лакеи в ливреях, серьезно?!

Мисс Хайд с трудом подавила раздражение и спустилась по каменному серпантину вслед за парнем. Попетляв среди бесконечных гостиных, холлов и коридоров, мы вошли в большой зал со столом на львиных лапах, за который можно было усадить три десятка человек. Во главе, конечно же, восседал Хозяин. По тому взгляду, которым он меня окинул, я поняла, что все же нужно было надевать платье.

– Малая столовая. – все также не поднимая глаз, сообщил парень. Малая? Как же тогда выглядит большая? – Прошу. – он отодвинул мне стул, похожий на трон, рядом с Киллианом.

– Извини, мне комфортнее в своей одежде. – пояснила я, приземлив попу. Мужчина промолчал. – Прости, пожалуйста, за вчерашнюю вспышку… гнева. – стараясь звучать виновато и убедительно, попросила я.

– Ты намерена всегда так себя вести? – снизошел он.

Ага, несомненно! А еще буду пить, буянить, наблюю на тысячелетний персидский ковер, гобеленом подотрусь, перебью все фарфоровые супницы, сопру фамильное столовое серебро и… и разрисую картины помадой! Возвращай меня немедленно туда, откуда выкрал, чувак, у тебя еще есть шанс сберечь наследство!

– Нет. Буду стараться… – мисс Хайд задумалась. Быть покорной, как рабыня? Натяну чадру и буду опускать глазки в пол, как его слуги? Говорить «спасибо, господин» после каждого, э-э, соития? – Буду стараться хорошо себя вести. – аж скулы сводит!

Я перевела взгляд на сервированный стол. Золотые столовые приборы. Саяна, умоляю тебя, промолчи! Мисс Хайд заерзала.

– Замок – твое родовое гнездо? – пришлось направить разговор в другую сторону, чтобы удержаться и не съязвить на тему золотых унитазов.

– Да.

– Всегда удивлялась – везде большие поместья. И у санклитов, и у Охотников, и у Наблюдателей.

– Не равняй меня с этими грязнокровками! – неожиданно громыхнул Киллиан. – Смотри! – побледневший мужчина поставил перед собой бокал, налил в него рубиновое вино, потом схватил хрустальный кувшин и начал туда же лить воду из него. – Видишь? – прошипел он. Вода лилась в бокал, вино пропитало льняную салфетку под ним, хлынуло на каменные плиты, а Киллиан все продолжал, глядя мне в глаза. Когда кувшин опустел, мужчина поднял бокал с едва заметной розовой взвесью. – Что будет, если тысячелетиями разбавлять кровь потомка ангелов человеческой? Смотри. Что в нем? Вино? Нет, вода. Поняла?

– Поняла. – кому-то пора лечить манию величия.

– Эти безродные шавки не имеют отношения к Ангелам Смерти, запомни. Я – единственный чистокровный потомок! – по его кивку набежали слуги и мгновенно поменяли салфетки и приборы, приведя стол в порядок. – Ты понимаешь, какая великая честь тебе оказана, Саяна? – пытливо глядя на меня, продолжил терзать мое терпение Киллиан. – Ты положишь начало роду, который будет властвовать на земле!

Ой, как все запущено-то! Я с трудом промолчала. Язык чесался поинтересоваться, не смущает ли его, единственного чистокровного потомка, моя родословная. Я же, по сути, дворняжка, по прихоти высших сил ставшая Ангелом Жизни.

– Я ждал тебя тысячелетиями! – прошептал мужчина. – Ни одна санклитка не смогла родить мне ребенка. Теперь понимаю, почему. Лишь твое дитя унаследует чистую кровь.

Ага, щаз! Мой малыш – тоже полукровка, смесь Ангела Жизни и санклита. И человека. Так что куда нам, со свиным рылом да в калашный ряд!

Вновь набежали слуги, и через секунду передо мной уже лежал завтрак. Омлет, шмат мяса, овощи. Черт.

– Ешь.

– Киллиан…

– Тебе нужна хорошая физическая форма, чтобы зачать и выносить моего наследника.

– Я вегетарианка. – мои глаза встретились с его, и все внутри похолодело – он прекрасно осведомлен о вкусовых предпочтениях пленницы.

– Про это забудь. Питание должно быть полноценным. Ешь.

Да меня от одного запаха мяса мутит, идиот! Моя мама была чистой веганкой, так что из продуктов животного происхождения во мне побывало лишь ее грудное молоко. Ну, и кровь Горана.

– Не могу, извини.

– Ты будешь делать то, что тебе сказано! – он подскочил ко мне. – Ешь, немедленно!

– Не могу!

Его рука вцепилась в мои волосы. Запрокинув мне голову, Киллиан начал совать в рот куски омлета и мяса.

– Ешь!

С трудом прожевав, я проглотила и закашлялась. Он отпустил меня. Тяжело дыша и дрожа всем телом, я откинулась на спинку стула. Новый приступ кашля скрутил горло. Желудок свело судорогой. Ахнув, я встала, рухнула на колени и меня вырвало. Когда внутри ничего не осталось, пришлось подняться и сесть обратно.

– Держи. – Киллиан сунул в мои руки льняную салфетку и махнул рукой. В столовую медленно вошел слуга. На подносе стоял бокал с вишневым соком. Бережно, как величайшую драгоценность в мире, он поставил его передо мной на стол. – Пей. – приказал мучитель. – Без разговоров, Саяна.

Мисс Хайд молча влила в себя сок, машинально отметив какой-то неприятный привкус. Наверное, из-за беременности сбоят вкусовые рецепторы, бывает.

– Что дальше? – поставив пустой бокал на стол, спросила я.

– Ничего. – не глядя на меня, ответил он. – Можешь идти.

И на том спасибо.

Я вернулась в спальню. Одежда нестерпимо воняла рвотой. Иронично – придется надеть одно из приготовленных Киллианом платьев. Он все-таки своего добился. Весело, черт возьми. Такими темпами мы далеко не уедем, как говорится. Ладно, у меня нет времени себя жалеть. Нужно найти способ убить эту тварь. Только тогда я смогу вернуться к Горану, а наш малыш будет в безопасности. Значит, нужна информация. Я вытерла слезы, приняла душ, переоделась и вышла из комнаты. Осмотр дома пока решила отложить – очень хотелось покинуть эту огромную тюрьму и подышать свежим воздухом.

На улице заливались птицы. Солнышко гладило лицо теплыми ладошками. Солоноватый на вкус воздух оставлял на языке легкую горчинку. Я пошла вперед по серой брусчатке, напоминающей плитку шоколада с дроблеными орехами. Она привела меня к мраморной лестнице цвета топленого молока, красивым геометрическим узором сбегающей вниз, на большую лужайку.

Коротко подстриженный ворс травы упруго пружинил под ногами. Осень щедро спрыснула желтым деревья с кроной в виде перевернутой капли, что образовывали убегающую вдаль, насколько хватало глаз, аллею. Не думая ни о чем, я позволила ногам просто вести меня вперед. По пути попался весело журчащий ручеек. От ледяной воды заломило зубы. Следующей находкой стал платан с узловатым, как перекаченный дед, стволом. Его прохладная шероховатая кора щекотала руку извилистыми наплывами, словно время стекало по дереву и застывало, поленившись доползти до земли.

В голове было пусто. Несколько часов не думать о Киллиане, проблемах, будущем, даже о Горане. Раствориться в природе, пустить в себя ее силу и красоту. Целительное забвение – именно то, что сейчас необходимо нам с сыном.

Узкая тропинка, ведя меня вперед, становилась все незаметней, пока не истончилась до такого состояния, что ее невозможно стало разглядеть. Вдали, на самом краю острова, виднелись руины старого замка. Чувствовалось, что раньше он был огромным и не стоял на обрыве, напоминая самоубийцу перед прыжком. Столетия медленно, но верно «съели» его, оставив лишь две высоченные башни, соединенные переходом, похожие на бинокль, поставленный «на попа». Океан подобрался к нему вплотную, слизав волнами, истончив и обрушив часть скалы.

Своеобразная осада замка подходила к концу. Он стоял уже на самом краю, ветер стискивал его холодными мощными порывами, подталкивая с огромной высоты вниз – туда, где покачивалась сапфировая толща воды – ледяная даже на вид. Совсем скоро он падет под их натиском, вздрогнет в последний раз и рухнет в спасительные объятия забвения – навсегда.

Давным-давно этот замок был построен двумя Ангелами Смерти, родителями Киллиана, променявшими рай на земную любовь, поняла я с подачи вибрисс. Чувствую их эхо, которое теряется в толще тысячелетий. В чем было их преступление? В запретной тяге друг к другу? За что их так жестоко покарали? Они спасались, всеми гонимые, когда небеса обрушили на них свой гнев, пока не забрались на самый край света и не остановились, как эти руины – потому что дальше бежать было некуда. И все, что от них осталось – острые каменные клыки с дырами в стенах, что когда-то были окнами, и отпрыск-маньяк. Еще один порыв ветра, и руины рассыплются без следа. А вот Киллиан останется. До тех пор, пока я его не убью.

Обратный путь занял гораздо больше времени. И не только из-за того, что теперь пришлось идти в гору. Чем ближе было поместье, тем сильнее замедлялся шаг. Но вариантов нет, придется вернуться. Надо сосредоточиться на плюсах. Во-первых, удалось прийти в себя и отдохнуть, набраться сил. Во-вторых, я осознала, что мой мучитель смертен, несмотря на все громкие заявления. Раз его родителей убили, значит, и он сам вовсе не так неуязвим, как бахвалится. Надо выяснить, кто и как сумел умертвить Ангелов Смерти и повторить этот подвиг с их сыном.

Шагая по лужайке, я помрачнела. Легко только сказать. Как это воплотить в реальность? Погуглить? Опросить первоисточник – Киллиана то есть? Очень смешно. Есть одна мысль, но для этого мне нужна кое-какая информация. И очень много везения.

Немного сдав вправо на обратном пути, я вышла к большому пруду, заботливо укрытому ото всех деревьями. Обступив его как любопытные детишки, они макали в воду длинные ветви, словно пробовали ее ладошками. Я присела на корточки, щурясь от солнечных зайчиков, скачущих с воды прямо в глаза, и тоже не удержалась, окунула в прохладную свежесть руку.

Из воды медленно вытянулся зеленый стебель и, помедлив, раскрыл прекрасную чашечку цветка. Он был поразительно красив: из зеленой корзиночки изящно изогнувшись, стремились к солнцу белые, с едва уловимым напылением розового по краям лепестки, в сердцевине покачивались длинные желтые ниточки тычинок, покрытых блестящей пыльцой. Не удивилась бы, увидев внутри маленькую фею, что сонно потягивается после сна.

Окутав меня изумительным ароматом, цветок доверчиво лег в ладонь, лаская кожу бархатом. Я вспомнила щеку Горана под моей рукой, слезы упали в пруд, в воде протаяло чье-то лицо, но мгновение спустя цветок испуганно схлопнул лепестки и ушел на дно. Я оглянулась. Ко мне приближался Киллиан. Черт. Даже природе он противен.

– Идем обедать. – мужчина протянул мне руку.

– Нет аппетита. – мисс Хайд отвернулась.

– Не волнуйся, без мяса.

Обед прошел тихо и спокойно. Я молча съела суп и овощной салат, выпила стакан сока, вновь отметив странный привкус, и была отпущена на свободу – в пределах острова, разумеется.

Тщательно отполированный дубовый паркет – Охотникам бы понравилось, вел меня через бесконечные комнаты, больше напоминающие музей, с огромными мраморными каминами, лепниной на высоченных потолках, картинами на стенах – поспорю на что угодно, это были подлинники. Широкий коридор с чучелами животных и бордовыми тяжеленными портьерами на окнах привел меня к лестнице с оплывшими, продавленными в середине, где ступали ноги, ступеньками. Такое обычно встречается в замках, где бывает множество туристов. Здесь же, наоборот, вмятины в камне образовались лишь благодаря времени. Сколько же лет этому замку? Что помнят его стены?

Лестница расширялась книзу. Я замерла, глядя на нее. Скоро так же начнет раздаваться в стороны моя талия. Сердце тоскливо заныло. Очень мало времени, очень!

– Саяна! Что ты здесь делаешь? – шепот за спиной заставил вздрогнуть. Я обернулась.

– Кира! Ты меня напугала!

– Прости. – она виновато улыбнулась. – Не ходи туда, – девушка кивнула на темноту, в которую убегала лестница. – Он запрещает.

– А что там?

– Подвал. Там живут слуги. Я однажды спустилась к ним. – санклитка вздрогнула, прогоняя ужасные воспоминания. – Они рассказали ему об этом, он сильно избил меня, сломал позвоночник.

– Барашек мой! – я обняла ее.

– Не доверяй им, Саяна! – зашептала она, дрожа. – Они ничем не лучше него. Иди в свою комнату, а то он узнает, что ты ходишь по замку.

– Он знает. Сам разрешил.

– Сам разрешил? – пораженно повторила Кира, глядя в мои глаза. – Значит, мне не показалось. Пойдем. – она потянула меня за рукав. – Я должна вернуться, мне запрещено выходить из комнаты. – мы быстро миновали коридор, поднялись на пару этажей наверх. Девушка всю дорогу поторапливала меня, с опаской оглядываясь, и успокоилась, лишь юркнув в небольшую комнатку с низким потолком из толстенных деревянных балок, матрасом на полу и окошком под самым потолком, почти не пропускающим солнечный свет в эту каморку.

– Успокойся. – я взяла девушку за руку и усадила на подобии кровати. Сжимая мои пальцы ледяной ладошкой, Кира рассказала о том, что пережила за это время. Киллиан увез ее из ресторана, где мы в первый раз с ней встретились, привез на этот остров и жестоко изнасиловал в первую же ночь. Потом девушка узнала, что ему нужен ребенок, и она уже не первая санклитка, от которой он этого ждет.

– Он убивал их, Саяна. – тихо прошептала девушка. – Тех, кто не справился. Когда меня привезли на этот остров, здесь была женщина. Киллиан убил ее на моих глазах – чтобы показать, чем заканчивают санклитки, что не смогли родить ему дитя. – она стиснула мою ладонь ледяными пальцами. – Когда появилась ты, я поняла, что мои дни сочтены. Скоро…

– Нет! – я обняла ее.

– Лучше умереть, – прошептала она, – чем так жить.

– Я не позволю, успокойся.

– К тебе он относится по-другому, я сразу заметила. Ко мне у него сразу как будто неприязнь какая-то была. Словно я существо низшего сорта. А на тебя он даже смотрит по-иному, как на равную себе.

– Из-за того, что я Ангел, а не санклит.

– Как это?

Пришлось рассказать все, что произошло после Коцита.

– Саяна! – Кира сжала мою ладонь. – Это все меняет! Ты сможешь спастись!

– И ты тоже. Он еще не знает, что связался с сестрами, одна их которых Ангел, а другая – дочь Якоба, прародителя одного из кланов санклитов.

– Дочь Якоба? Я? – Кира ахнула. – Погоди! С сестрами, ты сказала?

– Да. Ты моя троюродная сестренка. У меня недавно возникли подозрения, а теперь, благодаря вибриссам, я уверена. Сестра моего деда по отцу родила от санклита девочку.

– Меня?

– Нет, это была твоя мама, санклитка. Она встретила Якоба и появилась ты.

– Почему мама бросила меня?

– Она не бросала. Ее убили Архангелиты, когда выкрали тебя. Но мои родители, Кира и Андрей, помешали им, спрятали тебя.

– Мы сестры! – Кира впервые улыбнулась.

– Теперь у тебя есть семья. – я крепко обняла ее. – Никому тебя в обиду не дам! Мы справимся – вместе. Ты веришь мне?

– Верю, сестренка!