Читать книгу Сердце феникса. Сквозь огонь - Елена Белова - Страница 5

Мир Ангъя

Алекс

– Вот так! – Алекс был серьезен. – Женя очень талантливый актер. У него получится. Мы вернемся.

– А если расколют? – Максим не был пессимистом по натуре. Просто жизнь приучила всегда держать наготове запасные варианты. – Расколют, и нас не пустят обратно…

– Кроме Жени морфо получили еще два человека.

– То есть у нас есть и другие варианты?

– Есть. Голубые горы в Австралии и маленький городок в Сибири. Там тоже подготовлена возможность осуществить подмену. Друг о друге они не знают. Кто-нибудь да выживет…

– И откроет нам ворота?

– Да.

– И вообще, не о том ты думаешь, Макс. – Богуслав, в который раз осмотревший комнату на наличие камер, с досадой закрыл глаза. – Если наших «подменышей» вычислят и расколют, то нам стоит волноваться совсем не о том, пустят ли нас домой… Пустят. И как еще пустят – с распростертыми объятиями встретят. Вопрос в том, как скоро мы пожалеем, что на свет родились.

В маленькой камере стало тихо.

Несмотря на молодость, все трое успели хлебнуть в своей жизни немало.

– Такие дела, ребята, – виновато улыбается отец, когда на пороге возникают «клоуны» – сотрудники Службы развлечений. – Понимаешь, Максимушка, мама – юрист, я – архивист… для нас сейчас работы нет. А вы должны жить.

– Папа, нет!

Но он уже шагает навстречу «красно-золотым» и исчезает вместе с ними.

А через четыре дня они с мамой сидят у телевизора и смотрят, как отца убивают на арене. Он старается держаться в стороне от камер – не хотел, чтобы они видели… но камеры безжалостны и преследуют каждого из добровольных «гладиаторов», ловя каждый вскрик, каждое движение, каждое падение тела на усыпанный золотистой стружкой пол.

На следующее утро им приносят цену папиной жизни – чек на пять тысяч рублей Новой Империи и освобождение от «налога». И младший братик – ему еще и десяти нет – не выдерживает и швыряет в спину «клоуну» сувенирную чашку с эмблемой арены…

– Кто?!

И Макс шагает вперед, не успев подумать:

– Я.

Восемнадцать ему исполнилось уже в лагере.

Очень болит спина, и не шевельнуть ни рукой, ни ногой… Анеля плачет рядом и ни в какую не хочет уходить, что бы он ни говорил. Глупая. Он упал очень неудачно, на спину, что-то хрустнуло, и ноги сразу отнялись. В этих развалинах бывшего храма они были одни, и помочь некому.

– Неля, иди.

– Нет! Славик, тише. Мы переждем. Все будет хорошо.

– Иди, дура! – Он грубит и знает это; если б мог, он бы пощечину ей залепил – лишь бы ушла, лишь бы не попалась. Ведь убьют же! Поймают – убьют! А голоса все ближе… – Иди! Они же сейчас будут здесь! Неля… Нелечка… уходи…

Анеля вдруг наклоняется к нему, целует – горячо и быстро солеными от слез губами – и наконец выбегает из развалин.

Только… не в ту сторону. Навстречу патрулю. Отвлечь? Увести за собой?

Неля!

Богуслава нашли на следующий вечер ребята из группы. Они подлечили его и похоронили Анелю. Ее тела он не видел – не показали. А заговорил он только через полтора месяца.

Окно в палате всегда было закрыто – прохладными белыми пластинками жалюзи. Зато на стене висели новые часы – электронные. Бесшумные, чтобы не тревожить больных. По ним он и узнавал, который час.

Когда стрелки переползали на цифру девять, больницу наполняла тишина. Палату постепенно затапливало темнотой. И, казалось, раны начинали болеть вдвое сильней. Как будто тоже знали – когда стрелки уколют цифру одиннадцать, в палате появится Он. Брат. Бывший…

И снова будет плохо. Потому что сейчас он в силах сказать только «да» или «нет», а «да» сказать нельзя…

Они молчат. Каждый вспоминает свое.

– Даже если так, – наконец глуховато говорит Максим. – Даже если сцапают… Погибнет кто-то один, правда? Ведь не могут всех троих арестовать. Всех этих «подменышей». Остальные выживут.

– Если получится так, как задумано, то даже одного достаточно. Вакцины не придумали, эпидемия вспыхнет как файер. Главное, чтобы ан-ниты согласились помочь…

Алексей говорит не только Богуславу и Максу. Тот, за дверью, и те, за стеной, тоже слушают. И мягко и осторожно, стараясь быть незаметными, то и дело трогают виски пробными импульсами. Все-таки привели телепатов. Это может быть и добрым знаком, и не очень. Алекс привычно поднимает барьер – и свой, и товарищей. Он готов к «считыванию», но не так. Нет.

Хотите заглянуть – спросите разрешения.

Кажется, его услышали.

Чуть задержавшись на висках, чужое прикосновение истаяло. Дверь распахнулась.