Читать книгу Красный китайский сундучок. Детективный роман - Елена Борисовна Сперанская - Страница 5

* * *

В один из весенних дней старший лейтенант Кирьянов снова появился около дома, где проживали все соседи будущей звезды театральной сцены – Насти Невежиной. Он продолжал расследование исчезновения Безбедновой Галины. Жильцы с уважением выслушивали его вопросы, но никаких новых свидетельств никто не предъявил. Обойдя окрестности на противоположной стороне улицы – ряд одноэтажных частных домов, он снова вернулся под вечер к двухэтажному, из красного кирпича, коммунальному дому, по соседству с тем, где пропала гражданка Безбеднова.

– Могу я поговорить с Борисом Павловичем? – спросил следователь у маленького худенького татарина, сидящего на деревянной нижней доске калитки больших темно-красных ворот, ведущих во двор.

Входная дверь, ворота и забор были одного цвета. Домовитый Али лично сам периодически окрашивал их, чтобы все выглядело, как новое, так как питал симпатию ко всем соседям первого этажа, а особенно к маме Насте – Нине Афанасьевне – за то, что она лечила изредка его троих детей и тех, кто жил по-соседству.

– Я живу на втором этаже, чего вы хотели? – озадачил Али Тугушев следователя. – Ладно, сейчас позову…

Татарин занимался окраской меховых изделий в красные цвета, комбинируя марганец и кадмий, чтобы перелить из одного таза в другой, а потом вылить в емкость и сдать на Кожзавод для окраски обуви, замши, дерева. Всего, что нужно для производства качественных товаров широкого потребления. А сейчас он отдыхал и проветривался, выйдя из полуподвального запаха, где проводил все свободное время, исключая зимний период.

Жилец метнулся к входной двери, и через минуту появился Борис Павлович в одном синем костюме в сопровождении сына – Петра, на котором был джемпер, окрашенный таким же цветом, какую краску сдавал Али потребителям.

– Добрый вечер, – поздоровался следователь с уважаемым пенсионером. – Слышали что-то о смерти в соседнем белом домике?

– Да, все мы с соседями обсудили этот факт и пришли к выводу, что она покончила жизнь самоубийством и лежит где-то на Кумысной поляне или в лесу, – Борис Павлович представил общую версию.

– У меня к вам дело, – вставил тут же Петр, не дав слово сказать участковому милиционеру.

– Говори, что случилось? – немедленно спросил следователь Кирьянов, переложив папку в портфель, куда он заносил все показания свидетелей.

– У нашей студентки Музучилища пропал контрабас. Она оставила его в кабинете, а внутри еще лежали ноты. На другой день пришла, а контрабас исчез. Я учусь с ней в вечерней школе в десятом классе. Вот она просила меня помочь ей найти музыкальный инструмент… – рассказал Петр историю, выдуманную его одноклассницей.

– Хорошо, говорите адрес, – следователь достал блокнот и карандаш в ожидании, что ему продиктуют нужную информацию для дальнейшего расследования.

– Нет, лучше мне сходить с вами в училище. Мы посмотрим, кто мог взять такую махину домой. Наверняка тот вор уже вернулся и где-то репетирует, готовится к сдаче вступительных экзаменов в консерваторию, – посоветовал Петр глубокомысленно.

– Ладно, пойдем сейчас, посмотрим, о чем ты говоришь. Идешь? – спросил оперативник.

– Иду, – быстро сообразил Петр, что ответить.

Они доехали до трехэтажного здания, где располагалось музыкальное и хореографическое училище, на милицейской машине.

– Знаешь фамилию студентки, то есть одноклассницы, чтобы в библиотеке узнать, какие ноты записаны у нее в формуляре? – спросил следователь, выработав стратегию поиска дорогостоящего и тяжелого музыкального скрипичного образца искусства.

– Да, Вета Алексеева, – изрек Петр.

Они вдвоем зашли в библиотеку, которая находилась на первом этаже в левом крыле здания. Библиотекарь – Галина Максимовна, белокурая, в строгом костюме женщина – нашла формуляр пострадавшей, когда следователь предъявил ей свое удостоверение. Она записала на листочке задолженности студентки Алексеевой, отдала шпаргалку следователю Кирьянову, чтобы тот помог восстановить справедливость. Вдвоем с Петром они поднялись на второй этаж, прошлись по классам в поисках пропажи. Репетиции струнников проходили согласно расписанию занятий. Обнаружить пропавший контрабас оказалось делом пяти минут. В одном из классов шло занятие сводного оркестра для подготовки к сдаче выпускного экзамена. Заглянув в один из классов, они заметили в руках музыканта банальный, пропавший, темно-коричневый, блестящий контрабас.

– Разрешите мне взглянуть на библиотечный номер его партитуры? – следователь предложил руководителю.

Оркестр прекратил исполнять мелодию Брамса.

– Да, конечно, можете пройти к нам на занятие, – согласился молодой дирижер, сидя около пианино с закрытой крышкой, на которой лежали те самые ноты. – Вот они…

Следователь Кирьянов сверил номера. Он сказал убедительно Петру, который тоже стоял рядом с милиционером в гражданской одежде, дожидаясь, когда же пропажа вернется в чехол, стоящий в самом дальнем углу просторного класса:

– Все соответствует. Твоя одноклассница может не беспокоиться. Музыкальный инструмент найден.

– Я взял, чтобы репетировать. Мне разрешили воспользоваться им. А ноты могу вернуть сейчас, – стал оправдываться высокий, плотный студент музыкального училища.

– Ой, вы даже не представляете, как с ними трудно работать, – стал жаловаться преподаватель. – Одно нытье, играть не умеют. Мы им разрешаем пользоваться нашими оркестровыми музыкальными инструментами. Пусть девушка, которая сидела прошлый раз за этой скрипкой, не волнуется. Никто с нее требовать контрабас не будет. Он принадлежит училищу, но мы даем инструмент двоим нашим выпускникам, чтобы они репетировали спокойно, без напряжения. Ноты оставьте на вахте. Она придет и сдаст их. Может не беспокоиться, никто их не возьмет.

– Спасибо, – поблагодарил Петр дирижера.

Вдвоем со следователем Кирьяновым они ушли, вернув немедленно ноты в библиотеку. Таким образом, Петр избавил свою одноклассницу от треволнений. А участковый милиционер записал в своей тетради: «После расследования ноты и контрабас были возвращены на место».