Читать книгу Пока любовь не разлучит нас - Елена Черникова - Страница 5

В саду. Старик и Дама просыпаются в своих колясках.

Старик. Любимая…

Дама. Я здесь. Доброе утро!

Старик. Уже вечер. Как хороши вечера! Я должен вам сказать одно слово.

Дама. Я давно жду этого слова.

Старик. Вот оно. Трутята! Правда, очень хорошее слово? Как бы вы его прокомментировали, дорогая?

Дама. Труженики, трудяги, трутни и утята одновременно и еще немного – пионеры. Мне так кажется…

Старик. Правильно, правильно!!! Я именно это и хотел сказать! Как я люблю вас, милая, совершенная. Слова берегут нас. Многих людей слова разрушают, представляете? Я это знаю. А нас берегут. Это счастье.

Дама. Я никогда раньше не знала счастья…

Старик. А самое главное, что теперь, именно здесь, когда я с вами, дорогая моя, я стал настоящим путешественником. Это главное. Вы тоже чувствуете, что мы с вами свободны и путешествуем всюду, и – проход везде. И (напевает мелодию Глинки) дым-столбом-кипит-дымится-пароход… О Боже, как хороша свобода! Полная свобода!!! Сво-бо-да! Да!

Дама. Вы поймёте меня, если я скажу, что никогда не выезжала из своей любимой страны? Он… мой покойный муж… не брал меня с собой, но и я, очевидно, не стремилась. А он очень много ездил. Однажды он привёз мне ракушку, в которой не шумело море. Представляете, во всех ракушках море, а в этой – ни капельки! Ни одной! (Радуется).

Старик. Теперь я многое пойму. Я тоже одинок, я тоже… вдовец, вы понимаете. Раньше я плохо понимал женщин. Очень рвался из своего галстука, меня давила кафедра, карьера, претензии тёщи… Тёща, тыща, туча, туда, где учат, тупо топать и не рыпаться…

Дама. Да, это очень трудно – быть мужем, мужчиной. Я не всегда понимала это, а теперь понимаю. Даже лет десять-двадцать назад я была еще такой глупой!

Старик. В детстве это естественно.

Дама. Спасибо за детство, но мне было уже очень-очень за тридцать.

Старик. Рассказать вам о моем первом путешествии?..

Дама. Конечно, прошу вас…

Старик… Путе-шествие. Оказывается – шествие по пути. Путём-дорогой. Необыкновенная глубина понятия, не так ли?

Дама. Иногда что-то понимаешь не сразу…

Старик. Нет, лучше я расскажу вам о своём втором путешествии.

Дама. Чудесно!

Старик. Нет, лучше о третьем!

Дама. Великолепно!

Старик. Путешествие. П у т е ш е с т в и е. Во всех языках на Земле это моё самое любимое слово. У моей покойной жены была дочь. Так эта девчонка с младых ногтей больше всего любила слово путёвка. Ну, в детский лагерь или ещё куда-то… Куда там ездят девчонки. Я ей покупал всё это. Но ведь путёвка – это же полная чушь! Вы чувствуете?

Дама. Да, это бумажка.

Старик. О, да! Это бездарная бумажка, обязывающая двигаться в оплаченном направлении! Это бесчеловечно! Ну, девчонке простительно, но её мать…

Дама. Ваша жена…

Старик. Ну да, жена. Покойница подчёркивала, что путёвка и путешествие – однокоренные слова. Представляете?! А то я не знаю!

Дама. Да-а-а! Сморозить такое!.. А её дочь?

Старик. Ну…это наша общая дочь, но я не выношу дилетантизма! Я был готов убить её. Порой. Даже чаще.

Дама. Дочь?

Старик. Жену.

Дама. Понимаю. Это чудовищно. Дилетантизм. Какой ужас.

Старик. Боже, почему я не встретил вас раньше! Интересно, почему?

Дама. Мне тоже странно. Порой мне кажется, что мы знали друг друга вечно.

Старик. Да, но целую вечность мы пропустили. Но! Теперь у нас есть кое-что получше этой самой целой вечности. У нас есть абсолютная свобода! Настоящая! Полная! Наша свобода!!! Фу, опять идёт наш мажордом…

К беседке приближается главврач.

Дама (шёпотом). Не волнуйтесь, у него просто работа такая. Он ведь на зарплате, никакой свободы, помилуйте…

Главврач. Здравствуйте, господа. Как хорош вечер, не правда ли?

Старик (Даме, громко, с воодушевлением). В путешествии содержится медитация. Вы понимаете, моя любимая? Только настоящее путешествие – медитативно.

Главврач. Из некоторых путешествий не возвращаются.

Старик. Главное делится на пункты. Первое! Забыть о времени. Снять предохранитель с пульта ручного управления. Весь свой автопилот оставить дома. Выключить обыденное сознание!

Дама (подыгрывая ему). О, если бы люди умели!..

Главврач. Никто не возвращается с войны, из тюрьмы, из любви…

Старик. Второе! Не думать о попутчиках, спутницах, свидетелях вашей сосредоточенности, не обращать внимания на погоду, не интересоваться – заправлена ли пленка в фотоаппарат.

Главврач. Есть путешествия, из которых не возвращаются!

Старик. Третье. Мыться везде. Пыль дорог стряхивать, безжалостно смывать – да хоть в пустыне. Но надо найти воду везде. Это очищает душу.

Главврач. Я приготовил для вас новое угощение. Медсестра скоро принесёт.

Старик. Туризм палаточный в этом смысле очень честный жанр, поскольку ничто не решено ни за кого, каждая ситуация уникальна, а воду надо греть над костром, а его надо сложить из дров, которые надо найти, и воду найти, и принести в сосуде.

Главврач. Вы любите сюрпризы?

Дама. Как это верно, как правильно! Вы только подумайте: мы с вами сейчас именно в этой ситуации! Наши ноги не могут нести наши тела, а мы должны найти возможность омыть их теплой водой! Как восхитительно положение, в котором мы сейчас!.. А эта виноградная беседка – как вечная палатка…

Главврач. Господа, господа, минуту внимания!.. Пожалуйста. Секунду!

Старик. Да, как вечная палатка! Дорогая моя…(Кладёт ладонь на её запястье, смотрит в глаза, нежно улыбается).

Главврач (Старику). Ваша дочь приехала из Испании…

Старик (Даме, по-испански, потом по-русски). Я люблю вас. Вы – моя подлинная свобода!

Главврач. Она хочет видеть своего отца, то есть вас. У неё есть дочь, ваша внучка, и вы могли бы жить все вместе.

Старик (Даме, по-русски). Вы изумительно внимательны ко мне, я наслаждаюсь вами так, как ничем, никем, никогда в жизни. Вы – моё лучшее путешествие. Вот что я хотел вам сказать о путешествиях!

Дама (Старику, тихо). Господи, что же нам делать? Может быть, как-то вежливо… успокоить его?

Старик. Он заслужил покой! Ура. Как вы великодушны!

Главврач. Я понял вас. Спасибо. Я ухожу. Вы больше не услышите о вашей дочери ни слова. По крайней мере, от меня. Всего доброго. (Не уходит).

Старик (главврачу). А-а! Здравствуйте, здравствуйте! Как поживаете, любезнейший?

Главврач. Благодарю вас, хорошо. А вы? Нет ли каких-нибудь просьб, жалоб, пожеланий?

Старик. О, всё прекрасно. У вас тут дивно! Чудесные условия для заслуженного отдыха. Я, знаете, всю жизнь мечтал выйти на пенсию и… Айда!

Главврач. Да-да. Надеюсь, мы вас не разочаровали.

Старик. Вы вдохнули в меня жизнь. А жизнью – не разочаруешь!

Главврач. Бывают разные мнения.

Старик. О, конечно, бывают разные мнения. Но что нам чужие мнения, правда?

Главврач. Правда. Я как-нибудь ещё загляну, днями, не возражаете?

Старик. Всегда! Всегда счастлив повидаться! До свидания!

Главврач. До свидания. Until death sets us apart (Уходит).

Старик. А? Как я отбился от мажордома?

Дама. Да уж. Действительно. Но ему-то теперь…Такое дело проворачивать! Будто египетские камни… Даже казни! Его можно понять. Является посторонняя женщина, из Испании, с какой-то дочкой, требует совместной жизни, – уму непостижимо! Как вы думаете, что это за история?

Старик. И думать не хочу. Всё это – лирико-романтический бред. Со всеми проблемами подобного свойства мужчина должен разбираться в слепом детородном возрасте. Подчёркиваю: в слепом, то есть детородном.

Дама. А я так боялась рожать, вы не представляете… Будто я одна, в чёрной пещере, и мне вот-вот вынесут приговор, и муж опять уедет.

Старик. Я всё родил, чего хотело наше пещерное общество. Семью, кафедру, науку, внёс вклад куда мог. Я даже пытался, извините, уже признаюсь, как-то любить мою покойную супругу, хотя в мои времена про любовь говорили – мелкотемье! Мелкотравчато!.. Но всё-таки интересно: на кафедре академик, а домой прихожу – просто муж у ревнивой жены.

Дама. Какой ужас! Бедный мой, бедный…

Старик. Очень трудно прыгать из одного жанра в другой. Она совсем не чувствовала этих моих трудностей. Пожалуйста, не ревнуйте, это всё в очень далёком прошлом. Она же умерла. Я даже не помню её лицо, не говоря уже о руках.

Дама. Руки? «Вы словно две большие птицы…»

Старик. …Или о душе. Была ли у неё душа? Убей Бог, не имею понятия. Наверное, была, раз она говорила, что душа болит. У неё вечно почему-то болела душа! Представляете? Постоянно! Душевнобольная, наверно.

Дама. Наверно. Женщины, особенно молодые, очень любят поговорить о душе. Будто им кто-то велит думать о душе. А кто может велеть женщинам думать о душе? Ну, уж точно не мужья. Тогда кто?