Читать книгу Белые бабочки. Сборник рассказов - Елена Цыгальман - Страница 3

Мое первое воровство датируется средней группой детского сада. Это был маленький синий кубик. Он был гладким, прямоугольным и отчаянно желанным. Не знаю до сих пор, почему я это сделала, но знаю, что отдавала себе полный отчёт в том, что делаю что-то очень нехорошее. Мне было четыре года. Синий кубик пару раз в месяц попадался мне в коробке с игрушками, и я испытывала гаденькое и неприятное чувство стыда. Да, дело сделано, кубик вернуть на место уже не представлялось возможным.

Моя вторая осознанная кража была почти невольной. Мы с племянницей-одногодкой и кем-то из взрослых ехали в автобусе. У одного из стоявших рядом с нами пассажиров была полная авоська спелых красных слив.

Вы ещё помните, что такое авоська? Это идеальный предмет для воровства из него слив! Манящие сливы хоть и были довольно крупными, но авоська была тканевая, а ткань, как известно, имеет свойство слегка растягиваться.

Сливы выглядели очень гладкими, блестящими и невероятно аппетитными, но мне бы ни за что в голову не пришла мысль их позаимствовать.

Это всё Лариска, она была сорвиголова и отчаянная хулиганка. Она змеем искушающим настойчиво шептала мне в ухо: украдём, всего по одной… И инструктировала, как аккуратно и незаметно вытащить пальчиками круглую сливу из авоськи. Она сделала меня подельницей и тоже стырила одну.

Сердце колотилось как муха, застрявшая между оконными рамами, и холодная слива моментально согрелась в горячем от волнения кулачке.

Вкуса самой сливы не помню. Думаю, что осознание преступности содеянного всё-таки испортило впечатление от вкушения запретного плода.

У нас был большой дачный участок. Между нашим участком и участком соседа тогда ещё не было забора. Росло у нас всё то же, что и у него… Но куста бурой смородины у нас не было. А спелая бурая смородина, знаете ли, гораздо слаще черной, которая росла у нас в изобилии. Посудите сами, как я могла бы об этом узнать, если бы не отведала пару раз её, сладкую, бурую.

Не слишком часто, но время от времени я ныряла к вожделенному кусту и лакомилась двумя-тремя ягодками, и моё мелкое воровство было совсем незаметно…

Только однажды я увлеклась. В очередной раз куст магнитом притянул меня к себе. Я рвала ягоду горстями и бросала себе в рот, совершенно позабыв об осторожности.

Сосед, видимо, оторопев от моей наглости, грозно шугнул меня, подойдя ко мне почти вплотную.

Я была готова провалиться сквозь огород, выскользнув незаметно на противоположной стороне земли; испариться, превратившись в белое облачко, как известная героиня русской народной сказки; немедленно сгинуть без обратного адреса, но на пару секунд, показавшихся мне вечностью, я застыла, притворившись мёртвой. Спохватившись, я, застуканная врасплох и почти схваченная за руку, спотыкаясь и коря себя за оплошность, позорно улепётывала с места своего преступления, ожидая страшного суда.

Надо отдать должное соседу, благородно не ставшему выяснять отношения с моими родителями. Моя попранная репутация была спасена.

Вскоре он завёз материалы для изгороди, и с тех пор доступ для меня был заказан на веки вечные. Да и моя совесть не позволяла мне приближаться к забору ближе, чем на полметра, навязчиво и мучительно напоминая мне о смертном грехе.