Читать книгу Мастер Миража. Вторая книга цикла «Геония» - Елена Долгова - Страница 3

Кортеж стрелой мчался по проспекту Процветания: строй мотоциклистов, за ними серебристый кар президента Конфедерации и приземистая машина охраны. Юлиус Вэнс, законно избранный глава Каленусии, устроился на заднем сиденье, за спиной водителя. Бывший шеф Департамента Обзора, сменив серый мундир на костюм государственного чиновника, в душе остался тем, кем был, – наблюдателем Фантомом. Сейчас на его спокойном суховатом лице не отражалось ничего – Вэнс равнодушно скользил взглядом по зелени и тротуарам, по белой плитке стен и по пестрым силуэтам прохожих.

Кортеж тем временем свернул на кольцевую дорогу и углубился в заросшее кудрявой зеленью фешенебельное предместье Порт-Калинуса. Пешеходные дорожки здесь почти пустовали. Водитель на полминуты притормозил у ажурных ворот частной виллы Вэнса. Решетка отъехала в сторону, пропуская серебристую машину, охранник в сером мундире пси-наблюдения отсалютовал президенту Конфедерации. Дверца бесшумно распахнулась, и Фантом медленно побрел к дому, вдыхая острый запах ярко-желтых цветов.

В каминной комнате стояла тишина. Пустое угольное ведерко блестело начищенным боком. Фантом опустился в кресло и замер, отдыхая от дневной и предвечерней суеты. Беспокойные мысли отступили, отодвинутые в самый отдаленный уголок сознания.

Когда в дальнем углу что-то пошевелилось, Вэнс поднял отяжелевшую голову, по привычке тронул внутренний карман костюма с пистолетом, но тут же улыбнулся. Обманчиво-неуклюжая тушка стальной свиньи переступала по паркету короткими лапками, пытаясь незаметно подобраться к хозяину.

– Ты напугал меня, Макс.

Кибер подошел вплотную и ласково ткнулся в ботинки президента.

– Твоя женщина и твой сын меня не любят. Я рад, что сегодня они уехали.

Синтетический голос машины ловко изобразил поддельную обиду.

Юлиус сухо рассмеялся.

– Ты слишком часто их дразнишь.

– В меру – это их же и развлекает.

Маленький Макс, единственный экземпляр несомненно разумного искусственного псионика, был создан Роланом, бывшим Аналитиком Обзора. Вскоре после этого Ролан погиб в мятеже, поэтому Макс остался неповторим. Когда для людей-псиоников ввели обязательную пси-реабилитацию, Макс избавился от конкурентов в их лице. Вэнс не стал переписывать уникальный разум в новую, лучшую оболочку – он боялся тронуть трепетное чудо.

– Ты ждал меня?

– Ждал и рад. Ты выглядишь усталым, Юлиус.

– Я и в самом деле устал – рано или поздно переступаешь незаметный порог, после которого это состояние становится привычным.

– Ты слишком много стараешься, полегче, мой президент. Что ты обычно делаешь, когда подступают сомнения?

– Иногда спрашиваю тебя, Максик.

– А потом все равно поступаешь по-своему. Зачем ты заварил эту кашу с реабилитацией псиоников?

Вэнс на минуту опешил от наглости кибера. Поросенок тем временем опустился брюхом на ковер, беззащитно распластал по его персиковому ворсу короткие лапки.

– Это же ты все выдумал, Макс. Ты рассчитал пси-антидот, просто твоя свинская грудь слишком мало подходит для ордена.

– Ну да, но любую идею можно довести до абсурда.

– А ты на что надеялся? На то, что каждый псионик добровольно захочет превратиться в норма-ментального?

Вэнс подошел к шкафчику бара, откупорил бутылку, плеснул янтарной жидкости на дно бледно оттененного голубизной, тонкого, как пленка, бокала.

Напиток слабо опалесцировал.

– Ты противоречишь себе, маленький Макс. Вспомни, как пять лет назад сумасшедшая толпа лезла к стенам Калинус-Холла, тогда люди под пси-наводкой топтали друг друга и жгли все, что могло гореть. Пять лет назад ты не был столь сентиментален.

– Ситуация изменилась.

– Ну да, конечно. Теперь у нас мирные времена. Семнадцать лет – предел для псионика. Антидот, реабилитация – и мы получаем нормального гражданина, без ментального дефекта.

– Ты хочешь сказать – обывателя без таланта?

– Талант может быть равен дефекту, все дело в точке зрения.

Кибер мелко завибрировал боками, изображая смех.

Вэнс попытался рассердиться, но не смог, может, потому, что напиток успел подействовать.

– Ты, жестяная свинья, ни грана не понимаешь в милосердии. Что лучше – лишить человека способностей или позволить ему медленно умирать и при этом вредить другим? Тебе кажется, что я зол, но я не зол, Маленький Максик, это всего лишь разумный выход, это справедливость… почти справедливость.

кибер помолчал, гротескная морда свиньи не выражала никаких эмоций.

– Ладно, Юлиус, ты же знаешь, что я всегда готов согласиться с тобой. Это ты подарил не жизнь… почти жизнь.

Бывшему Фантому очень не понравился ответ.

– Не надо, не говори так – ты же знаешь, как я тебя ценю.

Макс смущенно фыркнул.

– Ладно, Большой Вэнс, я тронут. Будешь отдыхать или послушаешь кое-что новенькое? Мой модуль прогноза потрудился на славу. Ты в курсе насчет ивейдеров?

– Организация псиоников, уклоняющихся от реабилитации.

– Порт-Калинус оплетен Системой, в ключевых точках давно стоят хорошие детекторы. Тебе никогда не приходило в голову, как эти ивейдеры умудряются прятаться в массе законопослушных каленусийцев?

– Хороший сенс может прикрыть свой разум блоком.

– Блок не поможет выжить и прятаться без документов.

– Кто-то снабжает их фальшивками.

– Вот именно, кто-то и зачем-то. Ты слышал о Воробьином Короле, Вэнс?

– Слышал разные сплетни.

– Нет дыма без пожара, где-то в Конфедерации свил себе гнездышко этот самый Король и фигура вполне себе реальная. Разумеется, сам он тоже псионик.

Вэнс положил на усталые виски подушечки длинных пальцев. Тишина в каминной комнате сгустилась.

– Я давно изучил людей и не верю в бескорыстие. Чем выше риск, тем весомее должен быть мотив. Чего может хотеть этот человек?

– Не знаю. Как тебе перспектива появления второго Ролана?

При упоминании имени убитого пять лет назад мятежного Аналитика Вэнса передернуло.

– И какие приказы нужно отдать? «Ищите призрак Ролана»? «Ищите Воробьиного Короля?» Граждане решат, что я выжил из ума.

– Приказа «ищите сенса с поддельными документами о реабилитации» будет вполне достаточно. Пообщайся-ка с Егерем, с теперешним шефом Департамента. Он тебе наполовину друг – сойдет, если нет друзей настоящих.

– Полудруг?

– Сделай целое из половинки. И действуй немедленно, у нас цейтнот.

Высокое и широкое окно в белой ажурной раме еще пропускало достаточно света. Президент отставил недопитый бокал, взял с матовой крышки антикварного бара миниатюрный уником, точно ставя длинные пальцы, набрал частный номер дома в пригороде Порт-Калинуса. Голос Егеря показался ему растерянным.

– …Что? Я приеду. На загородную виллу?

– Да.

Юлиус Вэнс поторопился закончить разговор, потом переключился на номер охраны и отдал приказ пропустить машину шефа Департамента Обзора.

Кибер одобрительно хрюкнул.

– Егерь крайне заинтригован и приедет очень скоро. Поговори с ним по душам. А я исчезаю – свиньям не место там, где пируют избранные персоны.

Макс, однако, никуда не ушел, а, поддев металлическим рылом край скатерти, трусцой отправился под стол и спрятался там. Его хозяин откинулся на спинку дивана и погрузился в тревожное ожидание.

…Егерь явился через полчаса – высокая, плотная фигура возникла на пороге каминной комнаты.

– Заходите, генерал, устраивайтесь, где понравится.

– Я могу узнать, что случилось, мастер президент?

– Для вас, мой друг, я по-прежнему Фантом, а случился у меня разговор с Аналитиком.

– С этим стальным поросенком?

Край скатерти чуть колыхнулся. Вэнс кивнул, сохраняя на лице мину полной невозмутимости.

– С ним, дружище, с ним. Вы хорошо помните Макса?

– Кто это видел хоть раз, тот не забудет никогда. Пять лет назад, во время мятежа, эта машинка спасла жизни вам, мне и Кравичу.

– А инспектора Фила Кравича вы хорошо помните?

– Да. Он был из тех немногих псиоников, к которым я и сейчас смог бы повернуться спиной.

– Слышали, что с ним случилось?

– Пропал без вести в мятеже. Убит?

– Хуже.

Фантом отставил в сторону стакан с несколькими каплями на дне. Егерь немного отпил из своего, почти полного.

– Так вот, Фил Кравич не был убит мятежниками. Взгляните на эту вещь, смотрите внимательно.

– Личный жетон Фила?

– Да, именно так. Кравич попал в руки жандармерии еще в 7006 году, во времена арестов сенсов в Порт-Калинусе. Служебный статус сенсов тогда аннулировали по приказанию Барта. Царил хаос – и в умах, и в делах, и в командовании. Скорее всего, нашего Фила взяли в облаве и ликвидировали до того, как он успел попросить меня о помощи. Вы понимаете, что это значит?

– Да.

– Едва ли полностью. Моего человека, которому я обязан личным спасением, расстреляли и наскоро закопали в безымянной могиле.

– Это интриги штатских.

– Бросьте. Это просто страх. В те дни боялись даже тени псионика. Нам некого винить и не на кого перекладывать свой стыд – к точке краха мы пришли совместно. Я нашел семью Фила и помог им, это все, что я сумел сделать для него.

Егерь слегка отвернулся, его смутил прямой взгляд Фантома-Вэнса.

– Вы нашли виновных?

– Нет. Бессмысленные поиски, пустая трата времени – их, этих виновных, нет. Я знаю, всеобщую реабилитацию псиоников жестко критикуют. Ортодоксы – потому что не верят в ее надежность, сами псионики – потому что не хотят расставаться с паранормальными способностями. Ученые видят в этом сомнительный массовый эксперимент, проводимый с одобрения властей, правозащитники – насилие над личностью… Генерал!

– Что?

– Вы мне верите? – спросил президент Каленусии.

Егерь помедлил. Последний свет уходящего дня отражался в тонком стекле бокала и в радужках глаз Фантома. Во взгляде старого друга можно было прочесть что угодно – желание убедить, желание скрыть подробности, искреннюю заинтересованность, тревогу, не было там только прямой лжи.

– Да… Да, я вам верю.

– Тогда вы наверняка понимаете, что мною движет – стремление объединить людей Конфедерации. Пусть даже для этого придется усмирить природу сенсов.

– Сенсы в восторге. Они способны на организованное сопротивление.

– Возможно. Вы слышали детскую сказку о Воробьином Короле?

– Что-то такое мне рассказывала племянница. Это история о стае, которая могла стать разумной, если число птичек в ней перевалит за невероятно большое число. Тогда это… это скопище, назовем его так, становилось личностью Воробьиного Короля. В оригинале история достаточно унылая – пух и перья, птичьи трупики, которые катаются в волнах прибоя, и тому подобные детали, рассчитанные на эмоции. В общем, чушь.

– Конечно. Но подпольем ивейдеров Порт-Калинуса руководит человек, который носит именно этот псевдоним.

– Нам бросают преднамеренный вызов?

– Не думаю. Скорее псевдоним – это самоназвание, данное в их среде. Но оно неплохо говорит о том, как эти люди воспринимают самих себя.

Егерь нахмурился.

– Мой президент, я не хотел бы повторения 7006 года.

– Я тоже. Вот поэтому и пришлось без зазрения совести испортить вам этот славный вечер и весь конец недели. Возьмите дело под личный контроль, генерал. Возможно, «король» это один человек, возможно, группа под псевдонимом. Эти сенсы опасны, они могут ответить ударом на удар, и все же постарайтесь их найти. Ради нашей дружбы. Ради памяти Фила.

Шеф Департамента Обзора медленно кивнул.

– Я сделаю это.

– Хорошо. Заберите все необходимые материал у меня. Они существуют лишь на бумаге.

– Опасаетесь утечки?

– Не скрою, да. Я ее очень боюсь, мне не нравится заметная осведомленность ивейдеров.

– Я сам займусь нашим общим делом.

– Хорошо. Свяжитесь со мной, как только наметятся сдвиги…

Они расстались по-дружески. Как только за шефом Департамента захлопнулась роскошная дверь, кибер вынырнул из-под складок скатерти.

– Отменно сработано. В тебе есть лицемерный талант актера.

Расстроенный и усталый Фантом сердито отмахнулся:

– Врешь! Врешь, подлая железяка, я был искренним. В конце концов, с этим безобразием – уклонением от реабилитации – пора кончать.

Кибер фыркнул и неспешно отошел в сторону, чтобы улечься на свое излюбленное место – рядом с пустым, чистым до холодного серебряного блеска угольным ведерком.