Читать книгу Собака, дедушка и Антарктида - Елена Геннадьевна Соколова - Страница 3

Вот и показался "Ледовый причал". Слово "причал" к данному месту крайне не уместным показалось Владимиру. Лед и камни.

Найти точку для того, чтобы причалить не так просто. Лед высотой под двадцать метров и он постоянно движется, меняя ландшафт причала. Когда все же почти подошли, Владимир ощутил сильный удар по борту. Еще мгновение и забегали матросы по палубе. Слышались строгие команды капитана.

Владимир спросил:

– Что-то произошло?

– Пробоина!

– Мы утонем?

Все, кто услышал эту реплику, рассмеялись:

– Обидно будет утонуть, когда столько строителей на борту.

– Так мы же…

С палубы слышалось обрывки фраз из которых понятно стало, что судно необходимо срочно накренить, чтобы поврежденный борт можно было заварить листом железа и, чтобы вода не заливалась в трюм.

На теплоходе началась спешная работа по перемещению всего имеющегося груза на одну сторону. Нужно было действовать аккуратно, чтобы судно не перевернулось.

Теплоход накренили. Это было довольно таки неприятное ощущение – быть на боку.

Снаружи работали сварщики. С внешней стороны борта они приварили огромный лист металла и таким образом пробоина была закрыта. Можно было выравниваться и двигаться дальше.

Наконец, мы пристали к берегу. Не к самому берегу, а к припаю. Припай – это покрытая льдом береговая линия моря. Лед здесь метра в полтора толщиной, а не в двадцать, но все же это примерно рост человека. До самого берега еще нужно добраться по припаю этому. Расстояние бывает по тридцать километров.

И вот, началась высадка зимовщиков. любоваться пейзажами незнакомого континента времени не было. Единственное, на что невозможно было не обратить внимание, так это воздух. Упоительно чистый! Нет запахов трав и лесов, а голова закружилась от глубины воздуха этого.

Тонны груза выгрузить было делом не простым. Со станции "Молодежная" за зимовщиками и за грузом пришли гусеничные тягочи АУТ. Это маленькие тягочи считаются, а еще есть большие тягочи ГУТ. Есть еще настоящий поезд из тягачей. Называется он –

санный поезд. От станции "Мирный" до станции "Восток" ходит поезд этот. Расстояние пути – тысяча пятьсот километров.

Движется поезд со скоростью десять или пятнадцать километров в час. Оснащен он так, что можно там две, а то и три недели полноценно жить. "Харьковчанками" называли вездеходы эти. Внутреннее пространство двадцать восемь квадратных метров! Это две ваши комнаты. Ширина три с половиной метра! Представляете? На восемь спальных мест рассчитана.

Изоляция тепловая восьми слойная. Сейчас, говорят, их уже не эксплуатируют, вездеходы эти, а очень жаль.

Ну а мы на тягачах АУТ мчались по замерзшим камням к месту зимовки – к станции "Молодежная".

Когда прибыли на место, увидели несколько домиков на сваях.

В этих теплых домиках всех нас зимовщиков и разместили. У каждого была своя комната.

В домике вполне можно жить. Нас, бригаду строителей, двадцать человек, заселили в один домик. В другом отдельном доме жили механизаторы. Еще в другом дизельщики. Места хватило всем.

Каспер слушал внимательно и, шевельнув ушками, поднял голову, когда про домики услышал. Дедушка пояснил собаке:

– На сваях дом строится. Ты думаешь, что прямо на камни и лед устанавливается? Нет. Для устойчивости и надежности на сваях строится дом, а для того, чтобы снег выметало из под дома ветрами, сваи ставят высокие. А то засыпет все, как два бревенчатых дома, которые когда-то Седов, первый исследователь Антарктиды привез и установил. Да, приятель, эти два домика уже тогда при мне были под снегом на глубине шесть метров, а сейчас они на глубине всех восемьдесят метров! Занесло так.

Каспер сел в знак того, что все понял, а Юля проговорила восторженно:

– Домики на курьих ножках! Как у бабы Яги.

Дедушка почти обиделся:

– Ну, нет конечно. Наши домики не могли поворачиваться.

Саша спросил:

– Мог бы ты рассказать подробнее, как шло строительство дома? И из чего?

– Это важный вопрос и я отвечу. Понимаешь, Антарктида это купол ледяной, как шапка огромная. С нее постоянно сползает снег и лед. Происходит постоянное движение и шевеление. Даже снег не идет, то есть, с неба не сыпется, а наметает его ветрами. Представляешь, насколько важно надежно дом закрепить? Так вот, чтобы постройка была устойчивой, мы на расчищенной от снега площадке, пробуривали стомиллиметровым буром скважины. По две штуки для каждой опоры. Глубиной на метр. Вставляли в каждую скважину трубу и приваривали к ней уголки, а на уголки плиты. Это основа дома. Якорь. Таких якорей требовалось столько, сколь большим или не большим планировалось строение. Для большого дома нужно было сорок якорей! Стены для домов из алюминиевых плит с одной стороны, фанеры с другой, а в середине утеплитель – минеральная вата. Понял?

– А снег чем расчищали?

– Не лопатами же! Трактор чистил.

Даже Каспер все понял и улегся на коврик, готовый слушать дальше дедушкины воспоминания.

– Станция "Молодежная" это целый поселок в пятьдесят домиков. Жило здесь почти сто пятьдесят человек зимовщиков и собака Машка. Овчарка. Она всю свою жизнь прожила в Антарктиде. Такая собака! Это тебе не шарпей какой-то там.

Ах, как овчарка наша помогала нам! А как встречала нас! Она всех нас объединяла своим присутствием. Одомашнивала. Да, ладно уже об этом.

Поселок постоянно расширялся, перестраивался и рабочие были нужны разных специальностей. Маляры, слесари, сварщики, механики, крановщики, водители. Условия для жизни были созданы на самом высоком уровне комфорта. Кроме необходимых для жизни объектов таких, как нефтебаза и аэропорт, который принимал внутри материковые самолеты ИЛ-76, был шикарный банный комплекс и кинотеатр. Связь с материком велась из радиостанции. В любой день и в любое время можно было назначить радиосвязь с родными.

Каспер весело вилял хвостиком и кружился.

– Ай, да, все ж понимаешь, ты, толстячок! Конечно же я скучал. Очень скучал. Часто радиосвязь заказывал с женой и детьми.

Каспер устал слушать и уже засыпал. Он с трудом держал глаза открытыми, стараясь ничего не пропустить из рассказа, но сон оказался сильнее. Уже собака Машка рассказывала ему про Антарктиду, а не дедушка:

– В первый день нашего прибытия в Антарктиду работать никого не отправили. Дали привыкнуть к новому месту и климату. А вообще, велся строгий контроль за рабочими часами. Восьмичасовой рабочий день. Пятидневка. Праздники и выходные. Подъем в семь часов тридцать минут.

Каспер вскочил на все четыре лапы, когда услышал от собаки Машки слово "подъем". Заскулил, мордой поворачивая то в одну сторону, то в другую, а Машки нет никакой.

Приснилась она ему. Хорошо, что дедушка по-настоящему здесь. Расссказывает дальше:

– Так сложилось, что прибыли мы как раз к Новому Году. Праздничный стол, скажу я вам лучше был накрыт у нас, чем в самом лучшем ресторане. Продуктовый запас там богатющий. Старшим поваром был у нас Хряков. Хотите меню озвучу? Слушайте. Помню до сих пор: цыплята табака и картофель фри, салат из печени трески, овощное ассорти, икра черная паюсная, осетр холодного копчения, осетр отварной, сельдь, кета, лосось в собственном соку, сайра, шпроты, сардины, миноги, колбаса майкопская, колбаса сервелат, корейка сыро копченая, шейка сыро копченая, филе сыро копченое, сыр, яблоки, апельсины, коньяк, водка, шампанское, сок грейпфруктовый, сок томатный, морс клюквенный, кофе черный натуральный, печенье, вафли.

Каспер весь список продуктов слушал не моргнув и затаив дыхание. Когда дедушка закончил озвучивать меню, заснул и завалился на бок.