Читать книгу Астероид L974 - Елена Гетман - Страница 4

Земля, дающая силы.

Так уж сложилось в моей жизни, что я переезжаю из страны в страну, из города в город. В детстве наша обширная территория имела одно общее название – «Советский Союз». Мои молодые родители уезжают из «Челябинска» на «Целину» в Казахстан, где я и родилась – в отдалённом ауле «Красная Пресня» и только сейчас, имея интернет, можно увидеть этот населённый пункт на карте Казахстана, населением в 1100 человек. Уехали мы из аула, думаю, лет в пять, так как в сознании остался дом, забор и собака. Папе дали должность и дом « в придачу» в посёлке городского типа «Боровой», где я и закончила среднюю образовательную школу и стала готовиться к поступлению в институт.

В посёлке была маленькая художественная школа, куда меня и привела мама.

В средней школе дисциплины Изо и Черчение не было, специалисту было или неинтересно преподавать материал, или же он не владел знаниями. Выбрав направление на поступление и понимая, что шансы очень малы, папа отдаёт меня на «поруки» художнику из Алма-Ата, прилетевшему поправить своё здоровье в туберкулезный Санатории республиканского значения которым заведовал мой отец. Уроки были ежедневными. натюрморт в цвете и графике. Преподаватель был пожилым и очень «сухим» человеком, как будто болезнь истощила его изнутри.

Меня и сейчас поражает воспоминание о том, с каким интересом и насколько эмоционально и ярко он наблюдал за рисующей мной.

Он говорил о свете и тени, объёме и фактуре.

Сейчас я понимаю, насколько это важно уметь удивляться и в 40, и в более осознанном возрасте. Всё становится логичным, понятным и предсказуемым, и только у самых честных может быть мудрых и в то же время, наивных творцов всё ещё есть эта детская способность открывать мир заново и возможность рисовать, сочинять и искренне смеяться.

Улетая, мой наставник предложил отцу рассмотреть моё поступление в Алматинский Вуз, где он взял бы «шефство» над расширением моих возможностей, как профессионала. Отец отказывается. Сейчас его решение кажется простым и логичным – страна стояла на пороге развала, все республики отделились от России. Я получила бы отличное образование, но Казахстан – это страна, где происходит чёткое деление людей по жузовой классификации – то, что определяет уровень жизни. У меня остались детские воспоминания, благодарность к моему учителю и одна из работ подаренная им мне. И сколько бы я не переезжала, его работа путешествует со мной. Я тот человек, который любит детали, они являются составляющим моей жизни. Рядом со мной всегда присутствует отголосок дедушки – его серебряная ложечка, круглая, с казахским узором на основании ручки. Когда он её вручил, мне было лет семь, сказав «Эту ложку мне подарил мой отец и я надеюсь, Ленка, ты сохранишь её, как хранил её я в память о моём отце. В ней частица мудрости поколений и любви.» Всю войну он прошёл с этой чайной ложкой. Путешествует со мной ещё несколько необычных вещей, но о них позже.

Наша семья жила в «Больничном городке» в доме на две семьи. Почему так называлась улица, – комплекс больничных зданий, а рядом дома для сотрудников и семей этих сотрудников.

О соседях у меня остались теплые воспоминания.

Георгий Семенович, врач, хирург и отец моего друга детства Андрея и его сестры Оли, Тетя Люда, зубной врач. Мы сообща мастерили на заднем дворе шалаш, забирались и по вечерам рассказывали истории вымышленные и не очень глядя на звездное небо. С Андреем закапывали в огороде банки с грибами и ягодами чтобы зимой раскопать и кормить зверей. А как мы все вместе с родителями и детьми врачей играли в футбол, вечером на лесной поляне или пекли картошку. Все жили очень дружно. Детей моих ровесников плюс или минус было очень много и смех был повсюду. Не могу не вспомнить историю как мы с моей подругой Таней Шварц нашли банку и старались ее открыть посмотреть ее содержимое и разбили ее, в ней была кислота и как бежали к ее маме, врачу педиатру с криками, прося тетю Нину о помощи, видя свои тела в крови, конечно остались небольшие шрамы но остался и опыт. Как вместе пили весной березовый сок и бегали в сентябре после школы за грибами, катались зимой на льду, ходили по очереди всей ватагой в гости, улепетывая все что росло на грядках и было в закромах дома. Помню и музыкальные инструменты, такие как домбра у моей другой подруги Алуаши, что с казахского можно перевести как восточная сладость. Было смешно и попадало конечно от родителей, но я этого не помню.

Пили берёзовый сок и бегали за грибами.

Очень важное осознание пришло ко мне по окончании института, что если я и приеду то не найду улыбчивых глаз моих соседей друзей и их родителей. Все поспешили разъехаться в годы перестройки. Кто в Казачью станицу а кто и вовсе в Германию. Я приезжала в Казахстан раза два по восстановлению документов. Воздух все так же удивительно пах травами и молоком. Все изменилось, и только тетя Тоня Садчикова все так же радушно встретила меня, почти все как и прежде, мы стали взрослее а наши родители и их друзья старше. Я отказывалась верить этим переменам и своим глазам.