Читать книгу МЕЛОЧИ ЖИЗНИ. Невыдуманные истории - Елена Гоголь - Страница 4

На каникулах Нина с младшим братом и мамой на всё лето уезжали к бабушке Сене. Жила бабушка в небольшом украинском городке, чистом и красивом. Назывался город Кролевец. Что-то из польской истории.

В гостях у бабушки детям нравилось всё. И одноэтажный деревянный дом с парадным и «чёрным» входом, и высокие зелёного цвета ворота, и сад. Сад был просто чудо! В маленькой детской жизни он был заменой всему мирозданью. Здесь они играли, читали, полёживая в гамаке, прятались от взрослых, сзывающих на обед.

В благословенное летнее время в дом съезжались гости. Дедушка Саша с бабушкой Саной из Конотопа, школьная подруга Нининой мамы с дочерью Леной. Они с Ниной были погодки. Лена училась в балетной школе и все просили её показать что-то из выученного. И она безо всякого стеснения вдруг стремительно взмывала вверх и в сторону, изображала какое-то своё «па»… Нина страшно и молча ей завидовала, но в этом своём чувстве никому не признавалась. Она вообще была молчунья и немного бука. Созерцательная девочка. И для неё было лучше всего, когда никто не обращал на неё внимания.

Летом из Киева приезжала и двоюродная сестра Нины – Лесенька. Милая, симпатичная девушка. Её мать очень хотела дочери счастья и всячески пыталась обратить её внимание на бабушкиного квартиранта Эдика. В шутку он пояснял: «Когда ситуация требует, я еврей, в другом случае – поляк, а, бывает, и хохол…». Рыжий, балагуристый, фактурный обормот Эдик. Забегая вперёд, заметим, что Леся вышла за Эдуарда и всю жизнь была с ним несчастлива, не уставая попрекать в том свою бедную мать. Но это всё было потом. А пока: лето, молодость, детские голоса, розовое варенье ароматно парит в огромном тазу на летней кухне.

Разные чувства приходят к человеку в разные периоды его жизни. К десятилетней Нине в то лето пришло чувство стыда. Разве она его раньше не испытывала? Может быть, было что-то и раньше, но ярко запомнилось именно тогда.

В старом бабушкином доме не было ни душа, ни ванны. Как мылись взрослые – не понятно. А детей купали так: на табурет водружался таз с тёплой водой, а ногами они становились в тот, что был на полу, побольше. Так и мылись: из таза в таз!

В тот памятный день мама всё приготовила, как и полагалось: в маленькой отдельной комнате согрела обогревателем воздух, соорудила помывочную конструкцию. И в тот момент, когда голая девочка с намыленной головой стояла, наклонившись над верхним тазом, двери комнаты вдруг с треском распахнулись, мимо кто-то быстро метнулся к окошку, одним ударом распахнул его и… Испуганная мама только и успела произнести своё «Ах!», а вслед ему: «Безобразие!..».

Это был Эдик! Он плеснул воду из кружки прямо на голову Лесе, читавшей во дворе как раз под окошком. Визги, писки и мамино: «Как вам не стыдно!», и Нинин пронзительный стыд. Эдик моментально скрылся, как и появился, и стыдно ему нисколечко, конечно же, не было. Просто молодые игры и забавы…

Нине же на всю жизнь запомнился и тот день, и жгучий стыд. Как запоминается всё то, что бывает с нами в жизни впервые.