Читать книгу Соза - Елена Харина - Страница 3

Альберт только под утро добрался домой. Ключи он, по ходу, потерял. Пришлось трезвонить соседям в пять утра. Дверь открыла Надька, жена Егора. Стервозная баба. Альберт ее терпеть не мог, и Надька отвечала ему взаимностью. Не обращая внимания на ее недовольный бубнеж, он прошел в свою комнату, за неимением ключа выломал замок и завалился на кровать прямо в обуви. Только пистолет достал и сунул под подушку. Ровно в девять он открыл глаза и сел на кровати. Такое с ним бывало. Альберт мог неделями спать по 3—4 часа, а потом отсыпаться пару суток. Посидев несколько секунд, он сунул руку под подушку. Пистолет был на месте, как стопудовое доказательство того, что ему ничего не приснилось.

Этой ночью он вернулся из Москвы. За неделю удалось неплохо заработать. Альберт полез во внутренний карман спортивной куртки и нащупал толстую пачку денег. Затылок неприятно пульсировал. Он провел по нему рукой и поморщился. Так и есть – шишка на полголовы. Но это не главное. От мысли, что кто-то посмел напасть на него, челюсти сжимались сами собой.

Альберта Алмазова в криминальных кругах знали и уважали. Год назад он освободился и окончательно перебрался в Питер. Мать продала бабкин дом в Орле и купила эту комнату в коммуналке на Васильевском острове. С тех пор Альберт прочно обосновался в городе. Вместе с другими пацанами держали Сенной рынок. Местные предприниматели нанимали их для охраны или чтобы выбить долг с какого-нибудь горе-партнера. Ничего особенного. В каждом районе была такая группировка. У Альберта случались и личные дела. Но про то никому было неизвестно. Напарников он не брал. Да и вряд ли сегодняшнее нападение было как-то с этим связано.

Удар он почувствовал внезапно. Был уже почти возле дома, значит его тут ждали. Нападавший был один. Видимо рассчитывал вырубить с одного удара и забрать деньги. Но голова у Альберта крепкая – не одна бутылка об нее разбилась. От удара он не только не упал, а наоборот озверел. Повернулся, отбросил спортивную сумку, которую держал в руках и попер на обидчика. Нападавшего Альберт видел первый раз в жизни: малолетка, сразу видно, что под кайфом. Противник был раза в два больше по комплекции, но это ничего не значило. Сам Альберт никогда первым не нападал, но если один раз слабину дашь, то считай все, пропал: об этом узнают все. От ярости он потерял рассудок и не сразу понял, что парень достал пистолет и спустил курок. Откуда пистолет? Все произошло так быстро, что Альберт даже не успел испугаться и по инерции сделал следующий шаг. Парень заметался, шарахнулся от него, нажал на курок второй раз. Опять осечка. Потом он зачем-то бросил пистолет и побежал. Альберт вытер холодный пот, который внезапно проступил на лбу и только тогда почувствовал дрожь в коленях. Догонять не стал. Все равно никуда теперь не денется: он этого парня и через десять лет узнает, если встретит. Альберт поднял пистолет – оружие приятно холодило ладонь. Он вскинул руку, прицелился в глубину подворотни, в которой только что скрылся нападавший, и нажал на курок. Его оглушил выстрел, который многократным эхом прокатился по пустынным ночным улицам. Альберт онемел, огляделся по сторонам. Никого. Он сунул пистолет в карман и быстрым шагом, переходящим в бег, направился в сторону дома.

Раньше он никогда не задумывался – зачем вообще ему дана жизнь? В семнадцать лет попал в колонию. Еще в Орле он сколотил небольшую группу местных пацанов. Альберт был самым старшим. Занимались в основном тем, что обворовывали дачи. Бабка совсем слегла после смерти деда. Мать, конечно, присылала денег, но Альберт принципиально их не брал. Зимой на дачах делать было нечего. Но денег уже хотелось. Пацаны видели в нем лидера, дерзкого и бесстрашного. Скатались в Москву. Вот где был уровень. Два раза из Питера приезжала мать. Вела умные разговоры. Но Альберт после них чувствовал только злость. Кто она такая, чтобы стыдить его? Это он каждый день таскает судно ее матери, перестилает постель, кормит и поит с ложки. Сама приехала на два дня и обратно укатила. Он видел с какой брезгливостью она протирала тарелки и кружки накрахмаленным носовым платком и только после этого накладывала еду. У них с бабушкой была своя жизнь. А у нее – своя.

Пока он спал, ему приснился сон: бабушка кормила его пельменями. Она всю жизнь готовила так, что пальчики оближешь. Во сне она стояла возле, гладила по голове и приговаривала с улыбкой: «Кушай, кушай, сынок!» Бабушка всегда так его называла – сынок. К длинным философским рассуждениям Альберт был не склонен. Просто принял к сведению, что сегодня кто-то там, наверху, распорядился, чтобы он, мелкий криминальный авторитет, мошенник и вор, остался в живых.

Ночью шел дождь, но сейчас в комнату, сквозь плохо занавешенные окна, пробивалось солнце. Несмотря на это, настроение было паршивым. Альберт решил смотаться в центр, разузнать по поводу пистолета. Он умылся, оставил на столе стакан недопитого чая и вышел из дома.

Через десять минут он уже ехал в вагоне метро. Напротив сели две девицы в коротких юбках. У обеих яркий макияж, который в искусственном освещении вагона выглядел уже несвежим. У одной на шее висела массивная золотая цепочка с большим кулоном, у другой пара золотых колец и серебряные часики. Все это Альберт отметил машинально. Вероятно, девушки возвращались с ночной гулянки. Они шептались и хихикали, бросая в его сторону заинтересованные взгляды. К женскому вниманию Альберт давно привык. Та, что с кулоном, наклонилась поправить застежку на сапожке, и он смог во всех подробностях разглядеть ее большие груди, которые заполнили декольте. Ему даже показалось, что верхняя пуговица на блузке сейчас сорвется и выстрелит в его сторону. Девица выпрямилась и что-то сказала подружке, но Альберт успел заметить взгляд, который она метнула в него из-под искусственных длинных ресниц. Альберт усмехнулся. Все до скукоты знакомо и предсказуемо. Он зевнул, потом вагон остановился, и Альберт вышел. Площадь Александро-Невского.

Засунув руки в карманы, Альберт зашагал по оживленному проспекту. Неплохо бы попить кофе и перекусить. Со вчерашнего дня ничего не ел. На углу он заприметил булочную-кафетерий. Альберт вошел и направился к прилавку, от которого аппетитно пахло свежей выпечкой. С витрин смотрели аккуратные горки сладкой сдобы. Альберт даже слюну сглотнул – сладкое он любил. В глаза бросилась крашеная тетка возле кассы. Он подошел ближе и встал за ее спиной. Тетка достала кошелек, расплатилась и сунула его в карман. Альберт краем глаза видел, что кошелек торчит из кармана. Вот дура! Руки сами собой сделали свою работу. Он привычным жестом сунул кошелек себе за пазуху и затылком почувствовал, как кто-то смотрит на него. Альберт обернулся и встретился глазами с высокой темноволосой девушкой. На вид примерно одного с ним возраста. Ничего особенного: синтепоновый пуховик с рынка, джинсы в обтяжку, тоже с рынка. Глаза большие, почти черные. Никакой косметики, даже губы не накрашены. С такими девушками Альберт не имел ничего общего. Они казались ему откуда-то из параллельной жизни: заканчивали институты, выходили замуж за своих сокурсников или коллег, рожали детей и гуляли с колясками на детских площадках, работали за зарплату и имели таких же точно подруг. Это был нормальный мир нормальных людей, который он так ненавидел. Девушка выглядела растерянной, словно не могла поверить своим глазам. Сейчас поднимет крик, подумал он. Но она молчала. Несколько секунд они неотрывно глядели друг другу в глаза. Потом Альберт улыбнулся. На девушек его улыбка всегда действовала безотказно. Так и есть. Ответная улыбка тронула ее губы. Альберт развернулся и пошел к выходу. Проходя мимо, он не удержался и слегка толкнул ее. Просто так, чтобы последнее слово осталось за ним. Внимательная какая – чуть не спалился. И все-таки что -то в ней было. Что-то такое, что заставило его еще раз обернуться, уже возле самых дверей.