Читать книгу Философия чашки (сборник) - Елена Ительсон - Страница 4

Очень холодно. А ведь только начало осени.

– Может быть, чаю попить? – подумал Боря. – Только что-то чашки своей не вижу… Нет… Подожду Юлю…

…Боря встал и пошел открывать дверь. Юленьку ждали ещё утром, как ждут врача, а она не появлялась.

Но вот наконец в дверь просунулись толстые чемоданы. Это вплыла Юленька.

– Чаю хочу, Боренька! – закричала она, не здороваясь. Боря схватил ничейную зеленую чашку и стал процеживать в нее старую заварку.

Юленька пошла мыться.

Они не виделись с лета, но Боре казалось, что все это время они сидели и пили бесконечный чай. Пили бесконечный чай и считали уплывающие из-под рук деньги.

– Боренька! Иди сюда! – это Юленька закричала из ванной.

Боря остался сидеть в кухне: не хотел мочить новую рубашку. Обиженная недомытая Юленька выскочила в кухню:

– Ну, Боренька! Ну, посмотри, какая я русалка!

Боря смотрел в лепной потолок, хлюпал губами и хотел встать, чтобы уйти, но Юленька полезла целоваться. Ему пришлось держать Юленьку на руках. Вдруг Боре показалось, что все это ненадолго, что скоро закончатся скучные чаепития и можно будет спокойно заняться наукой.

– А чай готов? Боренька? – Юленька не слезала с его колен.

– На, пей, – он поставил чай с еле желтой заваркой.

– Не крепкий же!

– А крепкого нет, – Боря развел руками. – Чай заканчивается.

– Почему ты меня не любишь? – Юленька заплакала.

«Почему ты не хочешь от меня отстать?» – подумал Боря, но ничего не спросил.

«Вот сейчас придет Мама, вот сейчас придет Мама… – думал Боря, – И все закончится. И Юленька от меня отстанет».

Пришла Мама. Уставшая. Побрела на кухню. Спросила удивленно:

– Боря! Чего же ты не накормил Юленьку картошкой?

А потом к Юле:

– Ну, как вы себя чувствуете, Юленька?

И Юленькино смущенное:

– Хорошо…

И Борина мысль: «Нет, никак ее не выгнать, даже Мама этого сделать не может…».

Юленька начала есть картошку, заверещала:

– Я, между прочим, с дороги, а вы даже не спрашиваете, как поживает моя диссертация! Подай, пожалуйста, Боренька, соли!

Он уже «кричал», он уже рвался наружу, он лез в форточку за своим сигаретным дымом: «Зачем я ее впустил? Она опять «вопьется» в меня. Опять. Опять…». Вода закапала в ванной.

– Юленька, вы кран плохо закрыли, – сделала Борина Мама замечание.

– А я вообще подумаю, стоит ли мне приезжать сюда, – встрепенулась Юля.

Боря перескочил через назревающий скандал:

– Мама. Ты знаешь, кого я сегодня встретил?

– Юрика? Эдюню? – начала угадывать Мама.

«Наташу… Вот сейчас так и скажу: Наташу!» – подумал Боря, рассматривая свое отражение в дверном стекле. Он действительно видел сегодня Наташу, когда бегал за сигаретами. Наташа хотела пройти мимо, но вдруг остановилась и словно остолбенела.

«Боря! Я думала, ты уже в Москве!» – это было написано на ее лице. Он хотел броситься к ней, все объяснить, что вот сегодня он встретит Юлю, встретит и тут же выпроводит ее обратно. А потом. А потом… Он возьмет Наташу, и они вместе пойдут… Нет, не в ЗАГС, конечно, но хотя бы в кино. Домой-то нельзя: Мама-то ждёт Юленьку… Он ничего не сказал и закурил. Наташа отвернулась и пошла дальше, будто ничего не произошло.

– Ну так кого же ты встретил? – спросила Мама, когда Боря задышал все дверное стекло.

«Наташу, вот сейчас действительно скажу: Наташу!», – подумал Боря и закричал:

– Ну, отстань, ма-ма! Нельзя же понимать все так буквально! Ну, встретил и встретил! Мишку-алкоголика встретил! Давно не видел! Поняла?

– Поняла, – тихо сказала Мама и развернула газету. – А что ты не ешь ничего?

– Я тоже ничего не ем, – Юленька отодвинула тарелку. – Невкусно у вас. Моя Мама лучше готовит. Боренька, во сколько мы завтра идем заявление подавать?

– А во сколько ЗАГС открывается? – вяло спросил Боря.

– А что же ты не узнал? Сидел, сидел и позвонить не мог. Ждал, видите ли, меня! Мне же надо сейчас Мамочке позвонить, сказать, во сколько мы пойдем.

«А что, твоя Мамочка вылетит в Ленинград?» – подумал Боря и вспомнил Наташу.

– Мама, мой костюм готов? – спросил он.

– Готов, – сказала Мама. – Я пошла спать. Мне завтра рано вставать. У меня отчет.

Юленька стала немыслимо причесывать свои волосы и спрашивать:

– Мне как лучше, Боренька: так или так?

Он вяло кивал и вспоминал Наташу. Наташа вроде бы подстриглась. После того, как они расстались. После того, как Боря сказал, что он уезжает в Москву. «Наташа как мышка, – подумал он. – Принесёт книгу или журнал, тихо даст мне, сказав только: прочитай – может быть, понравится… И никогда не лезет ни в ванную, ни на кухню, ни в ЗАГС».

– Боренька, так мне лучше или так? – уже совсем перекрутила Юленька свои волосы.

– Ты знаешь… – начал Боря.

Он хотел сказать, что незачем идти в ЗАГС, что все развалилось, что, может быть, лучше было бы Юленьке выйти замуж за москвича, чтобы жить поближе к Мамочке… – Он всё это хотел сказать, но молчал и поперхнулся.

– Ну-ну, милый, что ты хотел сказать? – выдавливала из него Юленька любовь.

– Я хотел сказать, что… Люблю тебя, Юленька.

– Ну вот, – Юленька успокоилась. – Только потолки надо побелить: никуда не годны. Сколько лет ремонта не было?

– Десять.

– Вот видишь…

За стеной вздыхала Мама.

Боренька уже видел умных лобастых детей. Юленькиных детей. Всё было окончательно решено.

Чашка с бледным недопитым чаем стояла на тумбе. Юленькина чашка.

«Потом я научу его заваривать чай», – думала Юленька.

«Потом она будет допивать у меня любой чай», – мечтал Боря.

«Потом я оставлю его, как этот недопитый чай», – решила Юленька.

1990