Читать книгу А как бы было хорошо! - Елена Иванова - Страница 2

– Ну вот. Теперь тебя точно обвинят, – шоркая вазу тряпкой на десятый раз, встревоженно причитала Нонна, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной.

– Нонна, не истери, – с некоторым раздражением ответил ей Павел и уточнил, – ты же знаешь, я ни в чем не виноват и оснований для паники никаких нет.

– Я-то знаю, – говоря с упором на каждое слово, согласилась Нонна. – Но и коллеги наши тоже знают, какой куш сорвал для своей конторы Клеонов, выиграв тендер на госфинансирование.

– Ну и что? Ну и оторвал. Я-то здесь причем?

– А при том, что ты тоже был соискателем. А теперь доказывай, что ты не верблюд.

Павел походил взад-перед, поиграл желваками и, остановившись возле жены, вдруг совершенно бесстрастно произнес:

– Нонна, а ведь Петр наш друг. И сейчас надо думать не о том, кто его заказал, а о том, что это ужасное горе. И чем мы можем быть полезны в данной ситуации.

– Да кому полезны то? – удивилась Нонна. – Он ведь один был как перст. Ни котенка, ни ребенка… Это нам теперь помощь нужна. Договоры с его конторой вдрыск, тендер ты не выиграл, и финансирование взять неоткуда. Вот так. Ирония судьбы.

– Все так, – возразил Павел. – Но тут надо понять, что главное. Я считаю, важно оставаться людьми.

– Да… – затихорившись, сказала Нонна. – Да разве я против? Но и нас кто поймет?

Паша подошел к жене сзади, слегка приобнял ее за плечи, и так они простояли некоторое время, пока в прихожей комнате не раздались гулкие увесистые шаги. Пришел старший сын из гимназии.

Пришел, как всегда разбросал свои ботинки по периметру, покидал одежду. Ну что ты с него возьмешь?

И Нонна, улыбнувшись, нежно отстранила мужа и покорно пошла навстречу отпрыску.

– Ванька, ты? – на ходу поинтересовалась она.

– А кого еще, кроме меня, охрана просто так пропустит? – огрызнулся отпрыск. У него был переходный возраст, и Нонна делала на это скидку, особо его не доставала.

– Ну, не знаю… Может, Илюшу… – как ни в чем не бывало шутливо отозвалась она.

Ванька, тем не менее и несмотря на неудобства с этим самым возрастом, на вредничании никогда особо не настаивал, да и мать он очень любил, поэтому запросто, беззвучно мурча какой-то напевчик, подошел к ней, смачно чмокнул ее в щечку и отправился в свою комнату, на второй этаж.

– Ваня, через пять минут обедать, – крикнула она ему вдогонку и пошла в кухню убедиться, все ли там готово к обеду.

В кухне деловито суетилась домработница Рита, заканчивая последние приготовления и, мельком взглянув на хозяйку через плечо, она объявила:

– Весь город гудит. И что же это теперь будет…

– Будут похороны, Рита, – грустно ответила ей Нонна. – А что же еще?

За столом вся семья (за исключение Илюши, который в это время обычно находился в садике) погрузилась в молчание, как будто наконец осознав всю глубину момента.

И только Иван взял, да и брякнул, не подумав, что у них там в гимназии болтают.

– Говорят, дядю Петю из-за денег убили, – невесело сообщил он.

– Ну, кто так говорит, Ваня, – строго одернул его отец. – Не слушай ты никого. Наше дело сейчас его достойно проводить, а не предположения строить. Полиция разберется…

– Да я что… Я ничего… – осекся Иван. – Вот только жалко его. У меня это никак в голове не укладывается, что моего любимого дяди Пети больше нет.

– Ну все, все, сын, – внимательно посмотрев на Ивана, вдруг всполошился Павел и, притянувшись, тронул его за плечо. – Надо держаться. Тут ничего не поделать, к сожалению…

Нонна сидела напротив Вани и ничего не говорила, только внимательно смотрела на него, будто изучая, что именно он имеет в виду.

В какой-то момент ей даже показалось, что он через чур сильно переживает потерю своего друга (а они, несмотря на большую разницу в возрасте, действительно были друзьями). И сердце ее сжалось.

– Так, все, – командирским тоном сказала она, – каждый идет по своим делам. Ваня, у тебя уроки, потом улица. Мы с папой – обсуждать наши никудышные дела.

Иван послушно выскользнул из-за стола, а Павел обвел глазами огромную комнату, положил руки на стол и подпер ими голову. Все говорило о том, что разговоры его уже достали.

И Нонна решила не обострять. Сказалась занятой и отправилась в кухню. В любом случае, разумно предположила она, передышка – дело хорошее, а поговорить они и так успеют.

Нонна была умной женщиной. Можно сказать, ее усилиями и держалась эта дружная семья.

Ведь в юности, когда они учились в университете (она, Павел и Петр) еще неизвестно, как могло бы все сложиться, выйди она замуж не за Павла, а за Петра.

Теперь уже дело прошлое, но тогда, после свадьбы, должно было пройти немало времени, прежде чем Павел смог вернуться к прежним отношениям с другом. То есть перестал ревновать. Это главное. Остальное – дело техники.

В принципе, ситуация с любовным треугольником банальна и стара как мир, но когда она касается лично тебя, оно так не кажется.

Вот Нонне и пришлось потрудиться над тем, чтобы развеять решительно все сомнения мужа относительно того, женился на ней он правильно или нет.

Где заверениями, где хитростью, а где и уговорами. Главное было убедить Павла, что Клеонов ей абсолютно безразличен. Иногда ей это удавалось, иногда нет. И поначалу было болезненно. Но со временем все как-то так плавно стабилизировалось и пришло в привычное русло.

А уж когда и дети пошли, вопрос отпал сам собой.

С Петей они стали обратно дружить, только теперь на новый манер. И у одного, и у другого друга возник устойчивый крепкий бизнес, и друзья-партнеры успешно пользовались взаимными денежными вливаниями и совместными договорами и соглашениями. Бизнес был почти семейным с одной только разницей – «дружба дружбой, а табачок врозь».

Каждый четко следил за всеми операциями и считал свои деньги. Особенно Петя.

Нонна, конечно, замечала такое Петино свойство характера, но внимания не заостряла. Оно казалось ей забавным, не более того.

И все шло своим чередом. До вчерашнего дня. Который разом разделил все на «до» и «после».

– Нонна Владимировна, – еще из коридора послышался взволнованный голос тихоходной Риты, – там ваша подруга приехала и скандалит с охраной. Я как раз возвращалась с рынка, и вижу…

Нонна не стала дожидаться окончания Ритиного повествования, зная, как много лишнего можно от нее услышать, а сразу помчалась на пост охраны поселка.

Тем более, что свою подругу она тоже знала не понаслышке.

Она шла быстрым шагом и не всерьез вспоминала слова Ивана о том, что просто так к ним в поселок никого не пропустят. А она-то думала, что ее шутка насчет Илюши вышла куда как смешнее. Типа, ребенок пяти лет, и на посте охраны.

Но вот она на месте, и что же она видит?

Ее подруга Таня, обычно сдержанная и спокойная, стоит возле охранника вне себя от возмущения и трясет чемоданом, как если бы это был автомат Калашникова.

Да, смешнее оказалась вот эта ситуация, а не ее шутка, между прочим заметила про себя Нонна и не замедлила встрять в передрягу:

– Так, друзья мои, – на одном дыхании проворчала она. – А что, собственно, здесь происходит?

Охранник, глядя на прибывшую и требующую объяснений Нонну, нисколько не смутился и, лениво шлепнув на щеке комара, доблестно доложил:

– Да вот, Нонна Владимировна, удерживаю от проникновения на вверенный мне объект некую неизвестную мне гражданку.

Татьяна в ответ на это, видимо, иссякнув словестно, яростно погрозила ему пальцем, а Нонна примирительно заявила:

– Ну, никакая она не неизвестная, просто редко встречающаяся. А я вам, Яша, как сотруднику у нас новому, сейчас же пришлю ее данные. Вот и все.

Яша безразлично пожал плечами, открыл заветный шлагбаум, и Таня стремглав бросилась Нонне на шею. Вроде того, что «вот и я!»

Этим, правда, она не ограничилась и как только оказалась на безопасном от поверженного неприятеля расстоянии и вновь обрела способность говорить, тут же отпустила в его адрес непристойную шутку, а, убедившись, что ей за это ничего не будет, радостно обратилась к Нонне:

– Ну и дела! И где вы только таких берете?

– На рынке труда, – с серьезным видом ответила Нонна и показно ее уличила. – Бывать надо чаще! И, кстати, откуда у тебя чемодан, ты уезжаешь или приехала?

– Хотела уехать, ты же знаешь, Канары – моя страсть, но уже в аэропорту увидела новости. Ужас! И вот я здесь.

– Ясно, – перейдя на серьезный манер, сказала Нонна.

Обратная дорога, как известно, всегда кажется быстрей и проще, особенно когда «гора с плеч».

Однако, это, видимо, был не тот случай.

– Я, когда бежала сюда, – задумчиво сказала Нонна, – как-то так забыла, что ли, обо всем, свалившемся на нас. Думала лишь о том, что ты там могла отчебучить…

– Ну, уж ты из меня кощея-то не делай! – возмутилась Татьяна.

– Да подожди! – перебила ее Нонна. – А сейчас понимаю, что никуда от горя не деться.

– Вот поэтому я и здесь, – подхватила Татьяна. – Я же знаю, без меня тебе будет гораздо тяжелей. Тем более, что все время с самой юности мы вместе, и я знаю про тебя буквально все. И не поймет тебя никто лучше меня, – настойчиво, как будто Нонна собиралась с ней спорить, все говорила, и говорила она. В этом месте, впрочем, Татьяна остановилась, а затем добавила. – Тем более Павел.

– Он, кстати, тоже сильно переживает, – заметила Нонна.

– Ну еще бы, – согласилась Таня. – Друзья-то они с незапамятных времен, – она помолчала и добавила. – Были.

Подруги вдруг грустно переглянулись и не нашлись больше что сказать.

Тем временем они подходили к дому, и на пороге их встречал, будто предвидев это победоносное шествие, собственнолично Павел.

– Так-так-так! – попытавшись изобразить на лице гостеприимную улыбку, театрально раскланялся он. – Какие люди! И какие же ветры вас занесли?

– Привет, – как можно сдержаннее ответила Татьяна. – Я как всегда что-то вроде скорой помощи. Буду вас спасать.

– И с чемоданом… – не обращая внимания на Танин серьезный настрой, продолжил Павел. – То есть спасать будете до конца наших дней?

– Ты неисправим, Паша, – не выдержав, рассмеялась Татьяна и кинулась ему навстречу.

Друзья расцеловались и Паша, демонстративно отстраняясь от нее, не переставал шутковать:

– Ну все, все. Ты же знаешь, Нонна этого не любит. Потом поедом меня съест.

– И не подавится, – с горькой улыбкой продолжила Нонна и знаком повела их за собой в дом.

Все успели зайти внутрь, когда в прихожую комнату как безумная ворвалась обычно нерасторопная Рита и сбивчиво, запиная одно слово о другое, завернула:

– Звонили с неизвестного номера. Петр сказал, что он жив…