Читать книгу А как бы было хорошо! - Елена Иванова - Страница 4

Был у Петра и еще один друг. Майор полиции Женька Агалаков.

Выросли они в одном дворе, потом вместе уехали поступать учиться, потом все время держали себя в поле зрения друг друга.

Женька всегда мечтал поступить на юридический, а Петр, хоть и не был ботаником, грезил программированием.

В итоге они поступили в один университет, только на разные факультеты: Евгений на юридический, как и хотел, а Петр на компьютерные технологии.

Студенческая жизнь двух земляков в те времена била ключом: оба они жили в одной общаге и зачастую вместе проводили залихватское время по вечерам, при том, что учились они несмотря ни на что на отлично. Оба играли в футбол за университет, а, как известно, спорт сближает людей, и, следовательно, и по этой линии они тоже тесно общались. Ну и конечно, личная жизнь не была у них друг от друга секретом.

Женька почти сразу женился на сокурснице Лоле, в девичестве Аристаевой, а Петр время от времени погуливал с Нонной Петровой, тоже сокурсницей.

Время от времени, потому что Нонна студенческой поры была совсем не та, что теперь.

Теперь это замужняя женщина, мать, хозяйка, партнер и т. д. и т. п.

А тогда, по мнению Петра, она была слишком высокого мнения о себе, и это ему не нравилось.

Когда им случалось рассориться, она в пику ему уходила к Павлу, который был от нее без ума и, казалось, ради нее готов был на все. И она этим и пользовалась. Без зазрения совести и чтения нотаций. И не заморачивалась на этот счет.

А Петр в очередной час икс, когда подходило время для примирения, нисколько не сомневался, что она та еще стерва. И был прав. Но молодая кровь также каждый раз исправно делала свое дело, и он, в общем-то, не был особенно против.

Такое положение дел длилось до тех пор, пока Плетневы не решили пожениться. И Петр опять не сопротивлялся. Пожелал им счастья в личной жизни и был таков. Благо, учеба уже подходила к концу и надо было определяться с работой.

Это были нулевые годы, и тогда еще можно было заработать на чем угодно. Петр заработал на том, что таскал компьютеры из-за границы частным порядком. Эта лавочка, правда, скоро прикрылась, но он в тот момент уже был готов к тому, чтобы открыть свой хоть маленький, но все же бизнес.

Женька прикрывал его от бритоголовой братии, а он, в свою очередь, снабжал его оргтехникой.

Такое вот взаимовыгодное партнерство. Но нет, конечно же это была дружба, причем настоящая.

Просто Женька и Петр любили пошутить, а над собой так в первую очередь.

Шутили они и над тем, что ходили бобылями: Лола, не выдержав тяжелых и опасных будней оперативника, с ним развелась, ну а Петр так и не женился.

По мере того, как время шло и бизнес Петра становился все круче и круче, Женькина помощь тоже становилась все более и более ощутимой и из банальных стрелочных разборок переросла уже в солидное патронажное сопровождение. Разумеется, все на той же неофициальной основе.

Практически глава крупной компьютерной компании не решал без своего друга-полицейского ни одного серьезного вопроса.

Петр даже хотел ввести его в состав учредителей, но тот на это все время обижался. Друг как-никак. Да и не имел он права по должности быть участником коммерческой организации.

Он-то не имел, но вот сын его, Егор Евгеньевич, не имел к этому никаких препятствий.

Петр долго ждал, когда Егорке исполнится восемнадцать лет, и вот этот день настал.

Он как сейчас помнит, пришел это он на день рождения Егора, отвел папашу в сторону и весело так сказал:

– Ну что, друг мой Евгений! Больше ты не будешь меня за нос водить, – Женька недоуменно выпучил глаза, и, не слова не говоря, слушал дальше. – Сам не захотел быть моим совладельцем, зато теперь смена подросла. Все – восемнадцать лет, делай, что хочешь!

Женька за то время, пока Петр говорил, покрутил головой в разные стороны, собрался с мыслями, а тогда невозмутимо ответствовал:

– Ну ты меня достал! – и, шмыгнув носом, тем самым показав, как именно он его достал, буквально повторил Петины слова. – Ладно, делай, что хочешь!

Довольный Петр подозвал к себе Егора, объяснил, чего он от него хочет, и назавтра они уже подавали документы на регистрацию.

Сейчас Евгений был на сверхсекретном задании и даже не догадывался, что стряслось с его старым другом.

Зато не просто догадывался, а точно знал другой их знакомый, которого другом было трудно назвать.

Вениамин Сергеевич Золотов тоже учился в университете и тоже на юридическом, на одном с Женькой курсе. И уже тогда стали видны их непримиримые разногласия.

Золотов откровенно оправдывал свою фамилию, будучи обуреваем непреодолимым стремлением к стяжательству.

Наверное, ни одного рубля не заплатил он в студенческой кафешке хотя бы за какого-нибудь своего захудалого сокурсника. Бывает же, когда вот этого одного рубля и не хватает.

Ну ладно бы на простого сокурсника – может быть такое – ему не хотелось потратиться, но можно же было бы за какого-нибудь друга, например, заплатить. Разве не так?

А вот друзей-то у него и не было.

Был наш Венька еще и карьерист до мозга костей. И это тоже проявлялось уже на студенческой скамье. Неизменный староста курса, участник всех мероприятий, где только можно было засветиться лицом, запомниться нужным людям, а того паче, закрепить это дело энергичным рукопожатием. И в общем, все это получалось у него исключительно хорошо. За исключением одной простой тривиальной вещи.

Никто то нашего Веню не уважал. Ни в деканате, где он, вроде бы, должен был считаться своим, ни на всевозможных конференциях, куда он шастал как на работу, ни среди жмущих руки важных персон.

Казалось бы, с такими морально-нравственными качествами ему трудно было рассчитывать на достойную карьеру. Но вот парадокс. Именно карьеризм позволил ему добиться в будущем сногсшибательного продвижения по службе.

Была на курсе еще одна особа, явно недолюбливавшая зазнайку Золотова.

Это была его полная противоположность – Катерина Евграфова. Причем, во всех смыслах.

В прямом – Катя была несколько полновата. И очень этого стеснялась.

В сравнении с ней Золотов был так прям красавчик. Высокий рост, поджарая фигура, приятную внешность ему было трудно приписать, поскольку несмотря ни на какие свои внешние данные он все же производил отталкивающее впечатление, но, скажем так, внешности он был не неприятной.

И очень этим гордился.

Полная в смысле настоящая противоположность – значило то, что Катя категорически не принимала ни одного его воззрения на существующий миропорядок.

Была такая история, когда Катя опаздывала на занятия и по дороге в университет сломала каблук. Идти дальше в таком бедственном положении было никак невозможно и она, пригорюнившись, присела на скамейку аккурат возле входа в здание. Обидно было то, что она почти достигла цели и до звонка даже оставалось еще несколько минут. Но кому это было интересно?

И тут она видит, как мимо нее пробегает тоже несколько припозднившийся Золотов.

– Золотов, – не задумываясь кричит она ему. Тот делает вид, что не слышит. – Золотов, зараза, помоги! – вторит она ему уже что есть мочи.

Веня удивленно повернул было голову в сторону Кати и на миг задумался.

А ведь было чему.

В обычной жизни они даже не здоровались: Катя из-за принципиальных соображений, Золотов – просто так, из презрения. Ну еще бы! От нее ему не было никакого толку. Ни общественной жизнью, ни карьерным ростом она не интересовалась. В плане материальной выгоды тоже была полный ноль. Ну что еще? Сексуальный интерес? Нет, на таких как Катя, он вообще не реагировал.

Оставалась только товарищеская взаимопомощь, но таких слов он не знал. От слова совсем.

Понятное дело, что в следующий момент он равнодушно развернулся обратно и как ни в чем не бывало прошагал мимо.

С Катей случилась истерика. С одной стороны, она зачем-то обратилась к этому противному Золотову, и как так случилось, она и сама не поняла. Подумай она своей головой еще хоть секунду, ни за что бы такого не допустила. Ни за что. Пожалуй, это было самое неприятное.

А с другой стороны, она еще и получила от него отказ, причем в самой унизительной форме.

И спрашивается: от кого? От какого-то ничтожества.

Одним словом, Катю переклинило, и она запустила ему вдогонку этот самый каблук.

Каблук угодил ему прямо в затылок. А, учитывая, какой силы была та мыслеформа, с которой она его запускала, вышло довольно больно.

Золотов обернулся, проверил, цела ли его тыльная голова и, нашарив рукой царапину, стал с ужасом рассматривать измазанные кровью пальцы.

– Евграфова, ты дура?! – на этот раз не раздумывая над «за» и «против» молниеносно отреагировал он и начал разъяренно крутить пальцем у виска.

Конечно, он пустил в ход и другие смачные определения, но поскольку они оказались бедны информативно, цитировать их в данном случае нет никакой необходимости.

Катя даже ухом не повела. Она не сожалела о том, что попала в него как настоящий снайпер, она досадовала, что это был всего лишь миниатюрный женский каблук, а не какой-нибудь огромный булыжник.

В общем, на эти занятия не попала ни Катя, ни Золотов. Катя потому что с горем пополам поплелась решать свою проблему, а Золотов поплелся в медпункт обрабатывать рану.

Так они стали настоящими кровными врагами.

Только разглашать эту информацию, а тем паче подавать на Катю куда бы то ни было Золотов не рискнул. Решил, что его репутации это нанесет непоправимый вред.

Однако это совсем не значило, что он Катю вот так запросто взял, и простил. Вовсе нет.

Спускать обиду он даже и не думал. Просто месть – это такое блюдо, которое подается холодным.