Читать книгу Хозяйка тайги. Сказки сибирских лесов - Елена Жданова - Страница 6

Старики сказывали, что в старину сама Лада посылала людям в подмогу своих сподручных. Сейчас поведаю, а вы сами судите – правда это или нет.

У Терентия хозяйство крепкое было, но имелась у мужика чудинка одна – любил пробовать что-то диковинное. Поехал на ярманку как-то и прикупил двух курей. Сказывали, что те на особинку были, пёстренькие, и бормотали не обычное «ко-ко», а будто одна вопрошала: «Кто-кто?», а другая – «Как так?» Петуха они не признавали, за вожака держали Терентия и повсюду за ним бродили по двору, а потом и за ворота увязывались. Народ над мужиком похохатывал, тот отмалчивался, а куры бежали рядом и возмущались: «Кто-кто? Как так?»

Надо сказать, в избе уж трое мальчонок топали, когда супруга Елена по весне подарила Терентию дочку. Катериной нарекли. Куры заволновались и малость иначе закудахтали. Одна вопрошала: «Кто-кто?», а вторая отвечала: «Ка-тя!» Зы́бка[40] в избе, знамо дело, имелась, но Терентий за́годя, по осени, задумал другую изладить. В лес наладился, присмотреть деревце, а куры тут как тут, следом тащатся. Он и шикал на них, и прикрикивал, а всё одно, подружки не отстают. Плюнул мужик: «Ну и шут с вами! Пропадёте ни за что, я не ответчик!» Те, довольные, рядышком подпрыгивают.

В лес пришли, Терентий присмотрел ствол и взялся рубить. Куры в траве шебаршатся, увлеклись. Спустя-погодя чует мужик, что стало тихо, птицы замолчали, ветер пропал, и даже букашки замолкли. Голову поднял, а над ним туча чёрная раскрылилась. Мать честна, как не углядел? Вот-вот ливень припустит! И спрятаться негде. Тут куры взлетели на куст и ну верещать: «Кто-кто? Как так?» Крыльями хлопают, головками качают вверх-вниз. Мужик от их мельтешения ошалел, а туча, не пролившись, в сторону ушла. «Ух ты! – скумекал Терентий. – А ведь куры-то не просты! Ох, не просты!» Ну, ладно, приволок он заготовку на двор, топориком поработал да другим инструментом, обсушил изделие, потом зачистил, отполировал, рисуночек сделал. Да не простой! Цветочки, знамо дело, да ягодки, но с одной и второй стороны курочки стоят с распахнутыми крыльями, охраняют, стало быть, ото всяких бед.

– Посмотрите, – посмеивается Терентий, подзывает кур, – как высоко вы взлетели.

Те подошли на голос, головки набок склонили, рисунок разглядывают.

– Кто-кто? – радуется первая.

– Как так?! – вторит другая.

Елене тоже зыбка гля́нулась[41].

– Ишь ты! И любимиц своих приладил около! – улыбнулась, заглядевшись на резьбу мужа.

Так и стала Катенька подрастать в новой зыбке. Парнишки-братья посмеивались:

– С крылами зыбка-то! Кабы не улетела!

Куры возле Катюши крутились завсегда, под их постоянное бормотание она и засыпала. Эта парочка няньками заделалась. Бывало, сморщит Катенька носик, вот-вот заплачет, а уж первая курица бежит со всех ног к Елене: «Кто-кто? Кто-кто?»

А вторая на краю зыбки глазок косит и приговаривает: «Ка-тя! Ка-тя!» А вскорости случай вышел непонятный. Отлучилась Елена ненадолго к соседке, а в избе огонь занялся, от печи уголёк стрельнул. Да не так огонь, как дым, уголёк-то на овчину упал. Воротилась мать, а из избы дым валит. Спужалась, закричала в голос, кинулась к дверям, а двери нараспашку, и из них, слышь-ка, выплывает по воздуху зыбка с дитём. В избе куры голосят, крыльями хлопают. Елена зыбку ухватила, в сторонку отбежала, следом куры выскочили, а потом и дым рассеялся. Женщине, знамо дело, никто не поверил, что зыбка сама по себе из избы выплыла. В па́мороке[42] была, так решили. Терентий жене поверил. Кур похвалил, зерна щедро сыпанул, а зыбку погладил да молвил тихонько:

– Храни, Нянюшка, дочь-усладушку, буду помнить век тебя Ладушку!

Куры рядом кивают: «То! То! Так! Так!» Соглашаются, значит. Ближе к зиме Катеринка пошла. Опять же, пернатые первыми это увидали и тут же известили: «Кто? Кто? Ка-тя! Ка-тя!» Родные набежали, а девчоночка ладошки на спинки подружек положила и по избе гуляет. То-то смеху было – куриные поводыри! Катенька быстро подрастала, кур различала и называла их по-своему. Одну кликала Няня, а другую Нюша. И те ни на шаг от неё не отходили!

Годка четыре исполнилось Кате. Спрашивает она как-то:

– Батюшка, а почто Няня с Нюшей яйца не приносят?

Тот затылок почесал, усмехнулся да и выдал:

– Дак они же няньки! Им яйца нести некогда!

Девчушка губки надула. Почти плачет:

– Из-за меня всё это… без деток они живут, бедные.

Куры всполошились:

– Кто? Кто? Как так?

Терентий видит, дочь плакать настроилась, возьми и скажи:

– Им пора не вышла деток иметь. Вот вырастешь, тогда куры и заведут деток. А пока им за тобой приглядеть надобно!

Кате уж семь лет исполнилось. Зыбку спрятали на пове́ти[43], куры медленнее бегали, постарели. Как-то по осени, глядя на перелётных птиц, девочка вздохнула:

– Так и не вырастили вы себе деток, нянюшки мои. Вам бы крылья посильнее да на юг полететь, где тепло. Может, там бы у вас и детки появились.

Куры промолчали в ответ, нахохлились. Тут с повети дохнуло ветерком, вылетела оттуда зыбка, да и не зыбка это вовсе, а птица невиданная. Круг по двору сделала, перед Катей села, молвит человеческим голосом:

– Спасибо тебе, Катенька, пожалела ты своих нянюшек и не зря! Непростые это куры, а посланницы самой Лады. Наградила она твоего отца за то, что разумно живёт и законы Береги́ни блюдёт. Знала, что дочь у него родится, вот и послала ему подмогу – подружек-курочек. Срок пришёл, закончилась их служба. Тебе, Катя, оставляют они по одному пёрышку. Как случится беда большая, брось на землю одно, отнесёт оно несчастье от тебя, развеет по ветру. Да смотри, хорошо подумай, когда бросать перо станешь, тот ли случай.

С тем поднялась птица в небо, а за нею и курочки взлетели, на закат направились. Было дело, много позже два раза помогали пёрышки, отвели горести от Катиной семьи. Катюша пернатых нянек всю жизнь помнила, детям своим и внучатам сказывала о них. «Потому, – говорила, – и хожу легко, будто летаю, что в нянюшках у меня две курочки были! Они мне лёгкость свою передали и желание помогать людям!» Сама-то она в глубокой старости на покой ушла, оставив после себя большой выводок деток и внучат. Так-то вот всё и было, хотите верьте, хотите нет.