Читать книгу Проснуться драконом - Елена Картур - Страница 4

Объяснить малознакомому человеку, что от него требуется, с помощью жестов и каракулей, долженствующих изображать рисунки, задача непростая. Но поначалу я опрометчиво решила, что справлюсь. Не тут-то было. Спустя полчаса я была уже не так уверена в своей способности что-то объяснить. То ли этот мужчина глуп как пробка, то ли мои изобразительные способности ниже критической отметки. В собственной глупости признаваться было трудно, пришлось мужественно списать все на глупость хозяина. Что, впрочем, тоже ничуть не радовало. Нет, эту задачу необходимо как-то решать, чем дальше, тем серьезнее будет проблема с общением. Я задумалась. Почему он никак не может понять моих жестов и рисунков? Ну жесты – ладно, возможно, беспорядочная беготня по столу и тыканье когтистым пальцем в сторону пера, бумаги, собственных глаз и рта несут не слишком много информации. А рисунки? Скептически смотрю на испорченный лист бумаги (для моих художеств выделили только один): кляксы-каракули, каракули-кляксы. Даже я сама с трудом опознала в этом «нечто» смутный контур задуманного. Ну что ж, следует признать, что художника из меня никогда не выйдет, я это еще со школьных времен знаю, когда учитель рисования ставил мне тройки исключительно из жалости. Ну что сказать? И так все понятно.

К тому же, подозреваю, моему хозяину и в голову не могло прийти, о чем именно я пытаюсь его попросить, все же не каждому человеку вот так с ходу придет в голову, что домашний питомец хочет научиться грамоте. Не думаю, что он воспринимает меня настолько разумным существом. Обидно, но закономерно.

Надо нечто более понятное, чтобы подумать что-то другое было просто невозможно. Ну и?.. Я посмотрела на заинтересованно ждущего мужчину. Есть идеи? Взгляд переместился за его спину, на книжные полки. А, есть! Куда уж понятней?

М-да, тело у меня определенно быстрее разума: не успела подумать, как крылья распахнулись, толкнув меня вверх, я стремительно метнулась к полкам, зацепилась за понравившийся корешок, потянула на себя и тут же рухнула вместе со своей добычей на голову мужчины. Ох, ну когда же я уже научусь сопоставлять размеры?! Книга оказалась едва ли не в половину меня весом. У хозяина, к счастью, была хорошая реакция, для его, собственно, головы в первую очередь – успел отклониться и поймать меня, затем крепко и от души выразился. Такие слова при женщинах и детях употреблять нельзя. Надо же, а с виду воспитанный человек.

– Ну и зачем тебе книга? – осведомился он, поставив меня обратно на стол.

Прогресс, однако, общается со мной уже не совсем как со зверушкой. Досадно, что ответить нормально невозможно. Ну да ладно, прорвемся. Вопрос задан, попробуем продемонстрировать ответ. Так, по порядку, ясно и доходчиво. Лист бумаги, перо – указать на себя, раскрытая книга – указать на себя. Ну? Понял, нет? Ладно, продолжаем. Я ему даже где-то сочувствую: если бы моя кошка устроила подобную пантомиму, я бы тоже при всей очевидности жестов далеко не сразу поняла, чего она от меня хочет.

Последняя попытка, и я выдохлась. С трудом сажусь на хвост, неудобно, кстати, очень, еще с большим трудом поднимаю раскрытую книгу перед собой, изображая, что собираюсь читать. Даже страничку для наглядности перевернула, едва удерживая этот фолиант лапами. Главное, чтобы книгу не вверх ногами взяла, ибо это конфуз.

О, вот теперь точно понял, по изумленному лицу сразу видно. Однако как он быстро себя в руки взял, видна богатая практика. Вот изумление на лице, а спустя пару мгновений – полное спокойствие, причем такое очень естественное спокойствие, а не фальшивая насквозь маска равнодушия. Интересное умение.

Запомнить. Подумать над этим.

– Ты хочешь научиться читать? – Уже не вопрос, почти утверждение.

Сообразительный ты мой! С энтузиазмом киваю несколько раз. А вот книжечку надо было положить сначала, лапы-то и так держать устали, тяжелая она, да и великовата для моих карликовых габаритов. Наверняка энциклопедия какая-нибудь, они в основном бывают такими объемными.

Мужчина со смехом вынул меня из-под книги. Вернул тяжеленький фолиант на место.

– Пожалуй, столь высокомудрые труды тебе изучать еще рано, груз знаний раздавит. Я подумаю относительно обучения.

Юморист. А ну как обижусь сейчас? Обидеться не получилось, все-таки очень приятно, когда тебя гладят. Скоро я почувствую себя настоящей кошкой, потому что какой из меня дракон с такими наклонностями?

Потом мужчина вспомнил, что надо дать мне имя. Я с этим мнением была не согласна. Познакомиться конечно же необходимо, желательно взаимно, а вот менять имя я не намерена. Вполне вероятно, что он решит назвать меня по-своему, однако откликаться я вряд ли буду. Кажется, мне удалось вполне ясно донести эту мысль до хозяина. Впрочем, подозреваю, ему и самому не слишком хотелось напрягать свою фантазию, чтобы придумать мне подходящее прозвище. Так что в следующие полчаса мы играли в угадайку по буквам. В итоге сошлись на Кэт. Я осталась недовольна, но, похоже, если не уступлю, меня вообще обзовут как-нибудь неприлично, да так и останется. Мужчина категорически отказался продолжать эту увлекательную игру, когда имя стало длинней пяти букв. Заявил, что не собирается ломать язык, произнося эту длинную чушь. Ну это он изрядно преувеличил, можно подумать, мое полное имя так уж труднопроизносимо. Впрочем, да, человеку, разговаривающему на совершенно другом языке, нежели тот, что знаком мне, это действительно непросто. Признаю, переборщила немного, пусть будет Кэт.

Потом я попыталась выяснить его имя, а то все «хозяин» да «хозяин», не слишком приятно, я не вещь все-таки. Знакомились классическим способом дикарей, не знающих языка. Ткнуть пальцем и посмотреть вопросительно. Для пущего эффекта и самой бы не мешало представиться, но тут уж не судьба. Впрочем, меня и так великолепно поняли. А имя у него оказалось довольно красивое. Ингельд. Что-то скандинавское напоминает и упорно ассоциируется со льдом. Мне всегда было любопытно, влияет ли имя на характер того, кто его носит?

Общение с фамильяром советника изрядно позабавило, он даже не пожалел, что потратил на него некоторое время в ущерб работе. Никак не ожидал, что это может оказаться столь любопытным процессом. Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не появление гостя.

Тихо вошедший в кабинет дворецкий поклонился, дождавшись, когда на него обратят внимание, и сообщил о прибытии графа Лайра.

– Граф ожидает в малой гостиной, – с поклоном доложил дворецкий.

– Подайте графу легкое вино, я буду через несколько минут.

Заставлять графа ждать Регди не собирался, и не только потому, что тот был начальником тайной стражи, скорее совсем не потому. Асмунда Лайра советник знал с детства, и по сей день они оставались хорошими друзьями. А также деловыми партнерами: Асмунд не отказывался от некоторых совместных махинаций, если те не шли в ущерб короне, что, впрочем, нисколько их дружбе не мешало.

Граф Лайр, высокий широкоплечий блондин с простодушным лицом, совершенно не соответствующим представлению о человеке его должности и положения, сидел в глубоком кресле и с удовольствием пил вино.

– Такими темпами ты когда-нибудь все же сопьешься, Ас, – вместо приветствия сказал советник.

– С полкувшина-то вина? – скептически уточнил Лайр. – Твой дворецкий просто невероятный скупердяй. Этот кувшин можно осушить за два глотка, так он еще и неполный.

– Мой дворецкий слишком хорошо знает, сколько может поместиться в твою бездонную глотку, потому спасает мое состояние, – отбил это обвинение Регди. – Ты ведешь себя как невоспитанный наемник, а не наследник древнего рода.

Асмунд улыбнулся, словно получил ожидаемую похвалу. Он уже давно забавлялся игрой в рубаху-парня и выпивоху. Те, кто сталкивался с графом Лайром впервые, и подумать не могли, что этот с виду простоватый здоровяк и есть начальник тайной стражи. А о том, насколько он бывает хитрым, изворотливым и жестким, знали лишь те, кто имел несчастье привлечь его внимание по службе. А также близкие друзья, каковых на этом свете было всего лишь двое, включая советника. Впрочем, третьего друга они не видели уже несколько лет.

– А ты, смотрю, все еще живой, пройдоха, – добродушно заметил Асмунд. – И даже фамильяра раздобыл.

Регди проследил за взглядом друга: в дверную щель просунулась любопытная чешуйчатая мордочка. Советник только поморщился: он не догадался запретить фамильяру выходить из своих покоев, теперь уже было поздно.

– Один из моих должников решил отдать долг таким образом. – Дружба дружбой, а прямо признаваться в совершении преступления начальнику тайной стражи по меньшей мере опрометчиво. Да и о чем не знаешь, о том никому не скажешь.

– Долг, говоришь, – понимающе ухмыльнулся граф. – Очень вовремя, тебе сказочно повезло.

– Ты по делу пришел или в очередной раз разорить мои винные погреба? – осведомился советник, проигнорировав прозрачный намек.

– А ты стал таким же скупердяем, как твой дворецкий? – привычно отшутился граф. Впрочем, взгляд у него был трезвый и предельно серьезный. – Во что ухитрился вляпаться, Ингельд?

Прямой вопрос без всяких экивоков. Советник вопросительно выгнул бровь, предлагая другу уточнить свой вопрос.

– Я по твоей просьбе занялся небольшим частным расследованием, и знаешь, что накопали мои люди?

– Откуда же мне это знать? Или ты предполагаешь, что мои люди есть и в твоем ведомстве?

– С тебя бы сталось, – недовольно отозвался граф. – Ингельд, дело серьезное. Я вынужден начать расследование этого дела официально, как бы тебе ни хотелось обратного. За последние две седмицы от неснимаемого проклятия умерли двое сановников его величества, и третий не протянет и несколько дней. Причем этот третий все же пришел в тайную стражу и написал официальную жалобу. Теперь я вынужден начать расследование, но его это вряд ли спасет. Ингельд, я бы поверил, что это совпадение, но мои люди уже нашли место, где проводился ритуал. Эксперты предполагают, что там было наложено по меньшей мере три-четыре проклятия. Я сильно сомневаюсь, что ты удостоился отдельного ритуала. Кому ты перешел дорогу, друг?

– Гораздо интересней, кому перешли дорогу остальные пострадавшие и как я попал в их число. – Советник только сейчас заметил, что продолжает стоять посреди комнаты, сел на один из низких диванчиков, к нему под бок тут же скользнула Кэт, поблескивая настороженными и любопытными глазами на графа. – Если проклятием наградили не только меня, вряд ли это можно считать личной местью кого-то из недоброжелателей. Ас, кто остальные пострадавшие, если не секрет?

Асмунд чуть неопределенно качнул головой, но все же не стал утаивать информацию.

– Второй заместитель министра финансов. Герцог Дейрон. Да, тот самый, замок которого его величество обещал посетить через полгода. И личный секретарь его высочества принца Эйрика. Последний пока еще жив.

– И у него есть шанс выжить, если вовремя достанет фамильяра, – задумчиво сказал Регди, пытаясь сопоставить всех жертв проклятия. Разные люди, герцог Дейрон наверняка даже не был знаком с заместителем министра финансов и секретарем принца. Сам Регди лишь поверхностно знал заместителя министра и дважды видел герцога Дейрона. Последний приезжал в столицу крайне редко, предпочитая проводить время в своих довольно обширных владениях. Там у него был уникальный конезавод, таких лошадей не разводили больше нигде в стране.

С секретарем принца советнику общаться приходилось не раз. Разные люди, разные интересы. Где взаимосвязь? Он вопросительно посмотрел на друга.

– Я работаю, – недовольно ответил тот.

Советник промолчал, догадавшись, что Асмунд тоже пока не видит никакой связи и это задевает его профессиональную гордость.

– Относительно того, что у секретаря есть шанс выжить, ты, думаю, погорячился. Принц мог бы поспособствовать тому, чтобы его помощник получил фамильяра вне очереди, но сейчас в питомниках нет ни одной кладки, которая вылупится раньше, чем проклятие убьет его. Это только тебе повезло… – граф многозначительно усмехнулся, – с должником.

– Тем не менее драконы рождаются не только в питомниках, – отозвался Регди, машинально поглаживая сидевшего у него под боком фамильяра. Кэт прислушивалась к разговору, вертя головой, но затруднительно было сказать, поймет она что-нибудь из услышанного или нет. – Мага, накладывавшего проклятия, еще не нашли? – поинтересовался советник, вовсе не надеясь на положительный ответ.

– Ты наивно полагаешь, что он не спрятал все следы? Ищем, однако вовсе не факт, что найдем. Маг более чем наверняка был лишь исполнителем, и, опираясь на свой опыт, могу сказать: есть большая вероятность, что его уже нет в живых. Впрочем, искать, конечно, будем. Собственно, я пришел лишь для того, чтобы сообщить, что замалчивать это дело или расследовать в частном порядке уже не получится. Так что подумай, пока есть такая возможность, будешь подавать официальную жалобу или сделаем вид, что ты к этому делу не имеешь никакого отношения.

– Предпочту остаться в стороне, – пожал плечами советник. – Не было никакого проклятия, а фамильяр, как я уже говорил, достался мне в уплату долга. У тебя есть другие пострадавшие, вот с ними и работай. Только, Ас, держи меня в курсе дела.

– Непременно, – серьезно пообещал граф. – Ну что ж, мне пора. Да, едва не забыл, ты бы появился при дворе, его величество недоволен твоим двухдневным отсутствием.

– Непременно, – в том же тоне ответил советник.

Граф ушел, а Регди, рассеянно потрепав по голове любопытную Кэт, вернулся к работе. За сегодняшний день все же слишком многое нужно было успеть. А в первую очередь – срочно отправить письмо графу Сенжу, следует прикрыть тылы до встречи с королем. К сожалению, обычным путем письмо будет идти чересчур долго. Придется воспользоваться помощью мага. На службе у советника не было своего, подобную роскошь мог позволить себе лишь король. Однако был человек, который за определенную плату соглашался оказывать некоторые услуги, не задавал лишних вопросов и умел держать язык за зубами. Оставалось лишь отправить верного человека с письмом и деньгами к магу.

У меня закралось неприятное подозрение, что этот человек совершенно не умеет ни о ком заботиться. И я имею в виду не столько домашних питомцев, сколько вообще окружающих его людей. Впрочем, может, это его неумение распространяется лишь на меня, но все же думаю, если бы он умел заботиться об окружающих, то не забывал бы об элементарных вещах. Он с интересом наблюдал за тем, как я пытаюсь наладить с ним общение, этакий естествоиспытатель, неожиданно наткнувшийся на необычную зверушку, но тем не менее он совершенно не думал об элементарных вещах, которые необходимы любому живому существу. О том, например, что питомцу нужно питаться, или же, извините, об обратных процессах. О том, что даже хомячку необходимо некое «свое место», где можно скрыться от окружающих или хотя бы просто поспать. Об этом я успела подумать, когда Ингельд (не хочу называть его хозяином, раздражает) ушел, вызванный куда-то уже знакомым мне пожилым человеком, которого я после некоторого колебания обозначила как дворецкого. Вот как раз дворецкий ничего не забывал, он еще утром показал мне, где можно при желании получить еду и все остальное необходимое тоже. Однако же было у меня вполне обоснованное подозрение, что это его личная инициатива, а вовсе не приказ хозяина. Своей личной территорией я после недолгих размышлений решила считать привычное кресло в хозяйской спальне. Оно при моих размерах вполне сойдет за широкую кровать. Надо только подушку себе раздобыть, и будет совсем хорошо.

Спустя пару минут я поняла, что сидеть на столе и размышлять над своими бытовыми проблемами мне откровенно скучно. Зато очень любопытно, куда ушел Ингельд. Пойду-ка гляну, выходить из комнаты мне ведь не запрещали. Не сказать чтобы я так уж серьезно могла отнестись к подобным запретам, но именно сейчас предпочла бы послушаться, хватит с меня клетки на сегодня.

Высунувшись за дверь, я принюхалась и довольно легко вычленила из общей массы запахов один нужный. Все же стоило лишь немного пообвыкнуться в этом теле, и я с легкостью начала пользоваться его возможностями так, словно для меня это вполне привычно.

Следуя за нужным запахом, осторожно сунула нос в щель, образованную неплотно прикрытой дверью. Выходить из комнаты мне, конечно, не запрещали, но, однако, не факт, что этот запрет не подразумевался сам собой. Учитывая предыдущие размышления о неспособности моего так называемого хозяина заботиться о ком-либо, он вполне мог забыть озвучить такую незначительную мелочь, как запрет выходить из комнаты или, скажем, показываться на глаза посторонним людям. Упс, поздно! Крупный блондин, сидящий в кресле, заметил мою торчащую из щели голову и что-то сказал. Ингельд непонятно ответил насчет долга, который ему якобы кто-то отдал. Это он обо мне или показалось? Непонятно пока, но ругать меня никто не собирается, послушаем, раз не гонят.

К сожалению, я понимала ровно половину разговора, правда, иногда у меня создавалось странное впечатление, что я словно бы слышу у себя в голове слабое эхо некоторых слов, которые произносил собеседник Ингельда, и тогда они были мне понятны. Но это были лишь обрывки, трудноопределимые в общем контексте разговора. Однако и из половины услышанного можно было сделать несколько интересных выводов. Так, например, в этом мире есть маги, или же люди всерьез верят в их существование, на Ингельда кто-то наложил проклятие, и не только на него, ибо есть еще некие «пострадавшие». Драконов тут, помимо всего прочего, еще и разводят в питомниках, а значит, их должно быть много. Так, что еще, ага, я, оказывается, вовсе не домашний питомец, а аж целый фамильяр. Что бы это ни значило.

Что я знаю о фамильярах? Совершенно ничего, слово понятное, но суть этого понятия от меня ускользает. Попытка напрячь память ничего, кроме смутных и не вполне понятных сведений, не принесла. Вроде бы фамильяр – это такое волшебное существо, связанное с хозяином и дающее ему некие полезные свойства. Хорошо, предположим. Значит, я ценный зверек, и со мной должны хорошо обращаться. Пока что это подтверждается.

Ингельд давно ушел в свой кабинет, велев напоследок и не пытаться выбраться из дома. Ладно, не буду, мало ли что со мной там сделают, с маленькой и ценной, и я, подгребя под себя небольшую круглую подушку и распластав крылья, принялась думать дальше.

Момент первый, требующий разбирательства: вчера Ингельд едва не умер от странного приступа, сегодня он даже не вспоминает о своем лекарстве. Странно для серьезно больного человека, но сегодня он таковым не выглядит. Внезапно выздоровел? Почему?

Момент второй: проклятие. Есть тут магия или нет? Странная болезнь, внезапно прошедшая без всяких последствий. Проклятие? Или никакой связи? Ах да, а прошла ли болезнь или же приступы имеют большую периодичность?

Заметка: не забывать об эффекте плацебо. Ингельд мог думать, что на него наложено проклятие, и от этого едва не умереть, и также он мог думать, что проклятие каким-то образом снято. Он в общем-то не выглядит человеком мнительным, но кто его знает, местный менталитет. Если тут все верят в магию, то должны верить и в ее эффект.

Момент третий: по предпоследней фразе, сказанной Ингельдом своему гостю, можно сделать вывод, что фамильяры и проклятие как-то связаны. Один из полезных бонусов, которые я должна давать своему хозяину, или имелось в виду что-то иное?

Выяснить, насколько я полезна в качестве фамильяра и зависит ли эта польза от моего желания или проявляется сама по себе, от одного лишь моего присутствия?

Так, цель поставлена. Вот над этим и подумаем пока что, а там видно будет.